ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

Фрейзер Ридж, 1776 – ДА-А УЖ... ТЫ ЗНАЕШЬ, милая, соль в заднице это определенно не то, о чем вспоминаешь с особым удовольствием, – Джейми как следует сощурил один глаз, от чего лицо его сильно скривилось, а потом чуть заметно повел плечами. – Чертовски больно. Я уставилась на него с некоторым недоумением. Потом до меня наконец дошло, что он имел в виду. Воспоминание об той зверской экзекуции на площади оказалось, как это ни прискорбно, тесно связанно со временем моего возвращения в восемнадцатый век. И, в итоге, привело моего мужа к сей глубокой мысли. – Что ж... надо полагать, – у меня были свои ассоциации на этот счет. – Сдается мне, наш старый знакомый, мистер Грей сейчас наверняка подписался бы под каждым твоим словом, дорогой. Расставляя тарелки, я в этот момент укоризненно зыркнула на Джейми, который сидел за столом в нашей кухне, терпеливо дожидаясь причитающегося ему с утра горячего завтрака в моем исполнении. – Грей? – чертов шотландец сделал вид, что сосредоточенно рассматривает несуществующую соринку, прилипшую к ложке. – Ну да. – Ну да, – повторил он, и уголки его губ подозрительно задергались. – Славно мы провели время в прошлый его приезд. – Подозреваю, тут уж лорд Джон, не согласился бы с тобой, дорогой, – возразила я рассудительно. – Эт еще почему же, дорогая? – в его глазах обнаружились те самые безбашенные черти, которые самозабвенно отплясывали джигу и вопили со всей своей великой вредностью: «Хочу по жопе!» – так бы я назвала это непередаваемое выражение. – Нам было весело, на самом-то деле. – Вам? Что-то я не заметила, чтобы Джону было до особого веселья, дорогой. Хотя вы оба – еще те придурки старые, – заключила я убежденно, подавая ему тарелку с утренней кашей. – Кто там вас разберет, от чего вы получаете удовольствие. – Вот тут я уже не могу с тобой согласиться, Саксоночка, – Джейми тщательно смазывал горячую еще лепешку свежей сметаной, делая вид, что всецело увлечен процессом. – Мы вовсе не такие уж и старые. Он ловко слизал с края хлеба потекшие капли. – Ну, остолопы это уж точно, – мне тоже стало смешно, но я держалась изо всех сил. – Какого черта вы поперлись тогда воровать эти сливы, прошу тебя? Мальчиков на приключения потянуло... на старости-то лет, – я фыркнула, скрывая смешок за осуждением. – Просто беспримерная... глупость, на мой сугубо предвзятый взгляд! Джейми глянул на меня возмущенно. – Чтоб ты понимала, дорогая! Это был акт весьма увлекательной вылазки с элементами дружеского состязания. Страшно захотелось, знаешь ли, тряхнуть своими дряхлыми костями. Последние слова Джейми произнес, нарочито их коверкая, видимо, пытаясь выразить таким образом свое крайне пренебрежение к моим справедливым замечаниям. Я пожала плечами, стараясь по возможности сохранить строгий воспитательный вид. А чего он, на самом-то деле! Совершенно никакого раскаяния не просматривалось в его смеющемся, нахальном взгляде. – А, по-моему, дорогой, это был акт в дупель пьяной авантюры, с элементами старой доброй конкуренции... гхм... среди мужских пенисов. – Среди мужских пенисов? Это так называется, дорогая? – Ага. Кажется, мужчин это сильно волнует. Ну, у кого чей парень крепче, я имею в виду. Поправь меня, если я не права, дорогой. Джейми безразлично пожал плечами. Видимо, возразить ему было нечего. – Так что, тряхнули бы лучше своими бестолковыми головами, – закончила я свою праведную мысль, – авось мозги бы встали на место. Хотя о чем это я? Нужно ведь, чтобы они были! Я заботливо пододвинула ему скворчащий сотейник с жареными в омлете сосисками. – О как! – Да вот так! – Ладно, – мой муж был на удивление покладист сегодня, чего нельзя было сказать обо мне: кажется, непонятные сны Джейми заставили меня все же как следует нервничать. – Ладно? Что ладно? – Ну, это... Как скажешь, дорогая. Тебе всегда видней, – Джейми хмыкнул и скосил на меня ехидный взгляд, с азартом принимаясь за кашу и сосиски. Я с особым терпением закатила глаза, потому что, помнится, результатом сей безумной авантюры двух великовозрастных обормотов явилось то, что Джейми приволок на себе стенающего на все лады лорда Джона. Беднягу пришлось в спешном порядке погрузить целиком в ванную – вымачиваться, поскольку его неопытная в таких рискованных похождениях задница благополучно не успела