***
– Все, все молодцы. Расходимся! Я сообщу, если что-то понадобится сделать, — Пейн исчез размытой галлаграммой. Дейдара спрыгнул со своего места и потянулся, разминая затекшую от долгого процесса спину и плечи. Мимо него прошли Хидан с Какузу, Итачи с Кисаме и Зецу тоже успели разойтись. Тоби пробежал в коридор, размахивая руками и что-то крича. "Недоразумение, да..." – Не-е-е-ет! — донесся крик с кухни. Все ломанулись туда. Тоби тыкал пальцем на урну, точнее, на кучу упаковок, возвышавшихся из-за края. – Чего разорался-то? — Хидан хмуро просмотрел на новичка, поднявшего шум. – Кто-то съел почти всю лапшу для Тоби! А ведь все были на извлечении! Кто это мог быть?! — восклицал бедняга. Подрывник сначала безэмоционально оглядывал коробочки, а потом, удивленно расширив глаза, усмехнулся. – Что смешного, семпай? Ты знаешь, кто все съел?! — брюнет повис на Дейдаре, стараясь вытянуть из него то, что он знал. – Ничего подобного, хм! И вообще, не трогай меня. Зевнув, Тсукури направился к себе в комнату. Как сообщают его внутренние часы, сейчас вечер. Вероятнее всего, что уже ближе к ночи. Скорее всего, что его розоволосая пленница уже спит. На этих мыслях он улыбнулся и тихонько приоткрыл дверь в комнату. Лампа не горела; Сакуры, как ни странно, в кровати не было; из ванной никаких звуков не исходило. Это слегка озадачило блондина, он прошел дальше в комнату, оглядывая почти каждый угол. – Эй, Сакура? — позвал он в темноту. Никакого ответа не последовало. Включив торшер, Дейдара хотел уже было выйти обратно в коридор и поискать непутевую девицу, но внезапно сверху на него что-то упало, припечатав бедного парня к полу. Его окрутили проволокой, придавив руки к телу. Зашипев от боли в сломанной руке, нукенин попытался перевернуться и сбросить нахалку. – Так-то тебе, — вскинув кулак, Харуно закрепила леску и облепила ее глиной, — Пока-пока! — она махнула рукой и выскочила в коридор. – Дура, стой! — услышала она, отбежав уже достаточно далеко от комнаты. Засмеявшись, она бросилась вперед. В голове сверкала мысль, что скоро она уже будет дома, как она в кого-то врезалась, стукнувшись пятой точкой об пол. Подняв глаза на "препятствие", девушка невольно затряслась. Бесстрастное лицо брюнета не предвещало ничего хорошего, а его напарник недобро усмехнулся, проведя языком по акульим зубам. – Харуно Сакура... Бывшая сокомандница моего глупого брата... — спокойно проговорил Итачи, рассматривая сжавшуюся в комок куноичи. – Итачи-сан, разрешите мне разобраться с этой девчонкой! — Кисаме хмыкнул, обнажая Самехаду. – Делай, что хочешь, — махнув рукой, Учиха раскрыл дверь в комнату. Но все-таки остановился, решив посмотреть на "казнь". – Решила-таки сбежать, да? Это ты зря... Сейчас ты за это поплатишься! Когда меч уже был у самой головы перепуганной на смерть и трясущейся девушки, под ногами Хошигаки взорвалась бомба, отшвырнувшая мечника и пленницу в разные концы коридора. Заслонив собой Сакуру, Тсукури яростно смотрел на "палачей" попытавшейся сбежать бедняжки. – Только тронь её... Я не поскуплюсь уничтожить тебя! — крикнул Кисаме Дейдара. – Эй-эй, Дей, она сама налетела на Итачи-сана. Тем более, пыталась сбежать с территории логова. Ты бы хоть приглядывал за своей пленницей! — акульи зубы растянулись в ухмылке. – Идите оба к черту. Насколько бы хорошо я к тебе не относился, Кисаме, я убью тебя, если ты хоть пальцем притронешься к ней, да! Сакура шокированно смотрела в спину своего спасителя, размышляя о мотивах его такого поведения. Как только Кисаме и его напарник скрылись в своей комнате, подрывник развернулся к девушке. Его взгляд не выражал ничего хорошего. "Я попала...", — только и успела подумать пленница, прежде чем нукенин подхватил её за шкирку, как нашкодившего котёнка, и с порога комнаты бросил её на пол. – Ты хоть иногда думаешь, что творишь?! — крикнул он, пронзая взглядом голубых злых глаз, — А если бы они тебя убили?! Харуно спиной уперлась в кровать, поспешно забралась на неё и застыла, затравленными глазами наблюдая за приближающимся отступником. – Ты идиотка! — кричит он, размахивая руками, — Ну точно! Конченная