Нашествие Брутов?

Когда Мукуро переступил порог гостиной, на него тут же налетел обрадованный Ямамото, крепко обняв, а затем подоспел и Рёхей, сжав в своих могучих объятиях их обоих. Туманник для виду ворчал и вырывался, однако на душе у него разом потеплело. Хаято снисходительно наблюдал за ними со стороны, обмахиваясь журналом, который он прихватил из коридора. Чуть ранее они спорили, кто сядет за руль, причём, вероятно, дольше, чем длилась сама поездка, и теперь Гокудере требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. – Гокудера, иди к нам! – прогудел Хранитель Солнца, подтягивая к себе Ламбо, который совершенно не возражал против публичного проявления чувств. Подрывник отрицательно помотал головой. – Мысленно я, так и быть, с вами, но мне сейчас следует избегать всего, что может излишне сжать мой желудок… – Это самая гениальная отмазка от обнимашек, которую я слышал! – фыркнул Рокудо, выскальзывая из захвата спортсменов. Клубок признания постепенно распался. – Почему же я один должен страдать? – Если бы за руль сел я, то страдали бы сейчас оба от одного и того же, – парировал Хаято, – а так тоже страдаем оба, но по разным причинам. – Таблеточку? – сочувственно предложил Сасагава. – Пожизненное лишение прав для Мукуро, – поморщился подрывник. Иллюзионист из мести попытался обнять и его, но получил журналом по носу. – Вы вообще поняли, что произошло? Только что мы случайно раскрыли заговор в чужой семье. – Пытаясь решить проблемы своей, – Такеши почесал в затылке. – Ну, зато, если нас шантажировал Альберто, мы можем быть спокойны – теперь ему будет не до того. Кстати, а что с ним теперь?.. – По-хорошему, его надо устранить, – безжалостно отрезал Рокудо, но, подумав, добавил. – Хотя с тех времён, как я учил кодекс мафии, изменилось многое… не та уже мафия нынче, не та. Так что Каваллоне, наверное, что-то придумает. Эх, прошли времена, когда люди, неугодные мафии, просто пропадали, и все знали, куда и почему, а теперь… – Мукуро, ты ещё не в том возрасте, чтобы грустить о старых добрых временах! – Ямамото засмеялся. – Я Хранитель Десятого босса Вонголы, у меня год за десять! – парировал туманник. – Мне уже на пенсию пора в связи с работой повышенной опасности. Вредное у нас производство. – Да и сам ты весь из себя вредный, – Гокудера глубоко вдохнул и отложил журнал. – Это нас всех надо премировать за общение с тобой. Ты что за лекцию в баре толкнул? – А, это? – Рокудо моргнул, восстанавливая в памяти прошедшие события. – Это часть стандартного инструктажа иллюзионистов, я всегда так наставляю новичков на путь истинный. – Зачем, просто зачем? – беспомощно спросил Такеши. – Ты же знаешь, как мы… – Ой, да брось! – Мукуро всплеснул руками. – Ничего личного. Вы что, приняли сказанное на свой счёт? Это же просто объективная реальность. Если я вас спрошу, кто чаще… м… обобщим немного – приносит проблемы семье? Вы же, не задумываясь, назовёте один атрибут, один тип Пламени. – Не хотелось бы тебя обидеть… – начал было Рёхей, но туманник поморщился. – Засунь эту толерантность знаешь, куда? Есть вещи, о которых надо говорить прямо. – Если обратиться к данным статистики, внутрисемейные распри бывают вызваны не только иллюзионистами, – напомнил Хаято. – Я проверял этот вопрос. – Вот видишь! – Рокудо круто повернулся к нему и обличающе ткнул пальцем в грудь. – Ты проверял! А почему? – Потому что у нас Хранитель Тумана – ты, – резонно проговорил подрывник. Рёхей укоризненно на него посмотрел. – Гокудера! Не надо сейчас… – Нет, он всё правильно говорит, – отмахнулся Рокудо. – Складывается впечатление, что во всём виноваты иллюзионисты, однако, если обращаться к фактам, это не так, особенно если взять во внимание, что не во все времена люди пользовались Пламенем, так что определить, какой атрибут был у предателя семьсот лет назад, уже нельзя. А всё почему? Потому что иллюзионисты привлекают внимание. Если предавать – то по-крупному, со спецэффектами и небольшим оркестром. Как вы знаете, Пламя не влияет на характер, но кроме характера есть ещё поведение, стиль и многое другое. Большинству иллюзионистов присуща некоторая театральность, тут ничего не поделать. Вспомните испытания Первого поколения. Все люди как люди – кто пошёл в школу, кто затаился в парке, Алауди вообще ограничился парой фраз, Асари подрался на месте. Что сделал Спейд? Он к чертям окутал Туманом весь кинотеатр, захватил мою Наги и устроил вам всем бой с тенью в каких-то подпространствах. И карточные клетки его, я уж молчу о его представлениях об анатомии!.. А что в будущем устроил Генкиши? Пробудил одно из Колец Ада со всеми вытекающими. Торикабуто чуть ли не реальность сворачивал, Маммон в школе устроил светопреставление. А всё почему? Просто потому, что мы можем. Он замолчал, чтобы перевести дыхание, взял журнал Гокудеры и принялся им обмахиваться. Остальные Хранители переглянулись. – Ну, если смотреть с этой стороны… – осторожно начал Ямамото, – то да. Бьякуран тоже тяготеет к театральности, но без Пламени Тумана ему приходится использовать для этого подручные средства типа голограмм и грандиозных декораций. Хотя он так мастерски владеет Пламенем Неба… – При желании развлекаться можно с любым типом Пламени, – отозвался Рокудо, свободной рукой лениво рисуя в воздухе символы разных атрибутов, каждый из которых зажигался своим цветом. – Но нам это даётся проще, поскольку всех иллюзионистов – я сейчас имею в виду именно тех, кто владеет иллюзиями, а не только соответствующим атрибутом, – объединяет то, что мы имеем определённый склад ума и развитое воображение. Если я хочу показать вам яблоко, у меня есть два пути, – символы Пламени