* * *
В эту ночь Румпельштильцхен снова не мог заснуть, но причина теперь была иной. Теперь он знал, что Рапунцель здесь, в Сторибруке. Он знал, что она жива и невредима, но с ней что-то случилось. И какое-то шестое чувство говорило, что в этом есть его вина. От этого было очень плохо и мерзко. Ощущение полнейшей беспомощности, нахлынувшее на мага в первые минуты, когда он увидел её, ушло, оставив неприятный осадок на сердце. Просьба, с которой он обратился к Белль, должна была прояснить некоторые моменты. Любимая принцесса Румпельштильцхена обещала всё сделать, но завтра. Слишком много переживаний на один день. За двадцать восемь лет, проведённых в клетке, бедняжка отвыкла от потрясений. Сам Голд, в свою очередь, тоже успел слегка пообвыкнуть в относительно мирной жизни Сторибрука, пока не появилась Эмма Свон. Её сын, а теперь Румпель называл Генри не иначе как сыном Эммы, а не Реджины, с самого начала знал и верил, что все горожане – сказочные персонажи. И она, где-то в глубине души, верила ему, или отчаянно желала верить, так как иначе в её жизни не было бы никакого смысла. И лишь эта вера смогла заставить время возобновить свой ход. Но даже спустя столько времени Голду было ещё немного непривычно сталкиваться с общественным нарушение порядка. Он был привычен к тишине, а теперь это было вряд ли возможно. Белль перевернулась на другой бок, положив на грудь мужчины свою изящную ручку. Это немного успокоило расшатавшиеся нервы ростовщика. Однако душевные терзания не хотели его отпускать из своих пагубных и цепких сетей. Но усталость взяла своё, погрузив мага в сон, полный воспоминаний. Радужных, добрых, мерзких, злых и ужасных. Они перемешивались друг с другом, создавая чёрно-белую призму, через которую были видны все события. Что раньше казалось светлым, вдруг стало чуждым и мерзким, что было злом воплоти, вызывало улыбку и радость. Однако это не смогло более разбудить крепко уснувшего Тёмного мага, как бы он не старался вырваться из этой смертоносной паутины воспоминаний, исказившихся в своём прекрасном уродстве. Маг спал неспокойно, а в это время любящая его без оглядки Белль, проснувшись, мягко и нежно гладила мужчину по голове, по щекам, шепча утешения и сведя брови, ощущая ту же боль, что объяла и её избранника. - Я разделю твой кошмар вместе с тобой, - пробормотала она, мягко поцеловав губы Голда. – Я всегда буду с тобой. Горе не будет вечно властно над тобой. Я даю тебе слово, любовь моя. И, как ни странно, сморщенный в мучительной гримасе лоб ростовщика разгладился, а лицо слегка просветлело. А Белль ещё долго успокаивала мага, не давая вернуться кошмару.Глава 3. Терзания.
7 февраля 2013 г. в 04:11
Из-за быстрого бега в ушах ужасно звенело, но Рапунцель не могла заставить себя остановиться. Она бежала уже не от официантки Руби, а от себя и своего прошлого. Увидев Румпельштильцхена в толпе, она потеряла дар речи. Он видел, до чего она опустилась, видел, как низко пала, и от этого было так плохо и мерзко, что девушка ускоряла бег, лишь бы убежать от этого позора. Он не должен был видеть её такой: жалкой воровкой, которая крадёт еду и деньги. Это не она! Не она!
Выбежав из города в лес, девушка остановилась, прислонившись спиной к толстому дереву. Шум в ушах никак не хотел проходить, сердце бешено колотилось, во рту пересохло, но это было неважно. Всё было неважно. Она смогла убежать, и это главное. Значит, она преодолела ещё один ужасный день своей жизни.
Стараясь отдышаться, Рапунцель слегка согнулась, потом разогнулась, и так несколько раз. Всё должно было пройти иначе. Она не планировала применять магию. С тех пор, как проклятие Королевы исчезло, и Рапунцель вспомнила, кто она, осознание себя далось нелегко. С возвращением магии всё стало ещё сложнее. Ненависть переполняла душу блондинки. Ненависть к себе.
