Нашествие Брутов?

Из ежедневника Савады Цунаёши, десятого босса семьи Вонгола: Пятница, 17.00 – Самый Важный Вечер Рёхей нервно ходил по комнате. Вперёд, назад, вперёд, назад. Хранители молча наблюдали за ним. Вперёд, назад. Даже Гокудера не возникал по поводу мельтешения, судорожно затягиваясь сигаретой. Вперёд, назад. Даже Хибари не возникал по поводу курения в его присутствии. Вперёд, назад. Даже Мукуро молчал. Вперёд, назад. Первым не выдержал Ламбо. – Да ну вас, я так больше не могу! – взвыл он, хватая диванную подушку и накрывая ею голову. – Блин, да что такого-то? Это всего лишь свидание! Сасагава остановился и медленно повернулся к нему. Бовино приоткрыл один глаз, лихорадочно вздохнул и вжался в спинку дивана, отгораживаясь подушкой. – Это не «всего лишь свидание». Это свидание с моей сестрой. Хаято закашлялся и, разогнав рукой дым, с силой вдавил окурок в пепельницу. – Может, отменим? – Перенесём, – поддержал его Такеши, печально глядя на Хранителя Солнца. – Нет! – резко бросил тот и вышел на середину комнаты. – Нельзя ни отменить, ни переносить, потому что чёрт знает, когда у них будет следующее! Я не хочу портить день своей сестры! – Это какой-то злой рок, – Мукуро, откинувшись на спинку кресла, закинул руки за голову. – Происки демонов. Чёрное проклятье. Потому что если два человека хотят встречаться, не может быть против целый мир. Когда у них в последний раз было свидание? – Полгода назад, – буркнул Гокудера, даже не задумываясь, – а точнее, шесть месяцев и три дня назад. И если не считать штатной ситуации, когда они просто в разных странах, свидания отменялись тридцать девять раз. – Сегодня совсем не время для сорокового, – согласился Ямамото. – Вообще никогда не время для сорокового! – рявкнул Рёхей. Хранители тут же притихли, поскольку не привыкли видеть обычно добродушного Сасагаву в гневе. – Это крайне безответственно со стороны Цуны! Я доверил ему свою сестру, а он? Мог бы и вернуться пораньше! Или лично поговорить с сестрой, решить этот вопрос, а он малодушно смылся и оставил всё на нас! – от избытка чувств он со всего маха ударил кулаком по стене. От глубокой вмятины во все стороны побежали трещины, а на костяшках боксёра запрыгали жёлтые искорки, затягивая ссадины – в ярости Рёхей, как и многие, не контролировал Пламя, а Пламя Солнца в первую очередь стремилось вылечить своего хозяина. Кёя непроницаемым взглядом посмотрел на вмятину, после чего сосредоточил своё внимание на её создателе. – А отправить на встречу с Киоко-сан не Цуну – это очень ответственно? – Я считаю, – заворчал Рокудо, – что назначить девушке свидание и не прийти на него – это верх бескультурья и неуважения. Почему мы должны выгораживать Саваду? Пусть тоже расхлёбывает последствия. – Потому что мы… – начал было Хаято, но туманник выпрямился и царственным взмахом руки остановил его. – Дурить Варию – ладно. Обманывать Шимон – ерунда. Водить за нос Каваллоне – святое. Скучные мероприятия – я бы и сам на месте Савады сбежал. Но с девушкой! Ладно бы Савада был ловеласом, у которого баб немерено – хотя иногда мне кажется, что так оно и есть. Ладно бы у него это конкретное свидание выпало на неделю вместе с парой других, потому что Савада встречается с девушками через день. Но! У него же чёртова любовь, всё не как у людей! – Мукуро, – предостерегающе шепнул Такеши, но туманник лишь упрямо поджал губы. – Отстань, у меня всё равно своё мнение на этот счёт! И если Рёхей совершил глупость и женился от этой вашей большой любви, то я не собираюсь ему потакать в его дури! А Савада только подтверждает, что этой вашей любви нет! – Вот поэтому, – сумрачно пояснил Сасагава, – я и не хочу, чтобы роль Цуны сыграл Мукуро. – Но почему? – тут же с искренним недоумением воскликнул тот, всплеснув руками. – Я всё сделаю в лучшем виде! Да Киоко засыпать будет с мыслью о Цуне и видеть его во снах! – Мукуро, уймись, – попросил