Надежда

За окном царил настоящий кавардак: падал липкий снег, дул ледяной ветер, пугая обитателей частного пансиона своим завыванием, царила какая-то странная атмосфера, в которой присутствовала доля ужасающего страха. До каникул осталось не так уж и долго, но почему-то вообще не хотелось ни праздника, ни подарков, ни отдыха, вообще не было никакого желания. Внутри дотлевали последние угольки той самой чёртовой веры, за которую ученица всё ещё так отчаянно цеплялась, однако продолжалось это ровно до смерти самого близкого и родного человека, а после её жизнь превратилась в настоящий бессмысленный кошмар, где инициатором всех бед и гадостей был он, порядочный преподаватель физической культуры, который так умело играл на публику, показывая свою лживую заботу, лишь наедине с опекаемой срывая с ухмыляющейся физиономии осточертевшую маску, одаривая очередной порцией неподражаемой жестокости. Есть ли в нём хоть отголоски человеческой теплоты и доброты? Зеленоглазая с уверенностью могла ответить, что нет, но всё равно одолевали сомнения, для девушки Уваров был таким ярким персонажем, в котором намешано слишком много качеств, и он был способен изумлять, преподнося неожиданные удары. Кузнецова с грустью посматривала в окно, сжимая руки в кулаки, ненавидя этот дурацкий бордовый плед и инвалидную коляску, ставшую уже родной и неотъемлемой частью такого бездумного существования. Вчерашнее «гостеприимство» лицемера вывело её из себя, было слишком больно, хотелось одного — исчезнуть навсегда. Вот только очередной провал, этого не случилось, отличница устала зависеть от своего врага, находясь под вечным контролем, иной раз в голову закрадывалась мысль, что лучше бы ей выдавал лекарство Морозов-старший, а за любую оплошность наказывал смертью, Вика понимала, что это неправильно, однако ничего не могла поделать. Уже вечерело, ненавистный выходной пролетел слишком быстро, завтра же всё должно было начаться с той самой страницы, повторяющейся уже долгое время. Школьнице было тяжело, будто бы камень внутри давил на остатки души, даже дышать было труднее, чем обычно. Вчерашний своеобразный «разговор» с отцом не принёс долгожданной лёгкости, лишь наоборот было намного хуже, дурацкий план провалился, впечатление испортилось, а соперничество «правой руки» Вульфа и её ближайшего родственника стало чем-то невыносимым, их ругань добила темноволосую, на щеке, казалось, до сих пор сохранился отпечаток тяжёлой руки Вадима, к его пощёчинам она уже привыкла, физические страдания не сравнивались с моральным состоянием. Сотрудник компании «Ingrid» являлся каким-то недосягаемым злодеем, который слишком любил удивлять, меняя своё поведение с каждой секундой, его жгучие, такие горящие глаза манили к себе, обдавая очередной волной гнева. Во всей этой пьесе ему, видимо, была отведена роль гниющего палача, в руках которого жизнь обыкновенной соплячки, зависящей от ежедневной порции лекарства, горький привкус «Антидота» уже был таким ненавистным, что порой становилось страшно от внутреннего состояния полной опустошённости. Кузнецова признавала, что все загадки кроются в фармацевтической компании, к делам которой невольным образом были причастны биологические родственники, Виктория вспомнила свою мать, недавнюю информацию, связанную с родственницей, девушку напрягало, что биологическая родительница той жива и работает в злосчастной «Ingrid», под руководством Колчина, губившего жизни. Ученица была уверена в том, что бабушка причастна к преступным делам и, возможно, умело играет по правилам фашистов. Неожиданно мысли обладательницы некогда сверкающего взгляда были прерваны резким стуком в дверь, опекаемая вздохнула и кинула раздражённое «войдите», мысленно готовясь к очередному спектаклю, который приносил одни разочарования. Названной гостьей