Ну что с того, что не такой как вы? Вам жалко на меня смотреть, не так ли? Не надо жалости, я справлюсь как-нибудь. Я не хочу давить на эту жалость. ©
Эхо шагов монотонными звуками молоточков отражалось в ушах мальчика, идущего по коридору школьного этажа. Непослушные кудряшки темных волос содрогались при каждом сделанном шаге. Взгляд печальных голубых глаз был виновато устремлен в пол. В его душе и в совсем еще маленьком сердечке затаилась крепкая обида. Семилетний малыш абсолютно не понимал, за что ему каждый день достается от одноклассников. Почему его дразнят? Почему обзывают пока еще не совсем понятными для него словами? И при чем тут его любимый и единственный старший брат? Майкрофт ведь старше него на целых семь лет! Какое отношение к маленькому Шерлоку имеет его поведение? Мать, крепко державшая за руку сына, незаметно для малыша утирала катившиеся из глаз слезы носовым хлопковым платком. Женщина быстро и целеустремленно вела сына к выходу из школы. Только что она вышла из кабинета директора, в котором находилась уже который раз подряд за этот год! Сюда же привели и двух подравшихся на перемене мальчиков начальных классов, одним из которых являлся ее младший сын Шерлок. Малыши объясняли инцидент каждый по-своему. Соперник маленького Холмса твердил, что тот напал на него с кулаками и сильно ударил просто так, неожиданно и грубо. А Шерлок говорил о постоянных сплетнях, распускаемых среди одноклассников по поводу его брата, и о нехороших словах, используемых учениками при упоминании о Холмсах. Якобы Майкрофта вновь застали с каким-то мальчиком в школьном туалете и что они занимались там абсолютно непотребными делами. Но Шерлоку так никто и не объяснил, почему Майкрофту теперь запрещено ходить в уборную на переменах. Малыш стоически и самоотверженно заступался за старшего брата и постоянно сам тоже попадал под нападки других учеников. Казалось, что Майкрофт делает нечто неприличное, но что именно? Малышу Холмсу ни о чем не рассказывали, и он очень переживал по этому поводу. Ведь среди всех учащихся этого заведения старший Холмс был самым лучшим. Он был отличником и призером многих олимпиад. Он был гордостью школы. Миссис Холмс нервно подвела сына к темно-синему дорогому автомобилю и усадила его на заднее сиденье. Только тогда малыш заметил покрасневшие, заплаканные и опухшие глаза матери и посмел осторожно задать свой вопрос: — Мам, когда мне скажут правду? — его глазки неотрывно смотрели на благовидную, порядочную и интеллигентную женщину. — Ты и сам все скоро узнаешь, дорогой, — все еще всхлипывая и высмаркиваясь в платок, ответила миссис Холмс. — Подрастешь немного и все поймешь. А пока нам предстоит перевести вас обоих в новую школу. Дождь моросил с самого утра, стуча по крыше автомобиля. Женщина уложила небольшую сумку с вещами в багажник и села на сиденье водителя. Машина тихо и почти бесшумно тронулась с места, шурша шинами по мягкому покрытию асфальта, а мальчик припал носом к мокрому стеклу окна и задумался, глядя на мелькавшие мимо деревья и дома. Шерлок любил своего брата. Слишком сильно и преданно любил. Ведь Майкрофт никогда не обижал его, не донимал, не оскорблял, а, наоборот, лишь дарил подарки по поводу и без него и постоянно помогал во всем, в чем мог. Однажды Шерлок бежал по полутемному коридору к лестнице, чтобы подняться на второй этаж их большого особняка, и вдруг услышал прямо под ступенями, в потайной каморке, какие-то звуки. Малыш на мгновение замер и прислушался. Шорох повторился, за ним последовали приглушенные знакомые голоса. Маленький Холмс не выдержал приступа любопытства и подбежал к каморке. Схватившись за круглую ручку, он с силой резко распахнул дверь. Майкрофт стоял к нему спиной и тихо сопел, а за ним прятался его лучший друг, постоянно приходивший к ним домой позаниматься и поиграть. Старший брат резко развернулся и фраппировано уставился на Шерлока. Слова камнем застыли у него на языке. Дыхание задержалось от нежданно ворвавшегося в интим темноты мальчика. Друг Майкрофта испуганно выглядывал из-за его спины и наскоро застегивал ширинку своих брюк. — Майкрофт, что вы здесь делаете? — громко и радостно воскликнул Шерлок. — Я