ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

Поместье Хиллоутер, Озерный край, 25 марта 1758 года 02:15 a.m. «И ВОТ. ЗНАЧИТ, ОН НЕ СМОГ. СДАЛСЯ! Побежал к своему обожаемому Рендоллу, подлый предатель. Как же так? – В горестном бессилии думал Грей. – Ладно. Чертова шотландская образина. Тебе нужно, чтобы тебя скрутили в бараний рог? Без сомнения и жалости? Что ж, будь по-твоему! Надеюсь... Очень надеюсь, ты еще пожалеешь!» «Давай, Джон, соберись, ты сможешь!» – майор стиснул зубы, словно перед решающей битвой и отчеканил, в упор глядя – как, черт возьми, ему это удается, строптивому ублюдку? – на застывшего в величавом ожидании Фрейзера. – За преступное неповиновение, нарушение обязательств и регулярное неуважение к закону вы приговариваетесь к суровому наказанию, сударь, как неисправимый бунтовщик и преступник Короны. Джейми молчал, но Джон с удовлетворением отметил, что жилка на его лбу набрякла и запульсировала гораздо отчетливее. – Вы проведете его в карцере, мистер Маккензи. До особого распоряжения. И, уверяю вас, это будет самое холодное и гадкое место во всем поместье. Размер жилки заметно увеличился. Грей, придавая себе мужества, воспроизвел в памяти те жуткие следы от удушения на шее Джейми, оставленные там Черным Джеком Рендоллом, которые еще долгое время спустя опоясывали темно-багровыми полосами горло шотландца, заставляя сердце Джона сжиматься всякий раз от ужаса. – Вы будете сидеть там на цепи, так, что не сможете даже лечь. Как-то Грей, осматривая территорию на правах новоявленного члена семьи, спускался в ледяной подвал под домом и с содроганием видел это странное место за винным погребом, видимо, созданное для наказания преступников в стародавние времена. Поскольку он не представлял, как достопочтимый и довольно добродушный хозяин Хиллоутера, лорд Дансени, мог пользоваться этим зверским способом наказания. Железный ошейник регулировался длинной цепи, которая пропускалась сквозь кольцо, вделанное в каменную стену, и закреплялась потом специальным карабином на желаемую длину. Начиная с такой, что преступнику непозволительно было даже шевельнуться особо, не то чтобы прилечь. – А перед этим... вас как следует высекут, мистер Маккензи. Публично. Он вперился во Фрейзера так, что казалось, сейчас прожжет проклятого шотландца насквозь, с мстительным удовлетворением отметив, как кадык мерзавца дернулся в глотательном спазме, а глаза, беспокойно уставившиеся куда-то на грудь Джона, медленно расширяются. «Ага! Что ж. Отлично! Все-таки он смог пронять эту упрямую заразу, наконец!..» Чувствуя легкий душевный подъем от маленькой победы, Джон добавил непреклонности в свой тон: – Высекут сурово, со всем положенным в данном случае усердием. Я... Я лично прослежу за этим. «Господь! Неужели ОН это говорит?» – Грей сжал подплясывающие губы в тонкую линию. Джейми скользнул по его лицу хмурым, недоверчивым взглядом, потом еле заметно передернул плечами. Взгляд немного расфокусирован – кажется, он проникся все же, бестия рыжая. – Ну, что вы на это скажете? – Грей сцепил руки на спинке стула, только бы замерший перед ним мошенник не уловил панического состояния, которое так и рвалось наружу. – Я... я же могу принести свои извинения, милорд? – после некоторого размышления произнес Фрейзер: вид у него был расстроенный. – Можете. Грей все еще неудержимо ярился, чувствуя себя беспомощно загнанным в угол, поэтому с наслаждением подождал, пока рот шотландца приоткроется в наивной надежде вымолить прощение, затем отрезал злорадно: – Хотя, вряд ли это облегчит вашу участь, мистер Маккензи. Джейми осекся на секунду от такого неожиданного