Confianza

6 месяцев и 25 дней спустя. Где-то в окрестностях Коста-Брава. — Ты мне нравишься, — ласково прошептал парень, он огладил сильные руки мужчины и уверенно положил его широкие ладони на свои ягодицы. Неоновый свет вывески снаружи пробивался сквозь занавески, пуская по комнате блики кислотно синего цвета. От них лицо мужчины покрывали неестественные тени. — Почему? — Просто спросил он. Парень улыбнулся, немного профессионально-жеманно, но, в целом, искренне. — Ты красивый, — тонкие пальцы очертили линию скул, сильную шею, широкую грудь, царапнули соски сквозь тонкую рубашку, ощутимее надавили на пресс и нагло скользнули под ремень. — И у тебя большой член. Мужчина хрипло рассмеялся, он мягко оглаживал чужие ягодицы. — Как тебя зовут? — Указательный палец приподнял хорошенькое личико за подбородок. — А как бы ты хотел? — Снова эта профессиональная улыбка. — Пусть будет… — Мужчина сглотнул, будто готовился к прыжку в ледяную воду. — Джек… — Прохрипел он. — Хорошо, — парень согласно кивнул, он потянулся вперёд за поцелуем, но мужчина замер на месте, не пытаясь приблизиться. Смуглая кожа, гибкое тело, длинные каштановые волосы, пухлые губы, длинная шея, трогательная яремная впадинка, крылья ключиц, узкие бёдра, длинные пальцы… Он пытался из раздробленных частей пазла собрать человека. Но человек сложнее картинки, напечатанной на кусочках картона, даже из очень похожих частей собрать его копию невозможно. — Я - не он, — парень мягко улыбнулся, он безошибочно читал мысли клиента. — Я лишь временная мера, — он придвинулся ближе и положил голову на грудь высокого испанца. — Я лекарство… Мужчина закрыл глаза, опуская подбородок на каштановую макушку, такой знакомый жест, от которого внутри тут же заныло тягучей болью. — Ты с ним скоро увидишься? — С кем? Парень смотрел на него снизу вверх огромными карими глазами. «Не похож», — пронеслась мысль в голове мужчины. «Совершенно нет». — С ним, — парень смущённо закусил губу. — С Джеком. — Нет, — мужчина, к большому разочарованию парня, убрал руки с его бёдер. Его лицо стало нечитаемым. — Мы никогда не увидимся. * За 6 месяцев и 25 дней до Коста-Брава. Сан-Хосе. — Технически, ты меня не спасаешь, — тяжело дыша, заметил Салазар. Он, опираясь на острое плечо Джека, ковылял по лестнице вверх, получалось довольно скверно. — А что я тогда делаю? — Запыхавшийся голос Джека сочился негодованием. — Исправляешь свою ошибку, — строго прохрипел Салазар, его ноги постепенно приобретали чувствительность, и он всё меньше опирался на плечо Джека. — Если не ты, меня бы здесь не было… — Если не ты, то у меня бы был отец! — Выпалил Джек и зло стряхнул чужую руку со своего плеча. Армандо начал заваливаться назад, но парень тут же подхватил, помогая сохранить равновесие. — Я вообще не знаю, что здесь делаю, — Джек нервно передернул плечами. Армандо только сейчас заметил: парень был взвинчен до предела, глаза светились бешеным блеском, руки тряслись мелкой дрожью, он весь был максимально собран, будто готовился к удару. Этот моральный выбор давался ему тяжело. — Perdóname, mi pájaro, — тихо сказал Армандо, и ещё тише добавил короткое: — Te amo*… (*Прости меня, пташка. Я люблю тебя…) Джек ничего не ответил и даже не замедлил шаг, будто сказанное не имело никакого значения. Только отвёл взгляд в сторону, не давая разглядеть своего лица. — Внизу, как я уже говорил, один охранник, оглушим его и выберемся отсюда. — А дальше? — Не знаю, — Джек сухо пожал плечами. Дверь из подвальных помещений вела в узкий темный коридор, затем четыре ступеньки вниз, и холодный бетонный пол сменял паркет из красного дерева, начиналась огромная гостиная. Планировка первого этажа не предполагала стен или каких-либо перекрытий, здесь свободно дышалось открытым пространством. — Уедешь со мной в Валенсию? — Тихо спросил Армандо, они осторожно ступали по ковру в сторону двери. Джек знал этот дом, как свои пять пальцев, потому темный полумрак не стал для них помехой. — Ты жестокий маньяк, убийца моего отца, — как можно вежливее напомнил Джек. — Ты предпочитаешь работать на Карибского барона, который на своём флоте перевозит тонны кокаина в неделю и закатывает в бетон конкурентов? — Армандо хмыкнул. — Я не святой, но и ты далеко не ангел. Парень резко остановился и бросил