Королевский оруженосец

      — Делайте ваши ставки, сиры и милорды, — Станнис стоит рядом с Железным Троном у огромного решетчатого барабана на подставке, крутя его ручку. В барабане весело скачут пронумерованные костяные шарики. Напротив трона и барабана длинный стол, где сидят знакомые и смутно знакомые лорды и рыцари.       — Десять драконов, на то, что Джон сын Неда и рыбачки, — заявляет сидящий в углу длинного стола красноносый коренастый лорд в бледно-зеленом дублете с белым крабом. Он машет табличкой с неровной надписью «лорд Боррел». — Я уверен в этом, милорд Станнис. Номер восемь.       — Десять драконов… лорд Годрик, а больше вы со своих контрабандистов стрясти не смогли?       Красноносый лорд виновато бормочет, что сейчас цены подскочили, а ему еще внучек женить надо. Сидящий рядом лорд Виман Мандерли, тоже в зеленом дублете, но с вооружённым трезубцем водяным, хитро ухмыляется и замечает, что он тоже выдаёт замуж внучек и больше двадцати драконов не поставит.       — На что ставите, милорд Мандерли? — Станнис спрашивает его с крайне серьёзным видом.       — Нед Старк и Эшара Дейн, — улыбнулся лорд Белой Гавани. — Век мне крабов не едать, если это не так. Номер два.       — Бенджен Старк и Вилла, — из-за стола поднимается худощавый темноволосый мужчина в чёрном с серебром, в котором Эддард узнает брата. Тот сжимает табличку «Бенджен Старк».       За столом слышны смешки, кто-то бормочет: «Брата выгораживает!»       — Какая ставка? — спрашивает Станнис, продолжая раскручивать барабан. Бенджен грустно смотрит на брата и говорит: «Пять драконов на номер семь, все, что есть. В Дозоре с деньгами сейчас туго.»       — Лорд Старк и моя кормилица Вилла, — с места кричит сидящий рядом с лордом Бериком Дондарионом мальчишка с лиловыми глазами и пепельной шевелюрой. Лорд Берик даёт ему затрещину и выдергивает из рук табличку.       — Ставка от моего имени на номер шесть, десять драконов, — говорит лорд Берик.       — Джон сын Эйриса Таргариена и Лианны Старк, — вопит принц Ксо, которого трясет за плечо Торос из Мира и что-то торопливо объясняет. Тот пожимает плечами и пытается отменить ставку, но Станнис качает головой.       — Брандон Старк и Эшара Дейн, — грохочет Роберт Баратеон, потрясая расширителем доспехов в одной и молотом в другой. — Пятьдесят драконо… милорд Тиррел, вы не одолжите мне сорок драконов?       Лорд Тиррел одалживает королю деньги и сам ставит на Брандона Старка и Эшару Дейн пятьдесят драконов. Станнис скрежещет зубами, но принимает две ставки на номер девять.       — Роберт Баратеон и Лианна Старк, — ставку делает незнакомый пожилой лорд в белом дублете с красными крабами. — Десять драконов. Сидящий рядом Ауран Уотерс смеётся, а его брат с укоризной смотрит на него.       — Лорд Селтигар, это номер три. Но я принимаю вашу ставку.       — Лианна, — рыдает Роберт-Проклятье, Станнис, нельзя мне поменять ставки? Хочу тоже на себя поставить.       Мейс Тиррел торопливо вскакивает и кричит: «Милорд Станнис, тогда и мою ставку отмените, я как и государь…»       — Ставки делаются один раз и не отменяются, — сквозь зубы сказал Станнис. — Роберт, я же предупреждал тебя…       — Седьмое пекло, что-то такое припоминаю, — пробормотал печальный Роберт.       — Джон Сноу бастард моего брата и Элии Мартелл, — внезапно говорит Ауран Уотерс, о котором все забыли. — Я точно помню, Монфорд, ты тогда говорил о ней, как о самой прекрасной женщине на свете и носил ленту её цветов на турнирах… и говорил, что она заслуживает кого-то лучше Рейгара. И говорил, кого…       — Да тебе тогда и семи не было… сейчас я тебе припомню, маленький негодяй, — вопит возмущенный лорд Веларион, в гневе ставший похожим на Безумного Короля Эйриса, если бы тот хорошо побрился и остриг ногти.       