Нашествие Брутов?

Из ежедневника Савады Цунаёши, десятого босса семьи Вонгола: Вторник, 17.30 – отец Гокудеры-куна – Вы не составите компанию своим родным, Бьянки-сан? – уточнил Хибари, заходя в гостиную. Брат с сестрой просидели здесь почти до самой встречи, и теперь Бьянки осталась в кресле в одиночестве. Хранители Цуны вместе с простившей их Хром сидели в соседней гостиной и переживали, споря, стоит ли подключиться к камере и понаблюдать за встречей, чтобы хоть немного успокоиться и морально поддержать друга, или это будет совсем нетактично. Кёе надоело слушать их аргументацию, и он выскользнул в коридор, чтобы отдохнуть от назойливых травоядных. Заметив приоткрытую дверь, он вошёл в комнату и наткнулся на девушку. Та подняла голову, услышав вопрос. – Нет, пусть они поговорят вдвоём, – твёрдо ответила Бьянки. Хибари помолчал, разглядывая её. – Вы курите, Бьянки-сан? – уточнил он, заметив, как изящные пальцы с прекрасным маникюром вертят пачку сигарет. Девушка опустила голову. – Это Хаято. Кёя ещё некоторое время постоял, жалея, что вообще зашёл – взаимоотношения с людьми ему давались сложнее, чем с животными: люди хотели с ним взаимодействовать, а он с ними – нет. – Может, вам что-то принести? Воды, кофе, чая… виски? – добавил он, подумав о Гокудере и решив, что это неплохой предлог, чтобы удалиться и прислать вместо себя кого-то другого. Взрослый мир диктовал свои условия, и бывший ДК больше не мог уходить в закат, гордо вздёрнув нос – нужно было соблюдать приличия, поддерживать разговор и прочие ужасные вещи. Бьянки покачала головой и неожиданно спросила: – Хибари, ты знаешь, сколько длится карьера модели? – Хранитель честно задумался, но она сама ответила. – В тридцать пять уже старуха. – Но есть множество нестандартных моделей, – возразил Кёя. – В наши дни модно выделяться – по возрасту, по параметрам, по внешности… да и с вашими данными, Бьянки-сан, вам ещё лет тридцать никто не даст больше двадцати пяти. – Тебя комплименты Мукуро учил делать? – усмехнулась та, небрежно покручивая пачку. Открыла, машинально вытянула сигарету и щелчком загнала обратно, снова потащила. – Он ещё не пытался найти тебе девушку? – У него на меня далекоидущие планы: затащить в клуб, споить, найти девушку, найти парня… – Даже так? – Мукуро не любит сдаваться и в принципе довольно толерантен в выборе партнёра как себе, там и другим. И вообще считает, что в этом мире стоит попробовать всё, пока он не разрушен. – Вижу, пока безрезультатно, – Бьянки достала-таки одну из сигарет и посмотрела на неё. Из её ответа сложно было понять, имеет она в виду клуб, алкоголь, поиски девушки, парня или разрушение мира. – Так вот, в моём случае придётся карьеру заканчивать и… заниматься семейным бизнесом. – Вы сейчас имеете в виду легальный или нелегальный бизнес? – уточнил Хибари. – Оба, – отозвалась девушка и, сунув сигарету в зубы, ловким скользящим движением прикурила от кольца. Пламя Урагана самым краем коснулось сигареты, лишь слегка подпалив бумагу, а не испепелив до фильтра, как случалось у новичков, пытающихся повторить такой фокус. Кёя нахмурился. – Не люблю, когда при мне курят. – Твои проблемы, – Бьянки выдохнула дым сквозь зубы, чем сильно напомнила Гокудеру, когда он был раздражён. – А противопожарная система? – поинтересовался Хибари, наблюдая, как тлеет кончик сигареты в отставленной руке. Девушка равнодушно пожала плечами. – Хаято здесь курил двадцать минут назад. Думаю, он отключил её. Кёя