ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

ЛЕГКОЕ БЕСПОКОЙСТВО ГРЕЙ почувствовал в тот самый момент, когда Джейми не вышел его встретить, хотя Буффало, гнедой конь Фрейзера, расседланный, вычищенный и укрытый попоной, стоял под навесом, с наслаждением поедая свежее сено из ясель. Грей, понятное дело, надеялся на крепкие объятия друга – давно не виделись все же – и справился о нем у подоспевшего Тома, отдавая поводья Меченосца. – Мистер Фрейзер спит что ли, дружище? – Не имею представления, милорд, – ответил паренек, степенно кланяясь, – я занимался ужином и не видел их последние полчаса. Но до этого они читали в гостиной на диване. – Хорошо. Пойду, поздороваюсь, – Грей забрал планшет с документами из седельной сумки, намереваясь завтра, с самого утра, доделать несколько дел, которые не успел сегодня, поторопившись на драгоценное свидание. – Обед как всегда в восемь, милорд? – Думаю да, через час мы будем готовы. Надеюсь. Джон вошел в дом, продолжая рассчитывать на теплую встречу, но Джейми, к его разочарованию, в гостиной снова не оказалось. Точно спит! Хотя – что за черт! – и в спальне его тоже не было. Грей почесал в затылке, удивленный. Может, пошел прогуляться по лесу? Или на озеро. Мало ли, что усталому человеку приспичит после насыщенного трудового дня. «Что ж, придет раз так, – решил Грей. – Пойду пока, разберу почту до ужина». Он открыл дверь в свой кабинет и дернулся от неожиданности. Джейми сидел в большом кресле, справа от стола, и молча взирал на вошедшего. Вид его, прямо скажем, не отличался особой приветливостью. – Джейми! Первая реакция Джона была – обрадованно ринуться к другу. Хотя... какого черта он делает здесь, в его кабинете? Заходить сюда в отсутствие хозяина – такого раньше Фрейзер никогда себе не позволял. – Ты чего здесь? Необычность ситуации и хмурый вид шотландца заставили Грея насторожиться. Он сунул документы в ящик бюро и повернулся к Джейми. Озадаченно. – Тебя жду, – синие глаза по-прежнему мрачно сверлили его из-под насупленных бровей. – Отлично. Я пришел. – Вижу. Да что за черт? Что произошло? Судя по его окаменевшей физиономии, Джейми был явно зол и злился основательно. – Я тоже рад тебя видеть, – Грей сделал еще одну попытку рассеять напряжение. – Подойди сюда, – Фрейзер сказал это таким требовательным и, в то же время, спокойным тоном, что Грею невольно захотелось безоговорочно подчиниться, хотя где-то глубоко внутри пробежал неприятный холодок сомнения. – В чем дело? Что-то случилось, Джейми? Может, скажешь все же, чего ты такой угрюмец? Ты часом не перебрал вчера?.. Фрейзер разлепил сжатые губы, оставив сомнительную шутку англичанина без ответа: – Скажу. Когда подойдешь. Грей пожал плечами и, сделав несколько шагов, прошел через небольшую комнату, остановившись напротив Фрейзера. Довольно опрометчивый поступок, как оказалось. Секунду спустя майор, даже не успев никак среагировать, оказался перекинутым через твердо расставленные колени шотландца, а его нос – прочно упертым в обивку круглого подлокотника. ДА ЧТО ЗА ЧЕРТ?! Окончательно опешив, лорд Джон почувствовал, как на зад его обрушился свирепый шлепок. ЧТО?! – А! – изумленные глаза Грея полезли на лоб от неожиданности и от боли. – А! А! А! Ошеломленный, англичанин даже не мог ничего более вставить сквозь крики, невольно рвавшиеся изо рта, который он неустанно раскрывал в безуспешных попытках хоть как-то возразить на такие оскорбительные действия в его адрес. Вернее, в адрес его высокородной филейной части. – Да за чтО-О-О?!!