ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

ПРОШЛО ОКОЛО НЕДЕЛИ, ПРЕЖДЕ чем они вернулись домой, в Хиллоутер. Еще, будучи в гостях, Джейми, улучив момент, когда миледи в задумчивом одиночестве прогуливалась по саду Карлайл-холла, поговорил с ней и получил согласие хозяйки.  – Хорошо, мистер Маккензи. Если вы ручаетесь за это падшее дитя... – она испытывающе на него посмотрела, когда он кивнул. – На самом деле похвально, что вы так участвуете в ее судьбе. Пусть пока поступит в распоряжение миссис Бекер, на скотный двор, а там посмотрим. – Благодарю, миледи. Благослови вас Господь, – он был искренне рад и благодарен этой женщине и хотел уже отойти, поклонившись, когда она остановила его. – И, мистер Маккензи... Я прошу прощения за то, что обидела вас в прошлый наш разговор. Он взглянул недоверчиво. Она шутит? – Что вы, миледи. Вы были абсолютно правы. Я поступал на редкость безответственно последнее время. И заслужил нагоняй.  Она покачала головой, соглашаясь, и слегка улыбнулась. – Заслужили. Но я не должна была оскорблять вас. Вы долго страдали – Джон мне рассказывал кое-что – и искупили свою вину. Наверное... Но, по крайне мере... не мне вас судить. Просто... все как-то не ладилось в тот день: управляющий мне доложил... и я была сердита, в том числе и на вас. Вы, действительно, меня разочаровали на тот момент своими богопротивными поступками. Но я знаю... помню... вы добрый,  честный человек. И вы справитесь со своими страстями. Ведь справитесь же? Он усмехнулся про себя. Хотелось бы ему это знать! – Постараюсь, миледи. Спасибо за доверие. – Приводите свою подопечную, когда вернемся. Я поговорю с ней. Надеюсь, сердце ее еще не зачерствело, а душа готова покаяться. Полагаю, сударь, если сам Иисус прощал грешниц, то кто мы такие, чтобы не идти вослед за ним. Поэтому, вернувшись, Джейми поспешил в «Королевскую кровь», немного напряженный ожиданием реакции Лиззи на его предложение, но, в общем-то, радостный. Он все-таки привязался к девчушке, он ощущал это, потому как чувствовал, что соскучился по ее улыбке, по ее жаркому телу и такому притягательному молодому запаху, сводившему его с ума, по ее наивному ожиданию чуда и, даже, по этой ее стальной упертости в своих убеждениях. Она не производила впечатления безрассудной и недальновидной, несмотря не свою безбашенную наивность, и Джейми все-таки сильно надеялся, что Лиззи его послушает в таком очевидном житейском вопросе. И он не нашел ее. Нигде. Ни в своей комнате, ни в каморке наверху. Вернее, обе комнаты были закрыты. Сьюзен и Пат как-то странно на него посмотрели, когда он вошел, и сделали чертов вид, что у них вроде как дел невпроворот. – Па-ат! Где Лиззи? – А? Что? А, Мак! Ты вернулся, приятель! Рад тебя видеть! Как прошла поездка? Выпить тебе налить ? – Не надо. Где Лиззи? – он чувствовал по странному выражению лица хозяина, что-то не так. – Сам бы хотел это знать, – затараторил трактирщик, будто чувствуя себя виноватым перед нахмуренным шотландцем. – Осталась мне должна, шалава. Но, не знаю, Мак. Честно... Ее не видать уже несколько дней. – Не видать? И никто не ищет?! – А что искать? Кому она нужна?  – Может ее... может она... погибла или ранена? – Это вряд ли. Ушла она третьего дня, ночью. Сбежала. С одним из постояльцев, кажется. Вещички свои забрала. Вон в ее комнате пусто. А кто на ее вещи-то позарится, кроме нее самой – так, рвань одна. Джейми сжал челюсти. – Открой.  – Ладно, ладно... Да ты не переживай, Мак. Ничего с ней не станется. Такие, как она, не пропадут. Молодая еще, красивая, шустрая. Найдет, стало быть, себе теплое местечко.  Он открыл комнату, пропустив Джейми вперед, и тот вошел, ощутив со щемящим чувством знакомый, сладковатый запах, который до сих пор еще витал в воздухе. – А для меня она ничего не оставила? Записку? – Ну-у... Вроде ничего не было. Надо спросить у Сьюззи. Она здесь прибирала.  – Спасибо, Пат. Ты можешь идти. Я побуду тут... пока. Оставшись один, он огляделся. Действительно, прибранная, без вещей комнатка выглядела полупустой. Он поискал глазами, и обида почему-то резанула грудь. Ни записки, ни весточки... Действительно, шалава безродная: ни обязательств... ни сомнений. Может, она не умела писать? Но нет, пару раз он видел, как Лиззи читала книгу, которую он ей давал. Она была грамотной, что не удивительно, на самом-то деле: отец, несомненно, готовил ее к управлению мануфактурой. Хоть и не самостоятельно, но она... должна была разбираться.  Он тяжело опустился на кровать, провел рукой по грубому шерстяному покрывалу. Кроме запаха, никаких следов уже не осталось. Будто ее и не было в его жизни. Бросила его. Тоже. Еще одна. Он растеряно обвел глазами комнату. Почему ВСЕ покидают его? Вот так, просто... молчком. Что с ним не так? Он проклят?  Почувствовав горечь в душе, он усмехнулся. Хотя чего он ожидал от проститутки? Верности? Благодарности? Чушь! Вот Клэр и... Джон – это другое дело. Хотя и они верностью никогда не страдали... Он вдруг почувствовал вселенскую усталость. Дорога из Карлайл-холла сегодня была долгая и хлопотная, встал он рано, поэтому Джейми вытянулся прямо тут, на колючем одеяле и задремал.  