буду играть с вами. — Ш-ш-ш, — Холмс-старший прислонил указательный палец к своим губам. — Ты умеешь хранить секреты, малыш? — Конечно, — Шерлок судорожно закивал головой в знак согласия. — Так вот представь, что нас здесь нет, — Майкрофт присел перед братом на корточки. — Мы прячемся от родителей, потому что мой друг получил двойку, а ругать будут нас обоих. — Но почему? — недоумевал опечалившийся известием мальчик. — Потому что я должен был ему помочь, но не успел, — старший брат говорил очень убедительно. Шерлок пообещал сохранить все в тайне и убежал играть на улицу. А Майкрофт прикрыл дверь каморки покрепче и продолжил свои интересные приятные игры с другом. Так и проходила юная жизнь братьев Холмс. Они снова перевелись в другую школу и вновь привыкали к новым знакомым. Череда учебных монотонных дней, обычная и закономерная смена сезонов года. И вот уже Майкрофт закончил старшую школу и покинул отчий дом, с превеликим удовольствием переехав в другой город. Первое время Шерлок безумно грустил по брату. Ему не хватало вечерних доверительных бесед с ним, не хватало его помощи и постоянной поддержки. Но вскоре малыш привык к своему положению. Он вырос и сблизился со своим другом. Неприметный мальчик из класса всегда был рядом, словно служил юному Холмсу заменой родного брата. Шерлок привык к его постоянному присутствию и стал испытывать совершенно иные чувства к нему. Постепенно их тесная дружба начала казаться одноклассникам слишком близкой и чувственной. Нежность, сквозившая между ними, дала внимательной миссис Холмс понять то, что и второй ее сын является гомосексуалистом. Женщина вновь испытала некий душевный стресс, но, доверительно переговорив с мужем, она немного успокоилась. В конце концов годы шли, времена менялись, и взгляды соответствовали нынешней наступающей моде на новые отношения между людьми.***
Шерлок возвращался домой после школьных занятий. Его верный друг ушел сегодня ранее обычного, поэтому Холмс одиноко брел по осенней улочке. Опавшие пожухлые желтые и красные кленовые листья шуршали под ногами. Мальчик думал о своем друге и плавно перешел на воспоминания о старшем брате, мысли ушли в далекое прошлое. Но из них его вывели неожиданные крики. Шерлоку показалось, что где-то поблизости происходит драка. Такие сдавленные вопли может издавать лишь человек, получающий удары в живот. Холмс оказался не из трусливых подростков и бросился в ближайший переулок. Компания из трех человек, довольно крупных парней, накинулась на худощавого невысокого юношу. Он был один, а нападающих — трое. Эта несправедливость ужасно задела честного и привыкшего к правде юного Холмса. Мальчишка подбежал к драчунам и с размаху ударил одного из них по спине своим тяжелым рюкзаком. Незнакомец ошалел от неожиданного удара, но все же устоял на ногах. Обернувшись, драчун увидел перед собой худощавого долговязого кудрявого мальчишку. — А ну вали отсюда! — раздался низкий голос драчуна. — Сейчас и тебе достанется! — Я на помощь позову, — и Шерлок дернулся из переулка с громкими криками. Подростки-хулиганы не стали дожидаться подхода взрослых. Понимая, что они больше не могут досадить пострадавшему и лежавшему на асфальте парнишке, все трое убежали с криками о том, что еще найдут его. Шерлок подбежал обратно к парню и присел на корточки около него. Лицо юноши оказалось сильно расцарапано, были заметны кровавые ссадины и выступавшие синяки, одна его рука лежала на животе, инстинктивно прикрывая рану, полученную, видимо, от острого предмета, но лишь поверхностно. Белокурые короткие волосы топорщились в разные стороны. Было явно заметно, что парень мужественно сдерживает в себе вырывавшийся из груди стон боли. Шерлок лишь тихо прошептал, склонившись над раненым, избитым парнем: — Сейчас помощь придет. Можешь сам подняться? — его тонкая рука легла на руку пострадавшего. — Как тебя зовут, спаситель? — через силу улыбнувшись, еле пробормотал юноша. — Шерлок. Шерлок Холмс, — тут же отрапортовал мальчишка. — Я из школы тут мимо шел. В восьмом классе учусь. А ты? — Да и я еще школьник, — усмехнулся парень. — Последний год нахожусь в этой дурацкой школе и совсем скоро свалю отсюда насовсем. — А