Крысолов

"Каоринайт! Какого…" Едва сдержав удивлённый возглас, к которому определённо примешивалось дикое раздражение, я отпрянула назад, пытаясь глубоко дышать, чтобы унять бешеное биение своего сердца. Острая боль пронзила меня насквозь. Впервые в жизни я ощутила ревность такой силы, от которой захотелось просто завыть, словно волчица. "Если тебе станет одиноко, ты можешь позвать меня в любое время". Ясно, понятно ДЛЯ ЧЕГО можно позвать женщину, одетую в такое откровенное мини с чудовищным декольте. Похоже, я действительно неудачница в любви… Стоп. Откуда мысли о любви? Неужели, я всерьёз рассматривала возможность, чтобы Кунцит и я?.. Я выдохнула — да, именно рассматривала и даже надеялась. Не потому ли я вообще приехала сюда, забыв про Ятена? Силуэт Каоринайт давно скрылся из виду, исчезая в лесных зарослях, а я всё продолжала стоять, прислонившись к стене деревянного дома лесника, вслушиваясь в биение своего сердца. Всё чего я хотела сейчас — поскорее вернуться в город и выплакаться в подушку или у кого-нибудь из девчонок на плече. Может, в конце концов, забить уже на отношения в принципе? Что толку стараться, если я вечно остаюсь в пролёте? Я сделала несколько неуверенных шагов по тропинке в сторону шоссе. В этот момент дверь дома отворилась и на пороге показалась высокая мужская фигура. — Какой сюрприз! — усмехнулся Кунцит, и по его насмешливому тону я поняла, что моё появление здесь для него сюрпризом-то и не было. Он всё это время прекрасно знал, что я здесь. Ждал, что постучусь в дверь? — Могу я узнать, что ты здесь делаешь? — улыбнулся Кунцит, скрещивая руки на груди, опираясь плечом о косяк двери. Я вспыхнула. После того, как я увидела Каоринайт, выходящей из его дома, ни за что на свете я бы теперь не призналась, что пришла, потому что хотела увидеть его и расспросить об иероглифах. — Я тут вообще-то гуляю! — с вызовом бросила я, но прозвучало это малоубедительно, так как мой голос дрожал. — Что, запрещено? — Ну, почему же запрещено? Кто может помешать очаровательной молодой леди гулять по лесу. Главное, чтобы эта вышеупомянутая леди не угодила еще раз в болото, а то прекрасному принцу придётся вновь бросить все свои дела и устремиться спасать её. — Вышеупомянутая леди будет впредь осторожной. А даже если и нет, то не думаю, что прекрасный принц бросит свои дела, — желчно заметила я. Серо-голубые глаза Кунцита блеснули, и он разразился смехом, сверкая белыми зубами. — Это ещё, почему же? — насмешливо спросил он, склонив голову на бок. Казалось, мой гнев вызывал у него только улыбку. — Потому что, я думаю, в принципе сложно оторваться от рыжеволосой красотки, одетой, как стриптизёрша со стажем, ради заблудившейся в лесу студентки! — взорвалась я. — И не пытайся отрицать! Я видела, как эта полуголая помощница доктора Томо выходила от тебя со словами: "Если тебе станет одиноко, ты можешь позвать меня в любое время"! Я тут же прикусила губу, десятикратно пожалев, что не сумела сдержаться, но было уже поздно. Улыбка Кунцита стала шире, чем у Чеширского кота из книги Льюиса Кэрролла. — Смею ли я предположить, что очаровательная юная леди ревнует? — Не дождёшься! — фыркнула я. — А теперь прошу меня простить, но мне нужно домой. А ты можешь оставаться. Желаю всего наилучшего твоей любовнице! В одно мгновение Кунцит преодолел расстояние, разделяющее нас, и решительно взял меня за руку, но я отстранилась. — Мина, какая любовница? О чём ты? — смеясь, ответил он. — Каоринайт просто принесла мне кое-какие материалы от доктора Томо, чтобы я их срочно посмотрел. Ему скоро выступать на благотворительном вечере, поэтому нужно моё мнение. — А почему же эта помощница была одета в адское мини с огромным вырезом, обещая приехать, если тебе станет скучно? — Я не личный стилист Каори, чтобы диктовать ей, как одеваться. — пожал плечами Кунцит — Ну, а насчёт ее слов… Ну, сказала и что? Это была обычная шутка. К тому же, я не привык делить женщин, которые мне нравятся с другим мужчиной. — Хочешь сказать, что Каоринайт… — У неё роман с доктором Томо. И к тому же очень давно. Их связь