Отец

      Франкенштейн быстро спустился по лестнице, на ходу завязывая галстук. Мужчина был бодр, свеж и готов к новому дню. Сколько всего надо сделать! Заварить чай мастеру и Ройлис-ниму, разобрать бумаги, подготовиться к очередному обследованию модифицированных, а так же добить-таки сыворотку, которая должна помочь ему в усмирении копья, главное не думать об этом, чтобы само копьё ни о чём не догадалось. Вечером придут дети, а значит необходимо проследить, чтобы был убран мусор. Пусть сейчас дети и стали осторожнее, но всё-таки подростки есть подростки. Франкенштейн даже и не злился на них. Почти.       В кухне послышался голос Ройлиса. Судя по пустующему пуфику, чета Кадисов была там вместе. Скрыв ауру и тихонько пройдя к кухне, Франкенштейн замер.       — Теперь необходимо залить всё это кипятком, — прочитал с листочка старший Кадис. — Так, чайник. Хм, холодный. Есть инструкция, как добыть кипяток?       Рейзел порылся в бумагах и достал ещё один лист.       — Поставить чайник, зачёркнуто, хм, а, вот, открыть крышечку чайника, в скобках: чтобы сделать это, нажмите на небольшой рычажок на верхней части ручки чайника… нашёл?       Ноблесс внимательно оглядел чайник, помедитировал, выбирая между рычажком включения и открытия крышки, но выбрал правильно. Ройлис обрадованно улыбнулся, когда чайник плавно открылся.       — Отлично! Теперь налить внутрь воду до самой верхней полоски, меньше можно, больше — нет, — чуть нахмурился мужчина. — А! Вот, тут приписка, полоска должна находиться на стеклянной вставке боковой части чайника, через которую видно, сколько воды уже есть.       — Вот она.       — Ага, хорошо, наливай?       Ноблесс кивнул и стал осторожно наливать воду в чайник, Ройлис же внимательно следил, чтобы вода не перелилась за полоску.       — Всё, думаю, что хватит, — остановил сына мужчина за полсантиметра до границы. — Написано же, что меньше можно, думаю, что всё в порядке будет. Так, дальше, закройте крышку, для чего просто надавите, зачёркнуто, слегка надавите на неё до щелчка.       Рейзел, чуть волнуясь, одним пальцем, легко надавил на крышку, пока механизм не защёлкнулся. Оба довольно выдохнули.       — Теперь необходимо поставить чайник на подставку, — продолжил Ройлис. — Подставку?       Ноблесс уверенно переставил чайник на нужное место и слегка улыбнулся. Старший Кадис кивнул и продолжил читать:       — Нажмите на рычажок включения чайника, он находится снизу ручки. Рычажок должен щёлкнуть и загореться красным светом, а полоска, через которую вы контролировали количество воды — голубым. Чайник зашумит, но это нормально, он так работает.       Чуть помедлив, Рейзел опустил рычажок вниз, раздался щелчок, но ничего не произошло. Ноблесс расстроенно вздохнул. Ройлис быстро пробежался по инструкции, чуть хмурясь.       — Вроде бы всё правильно. Может дальше есть что? Да, вот, слушай. Если чайник не заработал, необходимо проверить воткнута ли вилка в розетку, хм, зачёркнуто. Необходимо проверить вставлен ли, снова зачёркнуто...       — Видимо Франкенштейн не успел подготовить чистовой вариант новой инструкции, — задумчиво проговорил Рейзел.       — Нисколько не сомневаюсь в этом, — ответил Ройлис. — Он так занят всё время! Смотри, тут написано, что от подставки, на которой стоит чайник, должен тянуться провод, видишь?       — Да.       — На конце этого провода есть пластмассовая штучка, от которой идёт две «палочки».       — Есть такой, — кивнул ноблесс.       — Оказывается это тоже вилка, — несколько удивлённо объяснил старший Кадис. — Теперь надо вставить её в розетку.       Внимательно оглядев вилку и розетку, Рейзел плавно выполнил последний пункт инструкции и по кухне раздался мягкий шум чайника.       — Смотри-ка ты, и правда рычажок красным горит, — усмехнулся Ройлис. — Теперь надо дождаться, пока чайник выключится и можно заливать чай кипятком. Фух! Вот как они это делают? Ты видел, насколько быстро Франкенштейн, да что там? Даже Сейра! И та быстро чай наливает! Сколько же она тренировалась-то?       Из комнаты Тао послышался сдавленный смех. Чуть нахмурившись, учёный пошёл туда.       