Нашествие Брутов?

Из ежедневника Савады Цунаёши, десятого босса семьи Вонгола: Пятница, 13:00 – Ария-сан – Что-то вы быстро, – Такеши, открыв дверь, ошарашенно посмотрел на вернувшихся Хранителей. – Как будто за рулём Мукуро сидел! – А я и сидел, – иллюзионист весело улыбнулся, подбросив ключи. Ямамото сочувственно повернулся к подрывнику, отрешённо созерцающему коридор. – Гокудера, ты, кажется, наш разговор слишком близко к сердцу принял. Всё не так страшно! – А что вообще случилось? – уточнил Рокудо, заходя в особняк и втаскивая за собой вялого Хаято. – А то наш друг со слабым вестибулярным аппаратом совсем злой был… – Мукуро, с твоим вождением любой вестибулярный аппарат слабый, можешь космонавтов перед полётами на перегрузки тестировать, – мечник, вздохнув, пощёлкал пальцами перед лицом Гокудеры. Тот заморгал и, кажется, вернулся к реальности. – Клянусь, когда Десятый вернётся, я месяц буду передвигаться по городу исключительно пешком! Так в чём дело? – Ничего экстренного не произошло, правда. Получили ответ от шантажиста: «Я знаю, что ваш босс не в Вонголе, готовьте деньги», и мы написали «И где же он?». Похоже, кто-то дурит нас, вообще не стоит брать в голову. – А Ария? – Хранитель Урагана окончательно пришёл в себя и бросился в гущу событий. – Ты сказал, что она нас раскусила! – Нуу… – Ямамото растерянно почесал в затылке. – Всё шло хорошо: мы пили кофе, обсуждали дела, Ария улыбалась, Гамма подозрительно на нас смотрел, но тебя, Хаято, не было, а Хибари за моей спиной мог дать фору любому телохранителю, пока Ария-сан не упросила его сесть с нами. Однако дела вскоре кончились, и пришлось прощаться. И вот тогда Ария-сан пожала мне руку и ка-ак посмотрит! Так проникновенно, прямо в самую душу своими синими глазищами, сквозь все иллюзии! – Ага, а потом ка-ак скажет: «Ты не Савада Цунаёши!» – туманник скептически поджал губы, немного оскорбившись за свой педагогический талант – это же его ученица накладывала иллюзию! – Хватит демонизировать этих ба… дам, они просто женщины, и этого уже достаточно! Не могла она ничего понять, если вы где-то не налажали, я за свою Наги отвечаю! – Да что тут рассказывать, Хибари всё на видео записал, специально для вас. Он сказал, что негоже отрываться от коллектива и скрываться от женщин семьи Джилио Неро, – вспомнил Такеши и торопливо отвёл Хранителей в гостиную, где Кёя колдовал над записями с камеры. За плечом у него стояла Хром, с профессиональным интересом следя за картинкой. Иллюзия действительно вышла на совесть, Цуна на экране выглядел совершенно натуральным. Услышав шаги, Кёя даже не обернулся, молча перемотав запись до нужного момента и нажав на воспроизведение. Докуро тенью скользнула к учителю в ожидании критики. Туманник беззастенчиво облокотился на крутящийся стул Хранителя Облака, прищурившись и сосредоточившись на видео. На экране всё было так, как рассказывал Такеши: у кофейного столика сидели Цуна с Хром, напротив изящно устроилась Ария, по обе стороны от которой сидела суровая охрана – Нозару и Гамма. И если последнему вполне удавалось сохранять мрачно-каменное выражение лица, то молодой мафиози явно потерпел фиаско – казалось, будто у него адски болит зуб, но он, не желая идти к стоматологу, всячески старается это скрыть. Хибари царственно возвышался в кресле, и его невозмутимое лицо могло соперничать с лицом античного бога. – Он точно живой? – шёпотом спросил Нозару, нервно косясь на бывшего главу ДК. Тот чуть повернул голову и уставился на него. Казалось, будто у него слегка загорелись глаза, как у статуй из приключенческих фильмов про поиски сокровищ каких-нибудь инков. – А каким ему быть, мёртвым? – не понял Десятый Вонгола, очень похоже распахивая большие карие глаза. Мафиози Джилио Неро нервно закусил губу. – Мне иногда кажется, что он робот… – Нет, это иллюзия, потому что Хибари не захотел покидать своё крыло, – проговорил Савада, за что был удостоен такого же пронзительного взгляда собственного Хранителя. – Серьёзно? – Нозару опешил и, протянув руку, помахал перед лицом Кёи. В глазу Хром мелькнул настоящий ужас, а пальцы японца уже сомкнулись на запястье незадачливого мафиози. – Нет. Босс иногда шутит. А вот у меня с чувством юмора часто проблемы. – Хибари! – всплеснул руками Цуна. Кёя разжал пальцы и откинулся на спинку кресла. – Но не сегодня. Считайте, что