пересёк комнату и открыл окно, впуская тёплый вечерний воздух, и порадовался, что отсюда не видно художеств Хранителя Урагана на задней лужайке. – Вы нервничаете, потому что сейчас Гокудера остался наедине с отцом, или?.. – Или, – согласилась Бьянки, затягиваясь. На фильтре явственно отпечаталась коралловая помада. – Меня волнует сразу всё: то, что Хаято там один, что Савада ничего мне не сказал, что я не выдержала и закурила, что мне нужно заниматься всеми этими делами, потому что Хаято не сможет быть главой… – Это что, синдром Савады? Не хотите быть боссом мафиозной семьи? – перебил Хибари, оглядываясь. Девушка замолчала и, повернувшись к окну, смерила Хранителя тяжёлым взглядом. – Хибари, ты нас с Савадой не путай – я женщина. – И что? У нас равноправие, разве нет? – возразил Кёя, балансируя между правилами приличия и желанием послать всех подальше. – Сколько этих борцов за права женщин, феминисток… Даниэла-сан была прекрасным боссом Вонголы, в семье Джилио Неро в принципе всегда царил матриархат… – Ну да, – фыркнула Бьянки, – конечно. Вот только равноправие подразумевает, что каждая женщина может стать боссом. А то, как к этому будут относиться окружающие, уже другой вопрос. Может стать, да. И я могу. Вот только потом всю жизнь доказывай, что справляешься. Каждая ошибка равносильна смерти, а каждая победа приписывается везению… – она с раздражением стряхнула пепел, чудом не просыпав его мимо пепельницы. – Никаких, чёрт побери, слабостей, а я не хочу быть как Лар Милч и ночами плакать в подушку. – Лар Милч-сан ночами плачет в подушку? – Лар Милч ночами расстреливает мишени в тире, выпуская злость на разных уродов, – отрезала Бьянки. Кёя задумался, пытаясь определить, правду ли она сказала или просто бросила что-то с досады, не зная истинного положения вещей или скрывая его. Девушка какое-то время молча курила, но вскоре заговорила снова. – Извини, что сказала всё это. Я нашла худшего психолога, верно? – Пожалуй, – согласился Хибари. – Но я привык, что люди иногда со мной общаются. Что люди в принципе даже окружают меня. Что люди вообще есть на нашей планете. – Тяжело с этим смириться, верно? – усмехнулась Бьянки, отворачиваясь. Сигарета насмешливо покачивалась в её пальцах. Кёя вернулся и сел напротив девушки. – А почему Гокудера не может стать боссом? – Много причин, – пожала плечами собеседница, – он младше, в натянутых отношениях с отцом и совершенно не хочет покидать Саваду. – Последнее – самое важное, верно? – Ну да. Хаято слишком нравится быть Хранителем Савады, к чему же самому становиться мафиозным боссом? – Бьянки, щурясь, посмотрела на окурок у себя в пальцах, прикидывая, хватит ли его ещё на одну затяжку или нет. – А в семье никто не поймёт, если босс будет постоянно пытаться решать чужие проблемы – в конце концов, подобное положение будет фактически означать слияние семей, – она всё-таки нервно затянулась и закашлялась, но быстро справилась с приступом. – Вонгола и так заняла недосягаемые позиции, взять хоть наследника Бовино, который буквально воспитан Савадой – считай, ещё одна, пусть и небольшая, семья в копилке Вонголы. И со всем этим приходится разбираться моему отцу! Ну и в перспективе – мне. Бьянки, ты старшая, присмотри в Японии за Хаято! А то натворит он там дел. А он всё равно натворил. Да лучше б он тогда подорвал вашего чёртового Саваду! – сердито рявкнула она напоследок и с силой вдавила окурок в пепельницу. Выговорившись, брезгливо отряхнула руки