началась еще при жизни его жены, ведь Каори поначалу была её сиделкой. — Сиделкой? — удивилась я. — Да, — кивнул Кунцит. — Тебе должно быть известно, что у госпожи Томо был рак? Она боролась до последнего, но на последней стадии болезни ей потребовалась сиделка. А когда госпожа Томо умерла, то Каори стала личной помощницей доктора Томо. — Какой, однако, кардинальный карьерный взлёт! — хмыкнула я. — Из сиделки в помощницы учёного. — У Каори много талантов, — пожал плечами Кунцит. — Насколько мне известно, госпожа Томо сама выбрала Каоринайт, поскольку та тоже увлекалась Древним Египтом. Ей не нужна была обычная больничная медсестра. Ей нужен был человек, который мог бы поддержать беседу и разделить её увлечения. — И откуда ты все это знаешь? — Оттуда, — хмыкнул Кунцит, ероша мои волосы. — Так что? Зайдёшь на чай или отправишься и дальше гулять? Я недоверчиво взглянула на него. Его рассказ в принципе звучал очень логично и правдоподобно. Но мне никак не давала покоя высокая красивая рыжеволосая помощница доктора Томо. — Поклянись, что не спишь с Каоринайт! — потребовала я капризным тоном, отчего Кунцит снова расхохотался. — Клянусь, моя прекрасная леди! — ответил Кунцит, поднимая правую руку вверх, а левую кладя на область сердца. — А теперь пройдём всё же в дом, где я, наконец, угощу тебя прекрасным чаем. На улице стремительно темнело, и я уже начинала ёжиться от вечерней лесной прохлады. Насыщенный событиями день и изнурительный поход до домика лесника дали о себе знать — я просто изнывала от усталости. Поэтому, когда Кунцит взял меня за руку, я не стала сопротивляться, а просто позволила ему себя увести. Внутри было тепло и приятно пахло чем-то хвойным. Большую часть комнаты занимал огромный камин, в котором догорали угли, а посередине — стол из тёмного полированного дерева, заваленного какими-то папками, распечатками и пожелтевшими свитками пергамента, которые вполне могли бы иметь какую-нибудь историческую ценность. В углу была установлена маленькая раковина с аккуратной полочкой, на которой громоздились бритвенные принадлежности, флакончик с жидким мылом и стаканчик с зубной пастой и щёткой. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и шкаф с посудой и кухонной утварью. Они занимали собой практически все свободное пространство, отчего создавалось впечатление, будто я попала в рабочий кабинет, который по совместительству служил его хозяину гостиной и кухней. Приятный хвойный запах смешивался с ароматом расплавленного воска, исходящего от белых свечей, расставленных по комнате. Здесь царило спокойствие и такая умиротворяющая безмятежность, что я невольно улыбнулась и тут же расслабилась. Кунцит бережно и осторожно усадил меня на стул, а сам принялся хлопотать на импровизированной кухне. Он отодвинул в сторону завалы бумаг и поставил на стол две чашки, тарелочки с печеньем и земляникой, которые достал из небольшого холодильника, замаскированного под деревянный шкаф. — Ты ела? — спросил Кунцит, заваривая ароматный чай и до меня тут же долетели нотки цитруса и бергамота. — Да, я поужинала в закусочной рядом с колледжем. — Хорошо, — кивнул он, разливая чай по чашкам. Кунцит уселся напротив меня и внимательно посмотрел в глаза, отчего меня как будто ударило током, а сердце в гуди бешено заколотилось. — Ты пришла, чтобы о чём-то меня расспросить или просто хотела увидеть? — вдруг спросил он, отпивая чай. — Я… — начала было я, но голос дрогнул. — Я пришла узнать насчёт перевода иероглифов рядом с детским рисунком, который я тебе показывала… Кунцит улыбнулся. — Мне кажется, я говорил тебе, что время такого специалиста, как я, стоит дорого, — мягко сказал он. — Да, в курсе. Ты хотел пригласить меня на чай… и вот мы его пьём… — Нет, я сказал, что посмотрим. А с тех пор ставки выросли… Блять, надо бежать, пока не поздно! Но неожиданно я поймала себя на мысли, что просто не могу. Не могу сдвинуться с места. Меня притягивало к Кунциту на каком-то глубоком первобытном уровне. Что это за магия? Каким зельем меня опоили? — Я согласна, — скороговоркой проговорила я неожиданно