Ямамото, вздохнув. – Правда, не надо. – Потому что это не-чест-но! – выпалил Хранитель Солнца. – И я не позволю обманывать мою сестру! – Но нам в любом случае придётся её обмануть, если ты хочешь, чтобы я наложил на кого-то иллюзию! – беспомощно взвыл Рокудо, не в силах постичь братскую логику. Хаято вытащил из пачки новую сигарету и сунул в рот, чуть не откусив от волнения фильтр. – Я бы тоже с Бьянки такой фокус проворачивать не позволил. Даже в качестве мести за её кулинарию. – Мукуро, мы верим, что ты можешь сыграть Цуну, – снова принялся сглаживать конфликт Такеши, – но твой подход к девушкам… – А что с ним не так?! – взвился иллюзионист. – Я их что, обижаю? – Нет, – мечник слабо улыбнулся, – ровным счётом наоборот. Поэтому лучше не надо… – Я тебе сестру не доверю! – отрезал Сасагава. Рокудо надулся. – А кому доверишь? Ямамото, что ли? Или Хаято? Гокудера, который как раз поджигал сигарету, ойкнул, случайно попав огнём зажигалки по пальцам. – Нет, только не это! – Не доверю, – повторил Рёхей, всё больше мрачнея, – ни им, ни тебе, ни, тем более, Ламбо. – Ламбо сразу раскроют, Киоко его прекрасно знает, сколько они играли! – подтвердил Такеши. – А может, всё-таки… сам? – Раскусит ещё быстрее, – отказался Рёхей с самым несчастным видом. – А пустая иллюзия? – подрывник всё же справился с поставленной задачей и закурил. Мукуро фыркнул. – Отлично, и как ты себе это представляешь? Консилиум на каждый вопрос Киоко? А Савада стоит и хлопает глазами, пока мы решаем, как поступить? А если они захотят… ладно, ладно, не смотри на меня так, даже не целоваться, а подержаться за ручки? А ты знаешь, сколько нужно Пламени на поддержание настолько реальной иллюзии, чтобы она могла держать столовые приборы, взаимодействовать с людьми, касаясь их, пить кофе, обедать… и всё это несколько часов! Ну нет, лучше сразу сдайте меня в Вендикаре, оттуда, может, мне и удастся проделать такой трюк, – закончив свой негодующий монолог, Рокудо вырвал у растерявшегося Хранителя Урагана сигарету и с остервенением затянулся. Кашлянув и помянув незлым тихим словом ту дрянь, которую некоторые курят, он немного успокоился и даже вернул ворованное офигевшему владельцу. – Ладно, ладно, мы поняли, – заверил Такеши. Мукуро молча кивнул и только после этого открыл рот, выпуская облачко дыма. Хаято недовольно сунул ему назад сигарету и полез за новой. – Между прочим, – продолжил туманник, меланхолично затягиваясь «подарком», – кодекс мафии жестоко карает за измену. Жена босса неприкосновенна. За такое положено убивать. – Вот сейчас это была очень своевременная информация, спасибо, – мрачно откликнулся подрывник, вновь закуривая. – Что ж ты тогда с такой готовностью вызвался подменить Цуну? – Ну, Киоко ведь пока боссу не жена, – Рокудо пожал плечами. – И в Вонголе как-то туго с соблюдением кодекса. – Иначе бы тебя уже давно… – Кёя красноречиво провёл ребром ладони по шее. – Так что, если я вдруг пойду вместо Цуны, меня никто не убьёт, – Мукуро проигнорировал его слова, однако Хибари не отставал. – Если ты вдруг пойдёшь вместо Цуны, он тебя сам убьёт, когда узнает. Закончит однажды начатое, так сказать, в прошлый раз он тебя пожалел, маленький был, глупый, жалостливый… – Не убьёт, – буркнул Рёхей, – я тебе раньше шею сверну, уж прости, Мукуро. Мукуро с философским видом развёл руками, как бы говоря, что это всё издержки производства и он всё понимает. К угрозам в свой адрес он всегда относился спокойно, особенно если дело касалось кодекса чести мафии, который он по понятным ему одному причинам знал наизусть и цитировал при каждом удобном случае. Удобным случаем обычно являлось, собственно, нарушение принципов кодекса кем-то из Вонголы. Впрочем, правила вообще являлись какими-то зыбкими, поскольку истории преступного мира Италии как бы намекала, что не такой уже кодекс и непоколебимый. Ямамото принялся