– наконец, завопил он, надрываясь от безысходности, потому как тело его, несмотря на яростную возню, было крепко зажато между тяжелым локтем и коленями Фрейзера. А задница – он ощущал с некоторой долей паники – пламенела все нестерпимее. Но бессердечный ублюдок, не внемля этому резонному вопросу, продолжал жгуче наяривать своей тяжелой лапищей, похожей на гибрид кузнечного молота и фуражной лопаты, если к ним добавить хлесткость выбивалки для ковров. Ну, так, по крайне мере показалось Джону, пока он отчаянно пытался вывернуться из-под этой адской молотилки. Наконец, видимо утомившись махать тяжеленной конечностью, Фрейзер скинул потрясенного лорда на пол. – Да, какая муха тебя укусила, черт шотландский?! – от возмущения Джон даже не нашелся сразу, что сказать, хотя долго разевал рот, впечатленный болью и праведным негодованием. – Благодари, что я не взял ремень, а то вообще без задницы бы остался, паразит. – Да что такого я сделал?! Окх-х... – Ты не понимаешь?! Не понимаешь?! – Что? Что я должен понимать?! – Джон не сводил с Джейми расширенных глаз. – Ты мне обещал не разыскивать Рендолла! – шипел Фрейзер, темнея от гнева. При этом шотландец подскочил к столу и, сдернув с него листок, сунул исписанную бумагу под нос онемевшему Грею, все еще в шоке валяющемуся на полу. – Что это такое? Что? Отвечай! – Это вообще не твое дело! Какого черта ты шастаешь по моему кабинету? – Грей, пребывая в крайней степени растерянности, не нашел ничего лучшего, как завопить в ответ. – Кто тебе разрешил?! – Ах, не мое дело! Не мое! – Фрейзер выглядел сейчас пугающе невменяемым: жилы на лбу вздулись, лицо приобрело нежно-малиновый оттенок. – А вытаскивать тебя из очередной глубокой жирной говняной задницы, это, по-твоему, мое дело? Да?! Ах, ты!.. Грей отшатнулся, почувствовав, что Джейми готов вот-вот основательно попортить его природную привлекательность. Но тот только изо всех сил смял бумагу в громадном кулаке и резко зашвырнул ее прямо через голову англичанина, задев растрепавшуюся в процессе его борьбы за свободу шевелюру на макушке. – И я... я не обещал тебе его не разыскивать! – вслед ему довольно жалобно вскрикнул Грей, когда шотландец в бешенстве устремился вон, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка с косяка. «Господь!» – простонал Джон и прикрыл лицо ладонью, отходя от значительного испуга, потом посидел некоторое время, успокаиваясь. Задница все еще гудела после возмутительнейшего рукоприкладства проклятого варвара, и Грей поднялся, распрямившись с большим трудом и осторожностью. О-О-О!.. Прихрамывая на обе ноги, он двинулся к двери. Стука копыт Джон не слышал, да и сюртук Фрейзера висел на вешалке у входа – видимо, Джейми в пылу гнева так и выбежал из дома в одной рубашке – значит, он не был намерен возвращаться в главную усадьбу. Наверное, бродит где-то здесь, в окрестностях, так же отходя от своей лютой вспышки. В любом случае, нужно найти его и поговорить, ведь он, Грей, не хотел ничего плохого. Нужно объяснить это Джейми. Извиниться каким-то образом... Лорд Джон поспешно накинул на плечи свой форменный китель, потом, прихватив сюртук шотландца, вышел из дверей дома. Он увидел Фрейзера почти сразу: одинокая, слегка поникшая фигура неподвижно сидела на скамье, рядом с мостками. Потемневший от воды дощатый настил уходил в озерную гладь, чуть подернутую у берега тонким ледком, который сверкал багровыми искорками в лучах скользившего к горизонту светила. Опираясь локтями на расставленные колени, шотландец безучастно смотрел вдаль, на почерневший угрюмый лес за озером, на быстро темнеющее свинцовое небо. Тяжелые облака густо пламенели, отражая буйный закат. Кажется, ночью собирается пойти снег... Джон спустился к берегу и, осторожно приземлившись на скамейку рядом, сунул другу на колени забытый сюртук, который тот напрочь проигнорировал, потом глянул на него виновато: – Ну что у тебя за методы, чертов ты шотландец! – Мои методы соответствуют... твоим действиям глупого мальчишки! Голос Фрейзера был холоден, как ледяной воздух вокруг, но уже не так зол: и на том спасибо!.. – Глупого мальчишки? – Грей, в свою очередь, возмущенно фыркнул. – Да! – Христос! Просто я хочу избавить нас от этого дьявола, Джейми! Навсегда! – Избавить? Да ты в своем уме, Джон? – Джейми развернулся к нему вполоборота, и глаза его опять гневно сверкнули. – Рендолла невозможно переиграть. Он опять все повернет против нас. И заманит нас в нашу же ловушку. Я не хочу