ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

СОЛНЦЕ СВЕТИЛО В ЩЕЛИ КОНЮШНИ, заставляя пылинки сенной трухи сверкать мелкими искорками в потоках лучей, где они медленно парили в нагретом, густом от сладковатых запахов навоза, сена и конского пота воздухе, планируя так хаотично, как им заблагорассудится. Сытые, отрешенные от мирской суеты лошади, периодически смахивая насекомых тщательно вычесанными хвостами, подремывали, наслаждаясь спадом дневной жары и праздным спокойствием.  Джейми не разделял их беззаботного настроения, хотя и он ощущал покой этого места. И свое отрешенное умиротворение от этого. Он, погрузившись с головой в благодать размеренных незамысловатых движений, привычных с детства, чистил уже третье стойло.  На очереди было еще два, когда дверь конюшни со скрипом растворилась, впустив внутрь струи яркого сияния и жаркое дыхание воздуха, от которого взволнованные пылинки зашлись в паническом круговороте. Джейми рассеяно поднял голову и замер, потому что кровь его схлынула жгучим потоком вниз, к лодыжкам, а потом снова, накатив приливной волной, ударила головокружительным фонтаном ему в виски. – Джон?! – его глаза невольно пыхнули восторженным светом, которое он не успел скрыть, потрясенный.  Грей стоял в потоке лучей, светивших ему в спину, словно великолепное видение, такой элегантный и бравый в своем красном мундире майора британской армии, и улыбался. Улыбался ли или Джейми так показалось, потому как он плохо различал черты его лица сейчас, ослепленный в полумраке внезапным блеском солнца.  Недолго пялясь в ликующей растерянности на нежданное явление, Джейми вдруг спохватился и, опустив глаза, как следует поклонился, тщательно скрывая свой счастливый порыв за предельно бесстрастным тоном: – С приездом, Ваша Светлость.  Джон переступил через порог и притворил за собой двери. Джейми чувствовал, что англичанин смотрит на него пристально, но не стал поднимать голову. – Что будет угодно милорду? Фрейзер просто загривком чувствовал, как майор отчего-то медленно сатанеет, хотя, тот, понятно, никакого виду не подавал. – Милорду будет угодно, мистер Маккензи, – голос англичанина просто сочился ледяной учтивостью, – чтобы вы оседлали и вывели на прогулку одного из жеребцов. – Какого же, сэр? – Какого ВАМ будет угодно! – Прошу прощения, милорд, не могли бы вы попросить Стивена, он наверняка будет несказанно рад помочь Вашей Светлости. Мне еще нужно дочистить стойла. Он снова демонстративно взялся за вилы, разворачиваясь к Джону спиной. И тут Грей не выдержал. Он, конечно, не рассчитывал на слишком радушный прием, но и такого, подчеркнуто хамского, не ожидал. Обида полыхнула бесконтрольно. Ну, впрочем, как и всегда с этим мерзким зазнавалой. – Если ты!... Проклятый сукин сын!.. Сей секунд не сделаешь то, что я тебе велел!.. То я!.. То я!.. То я не знаю, что сделаю! – прорычал он тоном, которого сам испугался. – Быстро взял и оседлал коня, остолоп упрямый! Даю тебе пять долбанных минут! И стремглав вылетел из конюшни, хлопнув ни в чем не повинной дверью так, что от движения воздуха труха со всех поверхностей радостно разлетелась в стороны, добавляя удивленным лошадям переполоху. Вот так?! Да? Джейми развернулся и пару минут оторопело смотрел вслед разъяренному англичанину, потом негромко рыкнул ему вдогонку: – Да, щас! Разбежался! Иди ты к черту, Ваша Светлость! Потом, с силой воткнув вилы в добытую им кучу навоза, бессильно крякнул и, неистово чертыхаясь, пошел седлать своего любимого Буффало. Когда он вывел гарцующего жеребца, Грей уже немного поостыл и, вперясь в безбрежную даль полей и холмов, терпеливо ожидал его, облокотившись на изгородь и установив ногу на ее нижнюю перекладину. Его собственный белый конь, привязанный рядом, был под седлом, и успокоительно тыкался мордой расстроенному хозяину в плечо. Джейми подошел и, стараясь не смотреть на Грея, остановился поодаль, с подчеркнутым смирением ожидая дальнейших распоряжений, которые не заставили себя долго ждать.  – Будьте любезны, следуйте за мной, мистер Маккензи. Потом вскочил в седло и направил коня размашистой рысью к лесу на холме. Джейми скорчил ему вслед такую рожу, что если бы Грей обернулся, то он подумал, что во Фрейзера, по меньшей мере, вселились дюжина вредных бесов. Но благо майор ничего не видел. Свежий, полный сил Буффало легко догнал уставшего, по всей видимости, с дальней дороги, коня Грея, и они поехали в след, углубляясь в лесную чащу. Грей уверенно и гордо, не оборачиваясь на угрюмого спутника, скакал вперед около получаса по широкой лесной просеке, потом вдруг остановился и, оглядевшись по сторонам, заметил что-то, кивнул сам себе и съехал с дороги вглубь леса, по еле заметной тропинке, которая пролегала между старыми замшелыми стволами сосен. Следуя за ним, Джейми пришлось продираться сквозь кусты и пригибаться к шее лошади из-за низких ветвей подлеска. Завидев просвет между деревьями, Грей спешился, и Джейми пришлось последовать его примеру.  