я посмеялся над вашей шуткой, босс. Раздался тихий приятный смех – это смеялась Ария. Похоже, улыбка не сходила с её губ в течение всей встречи, и ей действительно доставляло неимоверное удовольствие общение с Десятым поколением Вонголы. Возможно, причина крылась в том, что у потомков Сепиры было это в крови – находиться в компании немного (очень) безумных людей… управлять ими. Здесь управлять не давали, так хоть понаблюдать можно. На Арию пришлось время после проклятья, и она откровенно скучала – Джилио Неро являла собой образец приличной мафиозной семьи: ни тебе сумасшедших учёных, ни талантливых иллюзионистов, ни других чокнутых, но таких интересных экземпляров. Вот Юни с младенчества и тянуло к Бьякурану – остальные мужчины казались слишком скучными объектами для манипулирования. Джессо не возражал, поскольку считал себя достаточно неадекватным, чтобы иметь дело с женщиной – пусть и малолетней – семьи Джилио Неро. А Арию тянуло к подрастающему поколению Вонголы. – Нозару, будь осторожнее – перед тобой один из сильнейших мафиози нашего времени. Но я должна поздравить и тебя, Хром-сан – пусть даже Хибари-сан и не иллюзия, но твой учитель по праву может тобой гордиться, верно? – Спасибо, Ария-сан, – девушка склонила голову, принимая комплимент. Рокудо, наблюдавший эту сцену, быстро нажал на паузу и потёр подбородок. – Вы из-за этих слов решили, что она вас рассекретила? Ну да, комплимент довольно неожиданный, но вполне в тему – Наги у меня и вправду умница. – Спасибо, Мукуро-сама, – Хром вздохнула, повторив благодарность. – Но, к сожалению, это ещё не всё. Рокудо снова щёлкнул пробелом и возобновил запись. Докуро на экране снова подняла голову, и во взгляде её читалось приличествующее моменту смущение от похвалы. Хибари не шелохнулся, а Такеши, если и растерялся, то Цуна совершенно не подал виду. – А как у вас с иллюзионистами, Ария-сан? – осторожно спросил он. Гамма помрачнел ещё сильнее – получив воспоминания о будущем, Генкиши покинул семью, не дожидаясь разборок. К Бьякурану он, правда, тоже не прибился и сейчас просто путешествовал по миру, чтобы лучше понять себя. Джессо как-то обмолвился, что приглядывает за ним – укрыться от белобрысого сборщика информации было довольно сложно, особенно если не знать, что ты находишься у него под колпаком. Поскольку воспоминания получили не все члены семьи, Ария решила сказать большинству, что у Генкиши то ли экзистенциальный кризис, то ли кризис среднего возраста, то ли поиски себя и смысла жизни (никто так ничего и не понял, но все прониклись), а Гамма, Нозару и Тозару всё никак не могли поверить в несостоявшееся предательство друга и пребывали в смятении и по сей день. – Вонголу пока не переплюнули, – засмеялась Аркобалено Неба, – не отдашь мне Вайпер в память о маме? – В память о маме сами её уговаривайте, – откликнулся Цуна, – а я с вашей уважаемой матушкой знаком не был, и рассказывать мне о ней Реборн не хочет. – Психику твою бережёт, – хмыкнула Ария, – общение с моей дорогой мамой – не для слабонервных. – Вот поэтому она и не замужем, – пробормотал Рокудо, – потомственных тёщ мало кто может выдержать. Разве что Кавахира, который, впрочем, тоже предпочитает поберечься. – Вот кто бы говорил, – беззлобно хмыкнул Такеши. Иллюзионист демонстративно обнял Хром и вернулся к просмотру. – Могу отдать вам Франа, – искренне, даже с надеждой предложил Савада. Нозару в ужасе вытаращил глаза. – Ну уж нет! Спасибо, о вашем Фране наслышаны все! – Я подумаю, – полушутя заметила Ария. А вот Мукуро серьёзно задумался. – Между прочим, отличный план. Если после общения с женщиной семьи Джилио Неро он у меня не будет шёлковым, то я просто не знаю, кто на него сможет повлиять. – Скорее, он вернётся ещё более матёрый, – возразил Хибари, – прошедший школу жизни, ему уже ничего не будет страшно – посмотри на других Аркобалено. Пока он хотя бы ещё чей-то авторитет признаёт, а тут начнёт иллюзорные вазы о голову бить и нырять в ванну со словами «А ты с женщиной Джилио Неро общался?» – Что за ересь ты несёшь? – удивлённо распахнул глаза Ямамото, но Кёя не пожелал раскрывать подробности таинственного ритуала, прочим неизвестного. Вместо этого он хищно оскалился: – Я уже передал Франу. Кажется, он впечатлён, тут же беспрекословно сел писать диплом. – Кстати, напомните, а почему он пишет