ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

– ЕСЛИ ТЫ... РЕШИШЬ УЙТИ... – ПРОШЕПТАЛ он едва слышно, – я пойму тебя... Клэр... Джейми тихонько лежал за моей спиной, но не касался. – Ты... спал с ней? – прохрипела я. – С кем? С Ли... С Жанной? – Разумеется… – не сдержавшись, я всхлипнула. – Н-нет, не спал, – он вздохнул в который уже раз. – Ты ведь знаешь. – Почему тогда ты живешь у нее, в этом гадском борделе? – Ах, это?.. Просто она мой хороший друг, – я хмыкнула недоверчиво, вспоминая наш с Жанной вечерний разговор. – Помогает мне в делах. И, потом, я живу у нее практически бесплатно. Для меня это важно сейчас. Почти все деньги я отдаю в Лаллиброх, чтобы Дженни с Йеном и детьми хоть как-то держались наплаву. – И ты в ней так уверен? В этой своей Жанне? – Уверен в чем? – В том, что она не подставит тебя? – Да... был уверен. Раньше... А теперь... даже не знаю, Клэр. Ее бизнес на грани с законом. Думаю, ей приходится как-то исхитряться, чтобы сохранить его. Наверняка, чем-то подкупать власти. – Тебе не приходило в голову, что она может с ними сотрудничать? – Конечно, приходило. Она, наверняка, и сотрудничает. Без этого ей не продержаться и месяца. Но я не замечал такого по отношению к себе. До сих пор. Я был в ней достаточно уверен. Почти как в самом себе. Хотя теперь... кто знает. – Она... неравнодушна к тебе, Джейми. – Брось, она просто старый друг. – Она хочет тебя, я вижу. – Не может быть. Она говорила... – Да, может. Поверь, – я слегка повернула к нему голову через плечо. – У нее были планы на тебя. И тут появляюсь я. Как ты думаешь, что она будет делать? Я боюсь за тебя. За нас... – Мы съедем отсюда, Клэр. Завтра же. Если, конечно, ты... останешься со мной. – Думаешь, я вернулась только для того, чтобы меня тут высекли, и после этого с чистой совестью улепетнуть обратно? – я почувствовала, что он хмыкнул, и кровать тихонько скрипнула, когда тело его слегка расслабилось. – Ничего глупее невозможно себе представить, не находишь? – Тебе больно, девочка? – он мягко положил руку мне на плечо. – Уже терпимо. Все хорошо. Правда, – я храбро шмыгнула носом. – Может виски? – Думаю, это лучшее твое предложение за все утро. Пару глотков никогда не помешает... Особенно после такой сумасшедшей ночки. – Сейчас. У меня есть превосходный. Тебе понравится. Он слетел с кровати и, пошарив в своей сумке, достал какую-то странную бутылку. Но то, что оказалось в ней, действительно было превосходным. Я, привстав на локте, с благодарностью выпила полный бокал, и в голове приятно зашумело, расслабив мои налитые свинцом члены. – А теперь... гмм... на другое место, – проговорил он мне, весьма злорадно усмехаясь. – Давай, поворачивайся. Я опешила, с опаской прикидывая его возможности. – Что? Нет! Даже не думай, изверг! – Нет? – он озадаченно приподнял одну бровь. – Нет! – А как же быть с тем, что ты мне лепишь свои примочки, стоит мне только чуть-чуть поцарапаться? А? – он сам сделал несколько глотков прямо из бутылки и крякнул. – Не находишь, что это слегка несправедливо, моя Саксоночка? – Очень даже справедливо, – возразила я запальчиво, с беспокойством заметив воодушевление на его лице, – разница в том, что я врач, а ты – коновал. – Сдается мне, что компрессу из виски без разницы, кто его приляпал. Тем более, что твоя попа сейчас выглядит как хороший переспелый помидор! Так, кажется, ты любишь выражаться. – Иди к черту! – я отползла чуть дальше от его врачевательных порывов. – Вот, значит, как? – он не сдавался, подбираясь ко мне по кровати грозным леопардом, вышедшим на законную охоту за трепетной ланью, – Ты хочешь умереть в страшных муках от воспаления задницы? – Джейми! – я хихикала про себя невольно, потому что это было как раз то, чем я его обычно донимала. – Учти, если ты тронешь меня хотя бы пальцем, то я... – Ну что? – Я не знаю, что с тобой сделаю! Так что подумай еще раз! – Да-а-а... Клэр. Вообще-то ты опасная женщина, я помню. Кусаешься и бодаешься отлично. Славная моя девочка, – добравшись до меня, он осторожно нацеловывал мое заплаканное лицо. – Я не трогаю тебя пальцами, видишь, – он посмеивался, нависнув надо мной на полусогнутых руках. – Хотя... пожалуй, мне следовало бы наказать тебя дополнительно, – его синие глаза тихо лучились. – ЧТО?! – мои заплывшие глазки широко раскрылись в ответ. – За что это? – За твое беспримерное сумасбродство, девочка. Или что тебя там сподвигло на этакую безответственную вылазку по дому, где полно распутных озабоченных мужланов? Да еще в голом виде. – Сумасбродство? – Ну да. А как это еще назвать? – Вообще-то я была голодной!