исчезли, и Мукуро вытащил из воздуха упомянутый фрукт, – либо я досконально представляю это яблоко, либо… сейчас, внимание, яблоко будет другим… – он отложил журнал, и в руке появилось второе яблоко, – либо я заставляю вас увидеть ваше представление о яблоке. Ну-ка, быстро, какое яблоко у меня в правой руке? – Красное, – не задумываясь, проговорил Такеши. – Зелёное, – одновременно отозвался Рёхей. – А я вижу жёлтое с красным боком, – с недоумением признался Хаято после паузы. Мукуро удовлетворённо кивнул. – А в левой? – Зелёное, – хором ответили Хранители. Рокудо погрозил яблоком Рёхею. – Я специально сказал, что яблоки разные! Ты чем слушаешь? – Ну, они и разные, – с недоумением признался тот, – разного размера. – Да? – Мукуро с любопытством посмотрел на фрукты. – С моей точки зрения, в левой руке у меня зелёное яблоко, а в правой – Пламя Тумана в форме желтоватого фрукта с подгнившим боком. Иллюзии – это очень сложно. А… к чему я вообще обо всём этом заговорил? – К тому, что ты всегда готов прочитать нам лекцию о Пламени Тумана, чтобы мы не забывали, какой ты у нас незаменимый, – засмеялся Ямамото. Рокудо заку-фуфукал. – Не без того. Сейчас, о чём то бишь мы… ах, да! У иллюзионистов определённый склад ума, и потому, если они предают или устраивают разборки, то делают это с огоньком, так что такие перевороты и преступления запоминаются и становятся легендами. Отсюда и отношение к нам – подозрения, недоверие, суеверный страх, хотя бояться надо не нас, а Хранителей Неба. Поэтому я, как ответственный учитель, сразу предупреждаю своих протеже, чего им ждать, с каким отношением к себе они столкнутся. Понятно? – Хранители молча кивнули. – Ну и так проще было вывести на тему шантажа. Кто ж знал, что Альберто спалится по другому поводу! – Вообще, странно, конечно, – признался Сасагава, – если он так тщательно скрывался, что никто до сих пор ничего не заподозрил, как он мог так глупо признаться Мукуро? – Психология преступника, – Гокудера почесал переносицу, где виднелся крохотный след, вмятинка от частого ношения очков. – Он вечно боится, что может попасться, ожидает, что его раскроют. А тут Мукуро попал пальцем в небо, что делать? Это же не может быть совпадение! В детективах преступники часто ловятся на что-то подобное – надо сказать, что ты что-то знаешь, а дальше преступник сам всё выдаст. – Именно этого и ожидает от нас шантажист, – напомнил Рокудо. Такеши повернулся к Рёхею. – Тебе не кажется, что они давят на нас, простых спортсменов, своим интеллектом? – Они слишком умные, – согласился боксёр. – Давай их побьём. Иллюзионист расхохотался и кинул в них иллюзорными яблоками. Ямамото мастерски поймал оба и замахнулся, чтобы бросить обратно. Глаза его опасно сверкнули, и Мукуро торопливо развеял снаряды. Парни рассмеялись, а Хаято посмотрел на часы. – Мы тут болтаем, а от Хибари вестей всё нет и нет. – Он же к коню поехал, – заворчал Рокудо, – а это надолго. Стоит ему туда намылиться, как всё, пропал на полдня! – Не ревнуй, – примирительно сказал Ямамото. Туманник поджал губы и сделал вид, что он глубоко оскорблён. – Он топчет моё большое и светлое чувство! Как ему не стыдно! – Какое чувство? – опешил Хаято. – Чувство глубокой ненависти к Каваллоне, – фыркнул Мукуро. – Давайте нарушим их идиллию и позвоним им? – Насчёт идиллии не знаю, а вот позвонить… – Ямамото достал смартфон, нашёл абонента «Хибари» и нажал на вызов, поставив на громкую связь. Через пару гудков раздался голос Кёи: – У нас всё отлично. – А чего не звонишь? – весело спросил мечник. – Я же сказал – всё отлично. Было бы не так, позвонил бы. – Ты чертовски логичен! – фыркнул Рёхей. Кёя что-то невнятно проговорил, вероятно, обращаясь к кому-то поблизости и прикрыв ладонью смартфон. Затем снова заговорил в микрофон: – Конь передаёт Мукуро свою искреннюю благодарность за помощь. Он также надеется, что это станет началом их сотрудничества. – Передай коню, – повысил голос иллюзионист, – что я искренне сожалею о случившемся. Если б можно было вернуть время назад, я бы обязательно повёл себя иначе и позволил Альберто… – Заткнись, конь хочет лично тебя отблагодарить. Чего бы тебе хотелось? – по ворчливому голосу Кёи было очевидно, что он не одобряет подобной щедрости. – А я могу просить всё, что хочу? – невинно поинтересовался туманник. Хаято закрыл рукой лицо, прекрасно понимая, что ничем это хорошим не кончится. – В разумных пределах, – отрезал Хибари, через разделявшее их расстояние демонстрируя поразительное единодушие с подрывником. – А он клянётся? – Рокудо захлопал ресницами и кокетливо поводил ножкой по полу. – Мукуро! – рявкнул Кёя. – Я сейчас скажу коню, что ты всегда рад помочь и тебе ничего не надо, ты по доброте душевной! – Он не поверит, – возразил Такеши, отводя телефон подальше от себя. – Не поверит, зато отстанет! Ну? – М… спроси своего пони, не читал ли он Оскара Уайльда «Саломею»? – Читал, – после некоторой паузы отозвался Хранитель Облака. Гокудера, который тоже читал, убрал руку от лица и вытаращил глаза. – Спрашивает, чью ты голову хочешь на серебряном блюде… – Его собственную! – быстро вставил иллюзионист. – …целовать в эти глаза, которые не хотели на тебя смотреть, целовать в эти губы, которые говорили ядовитые слова… – Его, – после некоторого раздумья подтвердил Мукуро. Хаято скептически поглядел на туманника. – Тебя Луссурия не кусал, нет? Ты там в некрофилы не подался? – Хаято, а как ты представляешь себе данный процесс с одной головой? – резонно поинтересовался Рокудо и вновь обратился к телефону. – Ну так что? Я получу свою награду? – А тебе не хватит головы Альберто? – спросил меж тем Кёя. – Вместе с