Внезапно заросли расступились, и они вышли на берег лесного озера, идеальная гладь которого радушно отражала голубые, бескрайние небеса с легкими беззаботными облачками, а пышные деревья, чуть подернутые вкраплениями цветных прядей, этими предвестниками близкой осени, со всех сторон плотно обступили берег, казавшийся от того каким-то заповедным. Совсем близко, вниз по склону, Джейми увидел маленький охотничий коттедж, уютно расположенный почти у самой воды, с острой черепичной крышей и удобным спуском каменистых ступеней к пляжику, поблескивающему под вечерним солнцем россыпью мелкой гальки. Широкие мостки, выдающиеся на дюжину футов прямо в глянцевую поверхность озера, увитая диким виноградом изящная беседка рядом, стоявшая практически над водой, и пара резных скамеек у самого берега дополняли безмятежную картину.     Джейми остановился, потрясенный великолепием места. «Ух ты!» – хотелось ему сказать, но он не стал из-за своего не вовремя нахлынувшего упрямства, только выжидательно посмотрел на Грея. Тот, поглаживая своего коня по мягкой сероватой морде, молча обозревал окрестности с высоты холма, тоже будто бы наслаждаясь. Потом все-таки коротко глянул на Джейми: – Идем! И они стали спускаться по высокой душистой траве к коттеджу. Видно было, как из трубы домика реял дымок, и запах домашнего очага умиротворенно проникал в ноздри.  У калитки их встретила невысокая степенная фигура, которая показалась Джейми странно знакомой, хоть и слегка раздавшейся в размерах. – Том?! – он был искренне рад видеть паренька так, что даже заключил его в объятия, неожиданно как для себя самого, так и для оторопевшего Тома, который явно не рассчитывал на такую душевную встречу и был, на самом деле, чрезвычайно растроган, хотя положение личного камердинера Его Светлости никак не позволяло ему проявления излишних чувств. Но Джейми, особенно сейчас, на этикет было наплевать, поэтому он стиснул парня со всей своей силы и даже, слегка приподняв, тряханул в своих могучих руках: – Как же я рад тебя видеть, бродяга! Как твои дела? – О, спасибо, милорд! Я тоже весьма рад видеть вас в добром здравии! – церемонно пробормотал он, покряхтывая, между дружескими похлопываниями по плечу. – Как поживаете? – Спасибо, приятель, – Джейми, прищурившись, покосился на Грея. – Лучше не бывает. Том, наконец, смог поприветствовать и скромно стоявшего в сторонке Грея, терпеливо взирающего на такие излишне шумные лобзания. – Том, будь любезен, – Грей передал повод камердинеру, – присмотри за Меченосцем, а то паренек совсем утомился с дороги. Путь был не близкий... Нужно его расседлать, обтереть и накормить.  – Будет сделано, милорд. Когда подавать ужин? – Немного позже, Том. Мне надо обсудить с мистером... Фрейзером кое-какие дела. Камердинер с достоинством поклонился и, забрав у господ поводья, повел лошадей в стойло, под навес. Джейми посмотрел на Грея, и тот молча кивнул на дверь: «Заходи». В его взгляде уже не было той напряженной отчужденности, а, наоборот – Джейми заметил – глаза англичанина лучились каким-то загадочным наслаждением, будто он собирается показать свой лучший сюрприз. И, несомненно, ему это удалось. Внутри домик был небольшим и так же очень уютным. На первом этаже располагалась тепло обставленная гостиная, устланная добротным персидским ковром. Место возле камина занимали два удобных кресла с высокими подлокотниками и небольшим шахматным столиком между. У другой стены: элегантный диван из красного дерева, в пару к креслам обитый изумрудно-полосатым с нежной зеленью шелком, банкетками под ноги и кучей подушек по восточной моде. Респектабельный книжный шкаф рядом – Джейми завистливо цыкнул и едва сдержался, чтобы жадно не ринуться прямиком к нему, – судя по формам, резьбе и оттенку дерева, из цеха того же мастера, что и другая мебель. Содержимое полок так и приглашало растянуться на диване с книгой в руках. Надо отдать должное Джону, книги всегда водились у него в достаточном и разнообразном количестве, а коллекция редких драгоценных изданий была его гордостью. Джейми ревниво вздохнул. Далее, чуть в стороне, у двух высоких фасадных окон, разделенных темной рамой на мелкие квадраты, стоял массивный стол, который сейчас уже был накрыт на двоих: как раз, видимо, к обеду. По стенам и, особенно, над камином, развешено множество разнообразных вещей, отражавших пристрастие его хозяина к охоте, военному делу и другим занятиям, в том числе и к многочисленным путешествиям.  