поворота, потом все же попытался, хотя не слишком-то рьяно: – Но я... раскаиваюсь очень сильно, милорд. Правда. Поверьте, этого больше не повториться. И я очень сожалею, Джон, – слышно было, как он слегка кашлянул. – Я все понял, клянусь. «Терзают меня смутные сомнения, однако, – мрачно хмыкнул про себя Грей, – что же он там интересно понял, этот невообразимый обормотище...» А вслух проговорил, сдобрив свой натянутый голос трагическими нотками: – Вы заставили меня разочароваться, мистер Маккензи. Весьма и весьма разочароваться. «И в который уже раз, паразит ты бессовестный!» – Я знаю, милорд. Я и сам... разочарован, – Джейми, наконец, виновато опустил глаза, потом все-таки поднял решительный взгляд на Грея. – Ладно, готов понести заслуженное наказание, майор. Пусть будет порка. Только не... не при всех. Прошу вас, сэр, – и потом добавил совсем тихо, чтобы не услышал конвоир, стоящий у дверей. – Это... это правда, выше моих сил, Джон... ты знаешь. Ненавижу, когда все пялятся на мою спину, будто на чертова уродца в бродячем цирке. Грей, скрывая нахлынувшую радость, уже открыл было рот, чтобы с крайне высокомерным видом малодушно объявить о помиловании – что ж, пусть сидит себе в карцере, охламон, до особого распоряжения, хватит с него пока и этого – когда что-то неуловимое в глазах шотландца заставило его остановиться. Зыбкая, едва пробившаяся сквозь толщу беспокойства и раскаяния толика вожделения, сквозившая в его напряженном взгляде, таком, казалось, почти умоляющем сейчас. Да черт же побери этого неуемного паразита! Вожделение до сладостной боли знакомое Джону – Джейми не раз так смотрел на англичанина, когда они оставались наедине – но сейчас в тысячу раз усиленное каким-то сокрытым жаром. Будто мерцающие блики свечей, проникшие сквозь хрустальный бокал с рубиновым терпким настоем, заставляют его загораться изнутри таинственным светом, превращающим эту обычную вроде бы вещь в загадочный, сокровенный дар. Некое священное таинство, которое происходит, когда пьешь сей кровавый свет мелкими глотками, но не можешь насытиться... Христос Всемогущий и все Его апостолы! «Иногда хочется, чтобы не спрашивали, потому что это совсем не то, чего ты хочешь на самом деле...» – кольнуло горькое воспоминание. Джон на секунду закрыл глаза и выдохнул обреченно, холодея от того, что ему предстояло сделать сейчас. «Безжалостная, сокрушающая сила». Так кажется? И он должен быть таковым, если не хочет вновь собирать по кусочкам дьявольски изувеченное тело друга. Нет, он просто не готов был еще раз пережить такое. Только не эти горячечные тихие хрипы на рассвете, когда Джон всерьез ожидал, что конец уже близок. И забывал, как молиться. «Если не можешь что-либо остановить, надо это возглавить», – так учил Грея лорд Мэлтон, Хэл, его старший брат. Его Милость был чертовски прав, как и всегда. – С какой такой стати вы решили, что можете здесь выбирать, мистер Маккензи? – «Держись, Джон!» – Позвольте вам напомнить, вы по всем статьям нарушили предписанные законом правила содержания условно-освобожденных, сударь. Кроме того, вы повели себя на редкость безответственно. Как глупый, бестолковый юнец! Да, именно. Имейте же достоинство не спорить! Но, можете не переживать, спина ваша останется в целости и сохранности, несомненно. Наказание вы понесете соответственно вашей наглой мальчишеской выходке. – Гхм-м... Соответственно? – Брови Джейми значительно приподнялись. – Весьма надеюсь, это не то, что приходит сейчас на ум, милорд? – Что ж. Полагаю, именно то самое, – Джон до скрежета сжал челюсти, перед тем как выдать прямо в озадаченное лицо собеседника, с удовлетворением