больше на это смотреть, Джон! Это выше моих сил. – На что смотреть? Грей, поджав губы, стянул с коленей Фрейзера позабытую одежду и настойчиво накинул ему на плечи, потому что видел, как того потряхивает. Но Джейми, похоже, не замечал его заботы – мысли его были далеко: – На что?! Да на то, как этот адский ублюдок натягивает тебя на свой член! Или еще чего похуже. Ты, я вижу, уже позабыл что ли? – Да стараюсь вообще-то... – Грей внимательно вперился в перелетную стайку уток, которые, видимо, решили заночевать прямо в их озере и беспечно питались совсем недалеко от берега. – Но, спасибо, что напомнил!.. – А я? Как думаешь, что при этом чувствовал я? А, Джон? – Прости... Грей почему-то сейчас совсем не чувствовал раскаяния, ощутив укол обиды за такую нарочитую бесцеремонность шотландца. Он слишком хорошо помнил застывший взгляд Фрейзера и свою дикую беспомощность, когда Черный Джек Рендолл насиловал его, Джона Грея, прямо на глазах друга. Долго, жутко... А Джейми, связанный, ничего не мог с этим поделать. Даже закрыть помутневшие от отчаяния глаза... Джон судорожно сглотнул, усилием воли подавив резанувшее воспоминание. Ублюдок поплатится за это. Он дал себе слово. – Я должен сделать это, Джейми. Прости. – Нет, Джон. Давай не будем трогать его, пока дьявол молчит. Так будет лучше, поверь. – Да что с тобой, парень? С каких это пор ты стал таким... трусом? Фрейзер хмыкнул, потом замолчал надолго и, когда Джон подумал уже, что разговор на этом риторическом вопросе можно считать законченным, шотландец вдруг, не глядя на Грея, глухо проговорил: – С тех самых, когда ценой твоей жизни стала ночь полной покорности. – Ночь полной покорности? Это так называлось? – Джон почувствовал, как его слегка замутило. – Господи Боже! – Да. И хуже всего то, что он... – Джейми говорил медленно и тяжко, не глядя на Грея, и слова его темными кровавыми каплями срывались с губ, – он заразил меня, этот больной ублюдок. Залил свой гнусный яд в мою голову. Перекроил душу вдоль и поперек. Белое стало черным... И наоборот. Все, во что я верил – исчезло, рассеялось как дым. А на это место вторглось что-то новое, отвратительное, похожее на клубок гадов или... – Джейми мучительно сглотнул, а на лице его было написано омерзение, – на щупальца какого-то гигантского спрута, которые... клубятся склизко в своем гниющем гнезде, и... жаждут, – он вдруг передернулся, всхлипнув судорожно, будто ему не хватало воздуха, а безучастный взгляд его замер где-то вдали, под мрачными облаками. – Это невыносимо, Джон. И я не знаю, как теперь жить с этим. – Ничего, – Джон твердо положил ладонь на его бедро, – мы справимся, дружище. Это пройдет... пройдет. Ты забудешь. – Знаешь. Это вряд ли. Потому что, я понял, что хочу... Хочу испытать это снова. – Христос! Что испытать? Джейми?! – Джон в панике уцепился за одеревеневшее колено друга. – Эту чертову ночь... полной покорности, – то ли прорычал, то ли простонал он. – И да, я трус, потому что я боюсь, жутко боюсь того, что мне ЭТО НРАВИТСЯ. И что я хочу... – Джейми внезапно посмотрел Джону в глаза, и англичанин заметил в его пронзительном взгляде какой-то неистовый блеск, – ХОЧУ ЕЩЕ. Хотя мне кажется, что живым я оттуда уже точно не смогу вернуться. Голос Фрейзера совсем потух в наступившей тишине. Грей замер, потому что не представлял, что можно сказать на это. И они просто молча смотрели друг на друга некоторое время, тянувшееся, кажется, бесконечно долго. Наконец, Джейми вздрогнул, будто освобождаясь от сковавшего его покрова, потом тряхнул головой, усмехаясь. – Ладно, забудь, парень. Все это бред, конечно. Может, пойдем, искупнемся? – Чего?! Ты в своем уме вообще сегодня, Джейми? На улице мороз и, – Джон глянул на хмурое закатное небо, – кажется, снег сейчас пойдет. Он зябко сунул руки в рукава кителя и, нахохлившись, шмыгнул замерзшим носом, потом умоляюще посмотрел на поднявшегося во весь рост шотландца. Накинутый сюртук свалился с широких плеч, и Фрейзер уверенно взялся за ворот