для себя. Кунцит удивлённо вскинул брови. — Но, ты ведь еще не знаешь, что я хочу. — Я всё равно согласна, — ответила я, чувствуя, как напряглось всё моё тело — А если я захочу, чтобы ты провела эту ночь со мной? Кунцит пристально посмотрел на меня, и атмосфера между нами неожиданно поменялась, словно электризуясь. — Я согласна. Казалось, его удивил мой ответ. По крайней мере, на какую-то долю секунды, в ледяных серо-голубых озёрах мелькнуло недоверие. Недоверие человека, который неожиданно получил подарок, который так долго желал. — Что ж, Минако, бизнесменка из тебя хреновая. Торговаться ты не умеешь, — усмехнулся Кунцит. — Но, как человек слова, я предоставлю информацию, а затем потребую вторую часть нашего уговора. Ты согласна? — Вполне, — ответила я, заливаясь краской. Чёрт! Неужели я это сейчас сказала? — Хорошо… тогда слушай… "Хентиментиу" — "владыка обитателей Запада", "неб-та-джесер" — "владыка священной земли" и "ханти-ше-неджер" — "тот, кто председательствует над павильоном бога" — всё это эпитеты и звания, которые ассоциируются с Анубисом, древнеегипетским богом, связанного с кладбищами, могилами и мумификацией умерших. Считается, что он сопровождает покойников в загробный мир и определяет их посмертную участь, взвешивая сердца во время суда Осириса. — Анубиса? — удивилась я. — Если честно имя звучит как-то по-гречески… — Ты права. Анубис это греческое произношение египетского имени бога. А вообще оно звучит как сочетание звуков "inpw", за которым следовал иероглиф шакала над знаком "htp" — "хотеп", что переводится, как "мир ему". Упоминание Анубиса есть и в Месопотамии. Там его имя передавалось транскрипцией, как "Анапа". Анубиса изображали с головой шакала, и подобный образ был выбран не случайно. В додинастический период египтяне хоронили мертвецов в неглубоких могилах, которые становились лёгкой добычей шакалов-падальщиков, истинных хозяев кладбища. Однако чёрных шакалов, каким изображался Анубис, в природе не существует и окрас скорее всего связан с цветом трупа при бальзамировании. Его первый титул — "владыка обитателей Запада", объясняется тем фактом, что мёртвых обычно погребали на западном берегу Нила, "владыка священной земли" — это всё равно, что бог пустынного некрополя, то есть опять кладбища. "Тот, кто председательствует над павильоном бога" — в этой фразе слово павильон означает камеру для бальзамирования и тогда вся фраза послужит просто определением рода занятий бога Анубиса — верховный бальзамировщик. В мифе об Осирисе Анубис помогает Исиде бальзамировать Осириса, после чего тот воскрес, и Исида смогла зачать сына. — Всё это понятно, но никак не объясняет, почему рядом с рисунком крысолова находятся эпитеты, определяющие Анубиса, — заметила я, глотнув обжигающего напитка. — Всё просто. Подобная картинка объясняет мою личную точку зрения относительно легенды о крысолове. Я в корне не согласен с доктором Томо, который считает крысолова заезжим магом, совершившего жертвоприношение при пособничестве местных жителей. Я думаю, что образ крысолова — фантазийное представление поводыря душ, который увёл сто тридцать принесённых в жертву детей в царство мёртвых. Точно так же изображали и Анубиса к концу эпохи фараонов. За это греки именовали его "психопомпом", то есть "проводником душ". Стоит отметить, что у разных народов, образ бога смерти и поводыря разнится. Греки, например, возлагали эту миссию на Гермеса, который отводил души в царство Аида, так же существует Папа Геде — бог смерти в религии вуду, Велес — у славян, Яма — в индуисткой мифологии и так далее. Анубиса называют "повелителем бау", что означает его власть над легионами сущностей. Ну чем не ассоциация с крысами, являющимися предвестниками смерти в Средние века? — Ты хочешь сказать, что маленькая девочка двенадцати лет могла до такого додуматься? — А почему нет? — хмыкнул Кунцит. — Если эта девочка обладала широтой взглядов и имела хорошее образование, а также родителей-учёных, которые всячески поощряли в ней эти начинания. Возраст — понятие условное. — Тогда я в тупике, — вздохнула