ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

Поместье Хиллоутер, Озерный край, 27 марта 1758 года 07:00 p.m. ЧЕРЕЗ ПАРУ ПРОКЛЯТЫХ ЧАСОВ, которые показались Джейми вечностью, когда он уже совсем было отчаялся получить помилование и смирился с мыслью провести еще одну адскую ночь в сидячем положении – в кандалах и с громоздкой удавкой, натирающей шею в кровь, – его обостренный слух уловил, наконец, виртуозные чертыханья и тяжелые шаги. Кто-то спустился по крутой лестнице в подвал и сейчас шел по направлению к его темнице через винный погреб. Он видел в проеме решетки и на каменных стенах теплые отблески масляного фонаря. Мстительные мысли тут же испарились, и Джейми ощутил, как луч надежды заиграл в его душе с новой силой, подобно этим мерцающим бликам светильника, поэтому он готов был буквально расцеловать любого – кто бы это сейчас ни был. Этот кто-то оказался – Хвала Иисусу! – его самым славным на свете, проклятущим англичанином. Но теперь Джон Грей был не один, а в компании с Беном Кейли, местным кузнецом. Полностью игнорируя Джейми, будто какую-нибудь безмозглую вещь, они деловито занялись замками на его запястьях и шее. Вернее, в замках ковырялся Бен, рассуждая с большим азартом про тупых идиотов, которые додумались до того, чтобы использовать эти допотопные ржавые приспособления, которые годятся только, «если вы хотите заковать ублюдка навечно, милорд». И так же витиевато желал засунуть эти долбаные железяки чертовым умникам в одно место. Джон, молча сложив руки на груди, внимательно изучал процесс работы кузнеца и вежливо делал вид, что все эти страсти его не касаются. Джейми был полностью согласен с Беном, но примирительно поглядывал на Грея, стараясь поймать его взгляд, который тот тщательно отводил. На самом деле, хоть напряжение и тягостный страх за друга отпустили Грея, но ощущение горечи и обиды не проходили. Будто отлив, схлынув, освободил грязное, илистое дно, заполненное хаосом из мусора, гниющих морских тварей и водорослей. Вроде бы как Джон должен был радоваться – цель была достигнута, но он, запутавшись в своих чувствах, не понимал причину этого раздрая и, потому злился на самого себя и, еще больше, – на Фрейзера, из-за которого ему пришлось пережить столько пренеприятнейших часов. Джейми же, наоборот, переполняла эйфория и весь мир казался ему добрым, ласковым, полным надежд, поэтому даже майор с его кислым видом вызывал лишь желание побыстрее остаться наедине. Шотландец решил, что постарается любыми путями загладить свою вину, какой бы, по мнению Грея, она ни была ужасной, и теперь настойчиво старался поймать безразличный взгляд друга. Но странно было бы демонстрировать посторонним их близкую связь, выясняя отношения в данный момент, поэтому Джейми просто молчал, пристально поглядывая на отрешенного Грея. Наконец, замок на его шее, взвизгнув, отворился с отвратительным лязгом. И все с облегчением выдохнули. – Ёпть, Ваша Светлость, кажись всё. А евонные браслеты, могу снять только в кузнице. Пусть шагает туда. И, милорд, – кузнец бросил крайне осуждающий взгляд на довольного неведомо чем арестанта, – если еще кто-то собирается использовать ЭТО хмм... по назначению, то замки надо другие. Клянусь, больше их не открыть, если что... Только сбивать. – Хорошо, Бен, благодарю, – Джон, в свою очередь, с сомнением глянул на виновника проблемы. – Я подумаю над этим. Можешь идти, приятель. Оба они – сияющий узник и угрюмый тюремщик – очень внимательно следили, как Кейли, учтиво поклонившись милорду, тщательно прикрывает решетку и исчезает во мраке коридора. Воцарилось неловкое молчание, прерванное Джоном. – Ну, чего расселся, слышал, что сказал кузнец? Двигай, давай, к нему, ты свободен, – нарочито