диплом? – вдруг проснулся мечник. – Он же на каком курсе? Второй, третий? Рано ещё. – Ему скажи, – заворчал Рокудо, – вот уж не знаю, какой там курс, когда что писать, но он хочет, чтобы его курсовые легли в основу диплома. И тему он уже заранее выбирает. – Как-то нетипично для студента, – почесал в затылке Такеши. Мукуро поджал губы. – Проблема в том, что ему реально нравится то, чем он занимается. – Проблема, да. Наша проблема, – заключил Кёя и вернулся к записи. Гости как раз собирались уходить. Ария поднялась, и Цуна тут же встал, ожидая, когда дама первой предложит руку. – Мы были счастливы увидеть вас, Ария-сан, и, конечно, ваших приближённых, – Савада чуть поклонился Гамме и Нозару. Хранители Вонголы также встали и молча поклонились. – Передавайте привет Юни-чан и наилучшие пожелания Тозару-сану. – Обязательно, – женщина улыбнулась и протянула Цуне руку. Когда тот пожал тонкие пальцы, она добавила. – Очень, очень приятно, что ты всё-таки решил принять роль Десятого босса Вонголы. И тоже была весьма рада встретиться, Цунаёши-кун. Синие глаза пронизывающе смотрели на Саваду, и оставалось только радоваться, что Ямамото невозможно было выбить из колеи – молодой человек радушно улыбнулся в ответ. Хибари поставил на паузу, и мечник ткнул пальцем в экран. – Вот! Посмотри в её глаза! Всё ещё не веришь? Мукуро поёжился. – Их что, на фабрике штампуют, этих Хранителей Неба? У каждого взгляд – закачаешься! Даже Занзас с его смешанным типом Пламени только зыркнул на Скуало, и тот ушёл в разнос. Каваллоне его подчинённые боготворят. Я уж молчу про триаду Хранителей Тринисете, им вообще не надо что-то говорить – просто молчи и смотри, все будут у твоих ног! – На себе испытал, да? – прервал пылкую речь туманника Хибари. Мукуро фыркнул. – Вот уж кто бы говорил! Может, к чёрту всё? Воспользуемся тем, что босс свалил, и свалим сами? Пока не поздно! – Поздно, – траурно отозвался Кёя, – уже десять лет, как поздно. Это как наркотики, после стольких лет зависимости практически нет шансов слезть. – А это идея, – иллюзионист ухмыльнулся и достал смартфон, – переименую контакт босса в «Мой личный сорт героина», а всем говорить буду, что это мой дилер. – Фу, как это пошло, – поморщился Хранитель Облака, – не ожидал от тебя такой банальщины. – Слушайте, вы, оба! – не выдержал Хаято. – Хватит ругать Десятого! Стоит ему уйти, как вы тут же… – Кто ругает? – не понял Кёя. – Хаято, – проникновенно обратился к подрывнику иллюзионист, – мы не ругаем. Мы искренне восхищаемся. Если бы нас что-то не устраивало, мы бы действительно свалили в закат и оставили вас разгребать всю эту кашу. – Оно и правда, – Такеши улыбнулся и приобнял Гокудеру за плечи, – у всех свой способ показывать свою любовь и привязанность, в зависимости от характера. Мы все любим и ждём Цуну, верно? – Меня сейчас стошнит от приторности, – подтвердил его слова Рокудо, картинно падая в кресло. К ним присоединился Рёхей, который прятался в спортзале – при встречах с представителями других семей Хранители Вонголы всегда старались, чтобы их было столько же, сколько этих самых представителей. Трое человек обычно считались оптимальным вариантом. Выбирая между членами семьи, они сошлись на Хибари как самом невозмутимом и на Хром на случай, если кто-то из гостей почувствует иллюзию – в случае с Докуро все давно привыкли, что Пламя Тумана у неё активировано всегда, даже после того, как сделана была операция. Хаято вздохнул и покосился на ноутбук. – А с Джилио Неро что делать? – Ничего, – пожал плечами Ямамото. – Вообще ничего. Вот из-за кого я совершенно не переживаю, так это из-за Арии-сан. Она нас никому не сдаст и шантажировать точно не будет. – А, – догадался туманник, – просто решила показать, что она нас раскусила? Красиво, ничего не скажешь. – А я переживаю, – неожиданно перебил Хибари, – сдать она нас не сдаст, но вот намекнуть кому-то из Аркобалено… например, Реборну. – Зачем? – не понял Гокудера. – А просто! Чтобы он знал, что не досмотрел где-то. – Но Реборн в отпуске и отключил все средства связи, – напомнил бейсболист. Кёя изогнул бровь. – Ты думаешь, женщину этой семьи остановит такая мелочь? – Может, мы у неё спросим тогда, где наш босс? – язвительно уточнил Рокудо. – Кстати, по поводу Аркобалено. Мукуро, тут такой вопрос назрел… – издалека начал Такеши, и иллюзионист привычно