Как, как она могла скатиться до такого?! Этому не было объяснения и оправдания. И от того, что Рапунцель помнила, кем она на самом деле является, становилось ещё хуже. А уж когда магия вернулась, стало так тошно, что захотелось упасть и разрыдаться, свернувшись калачиком на сырой земле. Волшебство всегда было для блондинки чем-то невероятным, высоким, благородным и прекрасным. Она чтила его, уважала и восхищалась им. Всё, что делал Румпель на её глазах, вызывало такой восторг, что Рапунцель не могла сдержать восторженных вскриков и хлопков в ладоши. Однако сейчас, вспомнив всё, что было до заклятия, и помня всё, что было после, девушка считала себя абсолютно недостойной магии. В тот миг, когда она всё вспомнила, одной из первых мыслей было: «Какое счастье, что в этом мире нет магии, ведь я недостойна её». Но уже через минуту, словно насмешка судьбы, Рапунцель ощутила, как по её венам забурлила магия, вспыхнуло в глазах пламя волшебства, и вскипел поток колдовства, рвущегося наружу. Всё это обрушилось на девушку, словно небо упало на голову, придавив её к земле всем своим весом. Ощущение было такое, словно её уничтожили, сперва посмеявшись над ней. Она прекрасно знала, что рано или поздно она воспользуется магией. Неимоверная тяга всегда была частью её личности, как говорил Румпельштильцхен. Он редко ошибается.
И вот сейчас Рапунцель стояла возле дерева, держа в руках пакет с награбленным, и старалась не разреветься в голос. Слёзы уже были на грани века, но каким-то чудом ещё не сорвались вниз. Видимо, двадцать восемь лет, которые она училась смиренно принимать всё, что с ней происходит, не прошли даром, хоть что-то подарив ей. Однако ещё хуже было от того, что она стала злом ещё до того, как попала сюда. Она не смогла вынести предательства, причинив в ответ немало боли. И это пожирало душу девушки даже в беспамятстве. Не помня себя, она всегда чувствовала зло внутри себя, боролась с ним, но проигрывала. Она была слаба духом, но сильна телом, и пользовалась этим, как могла. Никто не мог догнать её, как бы не старался. А для вора это очень полезное качество. Она была стройной и невысокой, что тоже было преимуществом. Но вот большой размер груди иногда очень мешал.
Рапунцель машинально перекинула свои шикарные волосы вперёд, поглаживая их привычным движением. Сколько она себя помнила в этом мире, волосы были такими невероятно длинными. В Зачарованном лесу они были гораздо длиннее. В распущенном виде они бессовестно волочились по земле, мешая ходьбе. Их приходилось сплетать в причудливые причёски, чтобы они не достигали земли. Но, не смотря на все неудобства и в том мире, и в этом, Рапунцель даже не думала о том, чтобы избавиться от волос. В родном мире она просто не могла этого сделать, да и не хотела, а в этом мире у неё просто не поднималась рука. Что-то невыносимо родное было в этих невозможно длинных локонах, которые были словно пропитаны чем-то до боли родным и знакомым.
- В любом случае, нельзя вот так просто стоять и ждать, когда кто-то побежит ловить меня. Надо идти домой, - невольная горькая усмешка скользнула по лицу девушки.
Взяв в руки упавший на землю пакет, блондинка направилась вдоль города, обходя его вокруг. Её жилище было скрыто от всех за деревьями. Туда никто никогда не ходил, так что можно было не бояться нежданных гостей.
Придя, наконец, куда надо, Рапунцель слегка углубилась в лес. Выйдя к небольшому домику, она на мгновение остановилась, осмотрев своё жилище. Невесёлый вздох вырывался у неё каждый раз при виде места, где ей приходилось существовать. Снаружи домик выглядел самым обычным, ничем не выделялся. Но это лишь внешнее.
Войдя внутрь, Рапунцель окинула помещение долгим грустным взглядом. Небольшой столик стоял прямо по центру небольшого прямоугольного помещения. Кровать стояла в самом углу, рядом с небольшим камином, которым девушка давно не пользовалась, украв обогреватель. Сюда шло электричество, но Рапунцель старалась как можно меньше им пользоваться, чтобы её не заметили.