увернуться от просветляющего мозги соленóго заряда. Потом я уложила пострадавшего на стол в своей хирургической с лечебной примочкой из отвара арники с ромашкой и осуждающе посмотрела на Джейми. Впрочем, довольно-таки безуспешно, дьявол, потому что тот внимательно изучал что-то там важное на потолке. – Ну и кто из вас, джентльмены, скажет мне, что это вообще... вообще за черт?! У Джейми вдруг обнаружился какой-то странный зуд во всех местах, потому что он стал нервно почесываться. А Джон был так измучен, что просто лежал раскисшим пластом, не в силах пошевелиться. Набрякшее лицо его по цвету приближалось к оттенку пострадавшего места. – Понятно, этот сумасбродный балбес – тот еще паразит! – я опять старательно испепелила Джейми взглядом, при этом сочувственно поглаживая плечо несчастного пациента, – но от вас, Джон, я точно подобного не ожидала. Если бы у вас, милорд, задница уже не была такого превосходного малинового цвета, то сняла бы с вас обоих штаны и всыпала ремня хорошего! – Что ж... – Джон с усилием разлепил губы, слабо кивая в сторону невозмутимого шотландца, который ловко прикинулся дверным косяком, – у этого ублюдка, дорогая миссис Фрейзер, задница вполне себе целая, насколько я... могу судить. Так что – О, Господи... как больно-то! – можно начать с него. Прямо сейчас... – И чего это? – Джейми, наконец, оторвал блуждающий взгляд от потолка и возмущенно сфокусировал его на источнике несправедливых обвинений. – За что? – Ну, сдается мне... – я грозно прищурилась, – не нужно быть семи пядей во лбу, дорогой, чтобы догадаться – и даже не смей мне тут скалиться, изверг! – чья это, в данном случае, была чертовски мудрая затея! – Его! – услышала я одновременно с разных сторон хирургической. – Понятно. Тогда, может, спишем это на несчастный случай, господа любители жгучих приключений на... задницу? – ехидно вопросила я, подчеркивая голосом свое величайшее сомнение в данном вопросе. – Конечно, – подозрительно бодро отреагировал Джейми, вид у него при этом, хвала Иисусу, был порядком сконфуженный, – самый несчастный из всех несчастных. Правда, Ваша Светлость? – Ну, хотя бы... я надеюсь на то... что все это... – голос Грея между фразами мучительно прерывался, наверняка, чтобы милорд мог успеть подавить стон, – не было специально подстроено... – Ну, конечно же, нет, Джон! Как можно... Кто же знал, дружище, что там будет охрана, – сдается мне, что-то в кристально честном тоне моего мужа показалось мне довольно подозрительным. – Просто тебе надо было бежать не по прямой, а зигзагами... зигзагами. Учти это в следующий раз, парень, когда будешь предпринимать вояж по чужим садам. – Да, знатно ты улепетывал своими зигзагами, мерзавец хитрый, что твой перепуганный насмерть заяц, – от этого, видимо, не слишком-то приличного воспоминания, Джон прыснул и стал невольно хихикать, несмотря на то, что даже тихие смешки причиняли ему заметную боль: Его Светлость кривился от каждого сотрясения тела. – Неужели ты думаешь... что я совсем уже чертов идиот... и соглашусь на такое еще хоть раз? Да ни за какие сокровища на свете. А-а-а! Жжет как в аду, дьявол!.. – Да, чего ты, Джон, – Джейми, не сдержавшись, тоже заклокотал, заражаясь нервным смехом англичанина, – было же весело, скажишь? Хорошо еще, что у этого живодера Старфорда... был всего лишь один заряд! – Ага. И почему-то... почему-то он достался именно мне! О-ой!.. Да черт!.. – Просто, сдается мне, твоя английская задница, милорд, наверняка выглядит, – Джейми мстительно фыркнул, – на порядок привлекательнее. Прости. И вообще, я ж говорил, надо было живее... живее шевелить плавниками... и все получилось бы отлично. Зато, как прытко ты вчистил, не разбирая дороги... когда этот кровожадный ублюдок таки залепил тебе свой заряд. Просто поразительный пример проворства! Ой, не могу!.. Видела бы ты, Клэр! Его Светлость даже меня обогнал... в два счета!.. – Вы полезли к Старфорду? Этому свирепому недоумку? О, Господи! Да он же мать родную не пожалеет! Я приподняла повязку, изучая характер и масштаб повреждений на предмет проведения хирургического вмешательства, которое здесь явно требовалось, так как крупные кристаллики дробленой соли проникли глубоко под кожу и, замурованные воспалением, медленно растворялись прямо в плоть, наверняка причиняя нашему незадачливому грабителю невероятную