загибать пальцы. – Не Гокудера, не сам Рёхей, не Ламбо, не… зелёный, голубой… не я, не Мукуро… остаётся… – Хранители дружно повернулись к окну, которое снова облюбовал Кёя, надеявшийся, что уж в обсуждении любовных дел его трогать не будут. – Вот ему – доверю, – в наступившей тишине вынес вердикт Рёхей. Хибари чуть не рухнул с подоконника – причём неизвестно, с какой бы стороны он это сделал – вероятно, рухнуть наружу ему даже на какой-то миг показалось более заманчивой перспективой. Совладав с собой, молодой человек молча уставился на боксёра, пытаясь определить, какой вопрос ему необходимо задать первым и какие ответы он совершенно не хочет знать. Наконец, он решил вообще обойтись без вопросов, высказав ёмкий и лаконичный комментарий: – Ты спятил. Сасагава быстро подошёл к окну и положил Кёе ладони на плечи, доверительно заглядывая в глаза. – Хибари, пожалуйста!.. – Я тебя сейчас ударю, – предупредил Хранитель Облака, скрестив руки на груди и гордо вздёрнув подбородок, однако Рёхей и не думал отступать. – Серьёзно, если не ты, то кто? На кону счастье моей сестры! – Вот именно! Причём тут я?! – Я тебя знаю почти всю жизнь! – Вот именно, – повторил Кёя, призвав на помощь всё своё терпение, – ты меня знаешь почти всю жизнь! И мне ты собираешься доверить свою сестру? Мне?! – Ну… я бы свою тоже доверил, – поддержал Рёхея Гокудера. – Да даже я тебе Наги доверяю, о чём ты? – всплеснул руками Мукуро. – Вы все психи, – бывший глава ДК поморщился и снова обратился к боксёру. – Серьёзно, если бы у меня была младшая сестрёнка, я бы ни за что не отпустил её на свидание с таким, как я! – Потому что конкуренции не потерпишь, – ухмыльнулся туманник, и Хаято шикнул на него. Сасагава мотнул головой. – Хибари, ты ответственный. Ты всё сделаешь, как надо, чтобы у Цуны потом не возникло проблем. Просто потому что! Никаких поцелуев, ничего такого – я уверен, свидания у них проходят прилично… наверное… нет, ну я бы по виду Цуны понял, если что не так! Надо просто посидеть в кафе с сестрой, чтобы она не думала, будто Цуна её сам избегает, я бы сам первым пресёк любое непотребство. А тут всего лишь встреча и разговор о том, как дела, это даже и не свидание почти. Ну пожалуйста, а? – Потренируешься и пойдёшь завтра на свидание с Николь, – опять встрял Рокудо. Кёя встрепенулся, его серые глаза опасно сверкнули. – Значит, так. Одно из двух: либо я иду на свидание с Киоко-сан, либо с твоей Николь! – Ну это нече-е-естно, – заныл туманник, за что на него снова шикнули, на сей раз и Хаято, и Такеши. Сасагава засиял и, к вящему ужасу Кёи, крепко его обнял. Правда, когда шок у Хранителя Облака прошёл, Рёхей обзавёлся свежим фингалом под правым глазом – во всём, что касалось боя, Хибари являлся амбидекстром из-за типажа оружия, но своих предпочитал бить левым кулаком, чтобы не усугублять удар тяжёлым кольцом с правой руки. Истоки данной привычки просты до банальности: когда в далёкой юности его отправляли на задания с Мукуро, дело всегда заканчивалось дракой, а врать Цуне, что это всё враги, было проще, если синяки не имели форму кольца Вонголы. Довольно насвистывая, Рёхей отошёл к зеркалу лечить скулу, а Кёя остался сердито сопеть на месте. К его подоконнику приблизился Рокудо, всем своим видом излучая укоризну. – Как ты мог? – От-стань, – посоветовал Хибари, демонстративно разминая пальцы. – Дело превыше всего. И не дай Каннон с иллюзией будет что-то не так… – Обижаешь, – туманник уселся рядом и прищурился, изучая лицо Хранителя, как он всегда делал перед тем, как накладывать «маску» другого человека. Кёя постарался не двигаться, чтобы ему не мешать. – Я буду стараться из всех сил, чтобы не расстроить девушку, тем более, подружку моей дорогой Наги. – Обычно люди, которые не верят в любовь, презирают противоположный пол, – заметил Хибари, поворачиваясь в профиль, чтобы Мукуро получил полную картину. – Как