телом. – Чего? – округлил глаза Хаято. Туманник тоже выглядел растерянным. – Хибари, я правда не некрофил! И пусть Альберто мне очень нравился – особенно учитывая, что он, вероятно, хотел убить твоего любимого коня, – но мне его труп не нужен. Тем более, одна голова. – Повесишь в кабинете над камином и будешь Франа пугать – мол, вот что делают с плохими учениками, – пояснил Хибари свою мысль, однако тут же добавил. – На самом деле, он живой. Перевербовать конь даже не пытался, однако у него есть идея попытаться заключить с боссом семьи Альберто мировое соглашение. В таком случае есть шанс, что Альберто всё же станет твоим учеником… – А не боитесь, что я настрою его против коня ещё сильнее? – скептически поинтересовался Мукуро. Ямамото лукаво прищурился. – Что ж ты так демонстративно ненавидишь Дино-сана? Может, чтобы скрыть свои истинные чувства? Ты, часом, с ним не встречаешься, а? Или хотел бы? Иллюзионист раскрыл было рот, чтобы разразиться возмущённой тирадой, да так и остался. В голове у него явно зародилась какая-то мысль, после чего он с опасно-восторженным видом выхватил из кармана мобильник и принялся искать номер в телефонной книжке. Хаято с недоумением посмотрел на него. – Ты кому это? – Как кому? Коню! – Рокудо радостно улыбнулся и, найдя нужного абонента, нажал кнопку вызова, – я его на свидание приглашу! Ямамото, ты же гений. Из трубки в руках Такеши раздался далёкий мелодичный звон – это прошёл сигнал туманника. Музыка смолкла, и Мукуро набрал в грудь воздуха. – Я с тебя шкуру спущу, – предупредил Хибари. Судя по вытянувшемуся лицу иллюзиониста, голос он услышал в стерео-формате – из своего мобильного и из мобильного Ямамото. – Только попробуй. Это вообще что такое – встречаться с боссом чужой семьи?! – Теперь я просто обязан так поступить, раз уж ты настолько против, – туманник заку-фуфукал, предвкушая предстоящее развлечение. – И как тебе не стыдно отжимать телефон? Большой мальчик, тебе уже пора отжимать квартиры, фирмы и небольшие государства… – Мукуро, я тебя серьёзно предупреждаю… – Слушай, ты же знаешь мою неприязнь к Каваллоне – я хочу, чтобы с ним случилось худшее в его жизни – то есть, я! – Какой адекватный человек после объяснения такой причины согласится на то, чтобы с тобой встретиться? – вопросил бывший глава ДК, помолчал, после чего продолжил невозмутимым голосом. – Конь согласен. Действительно, от кого я жду адекватности… – Хм, – лицо Рокудо стал задумчивым. – Так далеко зайти я не планировал. Я ему перезвоню, когда тебя, птичка певчая, поблизости не будет, – он сбросил звонок со своего смартфона. – Я возвращаюсь, чтобы надрать тебе уши, – прозвучал голос Кёи из телефона Такеши, и Хранитель Облака также повесил трубку. Мукуро пожал плечами и невозмутимо спрятал гаджет в карман. – Когда-нибудь я напишу книгу «Миллион и один способ разнообразить ваш досуг, если ваши знакомые не соблюдают 10 заповедей». Вся глава «Не убий» будет посвящена Хибари. – Где травоядное? – с порога гостиной вопросил Хранитель Облака, окидывая взглядом помещение. Там Ямамото, Рёхей, Гокудера и Ламбо сгрудились вокруг ноута и что-то сосредоточенно обсуждали. Хаято, вытащив изо рта сигарету и машинально затушив, как старался делать всегда, когда поблизости оказывался Хибари, ткнул окурком в экран. – Там. Прислал новое сообщение: «Хватит болтать, завтра в девять вечера вы передадите мне деньги. Подробности днём, готовьте наличные». Опытный, не говорит место передачи заранее. – Может, всё-таки попробовать его пробить? – предложил бывший глава ДК. – А где наше травоядное? – Перешло в ряды водоплавающих и отмокает в ванне, – пояснил Ямамото. – А на письмо мы решили не отвечать. – И правильно, к забытым богам его, – отрезал Кёя. – Получается, что это не Альберто-сан – значит, игнорируем и молимся, чтобы Савада скорее вернулся. – Ну да, – согласился Такеши, – даже если у Альберто-сана не отобрали телефон, у него всё равно нет возможности завтра забрать деньги. Кстати, что с ним будет? – Это не наше дело, – оборвал его Хранитель Облака, – конь сам решит, что с ним делать, пока поместили под охрану с круглосуточным видеонаблюдением, чтоб иллюзиями обмануть не мог. Я сказал, что на следующей неделе Савада заедет к нему. А ещё я предложил отдать ему Фабио. – Фабио? Это тот воришка, которого вы с Хром поймали? – припомнил Хаято. – Да. Лар Милч-сан велела забрать его завтра из ЦЕДЕФ, так что я съезжу и отвезу его к коню, тот подумает. Не хотелось бы, конечно, всё делать за спиной Цуны, но, чёрт побери, не могу же я сказать Железной Леди, что мы не можем ничего с ним решить, потому что босса дома, видите ли, нет! – Тоже неплохо, – согласился Сасагава, – сами раскрыли, сами замену предложили. – А Каваллоне не подумает, что мы специально к нему шпиона подсылаем? – скептически спросил Гокудера. Хибари даже оскорбился. – Я? Шпиона? Коню?! Ни за что! Кому-то другому – запросто. Но конь, как-никак, мне учитель! А учитель – это святое, даже если он такой балбес. – Ты чего такой пасмурный? – забеспокоился мечник. – Сердишься из-за шуток Мукуро? Ну так он же не всерьёз, не будет же он спать с Дино-саном! – Да нет, просто устал, – Хибари устало прикрыл глаза. – Травоядное давно плещется? Рёхей посмотрел на часы. – Да с полчаса, наверное. – Это хорошо, это он удачно, – кивнул Кёя, – во многих культурах тело перед погребением омывают. – Так ты просто устал или всё-таки из-за него? – настаивал Ямамото. Сильнейший Хранитель Вонголы задумчиво уставился в потолок. – Я пока не решил. Но побью на всякий случай. Гокудера собрался закрыть крышку ноутбука, как вдруг хлопнул по лбу, вспомнив об утреннем разговоре. – Хром осталась ночевать