Отец

      На следующий день Ройлис внимательно наблюдал за человеком, пытаясь понять, что так насторожило модифицированного в поведении мужчины. Поэтому с утра он уже привычно заварил чай и устроился на диване, ближе к сыну.       В те времена, когда он ещё был главой клана, чай обычно готовили слуги, но иногда мужчина брался за это и сам. Сейчас просто хотелось находиться около сына как можно дольше. Конечно, для него самого прошло не так уж и много времени, всё-таки все эти века он спал, но мужчина чувствовал, насколько истосковался по отцу сам Рейзел. Но сам он, конечно, в этом ни за что не признается.       Спустившийся Франкенштейн никаких подозрений не вызывал. Уточнив, необходима ли его помощь в чём-либо, учёный уселся напротив Ройлиса и тут же углубился в бумаги, чуть хмурясь и беззвучно считая. Иногда он отвлекался на планшет, заносил информацию, проверял. В светлой голове были только цифры. Никаких дурных мыслей Ройлис, незаметно считывающий мысли хозяина дома, не заметил. Иногда, конечно, мужчина перескакивал на мастера, но только чтобы убедиться в том, что всё в порядке, и его помощь всё ещё не нужна.       Когда же спустились модифицированные и стало шумно, Франкенштейн извинился и ушёл в кабинет. Ройлис успокоился. М-21, наверное, просто неправильно понял поведение своего работодателя.       Благородный не учёл лишь одного — Франкенштейн прекрасно знал, как не показать читающему «ненужные» мысли. Слишком долго он оберегал мастера даже от своих негативных эмоций. Сейчас, более-менее изучив Ройлиса, он скрывался и от него. Зачем им знать, что на душе у слуги? Он сам должен решать свои проблемы, будь то неожиданное банкротство или банальная ревность* из-за отсутствия привычного внимания.       Вздохнув, Франкенштейн опустил голову в ладони, с силой растёр лицо и снова взялся за звонки. Он слишком удалился от дел школы, что позволило некоторым конкурентам опередить его на несколько шагов. Это было недопустимо. Однако это была далеко не первая финансовая проблема, мужчина прекрасно знал, что делать. Вот только раньше он мог просто сорваться в путь и всё, сейчас же он не один, а потому должен считаться и с остальными.       — Необходимо составить список действий в случае экстренной ситуации, — медленно проговорил Франкенштейн. — Отдам его Тао. Передать мисс Сейре как можно больше денег, они не должны голодать, пока меня не будет. Хм, что же ещё?.. Мастер завтра собирается в поход, надо бы проверить безопасность горы. Йонсан сейчас могут посетить паломники, вдруг они помешают отдыху? Надо проверить. С другой стороны, мастеру будет интересно понаблюдать за людьми. Пошлю с ним модифицированных, так будет спокойнее.       Известие о том, что трио тоже следует идти в поход, было принято с энтузиазмом и радостью. Тао, прихватив с собой Такео и кредитку Франкенштейна, взятую у Сейры, унёсся в магазин. Хозяин карточки только порадовался, что не успел добавить на эту кредитку денег. Но радость была недолгой. Буквально через полчаса ему пришло уведомление о переводе денег и следом от Тао с извинениями и уверениями, что эти деньги позарез нужны. Франкенштейн вздохнул и блокировал покупку, нехорошо усмехнувшись. Пришёл повторный запрос, который учёный снова блокировал.       — Ну, не нужна вам палатка, Тао! — проворчал мужчина, в третий раз блокируя покупку. — Тем более вам не нужна лодка! Вы в горы идёте на один день!       Слезливую просьбу и объяснение в мечте всей жизни Франкенштейн проигнорировал. Зная возможности хакера, мужчина обезопасил себя, чтобы контролировать подчинённого. Он, конечно, знал про все махинации с его деньгами, но молчал, теша самолюбие аналитика. Однако при необходимости учёный мог перекрыть денежный поток, чтобы некоторые зазнавшиеся личности не перегибали палку. Вот только хакер об этом до сегодняшнего дня не знал.       Вернувшийся Тао обиженно выпятил губу, бросив взгляд на начальство, но уже через полчаса забыл о неудавшейся покупке и, собирая сумку, тараторил без умолку.       — Тао, — позвал его Франкенштейн. Хакер сразу обернулся. — Я надеюсь, что ты понимаешь, какую именно часть моих финансов взламывать не стоит? Если я не получу уведомление, но увижу, а я увижу, новую технику, то считай это концом твоих закупок.       — Я понял, шеф, — чуть смутился аналитик. Кивнув, мужчина ушёл, решив не мешать. Всё-таки к этому походу он не имеет никакого отношения. Пусть сами разбираются. А ему самому было необходимо уладить несколько вопросов.       В это время Рейзел смотрел вслед ушедшему человеку. Он чувствовал, что Франкенштейна что-то беспокоит, но никак не мог понять, что именно?       Возможно, он просто переживает из-за твоего похода?       Вполне может быть.       Едва заметно вздохнув, мужчина попробовал приподнять рюкзак. Лёгкий, хоть и забит под завязку. Интересно. С Франкенштейном он может поговорить после похода, когда мужчина отдохнёт.