боль. – Как он еще не догнал вас, остолопы чертовы! А то пострадала бы не только... гхм... седалище лорда Джона. Так он вас узнал, а, Джейми? – Не-е-е... не думаю... – подхихикивая, Джейми с сомнением поскреб подбородок. – По крайне мере, надеюсь на это. Вроде было достаточно темно. А мы были в масках. Джон – в маске!.. Ой, всё... Говорил я тебе, милорд, переодень свои белые панталоны. Но, как же! Честь английского мундира ему дороже! Надо хотя бы было вывалять их в грязи. Их безудержное веселье, перемежающееся всхлипами и стонами, подозрительно стало напоминать истерику. – Вы напялили маски? Словно какие-нибудь бандюги? Что ж, весьма предусмотрительно с вашей стороны. – Кстати, пользуясь случаем, Ваша Светлость, – Джейми постарался отвесить в сторону Джона галантный поклон, но судя по тому, как нескладно это у него вышло, я поняла: его собственное опьянение – чего, полагаю, нельзя было сказать сейчас о лорде Джоне – еще далеко не выветрилось, – пользуясь случаем, позволь мне поблагодарить тебя, за то, что ты так своевременно прикрыл меня своим... задом. Теперь я и... гхм... моя задница – твои должники. Снова. Но только, конечно, не в том самом смысле... Учти это! И мой муж многозначительно поднял вверх свой натруженный указательный палец, который весьма нетвердо покачивался перед его длинным шотландским носом. – Да пошел ты к черту... ублюдок долбаный, – прозвучал сквозь икающий смех «любезный» ответ вельможного аристократа. – Ну, так, и кто же все-таки выиграл? А, Джон?.. – Джейми продолжал донимать подвывающего от боли и смеха страдальца. – Признай сейчас, ты оказался не на высоте, дружище. – Выиграл? – подготавливая инструменты для операции, я скептически приподняла брови, наблюдая как радостно заливаются эти два здоровенных балбеса. – Ну да... мы поспорили... что я его... перепью. Ох!.. Это была такая... тренировка, черт... – Джейми в результате начал икать и набрал в рот воздуха, пытаясь остановиться, но у него это плохо получалось, поскольку Грей продолжал неудержимо гоготать. – Ох! Вернее, проверка... общей выносливости организма... на предмет потребления виски. Без последствий. Фу-у-ух! – наконец выдохнул он, вытирая слезы и немного успокаиваясь. – Так что с тебя гинея, Джон. Не забудь. Ик! Черт! Но не торопись, конечно, приятель, я подожду. Ик! Отдашь потом. Когда все-таки сможешь пошевелить своей филейной частью. И он опять злорадно закатился вперемешку с безудержной икотой, внезапно обуявшей его. В результате их сумасшедшая затея закончилась тем, что мне пришлось-таки сделать лорду Джону небольшую, но кропотливую операцию по извлечению крупных дробинок соли из его обильно нашпигованного тела. А иначе, в ожидании пока они окончательно растворятся, прошла бы, как минимум, неделя мучений. Он и так, отекший от нескончаемой боли, совершенно не мог пошевелиться пару дней – ну, а что вы хотите, химический ожог мягких тканей был обширный – и две последующие недели присаживался с величайшей осторожностью, исключительно на бедро. Лицо бедняги замирало при каждом резком движении, а их с Джейми запланированную дипломатическую миссию по переговорам с вождями нескольких индейских племен, ради которой подполковник Грей, собственно, и приехал к нам в Ридж, пришлось отложить на месяц. Потому как даже думать о том, чтобы провести продолжительное время в седле, лорду Джону было совершенно невозможно. – Зато... полагаю, мистер Фрейзер, вдоволь налюбовался на мою задницу, – мстительно скривился в ухмылке Джон, вспоминая, как Джейми пришлось помогать мне на операции, подавая инструменты и, в самых ответственных моментах, придерживать Его изнывающую Светлость за плечи. Ситуация, как минимум, предполагала некоторою неловкость с обеих сторон. Хотя в тот момент я, с некоторой долей ревности, замечала, как целительно сказывались для Джона прикосновения Джейми. Стоило только шотландцу мягко положить свою руку на затылок раненному, как Грей затихал, а тело его ощутимо расслаблялось. При этом мой муж весьма сконфужено на меня поглядывал, едва заметно пожимая плечами. Поэтому я напряглась, ожидая продолжения перестрелки, так как знала, что Джейми не выносит ни малейшего намека на сексуальный подтекст их дружбы, особенно на трезвую голову. И готова была уже броситься между ними, разнимая бойцов, но видимо, оплошавший хозяин все же