можно! – возмутился иллюзионист и махнул рукой, показывая, чтобы Хибари встал. Тот послушно спрыгнул с подоконника, и Рокудо обошёл его, сравнивая рост с ростом Цуны. – Я очень люблю девушек, они весьма милы и чудесны. Я не верю в это романтическое чувство из сказок, я верю в обжигающую страсть и сексуальное влечение. Это всё есть, это всё можно вызвать при определённых обстоятельствах. А вся ерунда, навязанная мелодрамами… – Так, ладно, я тебя понял, больше не хочу говорить на эту тему, – решил Кёя. Туманник послал ему воздушный поцелуй и торопливо сделал несколько шагов назад, посерьёзнев и хрустнув пальцами. Хибари отвернулся – он терпеть не мог, когда на него накладывали иллюзии. Ощущение Пламени Тумана на коже раздражало, и первое время у Кёи даже была на него едва ли не аллергия, как на толпы травоядных. В случае с иллюзиями Хранителю казалось, что он сможет снять её, если ему удастся подцепить её край, что ему, разумеется, не удавалось, а на руках оставалось раздражение и следы от ногтей. Привычка ушла, но неприязнь осталась. Вообще, все Хранители реагировали на Пламя Тумана по-разному. Гокудера его в большинстве случаев напрочь не чувствовал и не замечал, принимая иллюзии за чистую монету, что делало подрывника любимой мишенью Мукуро для розыгрышей. Бороться с иллюзиями он мог исключительно научными методами – например, мог просчитать траекторию преломления света или неправильное падение тени. Поэтому к иллюзиям Хаято всегда относился с недоверием и очень не любил, когда ему приходилось носить маску, сотворённую кем-то из туманников, из-за чего сейчас он всеми правдами и неправдами отлынивал от роли Цуны. Зато его комментарии помогли Мукуро отточить мастерство и сделать свои иллюзии более правдоподобными, в то время как чужие иллюзии Хаято начал щёлкать, как орехи, поскольку знал, где искать изъяны. Ямамото обычно тоже не замечал иллюзий, однако обладал чутьём киллера, которым так гордился Реборн – развитой интуицией, основанной на прекрасной наблюдательности и быстром анализе обстановки на уровне подсознания. Мечник мог почувствовать, что что-то не так, и с помощью Рокудо развил природную способность, чтобы понимать, когда его «не так» относится к иллюзиям. Любое взаимодействие с Пламенем Тумана для маскировки Хранителем Дождя воспринималось как карнавал, а само Пламя – как увлекательная игра; он с детским восторгом наблюдал за фокусами Рокудо, чем, несомненно, подкупал его. Хотя именно Мукуро знал, что, несмотря на свою реакцию, Такеши прекрасно осознаёт всю разрушительную мощь данного типа. Рёхей считал иллюзионистов как волшебников, а уловить Пламя ему было сложновато: с одной стороны, он мог бы их чувствовать, но с другой ему редко хватало терпения, чтобы сосредоточиться и подумать. Мукуро, промучившись с ним, махнул рукой: различить может – и ладно, а вот как применяет навыки – уже его дело. Для Ламбо, с детства окружённого Пламенем разных типов, иллюзии стали неотделимой частью жизни, а поиск различий между реальностью и обманом – одной из любимых игр, которыми его и И-Пин щедро одаривали Мукуро и Хром. А из-за знакомства с Франом такая игра стала просто необходимой, чтобы окружающим не приходилось просыпаться с утра от рёва ребёнка, которому подсунули вместо любимых леденцов горчицу. Хибари пришлось довольно тяжело – он привык доверять своим глазам и ощущениям, а потому долгое время попадался в ловушки Мукуро. К счастью, Фон, благодаря длительному общению с Вайпер, неплохо разбирался в иллюзиях и смог передать Кёе свои знания, научив прислушиваться к себе. Согласно его теории, Пламя Тумана нарушало гармонию мира и изменяло потоки энергии ци так же, как изменяло восприятие реальности. Вообще, его умение видеть сквозь иллюзии являлось одной из причин, почему Кёя согласился стать представителем Фона. – Готов? – на всякий случай уточнил Рокудо, зная о неприязни Хибари. Тот