***

      Проснувшись наутро, Франкенштейн сразу и остро почувствовал отсутствие мастера. Подавив панику, мужчина напомнил себе про поход и спустился вниз. Никого. Тишина.       Выдвинув ногой оброненную банку с консервами из под стола, учёный вздохнул и поднял её. Поставил на стол, а сам уселся на диван.       Как давно он не был один! Не чувствовались ауры товарищей, благородных или мастера. Только на столе сиротливо стоял укутанный в шарф чайник с заботливо заваренным для него — это было понятно — чаем.       Это утро напоминало все те, которые он провёл за восемьсот лет. Одиночество. Тишина. Поиски.       Помотав головой, мужчина отогнал дурные мысли и приструнил копьё, решившее воспользоваться моментом. Оружие обиженно ушло в закоулки сознания, строя новые планы, а Франкенштейн налил себе ещё тёплый чай.       Через три часа его вылет.       Хотелось мстительно уйти, не оставив записки, но учёный не стал. Мало ли что? Вдруг они будут волноваться? Он не стоит их волнения.       Отставив пустую чашечку, мужчина прилёг на диван, закинув одну руку за голову, а вторую положив на живот. Его ждёт сложная неделька, надо сосредоточиться только на этом.

***

      Рейзел шёл по горной тропе, взявшись за лямки рюкзака так, как показали дети. Ему, в общем-то, было всё равно как именно нести этот немного мешающийся предмет, но дети клятвенно заверили, что так будет намного удобнее.       Здесь было хорошо! Школьники познакомились с детьми мистера Пака, которые ещё не успели перейти в среднюю школу. Сам же мистер Пак поначалу привёл друзей в замешательство.       Всё началось с того, что Рей, Рой, трио модифицированных, дуэт благородных и школьники подошли к месту встречи и увидели своего грозного учителя смеющимся так громко, что дрожали стекла автомобиля. Рядом стояли два мальчика, что звонко тоже хохотали, а на руках математика сидела милая девочка, хмуро смотрящая в сторону.       Мистер Пак мягко улыбнулся и что-то проговорил, потрепав дочку по щеке. На что девочка нахмурилась ещё больше, отвернулась, но потом вздохнула и обняла отца.       Никто не знал, что за ситуация с ними приключилась, да и никто не хотел этого узнавать. Школьники были несколько обескуражены иным поведением своего учителя. Мистер Пак заметил их первый.       — Надо же! Уже здесь! Вот как в школу идти в мою смену, так обязательно опоздает! — весело пробасил он. — А как в поход, так за полчаса пришёл!       — Ха-ха, мистер Пак, ну что вы? — засмущался Шинву.       — Да ладно, — махнул рукой мужчина. — Сейчас мы не в школе, но вы всё-таки не забывайтесь особо-то. Ройлис! А ты как здесь?       — Да, вот, с братом решил пойти, — улыбнулся Рой. — Всё вам подмога.       — Рад, что я не один буду с этой ватагой, — усмехнулся мистер Пак.       — А это точно наш математик? — шепотом спросил Шинву.       — Он-он, не переживай, — тихо засмеялся Тао. — Просто сейчас он не на работе.       И вот сейчас мистер Пак уверенно вёл всех по малоизвестной для паломников тропе и рассказывал разные истории и легенды, связанные с этим местом и вообще с Кореей в целом. Его рассказом были увлечены все от школьников до модифицированных. Благородные, стараясь не показывать своей заинтересованности, подошли ближе. Рейзел и Ройлис тоже с удовольствием слушали, не забывая оглядываться по сторонам.       Природа была головокружительна, и чем выше они поднимались, тем восхитительнее открылись пейзажи. Было тихо, только иногда переговаривались знающие эту тропу путешественники, да кричали птицы.       Под ногами мягко шуршали мелкие камушки, иногда трава, проросшая на тропе, чуть реже был слышен приглушённый топот кроссовок о камень.       Этот предмет одежды, кроссовки, был незнаком благородным. Регис и Сейра чувствовали себя неуютно в этих немного неэлегантных спортивных костюмах, которые им выдали Юна и Суйи. Оба благородных смутно представляли, сколько времени потратили девушки на выбор удобной и красивой одежды для них, а потому спорить не стали.       