у девочек, а мы не спросили её про Франа! – А что надо спрашивать? – насторожился Хибари, и Такеши кратко пересказал ему их с Хаято умозаключения. – Хмм… я, конечно, не Хром, но правду выяснить у нашего юного вредителя могу. – Только без рукоприкладства! – торопливо встрял Сасагава. Кёя сдался. – Пойдёмте, свидетелями будете. При виде столь внушительной делегации Фран придал выражению своего лица подобающую, на его взгляд, скорбь. Вряд ли его зашли поздравить с каким-нибудь праздником или вручить внеочередную премию. – Фран, у нас к тебе серьёзный разговор, – торжественно начал Ямамото. Ученик иллюзиониста подозрительно прищурился. Он сидел, скрестив ноги, на диване и что-то сосредоточенно печатал на ноутбуке, лежащем на его коленях. – А где учииитель? – Фран, мы хотим с тобой поговорить, не доводя дело до смертоубийства, – пояснил Рёхей. Паренёк качнул головой вбок – не склонил к плечу, а именно качнул головой вправо, так что голова оказалась чуть ли не параллельно полу. Ноут он отложил. – Это чтооо у вас за разговоооры такие опааасные? – Тебе что сказали? – чуть ли не рыкнул Кёя. – Мы хотим обойтись без смертоубийства. Как полагаешь, что растягивается лучше – твои слова или моё терпение? – Пооонял, – протянул Фран и перешёл на нормальный темп, – ваше терпение, Хибари-сан, испытывать можно только учителю. В отношении остальных – полная дискриминация. – Ты не путай, – возразил Хибари, – Мукуро – моё личное наказание за все мои грехи. Это закон кармы. Мукуро натворил куда больше, поэтому, кроме меня, ему был послан ты в ученики. Колесо сансары скоро завершит полный оборот, и за свой язык без костей скоро получишь и ты. – Круто загнул, – восхитился Ямамото и перешёл к делу, пока бывший глава ДК не ударился в теорию буддизма. – Фран, спрошу прямо – не ты ли нас через интернет анонимно шантажируешь бегством Цуны? – Нет, – после некоторых раздумий ответил туманник, – но идея хорошая. Если сейчас начну, уже не прокатит, да? – Да, – разочаровал его Кёя. – Точно не ты? – Тооочно, – Фран печально вздохнул. – Я сейчас переписываю план будущего диплома с учётом новой темы и разбираю, какие части стоит взять в качестве тем курсовых. Мне немного не до вас. – Вот видишь, Ламбо, какой Фран вдумчивый и серьёзный студент, – нравоучительно произнёс Такеши. Фран с Ламбо переглянулись и синхронно вздохнули, решив не комментировать сказанное. Юный иллюзионист взъерошил волосы – временно он находился в творческом поиске нового дизайна для очередной шапки. – А что, нас кто-то шантажирует? – несмотря на привычку доставать окружающих, он без раздумий причислял себя к Вонголе, точнее, к той Вонголе, которая собиралась вокруг Десятого поколения. К остальным мафиози его пускать боялись, а на каких-то приёмах и общих собраниях за ним зорко следили Мукуро или Хром. Однако за всем не уследишь, и каждое такое мероприятие порождало новую порцию слухов и сплетен. Парню, похоже, это льстило. – Ну, мы отмели все угрожающие семье варианты и решили, что пусть себе пишет, – пояснил Рёхей. – Надо потребовать доказательства, – предположил Фран. – Мало ли, кто что пишет. Или вам реально уже всё равно? – Реально, – подтвердил Хибари, – мы уже дико устали, а осталось два дня. Это тебе не книжки умные читать. – Я читаю умные книжки, чтобы быть умным, – возразил туманник. – И потому я к вам не суюсь эту неделю, ещё чего! Но вы всё равно до меня докопались… – Восстанавливаем природное равновесие – давно в нашем особняке не был слышан твой голос, – усмехнулся Рёхей. – Однако ты прав – надо будет отправить шантажисту вопрос про доказательства… – Это нам поможет вычислить преступника, – потускневшие глаза Кёи хищно загорелись, – и взять его на передаче денег. – Хибари, может, не надо? – с опаской уточнил Такеши, но Хранитель Облака уже покинул комнату. Гокудера поспешил за ним, чтобы проследить, что он там напечатает. Мечник повернулся к Франу. – Как ты тут? Всё нормально? Помощь не нужна? Иллюзионист задумчиво уставился на экран, прикидывая что-то. Ламбо подошёл поближе и любознательно к нему сунулся. – А какая у тебя новая тема? Фран протянул к ноуту руку и захлопнул крышку. – Любопытство сгубило кошку, телёнок. Бовино поджал губы. С юным туманником они общались неплохо – выбора не было, особенно когда И-Пин уезжала. Пока Цуна не окончил школу, а Ламбо и И-Пин пора было поступать, их, недолго думая, запихнули в младшую Намимори, а Франа Мукуро радостно отправил уже в среднюю. Хибари, который, несмотря на обучение в старшей школе, регулярно бывал в средней, пришёл в натуральный ужас, когда узнал, что Мукуро, несмотря на возраст, является официальным представителем мальчишки, а значит, если что случится, с Рокудо придётся взаимодействовать, в смысле – не бить. А в случае с Франом что-то случалось регулярно, так что, когда Цуна и его друзья закончили среднюю школу, Кёя с чистой совестью перестал туда наведываться, скинув Франа на своего местного заместителя. Гордое звание главы дисциплинарного комитета закрепилось за Хибари в школах всех ступеней вне зависимости от того, где именно он учился. Но тот-самый-год Савада запомнил надолго, считая, что мир спасать было куда проще: он, Ямамото и Гокудера честно пытались учиться, с ними же учились Хром, Киоко и Хана; в первом классе – Фран; их постоянно курировал Хибари, будто у него не было своих уроков в другом здании; с завидной регулярностью в школе появлялся Мукуро под предлогом посмотреть, как там его ученик, и Кёя уже не мог ничего поделать – ему хотелось убивать; чуть ли не каждый день в школе появлялись Ламбо и И-Пин, потому что их тянуло к девочкам и старшим товарищам; соответственно, раз