грубовато буркнул он, все так же избегая смотреть на Джейми. – Джон? – Ну что? – Грей уже сделал шаг к двери, но вынужден был остановиться. – Ты... ты не поможешь мне? Подняться? Черт, ног совершенно не чувствую! Все-таки три дня, почитай, не двигался, всю задницу отсидел к чертовой матери. Джон сурово поджал губы и, развернувшись, подошел к благостно лыбившемуся пленнику. Потом схватил его за шкирку и яростно дернул на себя, отчего Джейми с оханьем подлетел на ноги в один момент, но тут же, пошатнувшись, оперся о стену, когда Грей выпустил его рубаху из рук. – Ох, благодарю, – он постоял немного, разминая ноги. – Джон... ты... – Ладно, ступай к Бену. – Мне сегодня приходить? В наш дом? Или... ты планируешь дуться. Джон уставился на него мрачно. – Ну... разве только, если ты еще раз планируешь получить по заднице, Фрейзер. Потому что я очень зол. Практически чрезвычайно. Джейми примирительно приподнял к груди приоткрытые ладони, демонстрируя полное и безоговорочное подчинение. Но, несомненно – Джон утомленно вздохнул – мерзавец бессовестно ерничал. – Хорошо, хорошо, как скажете, сэр, – быстро затараторил пленник, распахнув свои бесконечно синие, честные глаза, в которых не просматривалось ни грана иронии. – Если это вас удовлетворит, моя задница на весь вечер в вашем распоряжении. Я даже пальцем не пошевелю, чтобы избежать заслуженной кары. И он опять, дьявол, счастливо захихикал: – Джон... прошу тебя, остынь. Ну?.. Все же отлично. Грею тоже стало смешно, но, усиленно скрывая это, он подпихнул Джейми к выходу, ворчливо буркнув: – Давай, шагай, мерзавец. Дома поговорим. – Да, хорошо, хорошо. Только, предлагаю, в таком порядке: сначала – горячая ванна, потом – мой законный жареный поросенок в сливках, а потом уже – подписываюсь на все остальное. По-другому я не согласен, так и знай. Лучше тогда заночую на конюшне. Майор поднял брови в непритворном возмущении: «Чего? Ах, ты ж, зараза!» – То есть, я правильно понимаю, мистер Фрейзер, вы еще позволяете себе выдвигать условия? – Нет-нет, конечно нет. Все будет, как вы скажете, милорд. Но может... все-таки позволите сначала поесть парню, который буквально умирает с голоду? Что, нет? Ну, ладно. Воля ваша. Но, честно говоря, пороть человека на голодный желудок, это... крайне негуманно! Черт! Да, за что?! – Джейми возмущенно потер затылок, загудевший от смачной затрещины. – Мпфммм... – О, ты сейчас сказал это на гэльском, Джон? Я не ослышался, а? И когда это ты успел выучить язык, интересно? – После того, представь, как пообщался с одним, не в меру болтливым шотландцем! Господи, – Грей скорчил крайне свирепую рожу, уже готовый к тому, чтобы малодушно расхохотаться, – если ты сейчас не заткнешься, я посажу тебя обратно на цепь. И, ты слышал, это будет навечно, болван упрямый. – Нет, подожди, а как же мой законный поросенок? – Джейми! – Ладно, все, молчу, молчу. Молчу-у! – Фрейзер энергично похлопал ладонью себе по губам, отчего тяжелые оковы мелодично лязгнули. По винному погребу они прошли в полном молчании, только слышна была их ритмичная солдатская поступь по каменному полу, сопровождающаяся позвякиванием цепей, которое гулко отдавалось в мрачных сводах подвала. Но на верхней ступеньке Джейми вдруг резко развернулся. – Нет! Прости. Не могу молчать. А то сейчас взорвусь! – Ну, что еще?.. – Господи, как же я все-таки люблю тебя, Джон! – Фрейзер рьяно потормошил угрюмого Грея за плечи, и от души похлопал ему ладонями по щекам. – Хоть ты и бываешь иногда таким невыносимым занудой!.. И с облегчением перевел дух, заметив, как Его Светлость, лорд Джон Уильям Грей, потирая покрасневшие от такого порывистого натиска щеки, прячет в дрогнувших уголках губ довольную усмешку.