рубашки. – Пойдем лучше в дом, Джейми. А? Пожалуйста!.. – жалобно протянул Джон, с содроганием наблюдая быстрое разоблачение друга. – Том наверняка уже обед приготовил... – Ты иди, Джон, я сейчас... Энергично передернув массивными плечами, Джейми пошел к воде, решительно сверкая голыми ягодицами. Хотя, наверняка, он сверкал и всем прочим тоже, просто заинтересованный взгляд Джона упорно задержался именно на этом самом месте. Грей, поплотнее сунув кулаки в карманы, беспомощно вздохнул ему вслед, не представляя, как можно удержать безумца от купания в ледяной воде. Над которой, впрочем, вовсю клубился пар. Кажется, она была немного приятнее все же, чем морозный ноябрьский воздух, вытягивающий из Грея последнее тепло. Он подумал еще раз над абсурдной идеей окунуться, тем более Джейми, распугивая уток собственным громким кряканьем, уже бесстрашно входил в темную воду, насыщенную звенящими льдинками. Ох, нет, сам Джон определенно был не способен на такой подвиг. Ведь и до воды нужно еще как-то дойти... голому. А потом еще и выйти мокрому на мороз. Поэтому он лишь трепетно смотрел, как Джейми, словно смывая с себя гнет прошлого, прямо с головой окунулся несколько раз, издавая первобытные вопли после каждого заныривания, а, после, немного постоял по пояс в воде, любуясь багровеющим закатом. Солнце почти опустилось за полосу темного леса, и пылающие небеса, отражаясь в глади озера, делали его поверхность похожим на жидкий металл с темным, будто вплавленным в эту первозданную стихию силуэтом Фрейзера, очерченным четким контуром на фоне огненной зари. Джейми вдруг развернулся и, улыбнувшись озябшему Грею, двинулся к берегу, разгребая блестящую тягучую воду сильными руками. Холодные капли горели яркими рубиновыми искрами на его плечах. Джон молча смотрел, как точеный торс, каждая мышца которого от холода проступила отчетливым рельефом, постепенно появляется из воды, открывая миру все больше своих достоинств, словно водяной дух Келпи, вместо роскошного жеребца, коварно принявший обличье этого совершенного человека. Грей почувствовал, как виски запульсировали, а кровь быстрее побежала по жилам, заставив вконец замерзшего англичанина согреться в единый миг. Потому что внезапно он осознал, что этот самый человек – как Грей всегда и мечтал! – принадлежит сейчас ему без остатка: Фрейзер сам заявил об этом совсем недавно. Хотя, где-то в глубине души Грей отдавал себе отчет: то божественное, что неподвластно простым смертным, не может принадлежать ни ему, ни самому Фрейзеру тоже, да и никому более... Джейми, не торопясь, будто и не находился совсем мокрый на лютом холоде, подошел так близко к Грею, что заслонил своим могучим торсом заходящее солнце, и Джон всей кожей ощущал жар, струящийся вместе с паром от его тела. Он видел как густая бороздка напитанных влагой волос, темнея на светлой коже, спускалась от впадины пупка вниз и пропадала в более интенсивной курчавой растительности между ног, с которой вовсю капала вода. Джон, повинуясь какому-то безотчетному порыву, склонился вперед и бессильно уткнулся лбом в близкий живот проклятого шотландца, почувствовав в наступающей темноте, какой он упругий, горячий и мокрый. – Прости меня, Джон! – неизвестно по какому поводу пробормотал вдруг Джейми. Что ж, несомненно, мерзавцу было за что извиняться, но Грей не желал выяснять причину его внезапного раскаяния, он просто молча помотал головой, потому что слов передать то, что он чувствовал сейчас, не было. Ни единого чертового слова. Он вдруг ощутил, как тяжелая ладонь утешающе легла на его склоненную голову, а вторая – с силой притянула затылок. – Пообещай мне не искать Рендолла, прошу! – Джейми потряс его тихо, но настойчиво. – Пообещай мне, Джон. И я тоже не буду. Обещаю. Суровая тяжесть теплых рук, смиряя сердце англичанина, легла сверху, будто сладкая ноша, которую Грей с готовностью нес бы всю жизнь совершенно безропотно, сколько бы дней ему не было отпущено. И – что еще оставалось? – он кивнул головой, соглашаясь.