злой взгляд на испанца через плечо: — Даже не пытайся намекнуть, что мы с тобой одной крови! — Процедил он. Армандо пожал плечами: — Если перспектива стать капитаном «Чёрной жемчужины» кажется тебе заманчивой, то тебе, конечно, стоит остаться… Джек тихо истерически рассмеялся: — У меня есть выбор? — он агрессивно взмахнул руками. Салазар ласково взял его лицо в свои руки: — Валенсия и домик на берегу моря, — тихо сказал он. Парень притих в его руках, устало прикрыв глаза: — Я отвечу тебе так же, как ты ответил мне две недели назад, — Джек шмыгнул носом, его глаза покраснели. — Я очень хочу попробовать, но есть одно «но», — Джек посмотрел ему в глаза, — я тебе не доверяю. Салазар медленно отнял руки от его лица, он смотрел на Джека и ощущал как он уходит от него, как песок сквозь пальцы. — Говорят, главное в жизни - это встретить человека, ради которого хочется стать лучше, — прохрипел Армандо. — Я встретил тебя. Джек улыбнулся. — Нам нужно свыкнуться со всем, что мы узнали друг о друге… — ответил он, отводя взгляд в сторону и снова тихонько шмыгая носом. Салазар перехватил его руку и сжал в своей. Он не успел заговорить, в гостиной резко зажегся свет, будто посреди ночи вдруг наступил полдень. Джеку на секунду показалось, что он ослеп, но когда перед глазами перестали мелькать красные круги, то на мраморной лестнице он смог различить фигуру Гектора в спортивном костюме. Держался он так, будто олицетворял второе пришествие. В одной руке он держал пистолет с внушительным глушителем, в другой сочное зеленое яблоко. Армандо тут же сделал шаг в сторону, прикрывая Джека собой. — Я не могу передать словами печаль, что принёс мне этот вечер, — Барбосса тяжело вздохнул и два раза подбросил яблоко на ладони. Его всегда необъяснимо тянуло к декламационной манере речи. — Джеки, я вырастил тебя, как сына, я дал тебе крышу над головой, защищал тебя, строил твоё будущее, но ты превратил все это в прах за один вечер. И ради кого? — Гектор скептически посмотрел на лицо Армандо, испачканное пылью и запекшейся кровью. — Ради старого Матадора, для которого победы на море давно в прошлом? — Барон красноречиво приподнял брови, его голос стал хищным: — Теперь я правлю на море, так что ты сделал неверный выбор, мой мальчик. Джек молчал, плотно сжав губы. Он никогда не задумывался о том, что за непослушание старик вполне может отправить его на тот свет. И это даже отдалённо не напоминало отношения отца и сына. Вдруг стало до страшного обидно, Джек любил Гектора, по-своему, у него не было семьи или родственников, он с детства знал всего двоих людей — Барбоссу и бестолкового Гиббса. Армандо быстро прикинул шансы: они безоружны, их отделяет от выстрела чуть больше метра; шансы, в общем-то, отсутствовали. — Это длится уже слишком долго, — печально вздохнул Барбосса, будто говорил об отвратительной погоде за окном. — Нам пора заканчивать… Гектор взвёл курок, поднял руку, Армандо быстро схватил холодную ладонь Джека позади себя и стиснул её до боли. Выстрел звуковой волной отскочил множество раз от голых стен просторной гостиной, умножаясь, набирая силу, как волна прибоя, и разбиваясь о берег настоящим громом. Армандо уже почти ощутил, как пуля проходит сквозь грудь, как ломаются рёбра, расходится кожа, высвобождая горячую кровь, рвутся ткань и мышцы… Боль уже подступала, ещё совсем чуть-чуть, пройдёт шок и он её обязательно почувствует, вот сейчас, сейчас… Армандо резко открыл глаза. Он точно помнил, что пистолет Гектора был с глушителем, тогда откуда?.. Джек дышал ровно, сжимая в руках пистолет, малокалиберный, один из тех, что Салазар хранил в спортивной сумке под диваном в гостиной их временного убежища. Гектор медленно осел на ступеньки, роняя из рук зеленое, так и не надкусанное, яблоко. Пуля попала точно в цель, смерть наступила до того, как он успел понять, что произошло. На звук выстрела в двери тут же ворвался охранник, на его чёрной камуфляжной куртке, на коричневом ремне висел Калашников. Армандо инстинктивно рванул вперёд, и, целясь рукой Джека, выстрелил в голову. Джек широко распахнул глаза, немея от ужаса. Салазар вытащил оружие из его руки, тщательно вытер об край собственной рубашки, затем крепко сжал в ладони и бросил на пол. — Зачем ты?.. — Джек не мог ясно изъясняться, он только