и спросила с неожиданно жалобной интонацией, словно маленькая девочка, которой показали красивую куклу и не подарили. – Почему Савада не сказал мне о своём решении отправить на переговоры с отцом одного Хаято? Я, как-никак, сестра! Я волнуюсь… – Я думаю, – осторожно пояснил Кёя, терпеливо выслушавший весь этот монолог, – что ему просто стыдно посмотреть вам в глаза. Думаю, его даже в особняке сейчас нет – вылетел куда-нибудь в окно. У него иногда случаются такие… приступы малодушия. – Ясно, – Бьянки выдохнула сквозь плотно сжатые зубы и взяла себя в руки, – ясно. Что ж, у нашего дорогого Савады своя странная логика, но каким-то чудом она всегда работает… надеюсь, с моим братом ничего непоправимого не случится. – Мы приглядываем за ним, Бьянки-сан, – заверил Хибари. Девушка изумлённо посмотрела на него, а потом рассмеялась. – Когда нечто подобное говоришь ты, мне становится страшно. Ладно, иди уже – что я, зверь какой? Вижу ведь, как тебя тяготят моё общество и мои проблемы. – Не конкретно ваше общество, – счёл своим долгом отметить Кёя, не желая обидеть человека. – Какой же ты всё-таки вежливый, – покачала головой собеседница. – Истинный японец. А моему брату грубил всегда. Помню, как он дулся, когда ты даже не удосуживался запомнить его имя. – С ним иначе нельзя, он пришёл в мою школу и стал устанавливать свои порядки, хулиган малолетний. Почему я должен был быть с ним вежлив? – резонно возмутился бывший глава ДК. – Никакого уважения к уставу учебного заведения. Никакого представления о правилах поведения в общественном месте. Грубил старшим. Доводил учителей. – Да-да, я помню – я же была вроде как его законным представителем, – задумчиво протянула Бьянки, снова вытащив пачку сигарет и вертя её в пальцах, чтобы рассмотреть марку. – Что за гадость он курит? Вот ты вроде взрослый, разумный человек – как ты позволил втянуть себя во всё это безобразие? Савада тебя не спасал, ты к нему дружеских чувств не питал, мир через него разрушать не собирался. Какого чёрта? – Мукуро говорит, потому что у Савады глаза, как у щенка, – поделился открытием иллюзиониста Кёя. Бьянки снова засмеялась. – А в мафии бытуют слухи, будто Хибари Кёя не обладает чувством юмора. – Бессовестно врут. Это грязные инсинуации с целью опорочить моё честное имя, – опять процитировал Хранитель туманника и, помолчав, добавил. – Вообще-то, я сам распускаю подобные слухи. – Почему я не удивлена? – хмыкнула девушка и положила пачку рядом с пепельницей, чтобы Гокудера мог потом забрать её. – Скажи мне честно: как ты относишься к моему брату теперь? Кёя напрягся, внимательно глядя на собеседницу. Кажется, это вопрос с подвохом. – Нормально, – Бьянки молча ждала продолжения, и Кёе пришлось придумать что-то ещё. – Ну, он хорошо справляется со своими обязанностями, только нервный очень. – Пусть курить бросает, – резюмировала девушка. Лицо её было непроницаемо, поэтому Хибари оставалось только гадать, попал ли он с ответом или нет. – Скажи, а правда, что ты девушек не бьёшь? – Если вы собираетесь меня сейчас ударить, то я в долгу не останусь, – нахмурился Хранитель Облака. – С чего бы я должен делать различия по половому признаку, если на меня нападают? В этом плане я сторонник феминизма и равноправия. Каждый имеет право получить по заслугам. – Нет, не собираюсь, – Бьянки прыснула в кулак от такой проникновенной речи, – мне пришло в голову, что тебе действительно надо подыскать спутницу жизни. – И вы туда же?! Почему все