принял вид «это не я, оно само убилось». Мечник хмыкнул в кулак и придал лицу выражение шуточной серьёзности, что, впрочем, не говорило ни о чём – Ямамото мог как и прикидываться, так и в самом деле (как это ни странно!) быть серьёзным. – Скажи, ты ведь с Верде давно знаком? – Профессором Верде! – с завидной педантичностью поправил туманник. Его глаза подозрительно прищурились. – Давно, разумеется. Сколько воды с Битвы Представителей утекло! – Он имеет в виду, – подступился с другой стороны Рёхей, – что вы были знакомы ещё раньше, разве нет? – С чего вы взяли? – совершенно искренне удивился Рокудо. – Потому что он выбрал своим представителем тебя! – отрезал Хаято. – Что немного странно, учитывая твою реакцию на… людей в белых халатах! – Вот не надо, Эстранео халаты не носили, там была полная антисанитария! А профессор не занимается операциями и экспериментами над людьми, – заспорил Мукуро, вжимаясь в спинку кресла под столь пристальными взглядами. – Ага! – бейсболист торжествующе поднял палец. – А ты откуда мог это знать? – Не, ну я же не сразу на людей бросаюсь, я не Хибари! – оскорбился туманник, вздёрнув подбородок. – Надо поговорить, обсудить всё, и вообще, цель оправдывает средства, ради разрушения мира можно и с сумасшедшим учёным свести знакомство… – Вопрос в том, когда ты это знакомство свёл! – воскликнул Сасагава, ухватившись за подлокотник кресла и нависнув над Мукуро. – Всё ведь очевидно: Реборна представляли его ученики, Лар с Колонелло помогал отдел ЦЕДЕФ, где Лар работает, за Маммона выступала Вария. – Ария хотела увеличить шансы на снятие проклятья и поменялась с Юни, – напомнил Гокудера, – которую поддержали сразу двое – Гамма и Бьякуран. Фон… хм… – Вот именно, Фон! – ухватился за соломинку Рокудо. – Почему вы не думаете о связи его с Хибари? Они ж на одно лицо! Может, Фон – дедушка нашего жаворонка… – Ему про меня И-Пин рассказала, – подал голос Кёя, который устроился на подоконнике и делал вид, что не участвует в импровизированной атаке на Рокудо. – Она же как Твайлайт регулярно писала письма принцессе Селестии о том, что она нового узнала, с кем подружилась. – Хибари, – Рокудо с уважением распахнул глаза, – какие познания в детских мультфильмах! – А за что вы меня на неделю с детьми оставили?! – бывший глава ДК выразительно посмотрел на Ламбо, который всё это время в уголке усиленно пытался слиться со стенкой. – Я выучил наизусть все диснеевские песни и опеннинги популярных сёненов! Я думал, что свихнусь, спасибо, что Савада догадался на два дня раньше вернуться – вот она, гипер-интуиция наследника Джотто. Меня потом ещё полмесяца глючило – казалось, что все животные разговаривают! А потом оказалось, что не казалось и не глючило, – Кёя выразительно уставился на Мукуро, намекая на оригинальные иллюзии отдельных индивидов. Тот сделал вид, что коробочки сами молвили голосом человеческим, без всякого вмешательства его Пламени. – Это было несколько лет назад, а ты до сих пор вспоминаешь, – упрекнул Рокудо, и Хранитель Облака обжёг его своим фирменным убийственным взглядом, однако на словах вернулся к предыдущей теме: – В общем, Фон и обратился ко мне. – А учитывая его способности к боевым искусствам, я даже не буду спрашивать, как он тебя уговорил, – философски заключил Такеши. Хибари хищно оскалился, перейдя от воспоминаний о безостановочном просмотре мультфильмов с восьмилетними детьми к более приятным моментам, и с его точки зрения это сошло бы за полную ностальгии улыбку. – Ага, а Череп? – фыркнул иллюзионист, закрывая опасную тему. – Получается, он тоже давно задружился с Шимон? – Ну, к ним Череп пошёл, пожалуй, от безысходности… – предположил Рёхей. Никому даже в голову не приходило интересоваться подобными вопросами. Мукуро горячо закивал. – Вот и профессор ко мне – тоже! – Врёшь же! – припёр его к стенке Хаято. – Я точно помню, что когда мы встретились в первый раз, ты как-то слишком много знал про Аркобалено! От кого, спрашивается? Всех остальных ты явно видел в первый раз! – Я вообще отличаюсь умом и сообразительностью! – Рокудо скрестил руки на груди, гордо расправив плечи. – А ещё хитростью. Я прошёл шесть путей ада, а ещё как следует изучил книгу рейтингов Фууты! – Ты ещё скажи, что Вендиче растрепали, – подколол Рёхей, – и ты знал, что они бывшие Аркобалено! – Ну вот это не надо, я сам