Ауран Уотерс спешно машет своей табличкой и кричит: «Десять драконов на моего брата и Элию Мартелл! Номер десять.»       — На леди Эшару и Эддарда Старка, — успевает крикнуть преследующий с табличкой наизготовку своего брата Монфорд. — Десять драконов.       — Десять драконов на Лианну Старк и Хоуленда Рида, — это произносит женщина средних лет в черном. В ее каштановых волосах густая проседь, но для своих лет она неплохо сохранилась.Барбри Дастин. — Номер четыре.       — Ах так, тогда Брандон Старк и Барбри Рисвелл! — вскакивает сир Родрик Кассель и машет своей табличкой. — Двенадцать драконов на номер пять!       Барбри Дастин что-то пытается сказать, но Станнис смотрит в какой-то свиток и кивает. Ставка принята.       — Десять драконов на восемнадцатый номер, — объявляет Ренли Баратеон, машущий своей табличкой, как турнирной булавой. — Станнис Баратеон и Лианна Старк.       Король начинает дико смеяться и спрашивает, на чем основана версия. Станнис в бешенстве скрипит зубами и крутит барабан ещё быстрее.       — Так Станнис по соседству был, в Штормовом Пределе. И контрабандист Давос, тогда ещё не Луковый Рыцарь, возил нам еду через подземный тоннель. Вот мог бы он и к Башне Радости свозить Станниса, он один раз ведь мимо кораблей Редвина проскочил?       — А как назад… я бы не стал бесчестить невесту брата… и её там бы не оставил… бастарда не бросил, — возмущается Станнис. Наконец он берет себя в руки, скрипит зубами и говорит: «Ну…принимаю ставку!»       — Джон Сноу сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк, — голос Оберина Мартелла звучит глухо, как из бочки. — Сорок золотых драконов. Номер один.       — Ставки приняты, ставок больше нет, — объявляет Станнис в наступившей тишине. Барабан делает последние обороты.       В зал входит загадочно улыбающаяся Мелисандра. Похоже, шарик с правильным номером достанет она.       Эддард в ужасе закрывает глаза и неожиданно просыпается. Он лежит в богороще Красного Замка рядом с сердце-древом. К дереву прислонен Лед, а под боком лежит книга «Происхождение и история великих домов». Он, в надежде успокоиться, раскрывает раздел, посвящённый Старкам.       Эддард беззвучно ругается, хлопает себя по лбу и просматривает раздел, посвящённый Талли. Спешно захлопывает книгу и торопливо идет к выходу. Ему надо переговорить с Робертом и срочно.       — Семья…честь…долг, — бормочет Старк, в промежутках ругаясь последними словами. Он уже подходит к королевской опочивальне. К счастью, в ночь перед выступлением армии в поход на Ланнистеров король изволит почивать у себя.       — Нед, седьмое пекло, что случилось? — Роберт, поднятый с постели другом, морщится и пьёт из кувшина воду. — Проклятье, поганый сквайр забыл, что именно надо наливать в кувшин. Твой сын это помнил. Какую мерзкую новость ты мне принес? Пал Утес Кастерли и я не успею намять бока Ланнистерам?       — С этим все в порядке, — успокоил Роберта Старк. — Мне надо рассказать о матери Джона Сноу.       — Седьмое пекло, Джон славный парень и неплохой рыцарь, но это не та новость, ради которой следует меня будить за час до рассвета. Ты же говорил, Вилла…       — Э-э, ну не совсем. Помнишь, Роберт, ты тогда удивился узнав, что мать Тиены Сэнд септа?       — Тиена. А, дочка-бастард Оберина Мартелла? — вспоминает Роберт и смотрит на друга в удивлении. — Ты тогда пробормотал, что видно, вкусы схожи… ты что, зачал Джона с септой? Ну, даже я…       — Роберт, конечно нет, — спешно успокаивает обалдевшего венценосного друга десница. — Мать Джона — это Эшара Дейн.       — Ну, — бормочет Роберт. — А причём тогда тут септы? Кстати, я только-что проиграл Станнису пятьдесят драконов.       — Вы делали ставки, кто мать Джона? — ужасается Старк.       — Да нет, просто Станнис мне как-то сказал, что однажды ты все же расскажешь, от кого твой бастард, а я сказал, что скорее мне об этом расскажет Варис. И шутил, что наверняка это сын Рейгара и Лианны. Драконье отродье. И звать его будут Джейхейрис Таргариен, а их тайно обвенчал на юге Верховный Септон.       Старк обиделся. Ему стоило огромных трудов заставить рассказать о том, как он стал отцом бастарда, а тут его друг позорит честь его сестры. Да ещё сомневается, он ли отец Джона. Роберт похоже заметил, что друг вот-вот вскипит и спешно добавил.       — Ну…это вроде как намёк на то что я никогда бы не узнал, кто родил Джона. Значит, эти разговоры о тебе и Эшаре…       — Сущая правда, — грустно признался Эддард. — Во время турнира… ну, тогда женихом Кейтилин был Брандон… отец вроде был не против, но все же я думал у меня есть время. Но Эшара… и как честный человек я решил жениться… пусть и тайно. Нас не Верховный Септон венчал, — уточнил Нед. — Самый обычный.       — Седьмое пекло, — Роберт влил в себя кувшин воды, с проклятьем выплюнув её назад мигом позже. — Значит, Джон не Сноу, а…       — Вот именно, — подтвердил Нед. — Но нам очень тогда нужны были войска лорда Талли, он настаивал на браках с его дочерьми. Джон был вдовец, а я… ну, сам знаешь. А когда ещё об этом узнал Эртур Дейн, он один положил половину моих друзей у Башни Радости. Если бы лорд Рид не напал сзади, и меня бы прикончил.       — Пожри Иные этого Эртура, -проворчал Роберт. — Будь я там, размочалил бы молотом и Дейна, и Белого Быка и того хмурого урода с летучими мышами в гербе, как его…а, Уэнта.       — А когда я приехал в Звездопад, Эшара уже знала что я женат и убил её брата. После этого она заявила, что уходит в септы и чтобы никогда не видеть мою мерзкую рожу, едет проповедовать в Эссос. Хорошо, хоть Харвин успел Джона из колыбели утащить, я её тогда почти боялся…       — До сих пор её любишь? — прямо спросил Роберт. Нед кивнул.       — И я люблю Лианну до сих пор, — признался Роберт и хлопнув себя по лбу, достал из тайника в стене бутыль летнийского и пару кубков. Старк с благодарностью принял свой кубок и продолжал.       — Лианна перед смертью взяла с меня слово позаботиться о ребенке от Эшары. Кстати, она попросила назвать моего сына Джоном… в честь древнего Короля Зимы. Она была уверена, что это будет сын.       Эддард молчал, вспоминая эту клятву. Роберт рыдал, привалившись к столбику балдахина.       — Ну, о Джоне ты позаботился неплохо, — сделал вывод Роберт. — Он конечно, вроде как и твой законный сын… но зачем лишний раз с Талли ссориться. Не Ланнистеры же или Таргариены, нормальные люди. Давай я его как из Харренхолла приедет, узаконю и замок на Западе дам? Чтобы тебе Талли не злить.       Старк тяжело вздохнул, Роберт покосился на друга и сказал: «Ну, у тебя пять законных детей от Кейтилин…»       — Я так раньше думал, — с болью сказал Старк. — А как почитал показания Мизинца да вчитался вот в эту книгу, так засомневался. Теперь уже не знаю, пять у меня законных детей или сколько.       — Седьмое пекло, — взревел Роберт. — Наглые форели эти сёстры Талли.