***
— Детка! — кричал с первого этажа Эвен, переворачивая на плите блин. — Если ты не спустишься сейчас, то мы опоздаем! — Не ори ты так, — прикрывая рот ладонью, пока зевал, сказал Исак и спустился в одних боксерах на кухню. Эвен же был почти готов: только пиджак надеть. — Какого черта ты еще не одет? — У меня отгул, ты забыл? — посмеиваясь, Вальтерсен своровал у него свой завтрак и поцеловал в губы. — Нет, я помню. — Ага. И почему? — Потому что… — он закусил губу. — Блять, я не помню. Прости. — Потому что Анна сегодня приедет к нам в гости. Мне нужно подготовиться, приготовить ужин, накрыть на стол… — Точно… прости, совсем вылетело из головы, — с сожалением произнес Эвен и сел рядом с ним. Совсем близко. Так, что они соприкасались коленями и плечами. Это было что-то вроде их ежедневного ритуала, чтобы все было хорошо. — Да ладно, — отмахнулся он, зная, какой его муж забывчивый. Он привык. Давно. — Только если ты опоздаешь на ужин, то спать будешь в ванной. — Не на диване? — На диване слишком удобно, чтобы им наказывать за такое преступление. — Хорошо, я отпрошусь пораньше, если получится, и помогу тебе, малыш, — Эвен, вставая, поцеловал Исака и надел свой пиджак. Но, получив укоризненный взгляд младшего, снял его и отправился на работу. Исаку не нравится, когда он прикрывает свое тело отвратительными пиджаками.***
Эвен подошел к своему кабинету, пытаясь найти ключи, но дверь уже была открыта. Старший нахмурил брови, вспоминая, закрыл ли он вчера ее. Однако причиной стала не его забывчивость, а один неприятный человек, который сидел у него за столом и перебирал какие-то бумаги. — Откуда у вас ключи? — Мне отдал ректор. — Я не хочу, чтобы вы могли свободно входить в мой кабинет с личными вещами, — серьезно сказал Найшейм, подходя к столу и отбирая свои планы на каждую лекцию. — Ты серьезно будешь делать вид, что не знаком со мной? — Вильям встал из-за стола и притянул Эвена к себе за талию. — Отпусти по-хорошему, — строго сказал Найшейм, но старший лишь усилил хватку на его талии. — А если не отпущу? — Тогда мне придется врезать тебе, чтобы до тебя дошло, что ты мне безразличен, — Магнуссон лишь усмехнулся и поднял руки вверх, сдаваясь. — В какой аудитории у вас первая лекция? — У меня нет ее. — Зачем вы тогда пришли? — вскидывая брови, спросил Эвен и сел за стол, открывая план. — Я посижу у тебя? Я хотел посмотреть, как ты работаешь. — На лекции не должно быть посторонних, поэтому можете идти на все четыре стороны отсюда. Вильям цокнул языком и подошел вплотную к нему, проводя кончиками пальцев по скуле, не давая отстраниться и удерживая за талию. Он смотрел с таким удовольствием, наверно, даже восхищением, и не смел прекратить прикасаться. Слишком непосильная задача. — Почему я раньше не замечал, насколько ты красивый? — Потому что был занят своей шлюхой, — резко отпихнул его от себя, пока их кто-нибудь не застукал, и вытянул руку, чтобы тот не подходил. — Иди нахуй, Вильям. Ты сам решил расстаться. — А ты не сказал ничего против. — Она была беременна! — А я был влюблен в тебя! И ты в меня! — Тем не менее, когда я собирал вещи, ты ничего не сказал, — поджимая губы, сказал Найшейм и отошел в сторону, чтобы не выдать обиду на лице. — Ты бы не передумал. — Ты мог бы попытаться, я бы остался, но… время упущено. Я люблю другого человека, я замужем и безумно счастлив. — Ты пытаешься убедить себя или меня? — насмешливо сказал Магнуссон и снова подошел со спины и хотел было обнять, но в аудиторию зашли студенты, и он был вынужден отойти.***
Эвен абсолютно не обращал на Магнуссона внимания, для него существовали только он и его студенты, которым он должен был рассказать о литературе тринадцатого века. Он восхищенно и завороженно рассказывал, а Вильям сидел позади всех и наблюдал пристально за ним. Раньше он смотрел так на него. Прошло почти семь лет, они изменились, а вот что-то не давало ему отпустить младшего. Может, просто его жена смотрела на него по-другому, менее заинтересованно, чем он, или же чувства не совсем прошли. Он не знал. Или не хотел знать. После пары Эвену позвонил Исак, и тот смотрел такими влюбленными глазами, что старший начинал ревновать. Когда же Найшейм заговорил с парнем, даже его голос изменился и стал таким приторно-сладким, таким противным, таким… влюбленным… — Чего хотела от тебя твоя собачка? — он специально хотел позлить Эвена своими словами, но только стоило Найшейму завершить разговор по телефону, как его взгляд изменился и заметно похолодел. — Во-первых, он не собачка, а мой муж. А во-вторых, не твоего ума дело. В какой аудитории у тебя пара? — 316. — Здесь недалеко. Надеюсь, ты скоро уедешь, мы больше никогда не увидимся, — резко бросил младший и, развернувшись, зашагал в противоположную от него сторону, оставляя его стоять в одиночестве. — Ты идешь? Или тебе провожающий не нужен?