уж к ним приходили малыши, то в школу подтягивалась Хару; ну и Рёхей не заставлял себя ждать, потому что вся компания уже здесь. Ко всему прочему, полгода с ними учились и Шимон. Впрочем, следующий год оказался не лучше – когда Цуна перешёл в старшую школу, туда же решил поступить и Мукуро… когда после окончания школы они разошлись по разным вузам, Савада реально вздохнул спокойно, а Ламбо и Франа отправили в Академию мафиози. И-Пин же ещё с детства проявляла завидную самостоятельность и обычно училась дома в Китае. Что, конечно, не мешало ей периодически наведываться в Италию, и дирекция Академии не могла её не принять – попробуй откажи девочке, которая уже в пять лет считалась одним из лучших киллеров Азии, и в случае, если разговор свернёт не туда, могла взорвать тут всё к чёртовой матери. Франу поначалу пришлось многое навёрстывать, поскольку с Мукуро он забросил обычную учёбу – к счастью, схватывал он всё на лету. А вот отношения с одноклассниками у него не заладились, что его, впрочем, не волновало. Ламбо же учился сносно и всегда находился среди шумной компании. Цуна очень переживал за обоих и считал, что они должны дружить и помогать друг другу, хотя слово «дружить» довольно странно соотносилось с Франом, который, когда они начали жить вместе в особняке, постоянно подшучивал над всеми, кого видел. Точнее, не совсем подшучивал – просто доводил окружающих. Кроме Хибари, поскольку Фран являлся истинным учеником Мукуро и тонко чувствовал, кого лучше не злить. В общем, Ламбо Франа побаивался и иногда мог часами на него дуться, но у Франа всегда находилась парочка интересных идей, которые позволяли ему верховодить маленькой шайкой детишек. В конце концов, считал Савада, пусть ищут себе в саду фей, пока главная фея стоит перед ним и, разглядывая потолок и накручивая синюю прядь на палец, докладывает, кого чуть-чуть не убила, но ведь чуть-чуть не считается? – Так всё-таки, что ты теперь изучаешь? – поддержал Такеши. Фран качнулся на диване и после паузы пояснил: – Вообще, я хотел писать про паранойю… но Хром сказала, что это очень, очень плохая идея, потому что параноик не только Гокудера-сан, но и иногда Хибари-сан. А Хибари-сан может и пришибииить… но я всё равно хочу писать про него! – Какая преданность, – засмеялся Рёхей, – а учитель не обидится? – И про учителя тоооже! – Фран погладил ноутбук – хранилище его исследовательских изысков. – Буду писать про психопатию. – Про психов? – не понял Ямамото. Иллюзионист мотнул головой. – Не совсееем. Психи – это рааазные заболевания, а психопаты – отдельное… – он поскрёб ногтем нос, размышляя, стоит ли опускаться до пояснения простым спортсменам вершин психиатрической мысли. С уходом Хибари он снова начал растягивать слова, однако пояснять умные вещи приходилось с нормальной скоростью. – В основном, психопатов отличает отсутствие эмпатии, то есть, они напрочь не умеют сопереживать другим, поэтому спокойно могут причинять другим людям боль и страдания. Ну и куча других признаков… – Ужас, – Такеши печально вздохнул, – ты не можешь изучать что-то, что не связано с нашей семьёй? Просто на всякий случай. – В психиатрииии? – Фран начал скорбно покачиваться на диване. – Вы знаете хоть одно заболевание, которого нет в Вонгоооле? – Клептомания? – предположил наугад Рёхей, но Такеши развёл руками. – После того, как Мукуро спёр рубин, я бы не был так уверен. Его вечно тянет что-то умыкнуть – камни, старинные револьверы, способности, тела, детей… – Я бы не сказал, что это клептомания, а, Фран? – спросил Сасагава. Тот пожал плечами – мол, пока диагностировать не берусь. – А всякие фобии? – Учитель настаивает на фоообиях, – согласился туманник, – он говорит, что мне это помооожет как иллюзионисту. Я не решииил, – сейчас он выглядел искренне расстроенным, а не наигранно, как обычно, – я всё хочууу. – А Мукуро и Хибари знают, что ты про них хочешь писать? – с опаской уточнил Рёхей. Фран задрал голову и уставился в потолок. – Учитель знааает. Сказал, что если снова назову его психопатом, он подтвердит мою теорию об отсутствии у него эмпатии и выпустит мне кишки. Учитель не даёт мне всесторонне образовываться… но с фобиями нельзя писать про Хибари-сана… – А когда тебе тему надо определить? – спросил мечник, стараясь перевести тему. – К началу учебного года, – пояснил юный учёный, – надо будет проект готовить. Ну и выпускную тему… хочу, чтоб всё связано было. Так проще. – А может, наоборот, стоит попробовать всё, а потом выбрать? – предположил Сасагава. Фран серьёзно задумался. – Мооожет. – Мукуро тебе сказал, что с понедельника уедет на съёмки? – Сказааал, – туманник встрепенулся, – и про Варию сказааал. А ещё он сказал, что если я буду хорошо себя вести здесь и плохо – в Варии, то он возьмёт меня на съёмочную площааадку. – Я тоже хочу! – загорелся Ламбо. Рёхей нахмурился. – А разве на площадку пускают посторонних? – А кто сказал, что меня пууустят? – Фран фыркнул и на мгновение исчез. К восторгу Бовино, ноут взлетел в воздух и, величаво проплыв к столу, аккуратно на него опустился. Рядом нарисовался и сам юный иллюзионист. – Отлично, – пробормотал Сасагава, – этот фильм войдёт в историю из-за полтергейста на съёмочной площадке. – Зато какой пиар, – хмыкнул Такеши. – Ладно, идём. Удачи с выбором! Фран трагически вздохнул и рухнул на диван, разглядывая потолок в надежде, что его осенит. Сделать Кёю на благо науки и диплома бакалавра очередной жертвой с диагнозом «психопат» было из разряда «и хочется, и колется». Вроде заманчиво, а вроде он не умеет так хорошо уворачиваться от тонф, как учитель. С другой стороны, фобии… это так полезно подрастающему иллюзионисту… Мукуро