Второй этаж, как всегда, традиционно предназначался под спальни. Туда вела лестница из мореного дуба с резными перилами, а наверху, за балюстрадой балкона, Джейми рассмотрел двери. Кажется, их было три. Справа и слева от камина было еще по двери, но они были закрыты. Он встал столбом посреди комнаты, оглядываясь. Джон, на правах хозяина,  прошел к сервировочному столику возле окна и налил им обоим вина из хрустального графина. Потом показал Фрейзеру наполненным бокалом на диван, приглашая садиться, и подал ему один из фужеров. Джейми опустился на краешек дивана и, широко расставив ноги, внимательно рассматривал золотистую, обворожительно-пахучую жидкость в своих руках. Он чувствовал, что Джон, присевший на банкетку напротив, не сводит с него внимательного взгляда. И он поднял, наконец, глаза, чтобы увидеть, как англичанин мягко улыбается, и весь облик его лучится неподдельной радостью.  – Ну, Джейми? Чего ты молчишь? Тебе нравится здесь? – Нормально, – он для вида еще раз окинул взглядом апартаменты и строптиво дернул краешком рта. – И что вам за дело, Ваша Светлость, нравится мне здесь или нет? Он услышал, как Джон укоризненно вздохнул, видимо сдерживая очередной приступ досады.  – Джейми, пожалуйста... Он вдруг положил руку шотландцу на колено, и это нехитрое прикосновение обожгло Фрейзера огнем: по всему телу прокатилась волна невероятного жара. Но Джейми так и сидел, не шевелясь и тупо уставившись в одну заковыристую точку на ковре.  – Пожалуйста, – повторил Грей, и в его голосе Джейми услышал нотки мольбы, – давай не будем ссориться. Я так мечтал об этом моменте... То, что ты это увидишь. И тебе понравится! Джейми сглотнул, почувствовав себя крайне неуютно от запоздалого раскаяния. – Мне нравится, Джон, – буркнул он, не поднимая глаз. – Правда? – в голосе Грея слышалась робкая надежда. – Да, конечно, – Джейми снова чиркнул невидящим взором по сторонам. – Здесь здорово. Красиво...  «И?» – словно говорил его настороженный хмурый взгляд, уставившийся на Грея исподлобья. – Я так рад! Потому что... – Грей вдруг сполз с банкетки и, усевшись возле него на корточки, оперся локтями на широко раздвинутые колени Фрейзера, пытаясь поймать его ускользающий взгляд. Светло-голубые глаза самого Грея светились. – Эй! – он тряханул набыченного Фрейзера за колени, – Чертяга! Ну, прекрати же ты вести себя так, будто я тебя выпорол, а ты никак не можешь забыть. Джейми, пожалуйста! Джейми хмыкнул и холодно приподнял одну бровь: «А разве нет?» – Ладно, пример неудачный, согласен, – Джон снова сокрушенно вздохнул. – Ну, просто, я так хотел... Я сделал это для тебя, Джейми. Для нас. Мы здесь можем быть вместе, в безопасности, и никто нас не потревожит. Надеюсь... Потом он снова вопросительно заглянул Фрейзеру в глаза. – Ты ведь хочешь этого, а? Чтобы мы... были вместе? Джейми сидел, как замороженный, потом с трудом выплюнул из себя, преодолевая глухое тиснение в горле: – Джон. Я... Мне нужно подумать. – Да, несомненно. Конечно. Я понимаю, – Грей встал и, запрокинув голову, сделал хороший глоток из бокала, в глазах его застыла тоска. – Но хотя бы на ужин ты останешься? Том так старался... – Прости. Мне надо идти. Шотландец поставил на стол нетронутый бокал и решительно вышел за дверь, успев заметить больной, потерянный взгляд англичанина.  «Что ты творишь, Джейми Фрейзер, – думал он, пробираясь по лесу обратно на дорогу. – Ты опять обидел Джона, а ведь все это время ты так мечтал увидеть его».  «Но ты не можешь быть с ним, ублюдок. Лучше даже не начинай». «Трус! Он столько сделал ради тебя, а ты – трус!»  «Да, я боюсь. Боюсь сделать ему больно. В чем тут грех?» «Ох, даже не ври мне, сволочь. Ты боишься сделать больно себе». «Да пусть катятся к черту все эти чертовы содомиты! А я хочу быть нормальным. Отстань!» Он опять вспомнил безмерную пустоту в потухшем взгляде Джона и содрогнулся. «Иди! Будь нормальным! И подавись навсегда своей гребаной нормальностью! Трус!» Джейми поднял голову к верхушкам деревьев и дальше, к необъятным небесам, где беспечно развлекался непостижимый в своих причудливых замыслах Бог. Потом глубоко вдохнул терпкий лиственный аромат угасающего лета и коротко натянул ослабшие поводья. Будь оно все проклято! Несомненно, он попадет в ад!