так хотят меня женить? Давайте женим Мукуро. Или вашего брата, ему не помешает. – Я подумаю над этим, – серьёзно покивала девушка и принялась копаться в сумочке в поисках жвачки. – Спасибо тебе, – доверительно сообщила она, не поднимая головы. – Может, в психологии ты ничего и не смыслишь, но выговориться тебе гораздо лучше, чем мягкой игрушке. Сколько я должна за приём? – Вы сейчас ждёте, что я благородно возмущусь и откажусь от денег или мне можно назвать конкретную цену? Бьянки помолчала, поскольку была занята тем, что возилась с фольгой упаковки. Наконец, она сунула в рот пару белых подушечек и с удовольствием раскусила. Кёя повёл носом, ощутив резкий запах мяты, и покачал головой, когда гостья предложила жвачку ему. – Психотерапевты зашибают неплохие деньги, между прочим. Никогда не думал заняться? – вскользь уточнила она, сбрасывая пачку обратно в недра чёрной дыры под названием женская сумочка. – А психотерапевтам можно спускать своих пациентов с лестницы, если покажется, что они с жиру бесятся? – с интересом уточнил Хибари. – Или избить их, чтобы дать действительно серьёзный повод для страданий? – О, то есть, меня спасло то, что, по-твоему, у меня «действительно серьёзный повод»? – девушка щёлкнула застёжкой и поднялась. – Вообще-то, да. Вам бы с братом нормально поговорить. – Опять? – Опять. Пока не получится. Или вдвоём к семейному психологу. Хотите, одолжу наручники, вы его пристегнёте к кровати, чтоб не сбежал во время разговора? – Прекрасная мысль. Чтобы не сбежал Хаято или психолог? – Бьянки, усмехнувшись, направилась к двери, но у кресла Кёи остановилась и, быстро наклонившись, чмокнула воздух у щеки Хранителя. Тот окаменел, почувствовав сладковатый аромат цветов и скользнувшие перед глазами рыжие волосы. Девушка так же быстро выпрямилась, мимолётно улыбнувшись. – Сговорюсь с Мукуро, и мы тебя женим. До встречи, гранитный истукан семьи Вонгола. Она выскользнула в коридор, а Кёя так и остался сидеть в кресле. Социализация давалась ему с большим трудом, каждую минуту хотелось всё бросить, кого-нибудь убить – или хотя бы покалечить – и гордо удалиться на крышу. Может, в общении он силён не был, но зато неплохо улавливал, что над ним издеваются, хотя без точной уверенности – может, и из самых светлых и лучших побуждений. – Уйду в монахи, – вслух проговорил он. – К чёрту эту мафию, возьму и уйду, как завещал Фон. – Ты где был? – встретил Кёю взволнованным вопросом Такеши. Ноутбук транслировал видео из комнаты, где сидели Хаято с отцом, но губы их шевелились совершенно бесшумно – похоже, в конце концов Хранители пришли к компромиссу, приглядывая за другом, но отключив звук. Сасагавы и Хром поблизости не наблюдалось. – Социализировался, – мрачно сообщил Хибари, упав в свободное кресло и устало прижав пальцы к вискам. Мукуро, разом потеряв интерес к происходящему на экране – тем более, там ничего не происходило, – слез со стула и перебрался на подлокотник рядышком. Кёя, прикрывший глаза, не отреагировал, но, когда туманник любознательно пощёлкал у него перед лицом, пальцы Хранители Облака сомкнулись на запястье Рокудо, заключив в стальной захват. Тот ойкнул и принялся выдёргивать руку. – Слушайте, я так не могу уже. Почему у всех навязчивая идея меня женить? – А-а, так ты с Бьянки сидел, – осенило иллюзиониста. Он уже бросил попытки освободиться силой и теперь извлёк из воздуха пёрышко, которым щекотал пальцы захватчика. – Не бери в голову, у девушек это бывает – они