Рейзел косо взглянул на отца. Они оба не хотели переодеваться, но попытки Ройлиса отговорить детей от покупки одежды и для них, успехом не увенчались. Школьники долго выбирали удобные штаны и кофту, но, в конце концов, пытка примеркой, которая заключалась в том, что оба благородных заходили в примерочную, смотрели на одежду и создавали такую же на себе, закончилась, и они получили возможность уйти.       Рейзел позволил себе небольшую усмешку, когда вспомнил большие глаза работницы магазина, доставшей из примерочной всю принесенную одежду.       Зато школьники были донельзя счастливы тем, что они, наконец-то, смогли что-то купить для своих друзей. Ведь все предыдущие попытки были мягко отклонены.       Дети мистера Пака, несмотря на возраст, к длительному походу отнеслись на удивление спокойно. Было видно, что их отец часто водит детей в подобные путешествия.       Через некоторое время тропа вывела их на общую дорогу, и мистер Пак предупредил, чтобы все держись вместе, и не растягивались. Три модифицированных пристроились в конце их маленького отряда, чтобы никто не отстал.       Стало шумно и весело, каждый, кто шёл в гору, что-то говорил, рассказывал или о чём-то думал так громко, что мысли было слышно без какого-либо применения сил. Ройлис с некоторой опаской посмотрел на молчаливого сына.       Рейзел улыбался.       Первый привал устроили на небольшой полянке. Шумно переговариваясь и смеясь, все расположились на прихваченных пледах и разлили по кружкам ещё горячий чай. В руки благородных сунули по бутерброду. Через некоторое время к ним попросилась ещё одна семья, места на полянке было немного.       Привал проходил весело и задорно, приткнувшая к ним семья, состоявшая из трёх человек — отца, матери и сына — оказалась весёлой и общительной.       Тепло распрощавшись с ними, мистер Пак повёл всех дальше. В какой-то момент они свернули обратно на малоизвестную тропу, снова стало тихо. Куда их вёл учитель, никто не знал. Математик упрямо отмалчивался, а его дети загадочно улыбались.       — То место, куда я вас веду… — наконец заговорил мистер Пак. — Я был бы благодарен, если бы как можно меньше людей знали о нём. Я ещё хочу приходить сюда, когда пожелается и любоваться им без толпы народа.       — Хорошо, мистер Пак, можете даже не волноваться по этому поводу! — хором заверили его дети, трио кивнуло. Благородные промолчали, но им почему-то хотелось верить даже так, без обещаний.       — Ладно, идём.       Они свернули ещё несколько раз, прежде чем глазам предстал невообразимый пейзаж.       Их отряд остановился около крутого обрыва. Небо простиралось непривычно близко, а солнце заливало золотым светом большое поле, вдалеке виднелись города, а внизу ходили только приехавшие люди.       Все, кто был на этом месте, замерли, ошеломлённые красотой. Хотелось просто стоять здесь, не шевелясь и смотреть, смотреть, смотреть долго, тщательно запоминая каждую деталь, каждый скользнувший лучик солнца.       Рейзел чувствовал себя умиротворённо. Ветер ласково трепал тёмные волосы, обвевал лицо, взметнул ленту, привязанную чуть смутившейся Юной в знак их дружбы. Такие же ленты развевались на всех рюкзаках, дети с радостью приняли эту идею.       Ноблесс чувствовал, что это место понравилось бы и Франкенштейну. Если он ощущает здесь спокойствие, то, может быть, и его помощник тоже сможет отвлечься от всего мира, побыть наедине с собой. Может быть, эта красота поможет заглушить и вечный шёпот тёмного копья?       Мы обязательно приведём твоего ручного зверя сюда, Рейзел.       И только теперь Рей понял, что он больше не скрывается от родного отца. Его мысли, чувства, снова отрыты для единственного благородного, которому он мог верить всегда. Которому он сумел довериться снова.