Не рычи

Через некоторое время гибрид открыл глаза, при чем не так, как будто он проснулся, а будто пришел в себя, после беспамятства. - Елена.. - тихо прошептал мужчина. Девушка тут же отпрянула от него и угрожающе зашипела. - Елена, что происходит, - уже требовательным голосом сказал первородный. - Ты что, не помнишь? - Я помню, что мы пили кровь друг друга, а потом, потом я вот так проснулся. - Хорошее дело, - фыркнула девушка, - сначала пытался изнасиловать меня, потом принял за другую, а теперь не помнит. - Я действительно этого не помню. - Ладно, я знаю почему все происходит, приходил Деймон, он сказал, что если будешь пить мою кровь, то какое-то вещество, которое вколол тебе Стеф будет доводить до безумия. Мужчина безвольно махнул руками, вампирша заметила, что в запястье Клауса слишком сильно впивается веревка, а ослабить у него нет сил. Преодолевая страх, боясь, что безумие снова захлестнет мужчину она взялась за веревка и потянула ее в разные стороны. Благодаря крови Деймона у девушки прибыло сил, порвать веревка не удалось, но ослабить да. Клаус взял ее лицо в свои ладони. Елена никогда не видела столько эмоций в его взгляде. Но тут до него стала доходить правда. Пакеты с кровью разбавленной вербеной, что бросали им Сальваторе были не тронуты. - Ты пила кровь Деймона? - гибрид сразу похолодел и отодвинулся от девушки. Мужчина, который был с тысячами женщин, очень трепетно относился к кормлению. Да ему легче было нацелить крови в стакан, чем дать умирающему коснуться руки. Клаусу казалось произошедшее предательством. - А по-твоему мне лучше иссыхать здесь? - Ты больше похожа на Кетрин, чем я думал. - в голосе слышались нотки стали, - и да, когда я проголодаюсь, то выпью всю твою кровь. - Тогда пей сейчас, - девушка разорвала плоть на руке. Клаус тут же оказался рядом, он схватил девушку за шею и прижал к стене. - Не указывай, что мне делать! - гибрид просто дрожал от ярости. Глаза девушки, против ее воли, наполнились слезами. Первородный откинул ее в сторону, так, что веревки снова впились в девушку. Никлаус никогда не испытывал столько бессильной ярости. Он понимал, что вампирша поступила правильно, но обида и злость все равно не давали разуму взять верх над эмоциями.