обожают помогать и сводить половинки. А у тебя рож… лицо такое, что вот сразу понимаешь – что-то не то у тебя на личном фронте, сам не справляешься. – Вот только ты не лезь в мою личную жизнь, – огрызнулся Хибари, игнорируя потуги Рокудо и его иллюзорное пёрышко. – Доиграешься, – трагически предрёк тот, – и останешься один со своими сорока канарейками. – Мукуро, – с укором позвал Ямамото. Тот невинно заморгал, и Кёя, воспользовавшись тем, что он переключил своё внимание, коварно столкнул его с подлокотника. Туманник с хорошо поставленным воплем рухнул на пол. – Ямамото, вот скажи мне, – Хранитель Облака подался вперёд, проигнорировав посторонние звуки, – я правда похож на гранитного истукана? – Ну, когда ты делаешь вот так, – мечник очень похоже скорчил покер-фейс, который неоднократно видел у Хибари, – то немного. Рокудо, усевшись на полу и заметив гримасу Такеши, громко захохотал. – А по мне, так нечто среднее между киборгом и Белоснежкой. Осталось только петь научить и пушку в руку встроить. – А что, тебя это волнует? – обеспокоился душевным спокойствием Кёи бейсболист, не обращая внимание на развлекающегося Мукуро. – М… нет, – наконец, пришёл к какому-то выводу Хибари и встал. – Я поеду в аэропорт, заберу Ламбо. Вдруг там пробки. – Да, точно, уже пора, – спохватился Такеши. – Но, может, подождёшь пару минут? Рёхей и Хром сейчас вернутся с бутербродами. – Вы бы ужинать пошли, – посоветовал Кёя, направляясь к двери, – или кусок в горло не лезет? – Угу, – признался мечник, снова поворачиваясь к монитору, – нормальный кусок не лезет, а вот хлеб с колбасой – самое то. – Ну? Гокудера даже попятился, когда на него уставились три пары глаз, едва он переступил порог комнаты. Возникло острое желание захлопнуть дверь и сбежать, но он собрался с силами и прошёл мимо трёх Хранителей к дивану, сопровождаемый жадными взглядами. Стоило ему сесть, как на кофейном столике перед ним возникли дымящаяся кружка и тарелка с заботливо припасёнными сэндвичами. Хаято, поморщившись, отодвинул угощение, а вот чай принял с благодарностью, зябко поёжившись и обхватив горячую чашку. – Да нормально всё. Поговорили. – И? – И всё, – отрезал Гокудера. Хранители переглянулись и замолчали, наблюдая, как он потягивает обжигающую жидкость, в которую Мукуро от щедрот всыпал четыре ложки сахара. – Сестра где? – С ней Хром. Позвать? – торопливо спросил Такеши. Хаято, подумав, покачал головой и залпом допил чай, не обратив внимания на температуру напитка. – Сам пойду, – он, не оборачиваясь, двинулся к выходу. – Все дела Вонголы мы решили, в порядке всё, ничего нового. Когда дверь за ним закрылась, Рокудо задумчиво подцепил нетронутый бутерброд и откусил солидный кусок. – Семья – это всегда так сложно? – Посмотри на примере нашей Вонголы, – посоветовал Ямамото. – Примерно то же самое, только ещё ДНК частично совпадает и знакомы с первых лет жизни. – Класс, – восхитился туманник. – Всё очень плохо, зато доноры всегда под рукой. – Ты циник, – проворчал Сасагава, забирая другой бутерброд, – семья – это здорово. Куча близких людей, которые даны тебе по определению, без надобности их заводить. – Угу, а ещё я слышал, что они о тебе заботятся, оберегают, поддерживают… – Мукуро насмешливо фыркнул, вгрызаясь в хлеб, но Хранители безошибочно уловили в его голосе зависть. – Ничего, – бодро откликнулся Такеши, зная, что иллюзионист терпеть не мог, когда его жалели, – у тебя тоже есть семья в самых лучших традициях: умница-дочка