вальяжно развалился на диване, томным взглядом лениво скользя по экрану ноута. На нём был пушистый махровый халат, а на плечи накинуто полотенце, чтобы за шиворот не накапало с длинных волос, свисающих спутанной паутиной. К холодной воде он по-прежнему питал острую неприязнь. – Войдите, – громко пригласил он, услышав стук в дверь. В комнату заглянул наученный горьким опытом Гокудера. – Тебя Хибари ищет. – Убить грозился? – Рокудо покосился на Хранителя синим глазом. Тот кивнул. – Ми-ило. По-домашнему. – Сказать ему, где ты, или ты предпочитаешь прятаться? – Да пусть сам ищет, – иллюзионист подпёр ладонью щёку и защёлкал мышкой. – Новости есть? Любые? Мало ли что может случиться, пока я ухожу в свободное плаванье… Иллюзионист испытывал какой-то детский восторг при виде всяких кремчиков, бальзамов, бомбочек для ванны и прочей косметической дребедени, а потому искренне недоумевал, почему всем этим можно пользоваться только девушкам. В конце концов, вон, Хранители Бьякурана вообще красятся, так почему ему нельзя поплавать в синей воде с блёстками? А потом вымазаться с ног до головы ароматным крем-бальзамом для тела, потому что он пахнет ванилью? Остальные его, впрочем, особо не трогали, руководствуясь всё тем же правилом: пусть его травма детства выливается во всё, что угодно, лишь бы Мукуро мир не разрушал. А когда туманник открыл для себя шоу-бизнес, все эти штуки стали для него необходимостью. Хаято вкратце рассказал ему про шантажиста и Альберто, Рокудо покивал и снова уткнулся в ноутбук. – Что это ты читаешь? – Гокудера заглянул через плечо иллюзиониста, изучая сайт. Мукуро, не возражая, прокрутил страницу к началу, показывая заголовок. – Это форум городских легенд? – Когда профессор упомянул двух бессмертных, я вспомнил одну историю… ты не слышал? – туманник обернулся, так что Хаято пришлось выпрямиться и отступить на шаг, чтобы не получить по носу затылком. – О бессмертной мафии. – В смысле? – подрывник судорожно перерывал терабайты информации в мозгу. Он слышал и читал слишком много, чтобы сразу сориентироваться. – Давай конкретнее. – Уточните ваш запрос, – ехидно передразнил Рокудо и с готовностью пояснил. – Когда я был маленький, ходили слухи о бессмертных мафиози. Типа, совсем бессмертных, ты их бьёшь, а они не умирают, совсем как наш Хибари… – Что-что? – в дверях моментально появился Кёя, вопросительно изогнув бровь. Как он умудрялся материализовываться поблизости, когда о нём говорили, до сих пор оставалось загадкой. Мукуро считал, что ему надо повесить на шею колокольчик или возвещать о его прибытии какой-нибудь угрожающе-торжественной музычкой, типа остов в аниме. – Мы говорим о неубиваемой мафии, – охотно повторил иллюзионист. – Когда ты в неё стреляешь, а она всё не умирает и не умирает. – Это ж Цунаёши, – Хранитель Облака фыркнул, зайдя в комнату. – Ну да, мафия. Ну да, бессмертная. – Пуленепробиваемая, – подтвердил Мукуро. – Вот и его пуля, и моя – это как подражание. Но это не точно. Вообще, я никак не могу найти нужную легенду, там что-то было про эликсир бессмертия… – Это китайская легенда? – уточнил Кёя. Туманник с недоумением моргнул. – Почему китайская? – Даосы-алхимики веками пытались создать эликсир бессмертия, – пояснил прилежный ученик Фона. – А наши алхимики тоже искали, только философский камень, – откликнулся Хаято, потирая подбородок. – Мукуро, это не та легенда, где говорилось о средневековых алхимиках, призвавших зловещую потустороннюю сущность и получивших от него эликсир бессмертия, который случайно попал к мафии? – Наверное, – после некоторой заминки согласился Рокудо. – Помню, что там ещё корабль был. Или поезд? А может, и самолёт… ладно, я точно помню, что они в космос не улетели, потому что потусторонняя сущность была с нашей планеты. Хотя… – Какая ерунда, – скептически проговорил Хибари. – Вы ещё скажите, что по Токио и вправду рассекает всадник без головы, зато на байке. – А что, рассекает? – заинтересовался иллюзионист. – Правильно я к вам в Японию полетел, прикольная у вас страна. – Не знаю, мне их местный информатор не нравится. Вообще. Так что если с ними кто-то из Вонголы и общается, то точно не я. – Зачем тебе эта легенда? – спросил Гокудера, опасливо глядя на взбудораженный блеск в глубине разноцветных глаз. – Я подумал: а что, если та сущность – это Кавахира? Ты прикинь… – Я не прикину, это ж Кавахира! – перебил туманника Кёя. – Зачем ему давать бессмертие кому-то из людей? – А где ты видел адекватных сущностей, которые дают людям бессмертие? – парировал тот. – Кавахира вообще не сущность! – Хаято осёкся. – В смысле… чёрт его разберёт… но вообще, как? Ты думаешь, если он динозавров видел, то может помочь с долголетием и людям? – Ну, Аркобалено уже старички, а выглядят, как крепкие люди, которым ещё нет и сорока! – запротестовал Мукуро, но быстро сменил теорию. – Или это другой бессмертный, их же десять было! – Но Кавахира сказал, что их осталось всего двое… в смысле, он и потомки Сепиры, – напомнил Гокудера, но Рокудо лишь отмахнулся. – Ой, и ты ему веришь? Он же иллюзионист, Хибари не даст соврать, какие мы ушлые. А Аркобалено он правду говорил? И вообще, они вдвоём – Кавахира и некий его бессмертный приятель – наверняка в древности поссорились из-за Сепиры, вот Кавахира и не хочет про него вспоминать! – Мукуро, – устало позвал Кёя, – тебе своих любовных похождений мало? Тебе мало мыльной оперы с парами из Аркобалено? Мало попыток женить меня и совать свой любопытный нос в отношения остальных членов семьи? Нет, ты придумал любовный треугольник Кавахире-сану. Пожалей мужика, ему и так с родом Сепиры бок о бок вечность коротать! – Может, мне ещё