идиотка! – Замолчи! — воскликнула теперь уже куноичи, — Замолчи! Будто ты что-то понимаешь! – А чего я не понимаю, хм?! – Себя, например! Для чего я тут? – Ты пленница, поэтому ты тут, да! – Ты сам-то в это веришь? Для чего ты меня сюда притащил? Меня не пытают, информацию не вытягивают, не насилуют, тогда зачем было меня сюда запихивать?! – А что, ты хочешь, чтобы с тобой все это делали, ммм? — склонившись над ней, прорычал блондин. – Нет, конечно! Но, в любом случае, зачем ты меня сюда приволок?! Я сижу в комнате, почти никуда не выхожу, живу, чёрт возьми, как в сказке: ешь да спи! В каком плену такое бывает?! А потом её осенило. – Ты не можешь быть преступником... – Чего? — вскричал Дейдара, придавливая её к матрацу, — Что за бред ты несешь?? – Ты слишком мягок, чтобы быть преступником! Ты мог схватить Наруто после взрыва, пока я ещё не могла шевелиться; ты мог убить меня, перерезав горло или бросив под обвал! Да даже тут, в комнате, пока я спала! Но ты не делал этого! Ты слишком добрый, чтобы быть отступником!!! На несколько секунд в комнате воцаряется тишина. Парень в ярости морщит переносицу, сжимая руки у горла девчонки. Она хрипло смеётся, а потом шепчет: – Ты как маленький ребёнок. Обиженный на родителей и решивший пошалить назло! Несколько этих слов, и Дейдара срывается, сбрасывает девушку на пол и ударяет. – Это они виноваты! Во всем! Они не ценили моего искусства! Я отомщу им за все это! За всю ту боль, что испытал!!! Сакура кашляет кровью и поднимается, опираясь на край кровати. Дейдару трясет, руки сами собой тянутся к лицу и закрывают лицо. Он оседает на пол, утыкаясь лицом в ладони и шепчет. Шепчет проклятья ненавистной деревне, людям, Цучикаге и всему на свете. Опускаясь перед парнем на колени, куноичи не знает, что делать: с одной стороны он защитил её и не дал умереть, а с другой сам её только что чуть не убил. – Дейдара, — он вздрагивает от её прикосновения и отнимает руки от лица. Она смотрит на него своими пронзительными изумрудными глазами и касается рукой щеки. Перебирает золотистые длинные волосы и смотрит прямо в глаза напротив. Не понимая, что творит, Дейдара тянется за рукой, блаженно прикрыв глаза. Сакура улыбается и кончиком пальца смахивает выступившие соленые бисеринки. Когда он понимает, что только что произошло, то подскакивает на ноги и закрывается в ванной. Улыбка на губах куноичи тускнеет, и, переместившись на свою постель, Харуно долго ещё размышляет о произошедшем, а потом падает в руки творца снов Морфея.***
– Тупица, тупица, тупица! — кулак ударяется о плитку и соскальзывает вниз. Холодный душ быстро привёл нукенина в чувство, и, хоть он и был в сознании, чувствовал себя не в своей тарелке, — Что это, чёрт подери, сейчас было? Он был в ярости, да. У Сакуры острый язычок, и она слишком проницательна. Видит слабые места насквозь. Он был в бешенстве сначала из-за её побега, а потом уже от того, что не хотел подтверждать правду. Да, Дейдара жутко ненавидит свою деревню, ведь те не понимали его искусства, не разделяли его идеалов. Да, его прогнали, когда он стащил свиток с киндзюцу. Да, он мстит своей собственной деревне... Как и сказала Сакура:"Обиженный ребёнок"... Откинув мокрые волосы назад, Тсукури подставил уже более тёплым каплям лицо. Эта девчонка... Такая непростая. С какой-то своей изюминкой. То взрывается, крича и негодуя, как его бомбы, то успокаивается и становится похожей на... На... "Ох, чёрт... О чем я думаю?" — усмехается Дейдара, отключая воду и одеваясь. Прошло всего-то пять дней, а эта Харуно ведёт себя с ним, как со старым знакомым, который спокойно воспримет то, что она знает его слабые места. Выходя из ванной, молодой человек невольно застывает: розоволосая куноичи, свернувшись калачиком, тихо посапывала, обняв подушку. У уголка губ застыла маленькая капелька крови. Нахмурившись, подрывник присаживается напротив её лица. Кончиком большого пальца убирает красную капельку, и ладонь остается на щеке. Тёплое дыхание, колышащиеся прядки цвета сакуры... "Какая ирония", — усмехается Дейдара и, переодевшись, укладывается на свою постель. Будоражащие сознание мысли ещё какое-то время не дают ему уснуть, но вскоре и к нему прихотит сон.***