был в шоке! – даже обиделся Мукуро. – И со Спейдом – тоже. И вообще, я что, по-вашему, с Вендиче тусил, потому что мы друзья-товарищи? Ой как классно в Вендикаре выпить чайку с мумиями и потрепаться с Бермудой за жизнь! – Нет, ну это ты загнул, – согласился Ямамото. – Почему вы не подумали, что я знаком был, например, с Маммоном? – вопросил иллюзионист. – Он же до фига скрытный! – Ну, учитывая, как Маммон реагирует на тех, с кем был знаком… – протянул Рёхей. – Либо прикидывается, что в первый раз видит, либо пытается убить. В принципе, стандартная реакция большинства Аркобалено… а тебя Маммон нормально встретил, в рамках боя за кольца, так что… – Так что признай, вы были знакомы с Верде задолго до! – закончил за него Хранитель Дождя. – Почему вам не нравится нормальная, адекватная причина, которую я всегда всем озвучиваю – куда проще дружить против кого-то! А мы дружили против общего врага – команды Реборна и Цунаёши, – запротестовал туманник. Рёхей и Такеши переглянулись. – Нам что, Ланчии-сану позвонить и уточнить, знаком ли он с Верде? – Профессором Верде! – упрямо гнул своё иллюзионист, уклоняясь от прямого ответа. Хибари величественно спустился с подоконника, подошёл к Рокудо, положил тяжёлую ладонь ему на плечо, будто пригвоздив к креслу, и заглянул прямо в глаза. – Ты знал профессора до нашей с тобой встречи. – Да, – после короткой паузы безропотно подтвердил тот, хлопая ресницами. – Что и требовалось доказать, – Кёя отпустил туманника и вернулся на подоконник. Хранители помолчали. – И всё? – недоверчиво уточнил Хаято. Мукуро поджал губы, сердито сверля взглядом невозмутимую фигуру на фоне окна. – Ну да-а, профессор участвовал в разработке особой пули Эстранео, потому что он всегда интересовался Пламенем! Ну, той самой Пули Контроля, которой испугались сами Эстранео и уничтожили все данные, вот профессор и ушёл из семьи, потому что они достали даже его! Я после резни и отправился к нему, чтобы он хоть какие-то ответы дал по поводу того, что эти ублюдки со мной сотворили. Он мне и рассказал про иллюзии, а дальше я сам. Я, конечно, умница и красавец, но мне ещё и десяти лет не было! – Класс, – после паузы сделал вывод Такеши. Туманник надулся. – А вам это зачем вообще? – Просто интересно, – Рёхей пожал плечами. – Незачем. – Ну, Верде весь такой загадочный, – пояснил бейсболист, – все остальные Аркобалено такие до фига таинственные, скрывают факты о себе, а он просто забывает, что ты у него спросил. Что ты вообще что-то спрашивал. Что тут рядом кто-то есть. Самая непознанная личность, тёмный лес, как и то, чем он занимается! – Что тут непознанного? – Рокудо с непониманием посмотрел на него. – Он просто чокнутый. Сумасшедший учёный, самый понятный типаж из Аркобалено! – Да-да, мы наслышаны, что вы оба считаете друг друга психами, – Ямамото чуть улыбнулся. – И всё равно мы вместе, – с сарказмом откликнулся иллюзионист, – это ли не любовь? – То есть, Верде принадлежал семье Эстранео? – спросил Хаято, пытаясь выстроить логическую цепочку, но Мукуро замахал на него руками. – Если ты не заметил, Аркобалено не любят, когда их приписывают к какой-то семье. И, честно говоря, за исключением Лар и Маммона, это реально сложно сделать: Фон бродит, где вздумается, Реборн – наёмный киллер, Черепа тоже временно берут на работу разные семьи, Колонелло вообще невесть каким ветром приносит. Профессор – просто чокнутый, как я уже говорил, учёный во всех смыслах слова, а его исследования малоинтересны правительству, вот он и ищет спонсора – благо, для мафии его изыскания, наконец, стали актуальны. И его действительно не интересуют опыты на людях, потому что он, походу, социопат и не хочет иметь дела с людьми даже в своих экспериментах. И вообще, он… ну… прикольный. – Вы сейчас тоже это слышали? – после паузы уточнил Гокудера у остальных Хранителей. – Он назвал Верде «прикольным». – А лучше, когда я называю сумасшедшим и извращённым?! – Ты половину людей называешь извращенцами, – напомнил Сасагава, – точнее, всех, кто не так посмотрел на Хром. – Нет, Рёхей, в случае с профессором «извращённый» – это не по поводу его предпочтений в сексуальном плане, это по поводу его извращённой логики и извращённого восприятия нашей реальности! – Как вообще можно назвать Аркобалено прикольными?! – перебил иллюзиониста Хаято. – Это же Семёрка