и сын-лоботряс. Жены только не хватает. – А он у нас отец-одиночка, – посочувствовал Рёхей, похлопав подавившегося Рокудо по спине. – А учитывая Кена с Чикусой, так и вовсе отец-герой! – Два дебила, – с восхищением подвёл итог туманник, доедая бутерброд. – Я распорядилась насчёт комнаты для Ламбо-куна, – бесшумно вернулась в комнату Хром. – Спасибо, – кивнул Ямамото и сверился с часами. – Уже довольно поздно, а Хибари привезёт Ламбо где-то через полчаса. – Тогда я вернусь к Бьянки-сан, она скоро уходит, – девушка хотела выйти, но Мукуро капризно поджал губы. – Ну На-аги, иди сюда! Посиди с нами. Хром послушно подошла, сверкая алым рубином, и грациозно опустилась в кресло, попутно изящно оправив платье. – Хром-сан, ты на нас больше не сердишься? – с надеждой вопросил Ямамото, галантно придвигая к ней вазочку с печеньем. За то время, пока Хаято беседовал с сестрой, ругался с сестрой или молчал с сестрой, если им снова не удалось собраться с мыслями, Хранители выпили ещё по паре чашек чая и притащили в комнату кучу сладостей для поддержания сил. – Сержусь, – девушка строго обвела молодых людей взглядом. – Вы не ужинали. – Уже поздно, но завтра мы обязательно поужинаем, тогда уж дважды, – заверил свою ученицу Мукуро, клятвенно прижав руки к груди. Та печально посмотрела на него, и туманник на пару секунд устыдился, но тут же раздумал и перебрался к своей любимице, подхватил её, уселся в кресло и устроил девушку у себя на коленях. Хром не возражала, привычная к его выкрутасам. – Тебе понравился мой… наш подарок? Девушка отстегнула брошь и, покрутив, куда-то нажала, так что камень легко выскочил из оправы, упав ей в ладонь. – Извини, я попросил Бьянки, чтобы рубин без новой огранки куда-то пристроили ненадолго, потому что на хорошую оправу нужно время. Что ты хочешь: брошь, подвеску, диадему? – Ничего, – покачала головой Хром, любуясь игрой света на гранях. – Ну во-о-от, – расстроился иллюзионист. – Ты что, тоже считаешь, что тебе не идёт красный? Я тебе тогда сапфир найду, Глаз Ангела! – Мне жалко его, – пояснила девушка, проводя пальчиком по гладкой поверхности, – его же придётся резать, дробить, делать новую огранку, а он такой красивый!.. – Между прочим, – заметил Ямамото, зловеще понизив голос, – за этим рубином тянется кровавый след в истории… сколько людей из-за него убили, сколько пострадали! Потусторонние силы, невероятные события, таинственные исчезновения… не зря его назвали Глазом Демона! – он не выдержал и рассмеялся. – Мне Гокудера рассказал. – Когда успел-то? – не поверил Мукуро, удобно обнимая любимицу за талию. Он считал, что, раз он является творческим человеком, его должны окружать исключительно красивые вещи для вдохновения. Хром замечательно вписывалась в данную концепцию. Вонгола, как ни странно, тоже, поскольку едва ли не каждый в семье имел все шансы на контракт с модельным агентством. – Ну так не сегодня, а когда выставка началась и новости сообщили, что к нам приехал Глаз Демона, – отозвался Такеши, машинально беря печенье и подбрасывая его в воздух. – Он тогда весь инет облазил и все байки собрал. Сказал, что если б не дела, обязательно бы сходил посмотреть… – Вот видите – я прям крёстная фея! – похвастался Рокудо, внезапно осознавший, что хочет печенье, но никакая сила в мире не заставит его попросить бейсболиста кинуть ему штучку. А чтобы взять самому, надо отпустить Хром. – Исполнил желание Хаято. – И что, нас теперь будут преследовать неудачи и