– Наруто. – Да, Какаши-сенсей? — парень приподнялся на футоне, оглядывая заспанного мужчину. Сейчас была глубокая ночь, Неджи и Ли спали. – Нам нужно отправляться к мосту Небес, ты помнишь? — спросил Хатаке, присаживаясь на пол напротив парня. – Конечно, но как же... – Двое для этой операции уже в пути. Оба из АНБУ, правда один из них из Корня. Выдвигаемся на рассвете, через час. Узумаки кивнул и поднялся, чтобы собрать вещи. Какаши ещё чуть ли не в первый же день рассказал коноховцам и Казекаге о словах Сасори. Почти сразу было отправлено письмо Хокаге. Видимо, только что пришёл ответ с разрешением. Сразу было оговорено и то, что после выполнения операции все четверо вернутся в Коноху, и уже оттуда продолжат поиски пропавшей куноичи. Цунаде рвала и метала, когда узнала о произошедшем в логове. Её ученица, один из лучших медиков Конохи сейчас находится неизвестно где, и непонятно до сих пор, жива она или нет. Наруто не сдавал позиции и все искал зацепки, которые могли бы привести его к Сакуре. "Что сказал бы Саске, узнав, что я натворил?", — шептал иногда себе блондин. Но ответить ему было некому. На рассвете двое шиноби из деревни Листа покинули скрытый Песок, умчавшись на встречу с агентом марионеточника.***
Утро для Сакуры началось с очень резкого подъема. Ну, очень резкого. – Шаннаро, какого...? – Погнали завтракать, пока кухню не заполонили остальные! — Дейдара с резинкой в зубах пытался зацепить верхние пряди волос. Тихо зашипев, он собрал волосы и хотел было уже выходить, как его остановила рука девушки. – Что с твоей рукой? — она указала на гипс. – Да, так, ерунда. Иди умывайся, и пошли!... – Дай мне осмотреть! Усадив ещё несколько сопротивляющегося парня на пол, Харуно сняла гипс и нажала на несколько точек. Блондин замычал, стиснув зубы. Боль была ужасной даже для такого крепкого орешка, как Тсукури. – Освободи меня от этих браслетов, — попросила куноичи, переводя взгляд с руки на лицо подрывник. – А это ещё зачем? Опять сбежать удумала, хм? – Я ирьенин. Я могу вылечить тебя. Нукенин застыл. Она, пленница, ещё вчера пытавшаяся сбежать, сегодня предлагает свою помощь. – Я лучше так... Кого-нибудь попрошу, да. – Кого? Итачи? Ты же, вроде, ненавидишь Учих. – Просил же, не... – Да плевать. Сними уже эти браслеты, иначе ты уже никогда не сможешь воспользоваться рукой. Дейдара ещё какое-то время обдумывал все, и, наконец, что-то для себя определив, сложил печать, после чего глиняные браслеты рассыпались в прах. По каналам разлилась чакра, и, когда розоволосая куноичи сложила нужные печати, ладони засветились зелёным светом. Кость срасталась довольно долго, ведь уже прошла почти неделя с тех пор, как рука была сломана. Сакура хмурилась, старалась отыскать все трещинки, даже самые маленькие. Такое сосредоточенное лицо у неё Тсукури видел впервые. Из-за чакры, что исходила из ладоней опытного ирьенина, изумрудные глаза стали сверкать, а в прядях волос играли причудливые блики. – Знаешь... – Что? – Ты напоминаешь мне двух дорогих мне людей... – Чем же, интересно? – Ну, они оба блондины, причём у одного ещё и такие же голубые глаза вкупе с несколькими присущими тебе чертами характера, а у второй так же чёлкой закрыт глаз, и она тоже зовёт меня "Лобастая", — Сакура попыталась улыбнуться, но воспоминания о друзьях кольнули сердце тысячей иголок. Ресницы опустились, а улыбка сошла на нет. – Хех, раз уж я напоминаю тебе о дорогих людях, может, я тоже тебе дорог? — спросил блондин и только после этого понял, что спросил. Девушка удивленно на него посмотрела и рассмеялась. – Что за странные вопросы? "И на что, интересно, я надеялся?" — усмехнувшись, Дейдара поднялся с пола и помог подняться Сакуре. Соприкоснувшись нос к носу, они поспешно отскочили друг от друга. – Эм, а давай ты принесешь еду сюда? Времени уже много прошло, и мне, честно говоря, как особо хочется снова встречаться с Итачи и его напарником... – Конечно, да, — подрывник скрылся за дверью. "Что. Чёрт. Возьми. Происходит?", — каждое слово пленницы сопровождалось ударом головы о плитку.