глубоко вздохнул и, задержав дыхание, словно собирался нырнуть в воду, кивнул. Глупо и бесполезно, но некоторые вещи невозможно перебороть. Пламя Тумана мягко, почти нежно окутало его, прижимаясь теснее, подобно страстной любовнице – у Мукуро были свои сравнения, описывающие данный процесс. Кёе же казалось, что он вляпался в липкую паутину. Открыв глаза – когда он успел их закрыть? – Хранитель Облака посмотрел на свои руки. Пальцы стали выглядеть тоньше и менее грубо. Хибари прикрыл глаза и прислушался к ощущениям – будто натянул тонкие невесомые перчатки. – Чувствуешь? – он вздрогнул, когда его ухо обожгло чужим дыханием. – Ты такой прилежный ученик, так хорошо научился различать иллюзии. – Мукуро, пожалуйста, отойди, – медленно и раздельно произнёс бывший глава ДК, не размыкая век, – когда ты так близко, я могу думать только об одном! – Надеюсь, о чём-то неприличном? – промурлыкал Рокудо, но голос отдалился, и Хибари нашёл в себе силы открыть глаза. – Весьма. В висках стучит единственная мысль: не бей его, не бей, его нельзя немедленно придушить, потому что тогда мы останемся без иллюзиониста на сегодняшний вечер. На мой взгляд, неприличнее некуда! – Зануда, – печально проговорил туманник, – ты стал таким терпеливым, что я прям не могу. – А, так у тебя сорвался контракт и тебя можно бить? – загорелся Кёя, и ладони его сами потянулись к оружию. Рокудо поспешно замахал на него руками. – Нет, и не мечтай! Парни, что скажете? – он повысил голос, обращаясь к прочим Хранителям, весело наблюдавшим за развёртывающейся перед ними сценой. Они стали наперебой заверять Мукуро, что всё совершенно круто и невероятно классно, а Ямамото расщедрился даже на «ультра-мега-восхитительно». Туманник самодовольно ухмыльнулся и подхватил разом помрачневшего Кёю-Цуну под руку. – А теперь мы пойдём к зеркалу и как следует поработаем над мимикой! Хаято, ты с нами – будешь критиковать, насколько кирпич лица Хибари портит обаятельную мордочку твоего любимого Десятого. Они втроём направились к выходу, следом увязался и любопытный Ламбо. Едва дверь за ними закрылась, Такеши повернулся к Рёхею и сочувственно спросил: – Ты очень расстроился? – Я? – боксёр задумчиво уставился на правую ладонь, пальцы которой сами сжались в кулак. – Да я в ярости. Не ожидал такого от Цуны… я думал, у них с сестрой всё серьёзно! – Я уверен, что у них всё правда серьёзно, – попытался успокоить его Ямамото. – Цуна твою сестру со школы любит. – Мою сестру многие со школы любят, – пасмурно отозвался Хранитель Солнца. – Но общаться с ней я позволял не всем. – Может, и правда не судьба им быть вместе? – грустно предположил мечник. – Но ты же понимаешь, что в срыве конкретно этого их свидания виноваты мы. – Понимаю, поэтому и злюсь! – Сасагава рухнул в кресло и беспомощно уставился в потолок. – Если б я знал… но Киоко редко говорит точную дату, будто боится сглазить. Не помогло вот… – Думаю, в следующий раз надо, напротив, всех оповестить, собрать и устроить усиленную охрану, – предположил Такеши. – Они будут гулять по побережью, а мы красиво и романтично летать вокруг на реактивных ранцах, осыпая их лепестками роз и на подходе отстреливая всех, имеющих потенциальную возможность помешать влюблённым. Рёхей, не выдержав, расхохотался – видимо, в красках представил описанную картину. Отсмеявшись, он выпрямился и потёр подбородок, размышляя. – Ладно, мы сейчас сделаем всё, чтобы моя сестрёнка не огорчалась и не обижалась на Цуну – хотя поделом бы ему! – а потом, когда Цуна вернётся, я с ним серьёзно поговорю. – Ну и правильно, – согласился Ямамото, потягиваясь. – Вообще, странно всё это. Я, конечно, понимаю, что доставать мы всей семьёй умеем так, что никому и не снилось, но, чтобы Цуна, сбежав, забыл о свидании с Киоко… он же озаглавил его как «Самый Важный Вечер». – Ну да, он всегда так помечает их встречи. – Слушай, а оно… в