отмечая, как рот шотландца медленно открывается в весьма обоснованном замешательстве. – Думаю, для этого как раз и существует определенная часть тела, которую, полагаю, вам сегодня надерут как следует. В буквальном смысле, не извольте сомневаться. Уж я позабочусь о том, чтобы сидеть вам в подвале, на цепи было чертовски затруднительно и, главное, весьма и весьма поучительно. Надеюсь, это заставит вас задуматься, наконец, над вашим наглым безответственным поведением. – Вот как? – Фрейзер прищурился: казалось, он сейчас тихо сгорит от стыда или от бешенства – непонятно. – Да. Ур-ра! Грей выдохнул облегченно. Он, мать его, сказал, что хотел, и голос его не дрогнул! Несмотря на то, что проклятая жалость к Фрейзеру в этот момент затопила его с головой. Но он выплыл! Джейми заморгал, потом уставился на невозмутимого внешне майора, пламенея до самых кончиков ушей: «Ах, ты ж, щенок английский, взгреть твою задницу как следует – вообще-то была моя умная затея! Украл ее у меня, поганец мстительный!..» Но вслух он, понятно, ничего такого не сказал, лишь выплюнул через губу, с огромным усилием вернув себе потерянное лицо: – Как вам будет угодно, Ваша... Светлость. – Вот и отлично, мистер Маккензи. Надеюсь, мы поняли друг друга. Тем более, я уже отдал необходимые распоряжения. Наказание состоится ровно через три часа. Грей спрятал подрагивающие руки за спину и подчеркнуто внимательно посмотрел на настенные часы, не замечая плывущих перед глазами стрелок. – Вас доставят к месту экзекуции, когда все будет готово. А пока что посидите в сарае, под замком. Конечно, я не рассчитываю, что вам хватит времени в достаточной степени обдумать свой проступок и... раскаяться, но, быть может, по крайне мере, можете попытаться начать. Или хотя бы подготовьтесь принять наказание достойно. «Если можно считать достойным – Великий Господь! – наказание розгами по заднице». Грей кивнул конвоиру и, отвернувшись, уставился в окно, чтобы скрыть обуревавшие его чувства. «Дьявол! – Джейми почувствовал, как голова слегка закружилась, будто опора ушла из-под ног. – Что он себе возомнил, этот сукин сын? Хотя... Неужели решил-таки проявить свою чертову твердость? Насколько же его хватит в таком разе?» Если это действительно так, и Джон, несмотря на свою всегдашнюю деликатность, упрется, как это он изредка умел делать – в животе отчего-то приятно сжалось, и Джейми судорожно выдохнул – его, как злостного нарушителя всего на свете, похоже, ждут незабываемые несколько дней. И тогда проклятая сущность, живущая в нем и вечно что-то вытворяющая помимо его, Фрейзера, воли, может быть подавится и, наконец, благополучно заткнется? Только какую цену опять придется заплатить за это его телу и его, Христос, несчастной гордости? Муторный озноб слегка заледенил желудок. Что ж... сдается, неизмеримо меньшую, чем в смертных объятиях Черного Джека Рендолла. Джейми, поджав губы, подчеркнуто учтиво поклонился, не спуская с Джона пронзительного взгляда. Он уже практически взял себя в руки, и лицо шотландца, как это бывало в минуты сильного волнения, совершенно ничего не выражало. Солдат бесцеремонно дернул его за рукав, подталкивая к двери. – И, мистер Маккензи, – внезапно сказал Джон Грей, поворачиваясь к арестованному вполоборота и твердо сжав челюсть так, что желваки заиграли на его бледном лице, – мне, правда, очень... жаль. Но, уверяю вас, я пойду до конца. Чего бы мне это не стоило. Джейми с некоторым сомнением посмотрел на собеседника, потом проблеск одобрения мелькнул в его синих глазах. И шотландец, усмехнувшись едва уловимо, кивнул головой, тряхнув тяжелыми прядями волос цвета расплавленной меди.