я, откидываясь на спинку стула. — Если крысолов — это изображение бога смерти, а не похитителя, то у меня больше нет идей, узнать, кто похитил Чибиусу и Хотару… Кунцит поднялся со своего места, подошёл ко мне и бережно взял в ладони моё лицо. — Тупик — это временное состояние из-за отсутствия идей, Мина, — сказал он неожиданно ласково, — идеи обязательно появятся, если не опускать руки и продолжать следовать намеченному курсу. Порой паззл складывается сам собой в процессе проводимого исследования. Можешь поверить заядлому учёному… Кунцит наклонился ко мне ближе и, как будто не в силах совладать с собой, поцеловал. Это был лёгкий, почти невесомый поцелуй, полный трепета и нежности — поцелуй души и поддержки, а не страсти. Я вздрогнула и ответила ему, ощущая разлипающееся по телу томление. Руки Кунцита стиснули мои плечи, а его дыхание сделалось рваным и прерывистым. Он отстранился от меня и отступил на шаг. — Мне нужно работать, — тихо сказал он. — Если ты останешься здесь на ближайший час, я не буду сдерживаться и не отпущу тебя до утра. Можешь походить по дому или почитать, пока я буду занят… С этими словами он убрал со стола чашки, выудил из груды бумаг новенький Mac, надел очки и углубился в изучение каких-то данных. Я улыбнулась. Всё-таки даёт мне возможность уйти, не выполнив обязательств по сделке. Видимо, Кунцит был прав — хреновая из меня вышла бизнесменка, раз решила идти до конца. Я поднялась со стула и прошлась по комнате, рассматривая вереницу толстых книг с вытертыми кожаными обложками, расставленных на стеллажах. Большинство названий были мне незнакомы, и даже в этом случае наречь всё это богатство скромной библиотекой учёного-археолога не поворачивался язык, скорее уж какого-нибудь заядлого оккультиста со стажем — "Змей книги Бытия" Станисласа де Гуайта, "Великие Посвященные" Эдуарда Шюре, — прочитала я на корешках. — "Древо жизни" Израиля Регардье, "Герметический корпус" и "Изумрудная скрижаль" Гермеса Трисмегиста, "Книга священной магии Абромелина" Матерса, "Первоначальные сведенья по оккультизму" Папюса, "Алхимия" Эжена Канселье и многие другие. Это чтиво было явно не для хорошенькой блондинки, предпочитавшей сентиментальные любовные романы. Вздохнув и постучав по стеклу аквариума, в котором находился питомец Кунцита по имени Сэт, я отправилась вглубь комнаты. На второй этаж вела узкая лестница. Там располагалась маленькая ванная с душевой кабиной и совмещённым санузлом, а так же уютная спальня, стены которой были задрапированы темно-синей узорчатой тканью. Чтобы не терять времени даром, я приняла душ, а когда вышла из ванной, на кровати меня уже ждал Кунцит. Его белоснежная рубашка была расстёгнута, открывая взору гладкий, рельефный торс с коричневыми сосками. Оглядывая его с ног до головы, я невольно залюбовалась этим великолепным мужчиной, от вида которого меня начало бросать то в жар, то в холод. — Разве час уже прошёл? — смущённо спросила я для того, чтобы нарушить тишину. Не говоря ни слова, Кунцит схватил меня за руку и притянул к себе. Его нетерпеливые пальцы потянулись к полотенцу на моем теле, но я лишь запахнула его плотнее. — Что такое? — удивился Кунцит. — Не хочешь? — Дело не в этом… — пробормотала я, заливаясь краской. — Просто сейчас ещё слишком светло… — Но ты такая красивая, — сказал Кунцит, проводя пальцами по моим ключицам. — А такую красоту грех прятать. Я хочу, чтобы ты перестала стесняться своего тела. Разреши мне посмотреть на тебя… Кровь застучала в висках. Я кивнула, убирая руки. Пусть смотрит. Только он… Полотенце упало к моим ногам. Его серо голубые глаза впились в моё тело, с восхищением рассматривая, и от этого пронзительного взгляда мои соски вытянулись и набухли. Кунцит довольно улыбнулся, и через мгновение я почувствовала его горячие губы на моем животе. Я задрожала, но не от холода, а от жара, распространившегося по всему моему телу, будто приливная волна. Секунда, и я оказалась прижатой к кровати, чувствуя, как напряжённый член вжимался в мой живот через тонкую ткань джинсов. Руки Кунцита скользили по моему телу, внимательно