смысле, свидание… точно есть? – Что ты имеешь в виду? – Рёхей с недоумением уставился на бейсболиста. – В ежедневнике же написано. Или ты думаешь… – Не исключено, что Цуна уже отменил свидание, – предположил Такеши, – просто забыл или не счёл нужным вычёркивать запись. – Или специально оставил, – закончил за него Хранитель Солнца и торопливо схватил телефон, однако тут же растерянно замер. – И как я у неё спрошу? – Эм… прямо? – мечник непонимающе моргнул. – Она же твоя сестра! – Ты прикалываешься? Спросить у сестры, будет ли у неё свидание с моим боссом-косая-черта-другом? – А что, так нельзя? – Почему-то девушки не стремятся посвящать братьев в подробности того, когда, куда и с кем они идут, – пожаловался Рёхей. – Да разве в нашем тесном маленьком коллективе можно что-то скрыть? – всплеснул руками Такеши. – У нас же тут сообщество даже меньше, чем в Намимори! – Можно, если это точные даты и цифры, – напомнил боксёр. – Слухи плохо сочетаются с математикой и статистикой, поэтому Гокудеру так они бесят. Ты говоришь «пять», а через месяц узнаёшь, что «триста сорок» и ещё разумная мышь из криокамеры в довесок. – Она что, стала разумной в результате действия криокамеры? – Она стала разумной в результате слухов и сплетен, а как именно – это уже никому не важно! – Разумная мышь из криокамеры – это круто, – заметил Ямамото, – но как спросить у Киоко про свидание? – Ну понимаешь, если я ей позвоню и спрошу, это будет вмешательство в личную жизнь моей сестры, она не одобрит, – снова принялся объяснять Рёхей, – а то ещё и подумает, что я… ну, того… проследить хочу… – Если бы у меня была младшая сестра, – философски заметил мечник, – я бы всегда следил. Мало ли, с кем она там ходит! А если нападёт кто? И вообще, так гарантия, что всё будет в порядке. – Вот именно! – Сасагава запустил пятерню в волосы. – Ты это понимаешь! А девушки почему-то не признают такое поведение. Хана мне заявила, что только попробуй, хотя я бы не сказал, что она одобряет выбор моей сестры. – Женщины так противоречивы, – поддакнул Такеши и задумчиво посмотрел на смартфон в руках друга. – А если позвонить Хром? Она же к девочкам как раз и поехала. И уж должна быть в курсе дел! Может, сжалится и прояснит вопрос… – Ты слышал, что она сказала перед уходом? Я так понял, она ждёт, когда мы наберёмся смелости и сообщим Киоко, что свидание отменяется, – мрачно буркнул Рёхей. – Это она ещё не знает, что мы собираемся отправить на встречу Хибари. – Это же Хибари! – мечник всплеснул руками. – Вот если бы мы отправили Мукуро, я бы на её месте месяц с нами не разговаривал. – Потому что мы послали бы именно Мукуро или именно к Киоко? – скептически уточнил Сасагава. Бейсболист невозмутимо уставился на потолок. – Два месяца. – Вот ты так сказал, что я ещё ничего не сделал, а мне уже стыдно, – пожаловался Рёхей. – Но мы ведь хотим как лучше! Чтобы все были довольны! Чтоб у моей сестры, наконец, сложилась уже личная жизнь без всяких эксцессов! А то в следующий раз всё сорвётся потому, что инопланетяне вторжение начнут или случится зомби-апокалипсис. – Благими намереньями… Сасагава решительно поднялся на ноги. – Так, пошли к ребятам. Почему только у нас должна голова болеть на эту тему? – В принципе, логично, – вынес вердикт Хаято, выслушав предположение Хранителей. – Десятый очень любит Киоко-сан, так что вполне мог придумать какую-нибудь уважительную причину, чтобы перенести свидание. Как мы сразу не подумали! – Да Цуна что угодно мог, я уже ничему не удивлюсь, – проворчал Мукуро. Последние десять минут он пребывал в не самом радужном настроении, потому что никакое Пламя Тумана не могло скрыть взгляд убийцы, немного не подходящий для больших карих глаз Савады. – К чёрту, сейчас всё брошу, так и пойдёшь! – Хибари, думай о канарейках, – посоветовал Такеши. Цуна моргнул, и его взгляд очистился. Рокудо опять чертыхнулся и погрозил ему