ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

ПРОШЛИ ПОЧТИ ДВА МЕСЯЦА. ЧЕРТОВ ГРЕЙ так и не появлялся. Джейми не мог спросить о нем прямо, это было очевидно, чтобы не возбудить вдруг ненужных подозрений. Хотя, косвенно, он слышал пересуды домашней прислуги о том, что милорд уехал в Лондон по неотложным делам службы и, кроме того, он собирается отдать там распоряжения насчет подготовки к свадьбе. Джейми скрежетал зубами и, в который раз обещая выкинуть проклятого англичанина из головы, шел в «Королевскую кровь» проводить время в обществе Лиззи, карт и выпивки. Вернее, в обратном порядке. Потому что начиналось все с хорошего стакана виски, потом на очереди были карты, и заканчивалось все жаркими объятиями его прелестной распутницы. Он чувствовал, что уже не в силах остановить этот безрассудный круг, и омут отупляющего разгула засасывал его все сильнее. Да и зачем ему было останавливаться, на самом-то деле?  Выпивкой он особо не злоупотреблял – в картах и в любви нужна была сколько-нибудь трезвая голова, присутствие Лиззи позволяла ему не сорваться очередной раз в черную хмарь уныния, а игра приносила неплохой доход.  Хотя ему приходилось иногда проигрывать – партию-другую за вечер – чтобы не вызывать нежелательных подозрений, но если шотландец входил в раж, он устраивал такие хитроумные комбинации со своими проигрышами-выигрышами, что сам черт бы не догадался о его махинациях, не то что простые деревенские дуремары. В своих аферах он, в основном, использовал подсчет карт, хотя иногда удавалось играть собственной крапленой колодой – что было крайне опасно –  поэтому он старался этим не злоупотреблять, но мог и мастерски подтасовать так, что остальные картежники и столпившиеся зрители не замечали подвоха. Кроме того, он исключительно виртуозно блефовал, и даже самые прожженные игроки, если таковые находились, не могли считать не малейших сведений с его бесстрастного лица. А еще Лиззи взяла на себя такую «нелегкую» обязанность подносить всем игрокам выпивку и ловко сообщала ему условленными знаками карты противника, а так же могла отвлечь распаленных азартом и выпивкой парней своими нехитрыми уловками. Он просто наслаждался, наблюдая, как она разводила ничего не подозревающих бедолаг, лавируя между ними: восторженно подхваливала и, безразлично склоняясь над картами, дразнила, нарочито томно всколыхивая и потираясь своими бесспорно пышными прелестями прямо перед их носом. И, таким образом, заставляла простаков, истекая порочными желаниями, слегка отвлекаться от своей основной задачи и совершать промахи, которыми Джейми не преминул тут же расчетливо пользоваться. Хотя, если игроки были заезжие, ушлые компаньоны, чтобы не нарваться на неприятности, сначала осторожничали на всякий случай, выясняя уровень их матёрости. В общем, за этот месяц у него скопилась довольно-таки приличная сумма, за вычетом процентов Лиззи, которая, несомненно, была в доле.  На самом деле, он не знал, на что тратить эти деньги, потому что у него было все, что ему нужно на данный момент: кров и еда, а этим его вполне обеспечивали в Хиллоутере. Как он понял, существовало какое-то жалование, которое на руки ему не выдавали, но, на самом деле, он мог тратить его на свои нужды под запись трактирщика или хозяина существовавшей рядом лавки.  Единственное, что он решил себе позволить – это снять комнату поприличнее с широкой кроватью под балдахином и относительно чистым бельем, смена которого была теперь в введении прислуги. Он слегка брезговал той кроватью в ее мансарде, которая напоминала ему, что Лиззи принимает, помимо него, еще каких-то мужчин. Поэтому он разрешил девице жить в снятой им комнате, но только с условием – не водить туда клиентов.  «Хорошо, Мак», – Лиззи, как всегда, была покладиста и легко отзывалась на его просьбы, правда, он догадывался, при этом она все равно делала так, как ей вздумается. Мысль о посторонних мужчинах занимала его некоторое время, но когда он стал приходить в трактир постоянно, он заметил с некоторым самодовольством, что Лиззи перестала общаться с кем-то другим. А может, это они перестали подкатывать к девушке, опасаясь притязаний грозного шотландца.  