– я не могла понять шутит он или говорит серьезно. – А, ну конечно. Это оправдание. – А ты считаешь, нет? – я опешила от его безапелляционного тона. – Ну, ты и паразит... мистер Фрейзер. Причем, весьма эгоистичный. – В чем тут эгоизм, позволь? По-моему, наоборот! Разве это не остановило бы тебя от того, чтобы в следующий раз послушать, что я говорю, моя своенравная козочка, и тем самым избежать подобных неприятностей. По крайне мере, мой благословенный отец так и делал. Он всегда как следует порол меня после, если в школе меня наказывали. – Господи боже, Джейми! Ты верно, издеваешься? Неужели ты думаешь, что мне недостаточно? – Насчет тебя, я ни в чем не уверен, душа моя. Думаю, от твоего легкомыслия вряд ли тебя остановит любая порка. – Если уж быть справедливым, – парировала я, прищурясь, – тебя и надо драть тогда. Бросил меня тут одну, без еды. Во вражеском лагере, считай... Он замер на мгновение и скатился с меня, завалившись рядом. Я услышала, как он выдохнул сокрушенно. – Это да, тут я с тобой согласен, Клэр. Я кругом виноват. Голос его звучал так тоскливо, что я осеклась. У меня и в мыслях не было упрекать Джейми, но получилось невольно: вроде как должна была быть шутка, но он принял все всерьез. Я посмотрела на него расстроено. – Джейми, пожалуйста. Ты не виноват, конечно. Это я свалилась на тебя нежданно-негаданно. Я понимаю, у тебя дела, ты не можешь ради меня сейчас все бросить. Прошу, не думай обо мне, я больше не буду делать глупости. Обещаю. «Постараюсь, по крайне мере. Если получится...» – Не обещай то, чего не сможешь выполнить, дорогуша, – он посмотрел на меня с великим сомнением, потом запустил пальцы в свои распущенные волосы. – Кровоточащие раны Христовы! Через два дня мне, хоть убейся, нужно отправиться к побережью, а я не могу оставить тебя в Эдинбурге, поскольку тут шастают всякие мерзкие констебли и мстительные похотливые ублюдки. И всего-то половина жителей Эдинбурга, кажется, считают тебя проституткой... – О, благодарю! – буркнула я, взглянув на него осуждающе, и невольно фыркнула: его шевелюра, не выдержав энергичных движений, разметалась по подушке в разные стороны, совсем как львиная грива. – И Жанна эта еще! Вот дьявол! – мгновение еще его взгляд оставался озабоченным, но потом беспечная ухмылка преобразила его напряженное лицо. – Ну да ладно, чего там. Попробую как-нибудь со всем этим справиться. Хотя один Бог знает как, Саксоночка. – Уверена, ты справишься, – улыбнулась я и приподнялась на локте, чтобы убрать его волосы за уши. – Тот Джейми Фрейзер, которого я знала когда-то, всегда со всем справлялся. И ты говоришь, что он не сильно изменился. – Иди ко мне!.. Он развернул меня к себе спиной и, словно молодой дурашливый львенок сцапав любимую игрушку, заграбастал в объятия, прижимая и покачивая. Потом, почти не касаясь, провел ладонью по моему бедру, тихонько мурча мне на ухо. – Господь, твоя попка такая горячая, девочка, будто румяная булочка из печи. «Вот гад! Он еще и издевается?!» – Джейми! Ты издеваешься что ли, паразит? – я дернула плечом в негодовании, пытаясь оттолкнуть прижавшееся к моей спине теплое тело. Но он только слегка подался ко мне бедрами, и я ощутила, как нежная упругость мягко коснулась моей пылающей кожи, каким-то чудом уменьшая на несколько порядков ее болезненность. Мое дыхание сбилось. – Я всегда подозревала, что ты садист, Джейми Фрейзер, – пробурчала я свой вердикт совсем не так возмущенно, как бы мне хотелось, поскольку потихоньку плавилась от ласковых прикосновений его плоти. – Напомни мне, садист это кто? – он тоже дышал весьма неритмично, и я чувствовала, как легкие веяния воздуха щекочут мою шею. – Это тот гадский субъект, – в увлечении я закинула руку назад, ему на затылок, притягивая ближе, – который получает