беды? – спросил Рёхей, усмехнувшись. Иллюзионист лукаво подмигнул. – Если бы здесь был наш любимый ёжик, то он сказал бы, что куда больше. В отсутствие Кёи он мог называть Хранителя как угодно, зная, что остальные его не сдадут, чтобы избежать смертоубийства – главное, действительно не перегнуть палку. Кроме того, Мукуро свято верил, что, если назвать Хибари по имени, он возникнет рядом, даже если ты думал, что он в другом государстве. Однако на сей раз не прокатило. – Хибари пишет, – пробормотал Такеши, взяв со стола звякнувший смартфон. – Лёгок на помине, – Рокудо очень жалел, что имидж не позволял ему перекреститься. – Чего ему? Ямамото пожал плечами и скользнул взглядом по экрану. – А! Они с Ламбо приехали. Пойдёмте встречать. Хром моментально соскочила на пол и скрылась за дверью. Мукуро ревниво поджал губы – Ламбо был и оставался любимцем девушек Вонголы, но туманник не собирался сдаваться и поспешил за своей Наги. Подросток стоял в коридоре, задумчиво изучая своё отражение в зеркале. Заметив в нём старших товарищей, он обернулся и душераздирающе зевнул. Такеши засмеялся. – Ну не старайся, не старайся, на сегодня мы уже закончили, ничего делать не надо. Завтра приступишь. Как перелёт прошёл? – Нормально, – Ламбо вздохнул, – только зачем вы за мной Хибари послали? Что я, сам от аэропорта не добрался бы? Я в пять лет один летал. – Угу, самостоятельный наш, – хмыкнул Рёхей. Несмотря на хвастовство Бовино-младшего, все были уверены, что до Намимори, а то и до дома Савады десять лет назад его проводили подчинённые отца, потому что мальчик с детства обладал способностью теряться где угодно и столь же внезапно находиться в самых неожиданных местах. – А что, страшно с Хибари ездить? Он отругал тебя за что-то? – Он молчал, – трагически выдохнул подросток, – всю дорогу. Хранители переглянулись – молчать Кёя умел очень выразительно и угнетающе. – Кстати, где он сейчас? – Машину пошёл ставить, – Ламбо зевнул, на сей раз по-настоящему. – Есть что перекусить? И спать хочется… – Хром там уже вовсю суетится, идём! – Сасагава подхватил чемодан и отправился вглубь особняка. Остальные потянулись за ним. – Вы ещё не ушли, Бьянки-сан? Девушка оторвалась от карманного зеркальца, перед которым подкрашивала губы, и обернулась к двери. Оттуда на неё бесстрастно смотрели серые глаза Кёи. – Как видишь, – она захлопнула зеркальце и спрятала в сумочку. – Но уже собираюсь. Не буду больше мозолить глаза братцу и вам всем. Тем более, я слышала, у вас Бовино-младший приехал? – Хаято отправился наставлять его на путь истинный. – Тогда мне точно пора, если он предпочёл общество Ламбо моему, – решила Бьянки и поднялась с кресла. К подростку она относилась, в отличие от других девушек, довольно равнодушно, поскольку его не любил Реборн, а что касалось внешности, за десять лет таких бывших, как Ромео, у неё накопилось уже немало, и большая часть даже пережила расставание. Некоторые шутили, что она вовремя взяла себе имя Ядовитый Скорпион, иначе прозвали бы её Чёрной Вдовой. Хотя Ламбо продолжал вызывать не самые приятные воспоминания, поэтому Бьянки предпочитала с ним не пересекаться и ждала, когда он перестанет быть копией безвременно почившего Ромео. – Вы поговорили с братом? – дежурно поинтересовался Хибари, подозревая ответ. Раз уж Хаято так поспешно сбежал встречать телёнка, которого терпеть не мог… – Как видишь, – повторила девушка, подходя к двери и останавливаясь, поскольку проход загораживал