оказалось Старкова, лучшая подруга, скорее всего, уже бывшая, девушка была настроена решительно, её взгляд пылал той смелостью, выдохнув, шатенка обратилась к приятельнице: — Мне нужно с тобой поговорить, Вик, — огласила причину своего визита Даша, присаживаясь на кровать и всматриваясь в спину одноклассницы. — Говори, — равнодушно отозвалась та, обводя взором происходящее на улице. Девушка Авдеева заметно нервничала, вновь сделав вдох, она начала непростую беседу: — Я видела тебя и Уварова, что у тебя с ним? — было видно, что ей дался этот вопрос нелегко, та ситуация выбила её из колеи. — Ребята ничего не знают, а я хочу услышать правду! — воскликнула кареглазая, которая всегда пыталась добиться справедливости. — Разве это играет какую-то роль? Даша, это только моё дело, и здесь ты правду не отыщешь, — с безразличием ответила брюнетка, — кто-то из вас тоже скрывает истину, теперь я калека, мне приходится терпеть вечные ваши сочувствующие взгляды и речи, хотя никто обо мне не думал, когда мы ввязались в это идиотское расследование, а ведь тогда инициатором была ты, такая бесстрашная и решительная! — голос Кузнецовой сорвался, Дарья слушала её со слезами на глазах, которые она пыталась скрыть. — Думаешь мне было легко, когда вы просили расшифровать эти флешки, взламывать чужие папки, бегать по подземелью, боясь быть загрызенной собаками? — дочь помощника Князева дрожала, эмоции брали вверх, Старкова не выдержала и оборвала её: — Вик, да, что ты такое говоришь? — глотая солёные капли, выкрикнула ученица. — Мы же все хотели добиться правды, чтобы они не убивали невинных людей, мы близки к этой правде! Они обязательно будут наказаны! — Да неужели ты до сих пор не поняла, что всё это наши глупые соображения? Вы же так все хотели играть в сыщиков, вы все такие смелые, а я просто хотела жить! Из-за этого всего убили мою мать, теперь у меня не осталось никого! Ты не понимаешь, каково это быть никчёмной калекой, зависеть от прихотей Уварова и с каждым днём понимать, что просто хочешь сдохнуть! — девушка плакала, не скрывая этого, выдохнув, темноволосая произнесла тихое «уходи», на что подруга встала и тихо проговорила: — Знаешь, твоя связь с фашистом тоже очень подозрительна, действительно, откуда мы знаем, кто из нас тот самый предатель! — через несколько секунд шатенка покинула спальню отличницы, услышав громкое «зато этот фашист не лицемерит, как вы». Брюнетка лишь шумно выдохнула, чувствуя, как слёзы струятся по щекам. Холодно усмехнувшись, будущая выпускница достала маленький блокнотик из кармана школьной юбки и сделала пометку, ставя очередной вопросительный знак, напротив имени Старковой:

«Даша —???? Лиза —? Андрей —? Макс —?? Рома —?»

Её бывшая лучшая подруга стала главной подозреваемой, почему-то Вика не могла избавиться от этих гнетущих убеждений, возможно, физрук сыграл в этом значимую роль, как-то упомянув о той, которая продалась Морозову, сливая информацию. От этой мысли стало неуютно, бил озноб, было сложно поверить в то, что та, с которой дружили столько лет, плакались друг другу, обсуждали важные секреты, безжалостно вытолкнула из окна, обрекая на жалкое существование в инвалидной «карете». Попытавшись успокоиться, зеленоглазая вновь задумалась, вспоминая события вчерашнего вечера. День назад. В комнате, «любезно» выделенной боксёром, раздался пронзительный крик заплаканной ученицы, которая от ужаса зажала рот рукой. Через минуту в спальню залетел раздражённый Уваров, видимо, подготовив очередную нотацию, однако в поле зрения яростного мужчины попало разбитое окно и клочок грязной бумаги, валявшейся на полу, невольно промелькнуло какое-то сомнение. Без лишних слов подойдя к «месту неожиданного преступления», Вадим недоверчиво хмыкнул, мысленно признавая, что такого ещё никогда не было, ведь в доме он находился очень редко, всё своё время проводя на «работе», бледная девчонка не пробудила в нём жалости, очередные рыдания заставили его поморщиться, покачав головой, шатен поднял листок с пола, медленно вчитываясь в текст:

«КОГДА-НИБУДЬ МЫ ВСТРЕТИМСЯ, ВАДИМ, У НАС ДВА ПУТИ…»

Ухмыльнувшись, кареглазый проговорил, посматривая на опекаемую и сжимая в ладони странное послание: — Что за подростковой идиотизм? — полюбопытствовал он. — Видела кого-нибудь? — спросил «правая рука» Колчина, на что получил легкое качание, впрочем это было естественно, так как на дворе стоял вечер, что-то рассмотреть было невозможно, в помещении становилось холодно, мороз наведался «в гости», вновь взглянув на письмо, боксёр промолвил: — Ладно, пошли отсюда, переночуешь в другой комнате и хватит ныть уже, тебя же не прибило, чё ты разводишь сырость? Достали уже портить моё имущество! Кивнув, Виктория с лёгкой дрожью окликнула ненавистного опекуна: — Вадим, это связано с «Ingrid»? — поёжившись, полюбопытствовала она, всматриваясь в омут жгучих глаз. — Мы не страдаем такой хренью! — отрезал тот, вывозя темноволосую из спальни. — Может быть это твой отец, обиженный судьбой и мозгом? — язвительно полюбопытствовал учитель, через несколько секунд открывая дверь другой комнаты и поселяя туда осточертевшую школьницу. — Зачем ему это? — заплаканными глазами посмотрев на биолога, удивилась дочь одного из помощников Князя. — Он —взрослый человек. — Зато интеллектом ваша семейка не отличается, если только бабка, умная и решительная, правда не хватает ей многого! — с ухмылкой оповестил педагог. — Ладно, вот твоя новая комната и я надеюсь, что ты не будешь мазать свои сопли на мою мебель! — ледяное превосходство царило в его тоне. — Интеллекта не хватит, — с раздражением ответила та, на что получила беззлобное «заткнись», а после сотрудник фармацевтикой компании покинул обитель, оставляя отличницу наедине с интригующими вопросами. Вика хотела отчётливо понять, какую роль играет её биологическая бабушка во всей этой трагикомедии, сегодняшняя неожиданность выбила её из колеи, да и та странная записка, которая вовсе не случайно попала в руки к хозяину дома, очень напрягала, хоть и содержание она не знала. Осточертели все эти загадки, играющие в игры со смертью. Наше время. Тяжело вздохнув, ученица попыталась сконцентрироваться на чем-то другом, лежащая на подоконнике книжка вовсе не прельщала её, эти дурацкие романы и детективы просто надоели, ведь там всегда был счастливый исход, а в жизни всё по-другому, даже банальной и невзрачной радости нет места. Её очередные размышления были снова прерваны, в комнату опять заглянул кто-то из незваных гостей, даже не оборачиваясь, Вика продолжала посматривать в окно, думая, что её решили посетить друзья, однако удивлению девушки не было предела, когда она услышала взволнованный голос их школьного врача, которая старалась придать тону холодное спокойствие: — Вика, извини, что я вторглась в твоё пространство, — мягко начала женщина, присаживаясь на стул, стоящий в углу, — у меня есть к тебе серьёзный конфидециальный разговор, — проговорила Славина, надеясь, что подопечная выслушает и она сможет исполнить задание, порученное одним из своих знакомых. Молчаливая школьница качнула головой и отъехала назад, развернувшись лицом к сотруднице «Логоса», придав голосу равнодушие, она с деланным безразличием произнесла, старясь скрыть внезапный интерес: — Я слушаю. — Вика, — Тамара попыталась ободряюще улыбнуться, — дело в том, что у меня есть к тебе предложение, на которое ты должна отреагировать. Поверь, это очень важно, выслушаешь меня? — вежливо поинтересовалась она, на что получила утвердительный кивок. — Так вот, не так давно у меня появилось лекарство, которое тебе нужно, оно поможет восстановить тебе опорно-двигательную