сексуальное удовольствие от страданий своего партнера. – Если ты думаешь, что меня возбуждают твои страдания, Саксоночка, то ты ошибаешься, уверяю тебя, – он продолжал осторожно двигать бедрами в сторону моей страдающей персоны, одновременно нацеловывая азартно все те места, до которых мог дотянуться губами. – А это что такое, прости? – я нетерпеливо завела руку за спину и обхватила его внушительную, истекающую плоть, направляя ее в свое жаркое пространство между ног. – Кажется, это называется «неопровержимые доказательства», господа... мгм... присяжные заседатели! О, Джейми!.. – Ну, если быть до конца честным, то да, может меня и возбуждают твои страдания Клэр, – он куснул мое ухо, а после – плечо, заставляя меня судорожно впиться пальцами в волосы на его затылке. – Но совсем не с той стороны, о которой ты полагаешь. – Ах вот как? И какая тут еще может быть сторона? – откровенно говоря, я уже плохо улавливала нить его рассуждений, ощущая тягучую наполненность, которая скользила внутри со сладостной силой и, забирая всю горечь и боль сегодняшней ночи, постепенно и безнадежно выносила мою душу на райские берега. – Просто ты такая трогательная, Саксоночка, – говорил он мне некоторое время спустя, гладя по волосам, разнеженную и умиротворенную, – ты сейчас... такая беззащитная, что сердце мое щемит и рвется, а в животе... все сжимается. На самом-то деле мне так хочется уберечь тебя от всех страданий... Не знаю, как тут объяснить... но, кажется, я просто схожу с ума из-за этого. – Кажется, я понимаю, о чем ты Джейми. У меня такое же желание, когда тебе больно. Он поцеловал меня в затылок, потом с наслаждением втянул ноздрями мой запах. – Если это называется садизмом, девочка, то тогда да, я – садист. – Знаешь, на удивление, теперь совсем ничего не болит, – прошептала я, закрывая глаза. Он качнул головой: – Я знаю. Постель с любимой – верное средство от всякой боли. Я хмыкнула расслаблено в ответ. – Ты не беспокойся, Саксоночка, поболит пару дней и пройдет – следов не останется, – он еще раз провел мне по бедру осторожно, едва касаясь пальцами воспаленной кожи, потом поцеловал мой затылок. – Повреждений никаких нет, просто все... гмм... немного распухло. Этот ублюдок сдержал обещание, как видно. Ну, насчет легкой порки. – Не такая уж она и легкая была вообще-то. Мне казалось, что задницу мою покромсали на кусочки. Ужас как больно!.. Он вздохнул, сожалея. – Да, выглядит впечатляюще, надо признать. Может тебе все же льда принести, или водички? Холодной? А, девочка? Замечательно помогает. И не так больно, заметь, как твои адские примочки... Даже приятно... – Нет! Не уходи! – я вцепилась в его руку, которой он, прижимая к себе, обхватил мои плечи. – Твое присутствие лечит лучше всяких примочек. Он пыхнул слабым смешком мне в ухо. – Ну вот, я тебе всегда это говорю, душа моя. А ты мне не веришь! – Последние события как-то заставили меня многое пересмотреть, Джейми... Я стала лучше тебя понимать, – я покачала головой, вспоминая свой мучительный выбор в тюремных застенках, который, по иронии судьбы, напомнил мне тот выбор, который когда-то делал сам Джейми. Я чувствовала, как большое тело за моей спиной напряглось, будто Джейми прочитал мои мысли, потом он несколько раз сглотнул и откашлялся, прежде чем сказать. – Послушай, Клэр, наверное, то, что я скажу, не слишком правильно... Потому что... Я не говорю, что я бы этого хотел, родная, – голос его заметно задеревенел, – но если бы ты спросила моего мнения... – Ну, что? Говори уже, Джейми. Что ты там мямлишь? Он опять вздохнул, и я услышала, как что-то булькнуло у него в горле. – Не надо было тебе отказываться, – прошептал он еле слышно мне в волосы. – Что ты имеешь ввиду? – Ну... я имею ввиду, ты, конечно, сделала все правильно, Саксоночка. Но... наверное, лучше было бы тебе согласиться... на предложение этого чертового констебля, – после того, как он выпалил эту фразу, я услышала, как он судорожно втянул в себя воздух. – Что? Раздвинуть ноги, чтобы усладить его грязную похоть? Нет! Ты так не думаешь, конечно! Я почувствовала, как он снова кашлянул, прочищая тугое горло. – Мне было бы... тяжело об этом узнать, Клэр, и, несомненно, я не был