Сильнейших! – Ну не скажи, Колонелло тоже прикольный! – возразил Сасагава, смеясь. – Колонелло – раздолбай, каких поискать, – с подоконника отозвался Хибари, – ты уж прости за откровенность. Не забывай, что он не был выбран Кавахирой и в последний момент по собственной инициативе заменил, собственно, Лар Милч-сан. – А Лар-сан сложно назвать прикольной, – улыбнулся Такеши, – во всяком случае, без риска для жизни. Мукуро, ты пошёл к Верде, потому что он прикольный? Рокудо пожал плечами и смахнул с рукава пылинку, делая вид, что ему совершенно плевать на воспоминания, которые он сейчас озвучивает. – Нет, я в том возрасте вообще не знал такого слова – «прикольный». У меня в принципе был не такой большой словарный запас, каким ему следовало бы быть, по понятным причинам – зато я в совершенстве знал итальянские ругательства и вообще, готов признать, что иногда бывал грубоват в выражениях. И я уже говорил, что только профессор мог дать ответы на мои вопросы. – А как же шесть путей? – с подозрением уточнил подрывник. – Разве тебе не открылись все тайны? Ты же говорил… – Хаято, – доверительно проговорил Мукуро, наклонившись вперёд, – вот ты знаешь, есть теория, что в религии можно найти ответы на все вопросы. Буддизм, конечно, крутое учение, мне он нравится, но даже он не объясняет, как, например, решать логарифмы или расшифровать цепочку ДНК. Я не учёный! Ни двадцать лет назад, ни сейчас, ни в будущем я не собираюсь уходить в науку. Поэтому мне нужен был профессор. – И как, он тебе рассказал всё? – затаив дыхание, спросил Ямамото. Ещё бы, всех давно волновали некоторые… особенности Мукуро, отличающие его не только от людей, но и от других иллюзионистов. – Ага, – кивнул тот. Хранители переглянулись и хором вопросили: – И что же?! – И всё. Если вас интересует что-либо по поводу моего глаза, шести путей и других классных вещей, можете пойти и повторить мой подвиг! – огрызнулся Рокудо. – Я честно выдержал полчаса, но дьявол меня раздери, если я понял хоть слово! Вот про пулю понял половину, про иллюзии понял треть, а это... – он помолчал и задумчиво добавил. – Понял только, что ад и шесть путей – это совершенно антинаучно. И вообще я весь антинаучен. И этот вопрос неплохо бы изучить… – Погоди-ка, – похолодел Гокудера, – ты хочешь сказать, что он попытался… – Угу. – А ты… – А я попытался его убить, – просто закончил туманник, спокойно глядя на него. – Или захватить тело. Или хоть что-нибудь. – И?.. – Ну блин, – взорвался Рокудо, – ты видишь, что у меня получилось?! Хаято, не тупи! Ты же умный, образованный человек, но иногда капитально тормозишь! – Не получилось, – сделал вывод Такеши, успокаивающе поднимая руки и улыбаясь. – Тихо, тихо, не кипятись. Поэтому при встрече с Реборном ты так негативно отнёсся к нему как к одному из Семёрки? – Угу, – согласился Мукуро, вытаскивая из воздуха японский веер и картинно им обмахиваясь. Хаято всё ещё пытался свести концы с концами. – Но тогда… почему ты согласился стать его представителем? В смысле, не Реборна, а Верде! – Профессора Верде! Вот прикинь ситуацию, – иллюзионист повернулся к нему и ткнул веером в грудь, – ты пытался убить человека, а лет через семь он внезапно появляется в твоих родных развалинах со словами «Привет, я тут работаю над машиной по материализации иллюзий и мне нужен иллюзионист. Кстати, ещё мне нужен представитель для битвы с общим врагом, не поможете, молодой человек? Вы ведь недолюбливаете Саваду Цунаёши? А я недолюбливаю Реборна». А знаешь, что самое интересное? Он напрочь не помнил, что я пытался его убить. – Может, он просто… ну… – Сасагава шевельнул пальцами в воздухе, пытаясь сформулировать мысль, – хотел замять ситуацию? – Нет, он реально ничего не помнит, – Мукуро развёл руками, – профессор… как бы это… воспринимает реальность иначе, я же говорю – извращённо, в смысле, искажённо. Он может с точностью до миллисекунды определить время протекания реакции, но не сможет точно сказать, сейчас день или ночь. Он может по капельке слюны расшифровать ДНК и перечислить все болезни и генетические мутации, но он не считает рациональным запоминать имена. Если ты не заметил, он предпочитает обращаться ко мне «а, это ты». – Но он знает имена других Аркобалено, – возразил Гокудера, вызвав нервный смешок иллюзиониста. – По-моему, из этого следует, что, когда они жили вместе, у