Трио модифицированных расположилось около экрана компьютера, через который они наблюдали за стараниями благородных. Хакер трясся от смеха, Такео и М-21 мягко улыбались. Чуть усмехнувшись, Франкенштейн привалился к косяку и скрестил руки на груди.       — Камеры необходимы только для безопасности, шеф, — задумчиво протянул он, передразнивая аналитика. — Мы же не будем следить за жителями этого дома.       Модифицированные вздрогнули и отшатнулись от монитора, Тао дёрнулся к клавиатуре, чтобы переключить программу, но, осознав, что лучше, если Франкенштейн будет видеть мастера, оставил всё как есть.       — Я п-просто осматривал вверенную мне территорию, шеф, — нервно рассмеялся хакер. — А потом наткнулись на это и… не сдержались?       — В следующий раз лучше помощь предложите, а не смейтесь, — вздохнул Франкенштейн, выходя из комнаты.       Бумагами мужчина решил заняться сейчас. Занял вторую сторону столика, за которым разместились благородные и уже через несколько минут окопался в документах, хмурясь и пересчитывая.       — Франкенштейн?       — Мастер, — тут же отвлёкся мужчина, приподнимаясь. На плечо сразу опустилась рука, призывая не вставать. Учёный моргнул, глядя на ноблесс, который подавал ему чашку с чаем. — Угощайся.       — Мы сами его заварили, — не преминул похвалиться Ройлис.       — О, мастер, б-благодарю! — немного громче, чем требовалось, сказал Франкенштейн. — Но…       Только попробуй сказать, что не стоило, я тебе этот чай за шиворот вылью! Рейзел всё утро с инструкциями разбирался!       — … мне пока его поставить некуда, — выкрутился мужчина, быстро сгребая бумаги, чтобы очистить хоть часть стола. Ройлис ухмыльнулся, мысленно поаплодировав сообразительности человека. Надо же, он ведь даже виду не показал, что заметил чужой голос в своей голове!       Рейзел осторожно поставил чашку на стол и вернулся на свой пуфик, стараясь не смотреть, как учёный делает глоток. Отец не позволил класть много сахара, и благородный искренне надеялся, что человеку понравится тот горьковатый вкус.       Тем временем Франкенштейн осторожно пригубил напиток, уже готовясь к невыносимой сладости. Но, на удивление, у чая был совершенно незнакомый вкус. Сахара было так, как любил учёный, а аромат заставлял уделить ему внимание перед каждым глотком. Абсолютно забыв про бумаги и даже про благородных, Франкенштейн наслаждался каждым глотком в меру горячего чая, едва ли не щурясь от удовольствия.       Оно того стоило.       Рейзел только лишь кивнул, оглядев потерянного для мира помощника.       Чай кончился до обидного быстро, но оставил приятное послевкусие, Франкенштейн медленно поставил чашечку на блюдце. Потом привстал, поклонился.       — Благодарю вас, мастер, Ройлис-ним. Вкуснее чая я ещё никогда не пробовал! Но, смею спросить, где вы взяли эти травы? Я уверен, что у меня нет ничего подобного!       — Есть, Франкенштейн, — улыбаясь, ответил старший Кадис. — Правда, сейчас они называются иначе, но я узнал их по аромату. Мы с Рейзелом смешали несколько твоих чаёв.       Франкенштейн невольно задумался, он и сам много раз экспериментировал с травами, но такого вкусного чая ещё никогда не получалось! После такого становилось даже стыдно за те напитки, который мужчина подавал уже который век.       — До чего же неугомонный человек, — засмеялся Ройлис. — Твой чай вкусный, Франкенштейн, не стоит переживать по этому поводу. Однако этому рецепту уже больше миллиона лет! Я смешал не два вида, даже не три. Мне пришлось перемешать семь разных видов и всё, заметь, в нужной пропорции. И, если ты сможешь добиться хотя бы похожего вкуса, я расскажу тебе все рецепты чая моего времени.       Голубые глаза тут же прищурились. Франкенштейн чуть выпрямился, всем своим видом говоря, что вызов принят. Отлив, с разрешения мастера, немного чая в небольшой сосуд, мужчина быстро унёс его в лабораторию и вернулся.       Отчёты не ждали. И эти отчёты быстро вытеснили то блаженное чувство, что осталось после чая. Закусив конец карандаша, Франкенштейн считал, что-то записывая в отдельный лист. Пришедшие модифицированные присели тихонько, не решаясь мешаться, и вполголоса хвалили чай, заставляя Рейзела слегка покраснеть.       