Она ждала его, на самом-то деле, он видел это: взгляд ее вспыхивал явной радостью, когда он появлялся в дверях. «Мак!» – девица с восторгом прыгала к нему на шею и потом не отходила почти весь вечер. Он не замечал, что она заигрывает с кем-либо еще, кроме как по их сговору. И, хотя Джейми не ограничивал ее свободу, Лиззи предпочитала его остальным, это очевидно. Самолюбие его было вполне удовлетворено. За комнату он платил из своих, выигранных денег, чтобы избежать ненужных нареканий миссис Дансени, на всякий случай заботливо храня в неведении образцово-показательную добродетель хозяйки. За свое, столь нахальное и порочное времяпровождение, Джейми вполне отдавал себе отчет, ему уж точно могло не поздоровиться. Он пару раз становился невольным свидетелем, как и за меньший проступок согрешившая прислуга получала хороший нагоняй от миледи, а то и вовсе была наказана добротной порцией розог и/или заключением в сарай, на хлеб и воду. Госпожа неукоснительно блюла нравственность в своем имении. Да что там далеко ходить, когда он привез назад, домой, беспутную мисс Исабель, вырвав наивную дуреху из рук наглого соблазнителя и – правда не совсем в первозданном виде – вернул ее в объятия плачущей матери, садовник Райли, он видел, был послан на заготовку внушительной охапки ореховых прутьев, а потом их леденящий свист, а так же безудержный визг девицы и ее судорожно-причитающие мольбы о прощении долго разносились на всю округу из кабинета миссис Дансени. После было заметно, как незадачливая беглянка еще несколько дней спустя, морщась, закусывала губки и слегка бледнела, когда ей приходилось садится, а служанка ее, Кайлин, расширив глаза, рассказывала Бетти, как хозяйка обломала не одну хворостину, пока нещадно секла свою блудную дочь практически до крови так, что потом ей пришлось делать бедняжке прохладительные примочки из льда, настойки мяты и подорожника на ее густо исполосованное седалище. Пока несчастная мисс отчаянно рыдала в подушку.  «Что ж, – согласно кивал он сам себе, ни на минуту не усомнившись в праведности наказания, – случись такое с его дочерью, он поступил бы точно так же, – он полагал, поскольку, Джейми вспоминал с содроганием, из какой беды он вытащил глупую девчушку, – своим опрометчивым поступком она чуть не погубила себя и практически опозорила честь семьи».  Удивительно, что чертов Джон почему-то не посчитался с этим фактом и предложил опороченной мисс руку и сердце, чем заставил семью Дансени еще больше себя боготворить, а Джейми изумляться его недальновидностью. Хотя он ведь честно предупреждал мерзавца тогда...  Итак, надеяться на то, что миссис Дансени отчего-то вдруг закроет глаза на нынешние разгульные закидоны самого Джейми, не приходилось. Хотя он сомневался, что щепетильная миссис осмелиться покарать его без ведома Джона – ведь официально майор был его куратором – но на всякий случай не искушал судьбу и доплачивал трактирщику за лояльность и молчание. Что же касается осведомленности в его делишках самого Джона, то, честно, ему было весьма наплевать. Хотя нет... Он, истекая мстительным удовлетворением, очень рассчитывал, что известия об его похождениях долбанному ублюдку не понравятся. Самому хозяину заведения «Королевская кровь», несомненно, выгодно было присутствие Джейми по вечерам. Неистовый шотландец многих уже пристрастил к азартному досугу за картами, и местный люд подтягивался к вечеру в сей своеобразный клуб, чтобы понаблюдать за его захватывающей, хотя и сомнительной игрой, а потом, разыгрывая свои скудные фартинги и пенни, пропустить по хорошей порции выпивки, съесть чего-нибудь аппетитного, а, быть может и – была не была – снять дебелую шлюшку. И, таким образом, нескучно провести остаток нелегкого трудового дня, приумножая доходы трактира.  Частенько на постоялом дворе останавливались не слишком бедные путешественники, и, тогда, игра шла по-крупному, а Джейми становился гвоздем программы, которого негласно поддерживала вся местная братия, поскольку – если выигрыш состоялся – он не скупился на последующую закуску и выпивку всем присутствующим.  Прибыль «Королевской крови» за последний месяц заметно выросла, Джейми никогда не жадничал, хорошо оплачивая свои, не слишком добросовестные пристрастия, и Пат с радостью готов был прикрывать столь интересного для него клиента.   Добытые деньги Джейми до поры до времени прятал у себя в дальнем углу комнаты, в тайнике под половицей, намереваясь  с какой-нибудь удачной оказией отправить их сестре в Лаллиброх...