имя твое? — Холмс внимательно прислушивался к словам парня. — Джон Ватсон, — юноша улыбнулся и уже более внимательно посмотрел на мальчишку. Его голубые раскосые глаза светились особенным блеском. Темные кудряшки волос напоминали прическу ангелочка. — Спасибо тебе, Шерлок. Ты спас меня. Я у тебя в долгу, парень. Поскольку к ним так до сих пор никто и не подошел, Шерлок сам помог Джону подняться. Ватсон, прихрамывая, довольно медленно, но все же смог идти. Юноши вышли на широкую улицу, и уже там Джон поймал такси, чтобы добраться до больницы. Расставание было коротким, но запоминающимся. Парень с пшеничными непослушными волосами и глубоким взором серых глаз навсегда запомнился Шерлоку. Тем более Ватсон вкратце поведал маленькому новому другу истинную причину драки. Те парни ненавидели Джона за нетрадиционные взгляды на отношения, а ведь юный Холмс и сам понимал, что является таким же. Ему не нравились девочки, а вот близкий друг, наоборот, казался самым привлекательным на свете. Ватсон сел в подъехавшее такси, и машина быстро умчала его в сторону травмпункта. Шерлок так и не узнал ни номера телефона, ни адреса Джона, но зато он запомнил его имя и взор, такой ясный и приятный. Теперь юный Холмс точно знал, что Ватсон поддержал бы его в проявлении чувств и во взглядах на жизнь.***
Джон медленно, морщась от приступа боли в животе, вылез из такси и расплатился с водителем. В больнице, адрес которой он назвал, его встретил отец. Он как раз дежурил сегодня. Мистер Ватсон отрицательно относился к тупому и безрассудному, как он считал, мнению сына и его отношению к «голубым», мужчина был ярым сторонником гетеросексуальных браков и связей. Джон достаточно хорошо знал отца, поэтому не заговаривал с ним на эту тему, и сейчас ему пришлось врать насчет побоев. Доктор промыл и обработал раны сына под его ложный рассказ о якобы заступничестве за слабую девушку, к которой приставали хулиганы. Так и проходила жизнь юного Ватсона: вранье и периодическая ложь во спасение. Лишь его сестра Гарриет поддерживала брата. Оставаясь наедине, они могли смело говорить о таких людях, какими являлись и сами. С детства дети Ватсонов воспитывались в строгости и благочестии. С малых лет мать водила их в церковь каждое воскресенье, где толстый святой отец в черной рясе с противным слащавым выражением потного лица постоянно заглядывался на мальчиков. Когда нужно было целовать падре руку, Джон и Гарриет лишь слегка припадали к его кисти, а тот похотливо поглаживал спину склонившегося перед ним мальчика. Однажды по маленькому городку распространились слухи о «грехопадении» святоши, и вот тогда миссис Ватсон резко перестала водить детей в костел и решила посвятить их жизни активной учебе и спорту. В секциях и на периодических сборах Джон и Гарриет нашли свои настоящие увлечения. Там юные Ватсоны взглянули на свои подросшие и изменившиеся тела и на воспитание родителей совершенно по-иному. Уйдя из-под постоянной опеки родителей, Джон распознал свою реальную ориентацию, а Гарриет уже баловалась с подружкой.***
Шерлок почти подошел к дому, когда услышал позади себя низкий грубый голос: — Эй, ты, педик, а ну стоять! — Холмс сразу узнал одного из хулиганов, избивавших в подворотне беднягу Джона. Холмс попробовал прибавить шаг, чтобы поскорее оказаться у двери, но драчун нагнал его, крепко схватил за плечо, резко развернул лицом к себе и с размаху двинул огромным кулаком. Удар пришелся как раз в острую изящную скулу, прямо под глаз. Шерлок не удержался на ногах и рухнул почти на крыльцо дома. Хулиган никак не мог успокоиться и напоследок пнул его ногой в бок, сплюнул выступившую от злости и ненависти слюну и трусливо быстро скрылся за поворотом. Холмс скорчился от приступа боли и в этот момент осознал, что это совсем не последний раз в его жизни, когда он подвергается насилию, обиде и унижению. Для него все еще только начинается. Вот поэтому и Майкрофт страдал от нападок. Теперь в понимании Шерлока все пришло в норму. Жизнь слишком жестока, она слишком несправедлива, чтобы все шло гладко и совпадало с желаниями. Одинокая слеза обиды выкатилась из глаза юноши, и в это время миссис Холмс распахнула входную дверь.