***
Собрание первокурсников должно было начаться в десять утра. Никого к ним не подселили, и попросили Шерлока эту ночь еще переночевать в комнате Мориарти, но тот явился поздно ночью, поэтому Холмс не слышал, как тот вошел. Джим довольно потер ладони, презренно взглянул на спящего юношу и ухмыльнулся: — Берегись, идиот, завтра тебя ждет сюрприз, — склонившись над Холмсом, прошептал неудовлетворенный молодой человек.***
Шерлок направлялся к главному корпусу. Он проснулся довольно рано, и одним из первых вошел в актовый зал. Несколько любопытных взглядов он сразу заметил, но некоторые студенты отвели глаза, а некоторые смотрели с неким недовольством. Холмс, ничего не понимая и стараясь пока не делать из ничего поспешных выводов, уселся в первом ряду. Юноша знал, что следует ожидать выступление ректора и многих деканов, и чтобы его не отвлекали решил занять место в середине ряда. По мере наполнения зала студентами Шерлок стал замечать в руках у многих странные распечатанные бумажки. Холмс начал приглядываться получше. На них явно виднелись фото. Очень знакомые фотографии. Когда рядом с Холмсом уселся один из знакомых, юноша не выдержал: — Что там за афиши раздают? — решил поинтересоваться Шерлок. — Мне ничего не дали. — Шерлок, — молодой человек покраснел, — кто-то решил подшутить над тобой, или все это правда? — Не понял, — Холмс приподнялся и осмотрел сидящих внимательным взором. — Что случилось? Один из первокурсников указал на него пальцем и громко высказался. Сколько же злобы, сколько презрения и негодования было в его голосе! От услышанных слов Шерлок чуть не сошел с ума. Слишком неожиданным был для него такой поворот событий. — Вон он! Смотрите! Новоиспеченный педик среди нас! — противный голос студента разнесся эхом по всему залу. Присутствующие, до сих пор общавшиеся друг с другом и создававшие некий монотонный гул, мгновенно замолчали и повернули головы в сторону стоявшего Шерлока. Юноша покрылся пунцовой краской. Он наконец разглядел в руках первокурсников — что это за фотографии. Это был тот самый снимок, на котором их запечатлела Ирэн. На нем Джон мило целовал и ласково обнимал Шерлока. Перепутать их любовные объятия с обычными дружескими было невозможно. В жестах и взглядах явно сквозила страсть. Холмс пошатнулся. В образовавшейся тишине, отдающейся в ушах диким звоном, кто-то охнул, кто-то присвистнул. Лишь у немногих в руках не было такого фото. Ими оказались более-менее современные молодые люди, не видевшие в данной ситуации ничего особенного. А в ошалевших глазах, полуоткрытых от удивления ртах и поднятых руках остальных виднелось недоумение. Как такое могло случиться, что с ними будет учиться юноша ненормальной ориентации? В зал неспешной походкой с распростертыми в стороны руками вошел Джим. Его диким образом расплывшаяся на губах улыбка отражала всю злость и всю ненависть. Мориарти прошел мимо молчаливо сидевших студентов и поднялся на сцену: — Ну как вам наш новичок? — его голос прозвучал все так же томно и протяжно. — Я думаю, что это крайний случай. Конечно, никто его отсюда не выгонит. Он же медалист, победитель многих олимпиад и просто умник, но сидеть с ним рядом будет, поверьте мне, опасно. Я знаю это на личном примере. Я прожил с ним несколько дней, даже не подозревая о его наклонностях. А вдруг он бы меня изнасиловал, пока я сплю? О, это ужасно. Свист и недовольный гул прошелся по залу. Шерлок, словно прикованный, стоял на месте. Он не мог сдвинуться с места, не мог убежать и спрятаться, как в детстве, под лестницей, не мог ответить, поскольку доказательства «его вины» находились почти у всех в руках. Внутренний голос твердил молодому человеку: «Беги! Потом, когда успокоятся, ты сможешь сказать что-нибудь в свое оправдание!» Но Холмс упрямо стоял на месте, пока Джим продолжал унижать и оскорблять его при всех. Заслушавшись речь Мориарти, аудитория не сразу заметила, как в зале появились и другие люди. Ректор прошел к сцене под продолжающийся шум присутствующих и поднялся к племяннику. Студенты мгновенно затихли, как только мужчина поднял руку для создания тишины. Джим отошел в сторону, уверенный в полной поддержке дяди, и уселся рядом со сценой. Ректор прокашлялся, дождался, когда все успокоятся, и начал свою речь: — Что ж, видимо, мой племянник возомнил себя моим же заместителем и решил открыть собрание, — громкое вступление немного развеселило студентов. — Но скажу откровенно — я придерживаюсь иного. Иного мнения и иного взгляда на то, что вы все сейчас услышали из уст Джима. Мориарти взволнованно выпрямился: «Что творит дядя? Что он имеет в виду? Неужели он хочет все испортить?» Ректор продолжал, не обращая внимания на удивленного племянника: — Я хочу объявить всем! — слова четко отлетали от зубов. — Отныне все в нашем учебном заведении будут считаться равными. Люди, имеющие иную ориентацию, отличающуюся от принятой обществом, никоим образом не будут унижены и оскорблены. Шерлок не верил своим ушам. Слишком много эмоций он испытал за несколько минут. Слишком сумбурно все слилось воедино. Слишком разными оказались дядя и его племянник. Холмс все еще стоял, слегка придерживаясь за спинку стула, чтобы не упасть, и слушал мужчину. — Так вот вышедшим новым законом я объявляю запрет на оскорбления людей. Здесь все равны, здесь все одинаковы. Я надеюсь, меня все хорошо услышали и поняли? — в зале раздались согласные реплики и аплодисменты. — А теперь переходим к другим делам и проблемам… Холмс сел. Больше стоять не было сил. Юноше казалось, что из него выжали все силы. Моральные, духовные и физические силы. Это было для него настоящим испытанием. Голова шла кругом, руки все еще дрожали, когда раздался звонок на мобильный. Шерлок быстро вынул изящными пальцами из кармана телефон и увидел входящий от брата: — Майкрофт, — прошептал волнительным голосом юноша, — я не могу говорить. У нас собрание. — Джон в опасности, он умирает, Шерлок, — короткая страшная фраза, произнесенная, как казалось юноше откуда-то издалека, в конец ошеломила убитого горем Шерлока. Холмс почувствовал, как слабеют руки, перед глазами темнело. Последнее, что он видел перед собой — лицо Ирэн.