и Реборна пожалеть, который аж на трёх синеглазых представительниц напоролся? – съязвил туманник. – А если доживёт, то и с четвёртой встретится… кстати, – в его разноцветных глазах опять промелькнул опасный огонёк излишнего любопытства, – Пламя Солнца творит чудеса с живучестью. Если Кавахира – иллюзионист, а Юни – наследственная Хранительница Неба, то у остальных им подобных тоже было Пламя. Может, тот парень обладал Пламенем Солнца, вот и может передавать… – Мукуро, ты только что придумал этого парня, – напомнил Кёя. – Хотя и очень правдоподобно, – добавил Хаято. Мукуро уселся на диване и принялся пальцами распутывать влажные волосы. – А знаете, что это означает? Что практически любую легенду, любой миф можно объяснить с помощью Пламени. Так, может, в них есть зерно истины? Хибари с Гокудерой переглянулись. – Зерно истины – довольно распространённый злак в нашем мире, но вот со всходами обычно проблемы, – заметил подрывник. – Конечно, анализировать сказки здорово, но практического применения это, к сожалению, не несёт… – Зануда, – проворчал Рокудо, заплетая косу, – дай пофантазировать! – Даю, – разрешил Хаято. – Тебе вообще сложно запретить такое. Это твои профессиональные обязанности. – Приятно, когда твоё хобби совпадает с твоей работой, – философски заключил туманник и тряхнул головой, отбрасывая косу за спину. – Хибари, ты должен быть счастлив! – Моё хобби – бить людей, но мой работодатель это запрещает, – откликнулся тот. – Но твоего работодателя здесь нет, – подмигнул Мукуро. – Зато есть ты, – заинтересовался Хранитель Облака. Гокудера нахмурился. – Слушайте, давайте вы не будете… лучше поговорим о мифах и мистике! – Я уже настроился, – возразил Кёя, хищно глядя на бледную кожу шеи иллюзиониста. Подрывник готов был поклясться, что тот слышит, как стучит кровь Мукуро, пробегая по сонной артерии. Может, и легенды о вампирах не совсем выдумки… Рокудо открыл рот, но куфу-фуканье донеслось не оттуда, а откуда-то из недр халата. Хранитель вскинул руку, требуя тайм-аут. – Ой, мне тут смска пришла, – оповестил он всех, любуясь откопанным в складках одежды смартфоном, будто в сообщении ему прислали прекрасную картину. Хибари скептически поднял бровь. – Вот она, эра интернета и соцсетей! Смотрите, что я думаю! Смотрите, что я ем! Смотрите, что мне пришло! Сделай скрин и выложи в Инстаграм. – А ты лайкнешь? – туманник ухмыльнулся и торжественно зачитал. – «Уважаемый клиент, вашей картой пытались воспользоваться мошенники, поэтому она была заблокирована. Для получения дополнительной информации позвоните по номеру…» – И что? – Кёя скучающе пожал плечами. – Обычная разводиловка. Либо снимут деньги с телефона, либо, что скорее всего, попытаются развести на пин-код от карты и обчистить её. Да ты не хуже меня знаешь! – Знаю… – Рокудо ласково погладил смартфон и хитро покосился на Хранителя Облака. – Хибари, я хочу сделать тебе подарок! – Это в честь чего? – заподозрил неладное Гокудера. Мукуро подмигнул ему. – Хаято, сколько тебе нужно времени, чтобы определить местонахождение сотового? – Ну я точно не знаю… а ты хочешь… – Да! – иллюзионист радостно щёлкнул пальцами, пристально глядя на Кёю и ожидая, когда до него тоже дойдёт смысл гениального плана. Бывший глава ДК прищурился. – Подробнее. – Я сейчас позвоню по этому номеру, Хаято определит, где находятся наши злоумышленники, и я их тебе подарю! – Мукуро буквально светился от гордости за свою идею. – Видишь, какой я хороший и благородный? Готов поделиться с ближним самым дорогим! – Десятый бы не одобрил!.. – запротестовал подрывник, прекрасно понимающий, чем кончится встреча Кёи с «подарочком». – Десятого тут нет! – отрубил Хибари, заинтересованно поглядывая на туманника. – С чего такая щедрость? – Просто от всей своей широкой души!.. – заверил его Рокудо. – Кроме того, учитывая настроение нашего жаворонка, он вот-вот кого-нибудь побьёт! И если не будет более подходящей кандидатуры, это окажусь я, чего мне очень не хочется. У меня съёмки скоро начнутся, мне моё лицо очень нужно в целости и сохранности, чтобы я не думал об иллюзиях. Поэтому пусть побьёт кого на стороне, я ревновать не буду. – Обычная профилактика, да, – резонно согласился Кёя и повернулся к Гокудере. – Так сколько времени тебе нужно? Рука Хаято машинально потянулась к карману с сигаретами, но он опомнился и просто запустил пальцы в волосы, просчитывая варианты. В конце концов, Хранителю Облака действительно периодически требовалась разрядка, а мошенники сами виноваты, что затеяли свои противозаконные делишки… а если это ловушка? Хотя какая разница, туда же отправится Хибари, который за двадцать шесть лет жизни пострадал всего от одной ловушки. И тот, кто эту ловушку устроил, сейчас от «всей своей щедрой души» дарил ему жертв, словно преданный последователь жестокого бога, молящий о пощаде и благополучии. Во всех остальных случаях люди очень жалели, что в их ловушку угодил именно Кёя. Очень. Хибари прекрасно иллюстрировал пословицу о том, что не следует рыть яму другому – тебя же в ней и закопают. – Вообще, наши техники, конечно, справятся лучше и быстрее… – Не хотелось бы их дёргать по мелочам, тем более, у нас тут один Джанинни, – отмахнулся Мукуро. – Они и по просто включённому смартфону могут геолокацию определить, а мы уж по старинке, во время звонка. Время-то я потянуть могу, мне бы только примерно знать, сколько. – А может, базу телефонную взломать и посмотреть, кому номер принадлежит? – предложил Хибари. Хранитель Урагана с негодованием всплеснул руками. – Так, я не хакер! То, что я пару раз при тебе взламывал пароли, вовсе не означает, что я умею это делать! Я основывался на