***
Раскопки на месте бывшего места сбора Акацуки начались с раннего утра. Люди Песка помогали коноховцам из всех своих сил, но за пролетевших половину суток ничего не было найдено. Бьякуган Неджи не мог обнаружить ни одного всполоха чакры, будто там, под завалом, ничего не было, но Наруто игнорировал его слова и продолжал дробить камни рассенганом. Ночью он не спал, глядя в окно за веселящейся Суной. Крик Сакуры эхом звучал в его голове, не позволяя сомкнуть глаз хоть на мгновение. Он мог ее спасти, но побоялся причинить боль! Он дал тому подрывнику возможность схватить ее! Как же он слаб... Вновь не смог вернуть домой товарища. На плечо ободряюще легла рука сенсея. Уж кто точно понимал чувства Наруто, так это Какаши. Сам не спас обоих друзей, а сейчас еще и теряет учеников. Мужчина понимал, что Харуно сильно пострадать не могла, все-таки, она куноичи, еще и ирьенин и ученица Пятой! С ней все должно быть в относительном порядке! – На сегодня заканчиваем! Продолжим завтра в это же время, — крикнул джонин Песка, наблюдавший за работой. Коноховцы вскочили на землю и нестройным шагом двинулись в гостиницу. Слегка притормозив, Узумаки бросил взгляд на перекрытый вход в пещеру. Несколькими секундами позже он резко сорвался обратно, заставив остальных удивленно остановиться. Парень кинулся к камням и принялся что-то вытаскивать из-под них. Ли, нахмурив брови, спрыгнул к нему, что-то у него спросил, а потом так же начал помогать тянуть. Когда же обе команды оказались у пещеры, Наруто держал это "что-то" в руке. – В чем дело, Наруто? — Хатаке придвинулся ближе и заглянул в руку блондина. Протектор. Розовый протектор Сакуры. Наруто из последних сил подавлял в себе истерику, стараясь думать о том, что с его подругой все хорошо. По крайней мере на ткани не было ни пятнышка крови. – С ней ведь все в порядке, да? — тихо спросил Узумаки, глядя куда-то сквозь пластину с изображением Листа. Друзья решили промолчать. Мысленно они все равно поддерживали его. Моргнув, джинчуурики снова очутился на обрыве перед входом в логово. Убрав повязку в карман оранжевой куртки, он неспешным шагом двинулся вперед, даже не дожидаясь остальных. Ему нужно было побыть одному. Спустя несколько часов в комнату вошел Какаши-сенсей и присел рядом на пол. Говорить было не о чем, но поддержать одного из оставшихся дорогих ему людей хотелось. Когда же парнишка обратил внимание на то, как мужчина вытаскивает из-за пазухи упаковки с заварным раменом, он не удержался и фыркнул, а потом и вовсе засмеялся вместе с учителем. Выдавив измученную улыбку, парень сходил за кипятком, оба заварили лапшу и утолили голод. Паренек все находился в некой прострации, не обращая внимания на то, каким недобрым блеском сверкнул глаз учителя, и вот уже оба катятся по полу. Наруто сначала пытался спихнуть "в миг свихнувшегося" сенсея, но, когда коварные пальцы Копирующего добрались до пяток парня и начали тихонько щекотать, подросток зашелся заливистым смехом, ускользая из-под решившего его развеселить мужчины. – Спасибо, — изредка хихикая, проговорил Узумаки, когда они с Какаши устали друг друга щекотать и носиться по номеру. – Невыносимо смотреть на твое печальное лицо. Ты же самый непредсказуемый ниндзя Конохи! Так какого же черта ты разнылся, если раньше любую трудность переносил с улыбкой на лице? Блондин выпучил глаза и теперь таращился на учителя, а потом, вновь хихикнув, посмотрел в потолок и выдохнул: – Черт, как же вы правы! И, правда, чего это я нюни распустил, как девчонка? — оба вновь рассмеялись. – Сенсей, — понизив голос, Наруто посмотрел на мужчину, — мы спасем Сакуру. Кивнув, Хатаке поднялся с пола и, прошлепав босыми ногами по полу, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.***