За окном было темно, когда Сьюзен принесла свечу и разбудила его к ужину.  – Ты будешь есть, Мак? – голос ее был слегка напряжен и не слишком дружелюбен. – Тогда спускайся. – Сьюзен, Лиззи... она... ничего тебе не оставляла? Для меня? – Нет, Мак, не видела, – девушка, казалось, смотрела на него с некоторым сочувствием, но больше с обидой.  Джейми заметил в тусклом свете, что щека ее с одной стороны вроде как припухла и явно была оцарапана, но он не стал спрашивать: мало ли, кошка какая или еще что. Ему было все равно на самом-то деле.  – Я спала, когда она ушла. Снюхалась тут с одним... проезжим, пока тебя не было, но что с нее взять – мерзавка, тварь продажная. Да, забудь ты ее, Мак. Не стоит она тебя. Джейми промолчал, вздохнув. Он совершенно не хотел слышать мнение горничной по этому вопросу. И, кроме того, ему опять стало больно.  – А ключ от моей комнаты? Она оставила?  – Да, оставила. На стойке, когда уходила.   Джейми поднялся. Может там? – Ты убиралась в моей комнате? – потребовал он. – Ну да, как обычно... Немного прибралась. Пол помыла. – И там ничего? – Я не видела... – Что ж... – последняя надежда погасла. – Дай мне ключ, Сьюзен. Я пойду к себе. – Ты будешь ужинать, Мак? – Да, скоро спущусь. Скажи Мэгги, чтобы сделала мне чего-нибудь... существенного, – он почувствовал, как от голода забурлило в животе. Он зашел к себе в комнату – все как обычно. Ну, а чего он хотел? Посмотрел еще раз внимательно там, где можно было оставить хоть какой-то знак. Ничего не было. Что ж, девчонка осталась верна себе, на самом-то деле. «Я не хочу, чтобы за меня решали!» – это были ее слова, и она поступила наперекор всем. Так, как ей вздумалось. Мог ли он судить ее? Она предупреждала сразу. Все честно. Он пожал плечами и сделал шаг к двери, собираясь спуститься и поесть, наконец. Но что-то остановило его. Что-то странное между комодом и кроватью, где находился его тайник. Прикроватный коврик, застилавший нужную половицу, был сдвинут немного наискосок. Может, горничная сдвинула его, когда прибиралась? Ох, я вас умоляю, Сьюззи никогда особо не утруждалась перемещением мебели и половиков, чтобы протереть пол. Его всегда смешила ее исключительная нерадивость, хотя она всегда создавала при уборке хлопотливо-деятельный вид, и он полагал, что хозяин не задавался целью следить за этим, а то как следует бы вписал халтурщице по первое число. Вон даже пыльная полоса так и осталась на том месте, где ковер лежал раньше.  Внезапная догадка пробежала едкими мурашками по его спине. Конечности похолодели. Деньги! Около дюжины гиней, добытых довольно рискованно, его хитрыми играми, дожидалась отправки в Лаллиброх. Денег не было. Он откинул ковер и, нажав на край половицы, тупо смотрел на клочок бумаги, белеющий в пыльном отверстии. Потом засмеялся. Вот вам, пожалуйста, и записка! Ну что тут сказать: он связался со шлюхой и... таков результат. Что ж... урок очевиден. Слишком он доверчив, ничему его жизнь не научила, оказывается. Отсмеявшись, Джейми поднялся с колен и тяжело сел на кровать, держа в руке записку. Первая мысль – горькая и брезгливая – не читать. Пусть идет к своему дьяволу, тварь. Но все же не выдержал, пробежал текст глазами. Потом еще раз, более внимательно. На дешевой бумаге торопливой рукой было написано: «Милый Мак, не сердись. Поверь, так будет лучше для нас обоих. Все равно, мы не пара и никогда не станем.  Деньги взяла взаймы. Уверена, ты не будешь против. Отдам при случае. Извини, что без спросу, но ждать некогда. Один приличный человек обещал помочь добраться до города. Найму там стряпчего и попробую вернуть свою долю наследства. А может, мне удастся развестись.  Еще раз прошу, не обижайся. А деньги выиграешь еще. У тебя это отлично получается.  Прости. Спасибо за все. Люблю тебя. Твоя Лиззи. P.S. Не доверяй этой сучке Сьюзен. Это она сдала нас приставам. Я ей рожу уже раскромсала, но ты можешь добавить. Верю в тебя». Обида почему-то отхлынула, Джейми поймал себя на мысли, что улыбается. Но уже не горько, а с мягким теплом. Да Бог с ними, с деньгами, если пойдут на благое дело и помогут девочке добиться справедливости. Действительно: легко пришло – легко ушло. Выиграет еще, в конце-то концов, если будет так необходимо. Конечно, его семье деньги тоже нужны, но у них хотя бы есть земля и... дом. И они вместе. А Лиззи совсем одна, ей надо как-то выживать. Да он и сам бы ей отдал, если бы попросила. Дело было даже не в деньгах, по большому счету, а в предательстве. Но его не оказалось. Девушка не являлась бездушной стервой, она думала о нем, теперь он видел это, и ему стало легче. Гораздо легче. Будто с души свалился тяжелый грязный камень.   Поразмыслив как следует, он решил, что Бог, на самом деле, избавил его от части тех проблем, с которыми он разобраться сам был практически не в состоянии: Лиззи и неправедных денег. Леди Дансени, несомненно, будет довольна. Он собрал свой нехитрый скарб: платить за комнату теперь было нечем и... незачем. Потом спустился в общую трапезную, съел заказанный ужин и со спокойной душой отправился к себе в конюшню, на сеновал. Досыпать.