Кёя. – Что, не собираешься выпускать меня до тех пор, пока у нас с братом не состоится разговор по душам? – Нет, это ваше личное дело, – Хранитель Облака покачал головой и, сунув руку в карман, достал небольшой пакетик. – Извините, не было времени упаковать красиво. – Заинтриговал, – Бьянки даже сняла тёмные очки, чтобы получше рассмотреть содержимое пакета. Это оказалась золотая брошь в виде скорпиона с глазками-рубинами. Брови девушки удивлённо поползли вверх. – Не Глаз Демона, конечно, но камни точно настоящие, не подделка, – проговорил Хибари. Бьянки недоверчиво посмотрела на него. – Ты что, тоже подворовываешь украшения? – Нет, кражи – не мой профиль, – Хранитель фыркнул. – Купил, причём официально, с чеком, так что можно и в свет надеть. Если вам понравится, конечно. – Неплохо, – согласилась красавица и пристегнула брошь к жакету. – Изящно и не броско. Тебе что-то от меня надо? – она прищурилась, смерив Кёю взглядом. – Нет, уже ничего. Это благодарность от Вонголы за то, что помирили Мукуро с Хром, – пояснил Хибари. – А то наши оболтусы, занятые делами, совсем забыли о том, что иногда надо говорить «спасибо». Про самого виновника я и вовсе молчу, сплошь ветер в голове, через уши сквозит. – Какая трогательная забота о ближнем, – усмехнулась Бьянки. – Что же между вами произошло за годы, что тебя столь волнует душевное спокойствие Мукуро? – Меня волнует моё душевное спокойствие, – возразил бывший ДК. – А у нас какая-то чепуха происходит, если они ругаются. Да и Хром жалко, она же не виновата, что её учитель – идиот. – Как же ты всех их любишь. – Просто обожаю. Всех поголовно. Особенно когда они в Италии, а я где-нибудь в горах Китая. – Кстати, о Китае, – встрепенулась Бьянки, – а ты не знаешь, что… – Нет, – отрезал Кёя, – понятия не имею и знать не хочу. Я и так втянут в их конфликт, а если узнаю истину, то мне и вовсе не жить. – Ну ладно, – разочарованно протянула сестра Хаято и машинально сунула пакетик от скорпиона в карман. – Спасибо за подарок. Возможно, ты не так безнадёжен – тебя ещё можно женить без угрозы для психики женщины. Может, замуж за тебя выйти? – Ну нет, – запротестовал Хибари и отошёл в сторону, освобождая дверной проём, – я ещё жить хочу. – Да ладно тебе, – девушка даже обиделась, – что я, по-твоему, прямо в первую брачную ночь мужа отравлю? Я что, самка богомола? – Это миф, самки богомола съедают самца не всегда, а лишь в половине случаев, – вступился за насекомых Хранитель Облака. – Им нужен белок для развития яиц, а тут такая кормушка под рукой… конечностью. Но вообще, я имел в виду, что меня ваш брат убьёт. А я, боюсь, не смогу пережить пару-тройку килограммов в тротиловом эквиваленте. И напоминаю, подарок не от меня, а от всех нас. – А как по мне, братец ждёт не дождётся, когда я выскочу замуж и отстану от него, – Бьянки пожала плечами и прошла мимо Кёи, обдав его цветочным ароматом духов, – и не пытайся меня обмануть, остальным даже в голову не пришло поблагодарить меня. Мукуро, может, и вспомнил бы, но явно не сейчас. Кстати, вызови мне такси. Хибари послушно набрал номер и понаблюдал, как девушка грациозно садится в машину. Он считал, что мужу Бьянки придётся очень и очень тяжело даже не из-за её кулинарных талантов, а просто потому, что такой красавице нужно соответствовать: либо быть столь же блистательной и известной личностью, либо тихо прятаться в тени жены. Хотя кто знает, как всё повернётся в будущем, когда Бьянки придётся занять место отца.