них творилась такая неведомая хрень, что наша милая семейка и рядом не стояла – да, одной попытки убийства явно мало, чтобы запомнить имя человека. Поэтому я не считаю себя или Хибари садистами – мы жалкие любители по сравнению с тем же Реборном, которого вы так обожаете. И все Аркобалено – конченые маньяки со сдвигом по фазе, просто разной. Ямамото выслушал его с самым задумчивым видом и почесал нос. – Вы знаете… мне сейчас так жалко Цуну стало. Его тренировали аж трое Аркобалено. – Как хорошо, что он немного отдохнёт, – улыбнулся Сасагава, – и хорошо, что мы выбрали время, когда Реборн в отпуске. – Конечно, если б он был на Сицилии, чёрта с два я бы согласился участвовать в этом балагане, – изрёк Кёя. – И вам бы не дал натворить глупостей. – Я вроде всё понял, – подвёл итог Гокудера, – всё разложил по полочкам, но… у меня остался ещё один вопрос, Мукуро, можно? – Да чего уж, – язвительно откликнулся тот, – добивай. – Верде же не иллюзионист, он просто учёный. Почему тебе не удалось… – Хаято запнулся и насупился, не желая поминать проклятую технику Рокудо всуе. Туманник терпеливо посмотрел на него. – Хаято, ещё раз прошу – не тупи. Они же Семёрка Сильнейших. И ключевое слово тут совсем не «семёрка». И сохрани тебя японские и любые другие боги сунуться к профессору во время эксперимента. Ещё никто не пережил. – Тогда как же… – подрывник неуверенно окинул его взглядом. Мукуро бесстрастно хлопнул веером по ладони. – А я сунулся к нему в перерыве. Вероятно, кто-то там из высших сил уберёг меня, чтобы я вляпался в проблемы куда большие, то бишь, встретил Саваду. Ну так всё-таки, кому пришла в голову идея устроить мне сеанс приятных воспоминаний? Кого мне обеспечить кошмарами на ближайшую неделю? – Меня, – признался Кёя, закинув ногу на ногу и задумчиво покачивая носком ботинка. – Я подумал, если я спрошу тебя прямо, ты меня пошлёшь куда подальше. – Но он же ответил именно тебе! – всплеснул руками Сасагава. – Где логика? – Логика в том, что иногда приходится брать количеством, – резонно объяснил Хранитель Облака. – И в нужный момент дожать. – Хибари Кёя, ты… ты… козлина! Любопытная козлина! – Рокудо надулся. – Ну чего тебе спокойно не живётся? – Вообще не живётся, – согласился Кёя. – Хочешь решить данный вопрос в драке? Туманник всерьёз задумался, стоит ли его тонкая душевная организация пары переломанных костей перед съёмками. Пока выходило, что ещё как стоит! Но его размышления были прерваны звонком телефона. Глянув на экран, он удивлённо моргнул и включил громкую связь. – Здравствуйте, профессор Верде! Что-то случилось? – в глазах его явно читалось «лёгок на помине». – М… молодой человек, вы ведь сегодня ко мне заходили? – голос Аркобалено звучал, как всегда, несколько растерянно и отстранённо – когда он работал, взаимодействие с внешним миром становилось для него затруднительным. Похоже, он не был уверен, что Мукуро заходил к нему именно сегодня и когда это самое сегодня началось. – Да, профессор, – подтвердил иллюзионист и на всякий случай напомнил. – Мы забирали заказ на коробочки, взяли партию из пяти штук и две штуки, Туман и Дождь – из хранилища. – Значит, вы заходили в хранилище? – Да, мы зашли вместе с вами, – терпеливо отозвался Рокудо. – И проходили мимо моей лаборатории? – Да, там лежал ваш журнал, – после секундной заминки проговорил иллюзионист, припоминая события. – Точно, пока вы открывали хранилище, я забрал его оттуда и принёс вам, как вы и велели. – Тогда какого магнитного поля, разрази тебя спрайт, ты не закрыл дверь на обратном пути?! Какого закона термодинамики ты нарушаешь технику безопасности?! – Какую технику безопасности? – опешил туманник, недоумённо хлопая глазами. – Самую обычную! Рокудо Мукуро, чтоб тебя огни Святого Эльма добили, может, ты и был мелким инородным телом в большой ягодичной мышце мафии, вырезая её представителей, и сидел в тюрьме Вендиче, но это вовсе не значит, что ты бессмертный! В этом мире есть всего два бессмертных, и то второй случай ещё не подтверждён научно. – А кто второй? – шёпотом спросил Такеши. – Кто второй? – машинально повторил туманник. – Ну так Шахматоголовый. Однако этот вопрос требует проверки! – на том конце перевели дух и, вероятно, собрались разразиться новой гневной тирадой, но Мукуро не сдавался: – А первый кто? – Череп. Данный факт был подтверждён