Ройлис же наблюдал за человеком, чувствуя старательно подавляемое раздражение. Колкий взгляд, брошенный в сторону хакера, тоже не остался незамеченным. Считал Франкенштейн долго, потратив на это почти полтора часа. Потом собрал все бумаги, разделив их на две стопки: напечатанные и исписанные вручную. Аккуратно убрав большую стопку, мужчина придвинул к себе свои заметки и снова углубился в цифры.       С этой стопкой учёный закончил быстрее. Быстро сложил в папку и задумался, уткнувшись носом в сложенные замочком пальцы.       — Франкенштейн, — с едва заметной вопросительной интонацией проговорил Рейзел, заметив задумчивость помощника. Учёный моргнул, выпрямился и улыбнулся.       — Всё в порядке, мастер, просто задумался. С вашего позволения, я пойду.       Рейзел кивнул, и Франкенштейн, прихватив бумаги, быстро вышел из гостиной. Ройлис задумчиво посмотрел вслед человеку.       Что с ним?       Он бывает таким задумчивым, не беспокойся.       И ты ни разу не интересовался, почему мрачнеет твой помощник?       В это время в гостиную вернулся Франкенштейн, не отнимая телефон от уха, он быстрым шагом прошёл к дивану, заглянул под стол и достал упавший листок. Потом скользнул взглядом по цифрам и заговорил сам. Все ошеломлённо замерли, потому что говорил директор по-японски. Сбросив вызов, мужчина задумчиво посмотрел в лист бумаги, а телефон уже звонил снова. На этот раз разговор шёл на английском языке. Франкенштейн ушёл обратно.       — Что здесь происходит? — ошеломлённо спросил Такео.       — Понятия не имею, — растерянно ответил Тао. — Но шеф не выглядит счастливым.

***

      О том, что благородные научились сами делать чай, Франкенштейн пожалел уже на следующий день. Спустившись вниз, мужчина сразу учуял незнакомый аромат, говоривший о том, что чай для Рейзела снова приготовил отец.       Вздохнув, Франкенштейн сунулся в кухню, но там уже вовсю хозяйничала Сейра.       — Шеф! — радостно замахал рукой Тао, спускаясь с лестницы. — Мы к тебе с вопросом по модификациям!       — Да? — тут же настроился на деловой лад учёный.       — Мы хотели передышки просить, — чуть осторожнее проговорил хакер. Франкенштейн вздохнул. И эти туда же! По-своему разобрав невольный выдох начальства, Тао тут же затараторил. — Нет, ты не думай, мы просто ненадолго...       — Успокойся, Тао, — чуть поморщился блондин. — Конечно, вы можете просить передышки. Мы как раз закончили с очередным улучшением, так что можно отдохнуть.       Пройдя в комнату, Франкенштейн наткнулся на осторожные взгляды благородных. Рейзел, впрочем, сразу же отвернулся, пригубил чай. Заметив, что в чайничке осталось совсем немного, учёный поклонился.       — Мастер, позвольте, я заварю свежий чай.       — Отец хотел сделать это, — последовал лаконичный ответ. Франкенштейн, не меняя выражения лица, поклонился снова.       — Конечно, мастер.       И ушёл, не желая выказывать недовольства. Он понимал, что Ройлис-ним всего лишь желает заботиться о сыне, так как лишился этого правда слишком рано. Но чувство собственной ненужности всё сильнее давило на плечи.       Вечером пришли дети, и Франкенштейн присоединился к весело галдящей компании. Школьники принесли с собой фрукты, в качестве гостинцев и тут же выложили их на стол.       — Рей! Рой! А вы чего не угощаетесь? — весело спросил Шинву, тут же отцепив два банана и сунув их в руки благородных. — На здоровье!       Отец и сын переглянулись и медленно опустили руку с бананом вниз.       Что с этим делать, Рейзел?       … держать?       Чуть нахмурившись, Ройлис оглядел детей, но школьники уплетали яблоки и груши, а бананы, как назло, достались только им.       — Будете долго держать, они потемнеют! — возмутился Шинву, который любил исключительно белые бананы без единого пятнышка.       Он хочет, чтобы мы его съели? Эта жёлтая штука не вызывает у меня симпатии.       Франкенштейн, заметив смятение благородных, неожиданно вспомнил, что так и не научил мастера, как правильно есть бананы. Нахмурившись, мужчина экстренно соображал, как ему исправить ситуацию. Стоп…       — Ситуация! — обрадованно выпрямился мужчина. Стало тихо.       — Что, директор Ли? — осторожно спросил Шинву.       — Я говорю, умеете ли вы играть в ситуацию? — спросил Франкенштейн. — Это довольно старая игра. Например, я задам тебе задачу, а ты должен подробно разъяснить, как решить эту ситуацию.       Школьники неуверенно переглянулись. После недавней контрольной у мистера Пака их всё ещё немного потряхивало от слова «задача». Но отказаться от игры значило проявить неуважение к хозяину дома.       — Задавайте! — смело вызвался Шинву, беря первый удар на себя.       — Итак, — Франкенштейн бросил взгляд на благородных и улыбнулся. — В твоей руке находится банан, понарошку, Шинву, успокойся. Твоя задача съесть его.       Шинву озадаченно засмеялся и поскрёб голову рукой. Потом сделал вид, будто держит банан в руке и попытался «раскрыть» его. Школьники захихикали.       — Ты забыл про объяснения, — укорительно сказал Франкенштейн.       — А, — подросток задумался. — Хах, забавно! Ладно. Я беру банан и аккуратно отламываю хвостик. Директор, я не могу, это же смешно!       — Сдаёшься? — поддел его учёный.       — Ладно, ладно! Тяну шкурку вниз, хе-хе, обнажая фрукт, затем таким же образом снимаю остальную шкурку, не до конца, чтобы не испачкать руки. Затем… эээмм, открываю рот? — Шинву чуть стушевался из-за хохота друзей, но упрямо продолжил. — Кладу банан и кусаю. Таким образом, съедаю всё, кроме шкурки, а шкурку кладу на тарелочку, чтобы потом выкинуть. Ну, как?       — Справился, — улыбнулся Франкенштейн. — Теперь ты.       — Аджосси! — сразу выбрал новую цель школьник. — Вы собираетесь прокатиться на байке!       М-21 честно попытался сжечь шефа одним только взглядом, но Франкенштейн видимо был готов к подобному, а потому смотрел безмятежно, всем своим видом говоря, что модифицированному стоит попробовать.       Пепельноволосый глубоко вздохнул и поднялся.       — Я открываю дверь гаража, — неохотно проговорил он. — Захожу вовнутрь и вспоминаю о том, что у меня нет мотоцикла, закрываю гараж и возвращаюсь в дом.       Дружный хохот прервал объяснения модифицированного. Вернувшись на место, М-21 едва заметно усмехнулся и посмотрел на Региса. Благородный заметно напрягся.       — Регис, ты собираешься пройти по канату с закрытыми глазами, — хищно улыбнулся мужчина. — Канат находится на расстоянии двух метров от земли, — модифицированный немного помолчал. — В твоих руках торт на подносе.       — Но это же глупо!..       Франкенштейн мягко улыбался привычной перепалке товарищей, краем глаза замечая, что Рейзел переглянулся с отцом и медленно поднял фрукт. Оба благородные были сосредоточенны. Осторожно, словно в руках находился не банан, а бомба, Рейзел потянул шкурку вниз, с тихим шорохом разрывая податливую шкурку. Раскрыв фрукт ровно до половины, благородный дождался отца, и оба осторожно откусили по кусочку.       Красные глаза мастера распахнулись от нового вкуса. Он осторожно перекатил кусок во рту, смакуя и чуть-чуть прикрыв глаза. Франкенштейн удовлетворённо улыбнулся. Не зря.       У Ройлиса же дело обстояло иначе. Банан благородному явно не пришёлся по вкусу. Чуть дёрнув губой, мужчина прикрылся рукой, сдержался от того, чтобы не подхватить салфетку, и с тоской посмотрел на довольно крупный фрукт. Осторожно закрыв мякоть шкуркой, мужчина положил банан на тарелочку и взялся за чай, пытаясь запить неполюбившийся вкус.       Учёный чуть расстроено вздохнул. Ну, что ж, по крайней мере, они умеют открывать бананы, а покупать их можно будет только Рейзелу, а Ройлиса он попробует угостить яблоками.       — Рей, а что ты возьмёшь в поход? — громко поинтересовался Шинву, вырывая директора из раздумий. Франкенштейн поднял голову.       — Поход?       — Ну да, — широко улыбнулся подросток. — Мы в эти выходные собрались в поход, в горы! Еще два дня назад условились! Но всё ещё выбираем между горой Йонсан и Халласан, но мистер Пак согласился подбросить нас на своей машине, представляете? У него, оказывается, тоже есть дети!       