систему, — ошарашила её доктор, затем выдержала паузу, пытаясь уловить состояние отличницы. — Это связано с «Ingrid»? — с непонятной холодностью осведомилась та, прекрасно зная о «подработке» брюнетки. — Нет, — с уверенностью ответила она, — я тебя заверяю, компания не имеет к этому никакого отношения. Не спрашивай меня о большем, я не могу тебе пока рассказать, просто хочу отметить, что препарат имеет много побочных свойств, и если ты все-таки согласишься, то ты должна понимать на что идёшь, — со вздохом заключила бывшая любовница Виктора. — У меня есть время на размышления? — полюбопытствовала опекаемая Уварова, пытаясь не задать вопрос о происхождении лекарства и о его связи с врагами. — Разумеется, есть, только я прошу тебя, не рассказывай об этом никому, особенно Вадиму. Ты должна понимать на какой риск идёшь, я зайду к тебе завтра, удачи, Вика, — с ласковой улыбкой попрощалась сотрудница фармацевтической компании и вышла из комнаты, с нервозностью отмечая, что с заданием вроде бы справилась. Одной брюнетка не смогла побыть, дабы всё взвесить и обдумать, буквально через пару минут, своим присутствием почтил помощник Вульфа, видимо, столкнувшись со Славиной, на губах мужчины играла насмешливая ухмылка. Без лишней вежливости кареглазый сел на кровать, сминая пододеяльник, поймав удивлённый вопрос во взоре ученицы, он спешно проговорил: — Что делала здесь подстилка Полякова? — поинтересовался шатен, сверкнув горящими глазами. — Тамару Алексеевну прислала Крылова, — с выдержкой ответила девушка, вспоминая его пощёчину за необдуманное хамство. — Что Вы хотели, Вадим Юрьевич? — сейчас дочь Александра ненавидела себя за эту лицемерную вежливость, внутри всё кричало, хотелось просто выплеснуть все свои эмоции. — Кузнецова, ты научилась манерам! — с деланным воодушевлением констатировал биолог. — Я люблю послушных девочек, расскажешь, как день прошёл? — его язвительности не было предела. — Мне нужна Ваша помощь, — с усмешкой пробормотала зеленоглазая, поражаясь самой себе. — Скажите мне, кто всё-таки предатель? Уваров вновь ухмыльнулся, зная, что этот вопрос мучил её уже долго, сдержав насмешку, он быстро спросил: — Есть какие-то предположения? — изогнув бровь, полюбопытствовал физкультурник с наигранной серьёзностью. — Даша, — выдохнула Виктория, смотря на палача, по губам которого пробежала тень злорадной улыбки. — Ты не так безнадёжна, как кажешься, — своеобразно «обрадовал» преступник, — правильно мыслишь, Старкова, месть и давняя обида за секс с её щенком, — безжалостно врал Вадим, наблюдая, как собеседница не сдержалась и всхлипнула. Мужчина без чувства вины подошёл к опекаемой и присел рядом с коляской, касаясь ладони девчонки, затем добавил: — Понимаешь, в этой жизни нельзя никому верить, твоя так называемая «подружка» с лёгкостью могла дать тебе сдохнуть, — его слова хлестали. — Нет, она же не могла, ведь столько лет, Вадим, нет, — бессмысленно шептала она, ненавидя за свою слабость, внутри образовалась дыра, в которой загнивали остатки веры. — Со своими сопляками разбирайся сама! — оборвал её враг. — У меня новость лично для тебя, у вас появится новый учитель биологии, — рассказал шатен, заставляя собеседницу вздрогнуть. Её истерика закончилась так же резко, как и началась, в глазах вновь застыла тоска, а из уст вырвалось: — И что? — звучало слишком бездушно. — А вести её у вас будет твоя любимая бабка, Подольская Александра Дмитриевна! — с наигранным смешком заключил он, затем быстро поднялся на ноги и покинул спальню ученицы, кинув злорадное «не сдохни, Кузнецова». Дочери одного из агентов Князя казалось, что всё рухнуло совсем, вырвался громкий крик, слёзы душили, а в комнате раздалось пронзительное «нет».

Она была убита, осталась одна, её участь предопределена, а смысл утерян навсегда.