Небольшой шкафчик стоял напротив кровати. Верхняя его часть была забита книгами, что Рапунцель так же украла, за редкими исключениями. В нижней же части шкафа была одежда, которую она, слава богу, в большинстве своём смогла купить за те ничтожные деньги, что ей удавалось заработать. Совсем рядом со столом, перед кроватью, стоял маленький холодильник, в который немногое могло поместиться. Его Рапунцель нашла на свалке, но смогла починить. Ну, не совсем на свалке, но его явно кто-то выбросил. В любом случае, он был подключён к единственной розетке здесь, но украденный тройник помогал при необходимости включать и обогреватель. Когда в холодильнике было пусто, девушка предпочитала выключать его.
Вот, собственно, и всё. Хотя нет, на столе стояло небольшое радио. И на этом всё. Больше в доме не было ничего.
Убрав мешок в этот самый холодильник, Рапунцель опустилась на кровать и прикрыла глаза рукой. Ощущение своей полной ничтожности давило с такой силой, словно на неё свалилась целая планета. Ненависть к себе, злость и обида давили на грудь, сжимая лёгкие. Слёзы, наконец, сорвались с глаз девушки, покатившись по щекам прямо на подушку. Стыд заставлял задыхаться.
- Но я боролась, - сдавленно пробормотала девушка. – Я правда боролась. Я и представить себе не могла, насколько жестокими и страшными могут быть люди. Когда мы только попали сюда, у меня не было всё так плохо. В кармане были деньги, я могла жить нормально. Но через какое-то время деньги закончились, надо было найти работу. Но никто не хотел брать меня. Я не знаю причины, что их побудило к такому отношению, но только все подряд закрывали перед моим носом двери. И в конечном итоге я опустилась до краж. Но я знаю, это расплата за все мои грехи в Зачарованном лесу. Я заслужила это, и не прошу иного. Но то, что Румпельштильцхен видел меня такой, добило остатки меня. Боже, что же мне делать?!
Усталость накрыла Рапунцель с головой, уводя её в царство Морфея. И снился ей её прежний мир. Высокая башня, в которой она день за днём сидела, ожидая, что тот, кому она отдала своё сердце, придёт, снимет то проклятие, что она сама на себя наложила ещё малышкой. И вот он пришёл. Вызволив её из созданного ею же заточения, он привёл её в королевство. Будучи принцем, он не мог не оказаться благородным. Однако он как-то странно себя ведёт. Что-то не так. Но что? Сотни вопросов в голове, миллиарды несказанных слов, тысячи отведённых взглядов. И боль! Резкая и мучительная боль, пронзившая всё её существо. И эта боль уже никогда не отпустит! Никогда!
- Нет! – с криком проснулась Рапунцель. – Нет, пожалуйста!
Но никого не было рядом. Девушка лежала в своём маленьком домике, измотанная и уставшая. А кошмары пройдут. Обязательно пройдут. Нужно лишь подождать. Она знает. Она верит. Вера – всё, что у неё осталось в жизни.
- А что, если пойти к нему? – вдруг спросила сама себя Рапунцель. – Что, если он не прогонит меня? Что, если простит?! Я бесконечно виновата перед ним, но, возможно, в его сердце найдутся силы, чтобы простить мне мою детскую глупость?! Да! Я должна попытаться! Я должна!
Вскочив на ноги, Рапунцель посмотрела на часы, стоящие в шкафу за стеклянной дверцей. Начало пятого вечера. Ещё не слишком поздно! Ещё можно пойти к нему!
Воодушевлённая этой мыслью, девушка вышла из дома, и направилась было к городу, но потом резко замерла. Пустота вдруг накатила с такой силой, что девушка едва могла стоять на ногах.
- Кого я обманываю? – нахмурившись и опустив глаза, спросила себя блондинка. – Он никогда не простит меня. Как кто-то может простить меня, если я сама не могу этого сделать? Лучше мне от него держаться как можно дальше. Он забудет обо мне. Я уверена, в ближайшее время он обо мне и не вспомнит вовсе. Так что, не стоит лишний раз о себе напоминать.
С этими словами Рапунцель, обхватив себя руками за плечи, вернулась в дом. И там, лёжа в кровати, её снова мучили кошмары, в которых были люди, изображающие друзей, магия, которая имеет свои законы и свою плату, и память, которая бессмертна и жестока ко всем, кто не подчиняется законам жизни.