опытным путём и неоднократно, – Верде помолчал, и иллюзионист очень ясно представил, как тот сейчас поправляет очки. – Все вместе проверяли, да и по отдельности бывало. Так вот, не перебивай старших! Рокудо Мукуро, если ты хочешь добровольно исключить свои гены из генофонда человечества, это вовсе не значит, что все остальные готовы поступить так же! Мне мои лаборанты ещё нужны, они мне пробирки моют… – он снова помолчал и задумчиво добавил. – Хотя, если они не смогут убежать от того, что ты мог бы выпустить, то, возможно, на всё воля эволюции и естественного отбора… – А что я мог выпустить? – испугался туманник. – Над чем вы там работаете, профессор?! Ведь речь вроде шла о новых коробочках животных! – Ну да, кроме них – ни над чем особенным, – профессор печально вздохнул, как будто жалея, что из его лаборатории не вырвалось какое-то свежевыведенное зло и не отсекло неугодных эволюционной цепочке лаборантов. – Но мало ли! Технику безопасности нужно соблюдать, молодой человек, ведь никогда не знаешь, когда протечёт колба с чем-то ядовитым… или радиационным… или токсичным… или кислотно-щелочным… или… – Извините, профессор, я больше не буду, – с ангельским видом пообещал туманник. – Ты в следующий раз придёшь – будешь при мне технику безопасности вслух зачитывать, а я тебе подробно расскажу, для чего она. Точнее, во избежание чего. А ещё лучше, покажу! – Не надо, профессор! – запаниковал Мукуро, живо представив, что бывает, если оставить на солнце колбу с чем-то не тем. И не только на солнце. И не только колбу. – Я всё понял и осознал! – Тебя вообще нельзя подпускать к исследованиям, даже в роли подопытного. Особенно в роли подопытного. Ты одним своим видом дискредитируешь науку, – заворчал Аркобалено. – Эстранео – идиоты, и если они не смогли справиться с результатами собственных экспериментов, то туда им и дорога! – Мне очень стыдно, профессор, – покаялся иллюзионист, чуть поморщившись, – готов искупить свою вину и пойти к вам в аспиранты. – Не дай Ньютон! – теперь уже паника слышалась в голосе Верде. – Ты ж мне все эксперименты перепутаешь! – Я правда очень раскаиваюсь, – заверил Рокудо. Аркобалено, ещё немного побурчав, повесил трубку. Ямамото приподнял бровь. – Ты же говорил, что он не помнит твоего имени? – Когда надо, он всё помнит, – отозвался тот, подбрасывая телефон. Кёя прищурился. – А ты прав. Он прикольный. – Чего? – не понял Мукуро. Хибари прикрыл глаза и с наслаждением процитировал: – «Добровольно исключить свои гены из генофонда человечества». Я это запомню. И про эволюцию. Красиво завернул. – Это из формулировки премии Дарвина, – сумрачно пробурчал иллюзионист, – профессор считает, что её нужно присудить Эстранео за меня, а мне – за мои выкрутасы. Правда, присуждается она обычно посмертно, вот он и ждёт, зараза такая… ждёт и наблюдает… – А что за огни Святого Эльма? Я думал, Верде – атеист, – заметил Рёхей. – Это название природного явления, – объяснил Гокудера, приходя в себя. – Связано с молниями, как, кстати, и спрайты. – Зато теперь я вижу, – высказался Хибари, – что профессор – точно один из Аркобалено. И думаю, он не забыл, что ты хотел его убить, просто воспринял это как обычное для их семьи проявление… чувств. Правда, ты всего один раз попытался его убить, а они, судя по всему, того же Черепа пытались на регулярной основе. – Класс. Говорю же, психи они, – вздохнул туманник. – Я его от всей души пришибить хотел, а ему норм, он так с остальными Аркобалено здоровается. Ну что у меня за жизнь, а? – Ты ещё скажи, что живёшь скучно, – успокоил его Такеши. – У тебя, вон, Хибари есть. – Я всегда готов, – на губах Кёя появилась знаменитая хищная ухмылка. – Как насчёт прямо сейчас разнообразить скучное течение твоей жизни? – Нет-нет, – запротестовал Рокудо, – я наказан сегодня! Никаких кровавых разборок. Тем более, у нас сегодня важное дело! Хранители, вспомнив, что у них за дело, переглянулись. Ямамото вздохнул. – Ладно. Рано или поздно это должно было случиться… – он кинул взгляд на часы. – Давайте пообедаем и всё-таки приступим. Хром, ты с нами? Девушка тоже проверила время и, покачав головой, покинула комнату. Напоследок она бросила: – Не хочу иметь с этим ничего общего! И вообще, надеюсь, что вы будете вести себя благоразумно. Не понимаю, чего вы так долго тянете, соберитесь уже, а то мне стыдно за вас.