Шаннаро... Как же все болит... Веки будто налились свинцом и не желали подниматься. Пробежавшись кончиками пальцев по поверхности, на которой она лежала, стало понятно, что это что-то металлическое. Скорее всего стол. Стоп. Стол? Приоткрыв правый глаз, Сакура тотчас же его закрыла и зашипела - прямо в лицо ей светила яркая лампа. Из другого конца комнаты, в которой она находилась, послышались голоса, и в следующую секунду кто-то перекрыл слишком яркий свет. – Дейдара-семпай, что ты все-таки хочешь с ней сделать? — голос был противным и резким, заставившим девушку поморщиться. – Не знаю, не придумал еще, — этот же голос был знакомым, но в нем присутствовали несколько другие нотки. – А че придумывать-то? Она твоя пленница? Твоя. Так вставь ей, бля, по самое заебись! Вон, какая она невъебенная красотка! — этот был бы приятным, если бы не его выражения. По голосу определить было невозможно, кто находился около Харуно, поэтому она, как когда-то учил ее Какаши-сенсей, попыталась определить по запаху. Около нее витал запах крови. Настолько сильный, что было довольно трудно подавить рвотный позыв. Еще был слабый запах озона и земли. Приятные, но настолько незаметные вкупе с предыдущим запахом. – Нет, хм, — в знакомом голосе скользнула усмешка и тот носовой звук, что девушка слышала совершенно недавно. Ну, точно! Резко открыв глаза, куноичи встретилась взглядом с яркими голубыми глазами. Блондинистые волосы щекотали щеку, по телу пошли мурашки. "Наруто?" - в силу расплывающихся силуэтов, подумала Сакура, но прищурившись, поняла, насколько сильно ошиблась. – О, глазенки-то какие! — какой-то амбал с косой наперевес склонился над ней. От него запах крови шел сильнее всего. – Ва-а-а! — воскликнул тот, с неприятным голосом, в маске, — И правда, семпай, она очень красивая! – Где я? — хриплым от долгого молчания спросила девушка, заранее зная ответ. Вокруг нее стояли мужчины в черных балахонах с красными облаками. – Добро пожаловать в логово Акацуки, да! — воскликнул ее бывший противник, вытащив язык. Жуткое зрелище... Сакура старалась сохранить невозмутимый вид, но вот её щеку что-то кольнуло. – Хидан, твою ж! — крикнул блондин, отпихивая от девушки уже вытащившего язык амбала, — Я вроде сегодня вполне ясно объяснил, что её трогать нельзя, да! – Заебал, чес-слово. Лан, пиздюк, разъебывай тут все сам, я сваливаю. – Тоби тоже пойдёт, семпай! — махнув рукой, крикнул брюнет в маске, — Не обижай девочку, а то храбрый рыцарь Тоби убьет тебя во имя прекрасной! Хидан заржал, скатившись по стенке. Девушке же весь этот балаган надоел. Сконцентрировав чакру на запястьях, Харуно громко закричала. Боль. Было ужасно больно! Она не может выпустить чакру! – Ха-ха! Яд Сасори сработал, да! — словно маленький ребёнок, Дейдара вновь ближе подскочил к куноичи, разглядывая её искривленное болью и негодованием лицо. – Из какой жопы ты его достал? Этот ебенец же, вроде как, ныкает все свои яды, да и противоядия от них. – Данна был моим напарником, и, хоть мы и ругались часто, он не хотел меня менять на другого, поэтому дал мне всевозможные средства для выживания, хм. Например этот чакроподавитель. Он перекрывает потоки чакры, и, если же кто-то решит воспользоваться дзюцу, его ожидает боль, да! – Ну ты... Садист... – Если бы я этого не сделал, она бы разнесла тут все к чертовой бабушке одним ударом кулака! — прикрикнул подрывник, глядя на напарников несколько испуганными и злыми глазами. – Тоби все понял! Тоби — хороший мальчик! Не взрывай Тоби, семпай! — кричал уже за пределами комнаты брюнет, таща за собой матерящегося Хидана. Вновь взгляд нукенина скользнул по Сакуре. Зацепившись взглядом за лицо, он придвинулся почти вплотную, опаляя дыханием кожу розоволосой. Голубые глаза все что-то разглядывали, губы шевелились, но не произносили и звука. – Красавица, хм... — усмехнувшись чему-то своему, сказал Дейдара, уходя из комнаты, — Слишком уж глаза дерзкие и лоб большой, да и фигура, пфф... Куноичи от возмущения хотела уже крикнуть вслед парню какое-нибудь оскорбление, но, фыркнув, закрыла глаза. Чует сердце, скоро будет ещё хуже. Нужно набраться сил. С этими мыслями Сакура закрыла глаза и предалась сну. Блондин ещё секунду задержался у двери, разглядывая освещенную лампой фигуру девушки и, фыркнув каким-то своим мыслям, закрыл дверь на ключ.