кулаком. – Когда пойдёшь на свидание, вообще забудь о моём существовании! Нет меня! Есть только Киоко, птички и твой моральный долг перед Цуной, – отрезал он, критически осматривая творение рук своих – лицо босса Вонголы. – Как же с тобой сложно! Ты же назло, назло мне портишь иллюзию! – А как Пламя может перекрывать мимику? – попытался отвлечь иллюзиониста Ямамото. Тот отвернулся от Цуны и сердито засопел, будто обиженный ребёнок. – Очень просто. В твоём, например, случае поверх настоящего лица я наложил иллюзию. Ты улыбаешься – улыбается Цуна, ты хмуришься – он тоже. С этим всё просто, потому что Пламя просто немного меняет восприятие реальности, так что окружающие видят твою улыбку как улыбку босса. С Хибари, чёрт бы его побрал, сложнее – нужен дополнительный слой Пламени, который меняет восприятие ещё и эмоций, которые он показывает, чтобы его злобная ухмылка выглядела как добрая и понимающая улыбка Цуны. А его взгляд вообще хрен изменишь, он специально на меня так смотрит! – Канарейки. Котики. Панды, – напомнил Кёе мечник, посмотрев через плечо Рокудо на Саваду. Тот глубоко вздохнул и опустил веки. – Мне просто не нравится то, чем мы занимаемся, – он открыл глаза и вернулся к предыдущей теме разговора. – Но если бы Хром узнала, что свидание отменили, она бы нам сообщила? И её слова перед уходом… – С чего бы? – Мукуро круто развернулся, встретился с ним взглядом, глухо застонал и закрыл лицо ладонями. – Хибари, ну бли-ин… учти, либо ты пойдёшь, либо я! Цуна поморгал, и его взгляд снова стал родным, полным небесного спокойствия. – Как ты это делаешь? – восхитился Рёхей. Иллюзионист раздвинул пальцы и покосился на подставного босса. – Я – никак. Это полностью его инициатива! Он же с детства вызывает Пламя, когда злится, а сейчас его переполняет молчаливая ярость. А поскольку он пробудил в себе ещё и Пламя Тумана, оно реагирует на его эмоции и разъедает мою иллюзию, словно кислота! Как только он перестаёт сопротивляться, моя хорошая, славная иллюзия восстанавливается, и вот он, знаменитый взгляд Десятого Вонголы. – Вообще не злись, – попросил Такеши Цуну. На лице Савады отразился такой скепсис, что Ямамото засмеялся. Туманник язвительно бросил: – Ломать – не строить, ага, конечно. Сам иллюзии творить не научился, так хоть чужие порушит. – Мне страшно представить, что будет, если на вас нападут, – буркнул Хаято, который снова вертел в пальцах сигарету, но не закуривал – вероятно, неодобрительный взгляд Десятого глубоко запал ему в душу. – Десятый вернётся, а мы ему кардинально сменили имидж, вырезав десяток бандитов от его лица… – Я же сказал, что это плохая идея! – с досадой воскликнул Цуна. – Ненавижу играть чужие роли. Может, всё-таки отменить? Почему, кстати, Хром нам ничего не скажет? Она же простила нас. – Она простила нас за то, что мы не посвятили её в наш коварный план! – огрызнулся Мукуро. – А за то, что мы творим со свиданием Цуны, она нас ещё не прощала и не простит, потому что свидание-то с Киоко! А подружки Наги дороже любимого учителя-я! – он опять закрыл лицо руками и так натурально шмыгнул носом, что всем его на минутку стало жалко. – Учёные утверждают, что наличие друзей и общение с ними благотворно влияет на человека, – заметил Такеши. Гокудера смял сигарету в кулаке. – Слушай, да достал ты уже со своими занимательными фактами из интернета! – Я просто пытаюсь разрядить обстановку, – миролюбиво отозвался бейсболист. Рокудо опустил руки и печально вздохнул. – Ладно, я спокоен, я абсолютно спокоен. Я понимаю, что Хибари негодует из-за то, что я накладываю на него иллюзию, а Наги пошла гулять с девушками, потому что я, всё-таки, не подружка. Ладно. Ситуация ясна, мир не стоит на месте, вернёмся к текущим проблемам. Нам нужно изыскать способ уточнить у девочек, состоится ли свидание Цуны и Киоко, верно? – Но так, чтобы они ничего не заподозрили, – добавил Рёхей, – особенно