изучая его, как будто он исследовал редкий артефакт, волей случая попавшего к нему. Его ладони накрыли мою грудь и мягко сдавили. — Видишь, как идеально умещается? — пробормотал он. — Такая упругая и красивой формы, что хочется попробовать… Кунцит наклонился ниже и его губы ухватили мой сосок и стали дёргать губами. Пока он сильно сосал один, пальцы безжалостно теребили и скручивали другой. Я громко застонала, но Кунцит и не думал останавливаться. Тело содрогнулось от сладкой и жгучей пытки, заставляя голову откинуться назад. — М-м-м… обожаю твою кожу… она такая сладкая и нежная, словно тончайший атлас… — пробормотал Кунцит, проводя языком по моему горлу. — А-а-ах! — выдохнула я, одурманенная его близостью и пряным ароматом кожи. Очень медленно Кунцит осыпал жалящими поцелуями грудь, живот, спускаясь ниже. Я знала, что он хотел сделать, и громко закричала, когда его язык обжёг клитор. — Тише! — скомандовал он, удерживая мои бедра, которые я инстинктивно хотела свести, но Кунцит не позволил. Он медленно провёл языком между ног, покусывая и посасывая нежную плоть, заставляя моё тело выгибаться в дугу. — Ты такая уже мокрая здесь, а ведь я только начал, — усмехнулся Кунцит. С этими словами он отстранился и страстно впился в мои губы. Его язык проник в мой рот, и я почувствовала свой собственный солоноватый привкус с лёгкой кислинкой. — М-м-м… — застонала я, когда наши языки сплелись вместе. Он снова отстранился, для того чтобы стянуть рубашку джинсы и трусы. Словно зачарованная, я смотрела на его большой член, который увеличивался в размерах буквально на глазах. Чёрт! Как же он?.. Поймав мой встревоженный взгляд, Кунцит довольно усмехнулся и неожиданно оседлал меня чуть выше груди. Склонившись надо мною, он подпёр подушками мои плечи, взял свой напряжённый член в руку и потёр головкой мои губы. — Открой ротик, моё сокровище, я хочу научить тебя доставить мне удовольствие, — улыбнулся Кунцит. Я с сомнением посмотрела на Кунцита, но всё же послушно открыла рот и его член тут же проскользнул внутрь. Он был таким большим, что мне не удалось заглотить его целиком. — А теперь осторожно соси меня, детка. Только держи подальше свои зубки, иначе мне будет больно, — предупредил Кунцит. Я осторожно провела по нему языком, ощупывая нежную головку, а затем начала сосать. Сначала медленно, а затем ускоряя темп. На вкус он был приятным и чуть солоноватым. Кунцит внимательно наблюдал за моими манипуляциями из-под полуопущенных ресниц. Через какое-то время его дыхание сделалось рваным, и из его груди донёсся приглушенный стон. Я сосала всё интенсивнее и с удивлением обнаружила, что процесс полностью захватил меня. Лицо Кунцита стало напряжённым. — Всё хватит! — приказал он неожиданно, вытаскивая член из моего рта. — Что? Почему? Я сделала тебе неприятно? — заволновалась я. — Нет, моя красавица. Просто я хочу сначала доставить удовольствие тебе… Кунцит раздвинул мои ноги, чуть приподнимая бедра, и резким толчком вошёл в меня. — А-а-а! — закричала я от столь стремительного вторжения. — А ведь я еще не весь в тебе, — усмехнулся он. — Представляешь, что будет, если ввести полностью? И вновь резкий выпад. На этот раз еще мощнее и яростнее. Я задохнулась от боли, тут же сменившейся острым наслаждением, балансировавшего где-то на грани того и другого. Казалось, он заполнил меня до отказа. Однако следующий выпад развеял это ощущение. — Ты пока слишком узкая, Мина, но вскоре запомнишь мою форму и размер и будешь растягиваться под меня, — ласково сказал Кунцит, двигаясь во мне сокрушительными толчками. — Обхвати меня ногами… У меня совершенно не было сил, но я послушно выполнила то, что он мне велел. Ритм толчков стал ещё резче и сделался таким невыносимым, что тут же последовал взрыв. Я закричала отчаянно и напряжённо, освобождаясь яркой вспышкой сверхновой. Кунцит кончил вслед за мной, яростно рыча сквозь стиснутые зубы, стискивая меня в объятиях. Огромная волна цунами снесла нас и стёрла с лица земли, возродив взамен нечто новое, третье… тому, что не страшны пески времени, то, что всегда будет НАД…