чувствовал себя виноватым в сложившейся ситуации, так как только оцепенел слегка, но потом незаметно выдохнул и парировал выпад: – Поверь, это не самое ужасное зрелище, которое я видел в своей жизни, дружище... особенно, если учесть тот положительный факт, что ваша сиятельная пятая точка была как раз основательно вздрючена. Джон, обложенный подушками, на манер римских патрициев полулежал на кушетке, которую мы приспособили, в связи с возникшими обстоятельствами, возле обеденного стола. Милорд поднял свой стакан с элем и с наслаждением отхлебнул из него. – Не могу с вами не согласиться, мистер Фрейзер. Помнится, вид сочного кровоподтека, полученного вами в Гластвиге, во всю вашу исключительно упертую зад... нюю часть тела, когда-то доставил мне столь же отрадные ощущения. – Кровоподтека? Я что-то пропустила, господа? Ответ мне снова прозвучал одновременно, хотя оба они смотрели в этот момент друг на друга. Весьма пристально: – О, очень много, милая миссис Фрейзер! – Нет, поверь, дорогая, совершенно ничего особенного! Тогда я благоразумно промолчала, пожав плечами, хотя меня неуютно кольнула мысль о том, что у моего мужа и лорда Джона было какое-то общее прошлое, в котором мне не довелось поучаствовать[1]. Но сейчас, во время нынешнего завтрака с Джейми, я решила, наконец, удовлетворить разыгравшееся любопытство. – Так что там было с кровоподтеком, о котором заикнулся Джон? Помнишь? Может, все-таки расскажешь? – я села напротив Джейми за стол со своей тарелкой каши, густо сдобренной медом. Джейми насторожился. – Нет, ты не хочешь этого знать, Саксоночка. Поверь. – Ну, почему же. Хочу, – я с наслаждением облизнула ложку. – Если дело касается тебя и Джона, это должно быть довольно занятно. Особенно, в связи с твоими эксцентричными снами. – Саксоночка, прекрати сейчас же меня подначивать, – его глаза сверкнули довольно холодно. – Это не та тема, которую я готов фривольно обсуждать. По крайне мере пока... – добавил он, смягчившись при виде пыхнувшей растерянности в моих глазах, когда я осеклась, преисполненная неловкости. – Да, Джейми, ты прав. Прости. Но все же... Может, расскажешь, по каким садам вы еще там шарохались. – Да дело тут вовсе не в садах, – нахмурился он едва заметно. – Просто... Ну, хорошо. Давай, расскажу. Не хочу, чтоб ты думала, что у меня могут быть какие-то тайны от тебя, родная. Просто это как раз одно из тех сомнительных предприятий, которыми я абсолютно не горжусь. Потому что результатом стало... разоблачение ирландского заговора... против англичан. А я получаюсь как бы... – голос его заметно напрягся, – предателем. Во всей этой истории. Понимаешь? Я предал людей... друзей, по сути, которые мне доверяли. – О, Господи Боже! Джейми... – вкус каши померк у меня во рту, и я с трудом проглотила липкий комок. – Да, Саксоночка, мне пришлось. Ценой этого была моя свобода. И возвращение в Лаллиброх, в конечном итоге. Что? Мне продолжать? Или... я стал тебе противен? Он сидел как-то слишком спокойно, опираясь ладонями об стол и глядя куда-то поверх моей головы. Позабытая еда остывала перед ним, и я пожалела, что так не вовремя затеяла этот разговор. Он, и вправду, перестал быть занятным. Я молча встала, обошла стол и обняла его сзади за плечи, прижавшись щекой к его волосам. – Джейми, ну что ты такое говоришь! Поверь, милый, я благословляю любой твой шаг, который спас тебя и приблизил ко мне, в конечном итоге, – хотя Джейми и был очень напряжен, но не отстранился от меня. – Дороже тебя у меня никого нет, ты же знаешь. И если то, что случилось, помогло сохранить твою жизнь и встретится нам с тобой здесь, в этом времени, как я могу осуждать это? Конечно же, нет! – Я тоже так думаю, Саксоночка. Сейчас. Хотя тогда мне нелегко было принять такое. Нелегко... Но я подумал, что шотландцы в свое время достаточно настрадались, и очередной дурацкий заговор против долбаных англичан был бы очень плохой затеей. Для всех. И как-то оправдываю себя этим. По крайне мере, пытаюсь. Он сам был все еще неестественно собран, но тихонько похлопал меня по руке, успокаивая: – Ладно. Тем не менее, в этой экспедиции лорд Джон, он... В общем, с тех пор мы стали значительно ближе. Можно сказать, наша дружба по-настоящему началась именно тогда. _______________________ 1. Речь идет о событиях, описанных в повести Дианы Гэблдон «Шотландский узник»