данных статистики, а программист я посредственный, просто хорошо разбираюсь в кодах. Я математик. Тем более, симка наверняка левая, они ж не идиоты. – Ты болтун, – оборвал его Кёя. – Сколько времени? – Не знаю я! – подрывник, вздохнув, всё-таки достал пачку сигарет, выловил одну и сунул в зубы, не зажигая. – Мукуро, тебе остаётся только трепаться, пока я не закончу. – Это я могу, – радостно согласился туманник. – Так мне звонить? – Секунду, – Хаято заторопился и, забрав у него ноутбук, уселся в кресло, щёлкая мышкой и что-то настраивая. Хибари подошёл и замер за его спиной, с любопытством наблюдая за подготовкой. Конечно, техникой пользовались все Хранители: кто-то больше разбирался в соцсетях, кто-то – в даркнете, кто-то больше любил отдельные приложения гаджетов, а Ламбо так и вовсе не выпускал из рук смартфон. Однако именно Гокудера больше всех шарил в том, а как, собственно, оно работает. – Можешь звонить. Рокудо, тонко улыбнувшись и поудобнее устроившись на диване, пару раз щёлкнул пальцем по динамику, так что вглубь телефона скользнуло синее Пламя, набрал номер и поставил на громкую связь. После пары гудков вызов был принят, и мафиози услышали ненавязчивую мелодию. – Прекрасно, – тихо сказал подрывник, покусывая кончик сигареты. – Они гонятся за достоверностью, что нам только на руку. Музыка прекратилась, и приятный женский голос произнёс: – Добрый день, вас приветствует сотрудник банка Франческа. Чем могу помочь? Лицо иллюзиониста, ещё секунду назад расслабленное и предвкушающее весёлое развлечение, в один миг преобразилось – глаза широко и наивно распахнулись, брови взметнулись, придавая ему выражение растерянного простодушия. С таким лицом он обычно отвечал на вопросы Цуны. Разумеется, собеседник не мог увидеть Мукуро, однако это помогало Хранителю настроиться на нужную волну. – Девушка, в чём дело? Мне пришло сообщение о том, что карта заблокирована! Какой ужас! Меня пытались ограбить?! – туманник тараторил, как из пулемёта, не давая девушке вставить ни слова, чуть ли не заламывая руки. Взгляд Хаято быстро скользил по карте, пальцы порхали над клавиатурой, периодически касаясь мышки. Иногда он замирал, что-то вспоминая или наблюдая за сигналом. Кёя смотрел то на него, то на Рокудо. – Слушай, – шепнул он на ухо Гокудеры, – что у Мукуро за акцент? Он что, косит под иностранца? Но зачем? Это может спугнуть мошенников. – Не иностранца, – ворчливо откликнулся подрывник, недовольный, что его отвлекают, – это северный акцент, он косит под туриста, слышишь? С этим же акцентом Альберто говорил, если ты не узнал. Рокудо и вправду сетовал о том, что вот, он приехал посмотреть прекрасную Сицилию, скоро уезжать, а деньги чуть не пропали! Спасибо банку, что они быстро среагировали… Хибари согласился, что это разумно – злоумышленники обязательно клюнут на такую крупную рыбёшку, ведь преступление против иностранца в некоторых случаях может повлечь за собой слишком тщательное расследование. Человек из другого города хуже разбирается в ситуации: где нужный ему банк, по какому номеру туда звонить, у него, возможно, фиксированная дата отъезда, он не сможет или не захочет ждать окончания расследования, а если повезёт, и вовсе не обратится в полицию… Девушка на том конце провода умело направляла разговор, вытягивая из Мукуро его паспортные данные. Тот, поглядывая на Хаято, охотно отвечал на все вопросы, периодически уводя разговор в сторону и на ходу придумывая детали. Наконец, глаза подрывника сверкнули, и он поднял вверх большой палец. Рокудо мягко завершил разговор, благо, пин-код он уже «наивно» сообщил. – Не переживайте, синьор, у нас всё под контролем, – успокоила девушка туманника. – Леонардо, называйте меня просто Леонардо… спасибо, тысяча благодарностей! – итальянец отключился и откинулся на спинку дивана. Имя Леонардо ему почему-то нравилось и напоминало о несостоявшемся будущем, хотя фамилию для официальных документов он выбрал другую, а не Липпи. И, пусть Бьякуран с готовностью звал его «Лео-кун», иллюзионист терпел подобное обращение, чем провоцировал теории, будто это действительно его настоящее имя. – Ну не молодец ли я? – Молодец, – не стал спорить Хибари, – а ничего, что ты сообщил данные своей реальной карты? – Мелочи, – Мукуро отмахнулся, – это карта для интернет-покупок, я перевожу туда деньги, только когда мне нужно что-то оплатить, а так там всего сотня-полторы евро. – Мошенникам и то хлеб был бы, – Гокудера вытащил изо рта заметно потрёпанную сигарету и ткнул ею в экран, обрисовав на карте круг. – Они где-то здесь, точнее не скажу, в пределах этой сотовой вышки. – Ничего, – Кёя наклонился к ноуту и быстро скинул координаты себе на почту. – У нас есть время, пока они запишут данные на болванку карточки, но я выезжаю. Пока я в пути, наложи сюда карту банкоматов, вычеркни те, которые в банках и в местах с такой же строгой охраной – ну, ты сам знаешь. А я пошёл! – Я с тобой! – вызвался Рокудо. Бывший глава ДК обернулся к нему, причём за мгновение до того, как его лицо приняло обычное мрачное выражение, там мелькнула обида ребёнка, у которого хотят отобрать игрушку, которую только что подарили. – Зачем? – Я хочу сказать им, что Леонардо – это я! И посмотреть на их лица! – Я передам им привет от тебя и сфоткаю на телефон. – Ты ужасный фотограф, когда держишь в каждой руке по тонфе – ты ведь тоже так и не согласился становиться киборгом с камерами в глазах. Тем более, если ты пустишь меня за руль… – Ни за что! – …мы домчимся туда в момент! Ты же не хочешь их упустить? Пламя Тумана уже окутывало Мукуро, облачая в более приличную одежду, нежели банный халат. Кёя, скрепя сердце, кивнул. – Ладно…