удивлённо качнул головой в сторону пистолета на полу. — Мои отпечатки есть в базе, пускай ищут меня, — Армандо схватил его за руку и потянул к выходу. После прохлады кондиционеров, ночной воздух Коста-Рики встретил их удушающей жарой. Но Джек был весь в холодной испарине, его сердце бешено колотилось где-то в горле. Уровень адреналина в крови постепенно снижался, оставляя за собой ватное тело и неприятное покалывание в кончиках пальцев на руках и ногах. За двадцать минут они бегом добрались до пристани, на которой Салазар пришвартовал катер три недели назад, совершенно не чувствуя усталости. Им всюду мерещились полицейские сирены, но на пустынных пляжах так никто и не встретился. Мотор завёлся с недовольным урчанием, взбивая белые сливки морской пены. Джек тяжело осел на деревянный выступ возле самого края, наблюдая, как проклятый остров остается всё дальше и дальше, а его береговые огни ночных пляжей и кафешек сливаются в одну разноцветную точку. — Ты подбросишь меня до Кайо-Ларго, и больше мы никогда не увидимся, — ровным голосом, даже слишком ровным для последних событий, сказал Джек. Салазар ничего не ответил, он старался не выпустить штурвал из рук. Это была настоящая катастрофа. Он должен был убить Барбоссу, это была его пуля и его ноша. Через полчаса лодка мягко села на мель заброшенного пляжа, с которого они начали эту историю почти месяц назад. Джек держался прямо, его глаза ничего не выражали, он двигался немного заторможенно, но уверенно. Армандо знал по себе, после первой жертвы, твоя жизнь больше никогда не станет прежней. И Джеку придётся учиться жить с этим. — Послушай, я не знаю, кем он тебе приходился… — Начал Салазар. Но Джек его прервал. Он осознавал, что, выпустив ту пулю, спас жизнь им обоим, но от этого легче не становилось: — Двадцать лет назад ты лишил меня отца, — спокойно сказал он. — Теперь нет и того, кто мне его заменил. Салазар молчал, он не находил себе оправданий. — Но я все равно желаю тебе счастья, — Джек нервно провёл ладонью по лицу, он знал в глубине души, что может простить этому невыносимому испанскому маньяку что угодно, но где-то здесь просто должна проходить черта. Это уже слишком. — И я надеюсь, что больше мы никогда не увидимся. Салазар смотрел вслед удаляющейся босой фигуре, пока та не превратилась в маленькую точку, а затем и вовсе не скрылась из вида. Рассвет уже разливал акварельную дымку в воздухе, прибой ласково шуршал мелкими камешками. Армандо Салазар прикладывал все оставшиеся силы, чтобы не двинуться следом. * 6 месяцев и 25 дней спустя. Где-то в окрестностях Коста-Брава. — Моё время вышло? — С улыбкой поинтересовался мужчина. Парень блаженно прикрыл глаза, купаясь в бархатистых нотках акцента. — Да, но, если хочешь, следующий час за мой счёт, — его нога под покрывалом ласково проехалась по чужому бедру, коленка остановилась напротив паха, нежно массируя, провоцируя на продолжение. Мужчина огладил острые лопатки кончиками пальцев и оставил невесомый поцелуй на виске. — Думаю, на сегодня хватит, — он мягко, но уверенно отстранился, поднимаясь с кровати. Парень разочарованно вздохнул и поднялся следом, собирая с пола свои вещи. — Вы правда больше никогда не увидитесь? — Спросил он, натягивая узкие джинсы. — Ну… С Джеком… Армандо на секунду замер, невидящим взглядом рассматривая рубашку в своих руках, затем сморгнул и снова обернулся к парню. Тот уже оделся и бесстыдно разглядывал обнаженную фигуру испанца. — Да, — коротко кивнул мужчина и протянул пару купюр. — Это печально, как в фильме, — сочувственно вздохнул парень и убрал деньги в задний карман джинс. — Но со мной ты можешь увидеться, когда захочешь, — ласково пропел он и, чмокнув испанца в обнаженное плечо, скрылся за дверью гостиничного номера. Салазар рухнул обратно на кровать. Эти встречи медленно убивали его, только подливая масла в огонь бесконечных сожалений. Это был не Джек, не тот, что снился по ночам, не тот, которого бережно сохранила беспощадная память. Армандо медленно умирал от взаимодействия самых тяжёлый реагентов в мире — алкоголя и одиночества. Настоящее одиночество, это когда по городу прошла чума, оставив в живых только тебя и кафе-рестораны с ромом и тако. Вселенная велика, а пойти в ней некуда. Вернее, есть, но там его совсем не ждут.