Франкенштейн не слушал, зацепившись за фразу «уже два дня назад условились». Вот оно как, условились, а его никто не поставил в известность? Мужчина некоторое время молчал, стараясь подавить в себе эмоции — не дай Бог, мастер заметит его раздражение! — а потом заговорил, сравнивая выбранные горы и тщательно обрисовывая все плюсы и минусы. Предлагая любые другие варианты.       — Ройлис-ним, вам тоже следует побывать в этом месте, — повернулся к благородному Франкенштейн. — Рекомендую.       Ройлис кивнул, прекрасно понимая, что действовал человек отчасти из-за заботы о своём мастере. Если отец будет рядом, то сможет помочь.       Лишь когда дети ушли, учёный выказал своё беспокойство относительно мастера, мягко убеждая остаться.       — Я хотел бы поехать, — последовал лаконичный ответ. Франкенштейн вздохнул.       — В таком случае я всё подготовлю, мастер.       — Не стоит.       — Что?       — Тао помог мне собрать рюкзак, — благородный помолчал, задумавшись над новым словосочетанием. — Отец будет рядом. Всё будет хорошо. Просто отдохни, Франкенштейн.       — Как пожелаете, мастер, — вздохнул учёный. Поклонившись, он ушёл в лабораторию. М-21 чуть хмуро проводил его взглядом. Затем быстро посмотрел на довольного Ройлиса и вздохнул. Может благородный просто не замечает, что он делает? Всё-таки эти аристократы порой бывают жутко несведущи в самых простых человеческих вопросах.       Но с другой стороны они мудрее людей, поэтому было странно, что этот благородный так поступает. Кадис Эйтара ди Ройлис жил у них уже почти две недели и всё это время он методично занимал всё больше времени в жизни сына, невольно отодвигая Франкенштейна на второй план.       Поэтому оборотень, предпочитающий самые простые и действенные решения, решил просто поговорить с благородным. Расстроенный Франкенштейн становился несносным и раздражительным. Жить ещё хотелось, и жить спокойно, а не как на пороховой бочке.       Поэтому, дождавшись пока Ройлис снова появится в кухне, он прошёл туда же.       — Ройлис-ним, вам не кажется, что вы слишком ограждаете Франкенштейна от Рейзел-нима?       Ройлис чуть удивлённо вскинул брови.       — Вовсе нет! — возразил мужчина. — Я просто пытаюсь помочь сыну, как это сейчас говорится? Социализироваться. А Франкенштейн только зазря волнуется и, не побоюсь сказать, даже мешает.       — Мне кажется, вы просто недопоняли друг друга, — вздохнул мужчина. — Шеф бы ни за что не стал препятствовать походу Рейзел-нима. Он просто попытался максимально обезопасить его. Я не слишком долго знаю его, но из того времени, что провёл здесь, могу понять, что Франкенштейн слишком долго видел своего мастера… в довольно… беззащитном?.. состоянии.       — Ты хочешь сказать, что Франкенштейн привык ограждать моего сына от тех мест, в которых расходуется энергия? — догадался благородный. — Но ведь я помогаю Рейзелу! Его жизненные силы пришли в норму, он уже совершенно точно не погрузится в вечный сон. С основными силами чуть сложнее, но я же здесь.       — Вы появились лишь сейчас, Ройлис-ним, — серьёзно посмотрел на него оборотень. — А Франкенштейн не верит лёгким и быстрым решениям. Он вообще мало чему верит, если честно. Ему необходимо знать, что происходит в его доме.       — Мы не сказали про поход, — сразу уловил мысль благородный, — чтобы устроить человеку сюрприз. Чтобы он проснулся утром один в пустом доме и, наконец-то, отдохнул. Просто занялся своими делами, без необходимости дёргаться каждую секунду. Рейзел пытается заботиться о своём помощнике, но Франкенштейн упрямо отталкивает его помощь. Здесь нет нашей вины.       — Однажды он уже проснулся без мастера, — медленно проговорил М-21, поняв, что аристократ начал злиться. — Когда вы попали в Токио, Франкенштейн проснулся не один, но в нашей компании. Мы все впервые в жизни видели, как волнуется шеф, не зная, куда пропал мастер. Ройлис-ним, он едва ли на потолок не лез от переживаний. Он испугался. Вы можете поверить в то, чтобы Франкенштейн чего-нибудь боялся? Мы тоже не верили. В любом случае, я прошу прощения за этот разговор.       Оборотень ушёл, а Ройлис задумчиво посмотрел на закипающий чайник. Ему было о чём подумать. Возможно, он действительно что-то делает не так.