сестра. – А ничего, что, если оно состоится, Хром всё равно об этом узнает и рассердится? – напомнил Хаято. – Я видел, на что способен разъярённый иллюзионист, спасибо. – Тем более, девушка, – Рёхей переплёл пальцы и обеспокоенно предположил. – Может, и вправду перенести? – И подвести Десятого?! – беспомощно взвыл Гокудера. – Ситуация безвыходная… – Я за то, чтобы всё отменить, – отрезал Рокудо, – потому что я не могу работать в таких условиях! – Мукуро, мы всё равно будем виноваты! – отрезвил его Ямамото. – В одном случае мы обманываем Киоко, а в другом мы её расстраиваем и ставим под удар их отношения с Цуной… – Я лучше поставлю под удар отношения Цуны с Киоко, чем свои отношения с Наги! – Так-так-так, а какие у вас отношения? – заинтересовался Такеши, смеясь. Рокудо нехорошо на него посмотрел, и рядом с бейсболистом из пола вырвался столб пламени. Ямамото повернул голову, любознательно его осматривая, а Хаято, поморщившись, подошёл поближе и прикурил от огня свою несчастную раздавленную сигарету. – Хром в любом случае будет нами недовольна. Куда ни кинь… – судя по его глазам, чувствовал он себя не лучше этой самой сигареты. – Как, впрочем, и Десятый! – Давайте уже просто позвоним Наги и спросим, будет это чёртово свидание или нет! – не выдержал Мукуро, вытащил смартфон, уронил его, от переизбытка чувств пнул ногой подальше, закрыл глаза и замер. Рёхей, покосившись на иллюзиониста, поднял с пола мобильный и положил на стол. Хаято меланхолично дымил. Цуна старательно игнорировал его, вертясь перед зеркалом и пытаясь вжиться в образ. Наконец, Рокудо открыл глаза и, не обращая ни на кого внимания, пошёл к выходу. – Расходимся, свидания не будет. – Стоять. Мукуро вздрогнул, услышав властный голос Цуны. Медленно обернувшись, он встретил строгий взгляд карих глаз. Столб огня, продолжавший полыхать рядом с Такеши, застенчиво растаял. – М… да? – Объяснись. Туманник, скривившись, окинул комнату взглядом и, найдя свой телефон, сунул его в карман. Покосился на Саваду, шевельнул пальцами и вернул Кёе его первоначальный вид. Стало немного легче, хотя к прежней строгости подбавилось холодного металла. – В общем, я прямо спросил Наги, собирается ли Киоко на свидание, и моя девочка ответила, что ни о каком свидании и слыхом не слыхивала. Я надавил, она заупрямилась. Я сказал, что если не получу конкретный ответ, то психану и либо пойду уничтожать мир, либо заявлюсь к ним в виде Цуны. Тогда она сказала, что свидание давно перенесли, и, кажется, обиделась. Хранители помолчали. – Теперь тебе придётся искать второй камень, Глаз Ангела? – сочувственно спросил Ламбо. Мукуро, чуть улыбнувшись, подошёл к нему и потрепал по волосам. – Боюсь, что именно так мне и придётся поступить. Хотя я терпеть не могу повторяться, поможешь мне придумать новое извинение? Бовино с готовностью кивнул и глубоко задумался. Заняв подростка, иллюзионист повернулся к своим ровесникам. – Вот только давайте без комментариев, ладно? – Никто ничего не комментирует, – флегматично произнёс Хаято, выпуская дым сквозь зубы. – Мы всего лишь все счастливы, что дело так просто разрешилось. – Ты не выглядишь очень счастливым. – Что ты, – с сарказмом откликнулся Гокудера, – я абсолютно счастлив, танцую и упиваюсь радугой, как симы в утопии из дополнения «Вперёд в будущее». – Слушай, это не на тебя обиделась твоя же ученица! – Ну да, – подрывник затянулся и прицельным щелчком запустил окурок в мусорную корзину, – а мне просто паршиво. Без всякой причины. До скорого. Он коротко кивнул остальным и вышел в коридор. Такеши похлопал туманника по плечу. – Вечер совершенно свободен. Ты имеешь полное право пойти и отдохнуть, потому что завтра выходной. Так что, если ты хочешь сходить в бар или… – Хочу, – оживился Рокудо, и на его губах расцвела лукавая улыбка, – только не один, – он достал смартфон и, подмигнув Хранителям, набрал номер.