бы в восторге, Господь... но мне еще невыносимее сознавать, что тебе было так больно. – Знаешь, когда я раздумывала там, в этой камере, что делать, я вспомнила о тебе, Джейми и поняла, что цена моего отказа вовсе не так уж высока. Я ощутила, как он кивнул. – Я помню, что тоже так думал, когда Рендолл предложил мне свой выбор. Сдаться гораздо страшнее боли. Я понимал это тогда и не изменил своего мнения сейчас. – Да, это важно, несомненно, – я задумчиво поглаживала его мощное предплечье, ощущая под пальцами заросли мягких волосков, – но мне кажется все-таки, с такой точки зрения это важно лишь для вас, мужчин. Я имела ввиду совсем другое. Он молчал, и я слышала, как между моими лопатками стучит его сердце. – И что это, Клэр? – наконец, спросил он. – Еще пару недель назад, я бы, наверняка, не задумываясь особо, сделала бы то, о чем просил этот мерзкий продажный хмырь, лишь бы избавить себя от той ужасной ужасной пытки. Я содрогнулась опять, вспоминая, и Джейми еще сильнее обнял меня. – И что же изменилось сейчас? – я чувствовала, как он напряжен. – Многое. Вернее, почти все. Я обрела тебя, Джейми Фрейзер. Снова, – через плечо я повернула голову к нему и с закрытыми глазами приникла щекой к его шершавому подбородку. – И сейчас мне не все равно. То, что я должна принадлежать только тебе одному, для меня теперь важнее всего на свете. – О, девочка моя! – пробормотал он и затих, крепко прижимая меня к своей груди. Мы полежали немного, чувствуя, как наши сердца робко стучат друг другу, сквозь соединенную плоть. – Хотя... полагаю, – я, слегка усмехнувшись, шмыгнула носом, отекшим от нескончаемых слез, – то, что я обрела тебя, каким-то образом на порядок повышает вероятность всяческих подобных событий. Не знаю, как это происходит. Но, сдается мне, это так. Джейми тоже хмыкнул. – Что ж... не сказал бы, что ты неверно подметила, Саксоночка, если быть до конца честным. Просто… ну, в общем, ты понимаешь, как это бывает: какие-то события просто случаются вокруг некоторых людей, так что они вроде бы и не имеют к этому никакого отношения. – Ну, насчет «не имеют никакого отношения» – тут бы я поспорила. Но в целом, я представляю, о чем ты говоришь. Похоже, я сама тоже из них. Джейми рассмеялся довольно грустно. – Таким образом, – подвел он итог, – наши способности по влипанию в разные ситуации, пожалуй, удваиваются. Как бы нам остаться живыми при таком раскладе, а, девочка. Что скажешь? – Ну, скажу, что выбора в данном вопросе у нас нет совершенно никакого, если мы хотим быть вместе. Так что придется как-то мириться с этим. И приходить друг другу на выручку... По мере возможностей. Некоторое время Джейми молчал, будто подавившись, – даже его дыхания не было слышно – потом вдруг зашептал горячо и сокрушенно. – Прости меня, Клэр. Мне так стыдно, что я... я не смог тебя защитить. Прости, что меня не было рядом. – Что ты, милый, я сейчас вовсе не это имела в виду, – я испуганно погладила его по щеке. – И вообще, я сама виновата, конечно: незачем было шляться по борделю в одном... одеяле. Наверное, это и к лучшему, что тебя не было, Джейми. Ты ведь только из тюрьмы. Мало ли, что могло случиться, если бы ты потерял голову. Они снова забрали бы тебя. Для меня это было бы гораздо хуже, ты ведь знаешь. – Мне все равно, родная. – Зато мне не все равно! – всхлипнула я. Джейми склонил голову и снова долго прижимался губами к моей макушке. – Ты права. Прости. Я позабыл, – наконец, прошептал он, оторвавшись. – О чем позабыл? Всем своим измученным тылом я чувствовала тепло его большого тела, которое утешающе приникло к моей спине. – Обо всем, – Джейми говорил очень тихо. – О радости... О страхе... Больше всего о страхе. Он убрал мои разметанные кудри от своего носа, и его горячая твердая ладонь бережно переместилась на мой живот. Запах его сильной самости, проник в мои ноздри, как всегда умиротворенно окутывая и собирая мой разметанный в клочки мозг. – Я очень долго не испытывал страха, Саксоночка, – объяснил он мне немного грустно. – Но теперь, похоже, начинаю бояться. Потому что мне есть, что терять. Как и тебе, я знаю. Я понимающе покачала головой, наконец, благословенно засыпая в его сильных руках.