Ab ovo usque ad mala

      Мы всё-таки ушли. Взяв спальные мешки, воду, фрукты с овощами и необходимые мелочи. Алек так и не сказал куда мы идём, но главное что мы уходим и будем подальше от этого ужаса. — А что будет с твоей фермой? Как быть с животными? Они же зависят от тебя, а ты их, фактически, прирекаешь на смерть, — сказала я перед тем, как мы покинули дом. — Они не зависят от меня, они сами по себе и, поверь мне, смогут спастись, — спокойно ответил парень. — Что значит они не зависят от тебя? Это же как система: ты зависишь от них, а они от тебя. Ты их кормишь, поишь, а взамен получаешь молоко, мясо, ну или что там ещё, — сказала я, понимая что он сейчас всё перекрутит. — Ты ошибаешься, это вовсе не та система, в которой, к сожалению, привыкли жить люди. Наши отношения построены на гармонии и взаимопомощи. Все свободны, я никого не держу. Лошадь, козы, кот, пёс — все они свободны. Они без цепей и поводков, они делают всё что хотят, но возвращаются ко мне когда нуждаются в помощи. В основном зимой, когда сложно найти еду, — сказал Алек, и я стала раздражённой, ведь он снова выставил меня дурой. Будто я опять ничего не знаю и всё понимаю неправильно, — это не система ещё и потому, — продолжил он, — что мне не нужны их мясо, молоко. Я не ем трупы и не забираю то, что мне не принадлежит. Мне не нужны чужие жизни, я научился жить с ними в мире, и каждому на Земле стоит вновь обрести эту способность, ведь мы все земляне и у всех равные права.       Обычно подобные фразы звучат так наиграно, фальшиво и меня от такого воротит, я даже ввязываюсь в спор. Но сейчас… Алек сказал всё это так спокойно, уверенно, будто это его собственная религия и ничего другого в этом мире не должно существовать. После этого его монолога я немного остыла, но в то же время я всё ещё злилась на него за то, что он, скорее всего, прав. Снова прав. И я начала сомневаться в том, правильно ли я живу и что вообще такое «правильно». Некоторое время пока я размышляла мы шли в тишине. — Так ты мне скажешь куда мы идём? — спросила я наконец. — А куда тебе нужно? — ответил Алек вопросом на вопрос. — Ну, не знаю. Я просто иду с тобой. И вообще ты сказал что они привели тебя ко мне и сказали обучать. Когда мы начнём обучение? — Уже начали. Ты нашла ответ на утренний вопрос? — Про то кто я? — Алек кивнул, — ну, я человек, это точно. Разве этого недостаточно? — Мы все так или иначе люди, но мы вовсе не одинаковые. А даже если и так, даже если просто «человек», то кто такой человек? — Существо живущее на земле. В биологическом понятии мы животные, — ответила я первое о чём подумала. — Хорошо, а что это значит? — спросил Алек переводя взгляд на меня. — Ну… — замялась я, — понятия не имею что ты хочешь от меня услышать. — Это значит что мы все часть природы, — просто произнёс Алек, вновь устремившись вперёд, — но мы почему-то об этом забываем, — добавил он уже тише, — так вот каждый из нас зачем-то появился в этот мир, и если ты не поймёшь кто ты и зачем ты — жизнь пройдёт зря и мимо. Но после того как ты осознаешь себя, твоя жизни измениться на сто восемьдесят градусов. Ты ведь помнишь: всё что тебя окружает зависит от того что у тебя внутри. — Ну, хорошо, — прервала его я, — скажем, все мы свои присутствием или отсутствием, своими мыслями или поступками влияем на жизнь других людей, хотим мы этого или нет. Так вот я родилась чтобы изменить чьи-то жизни. Вот, твою в том числе, это ли не цель моей жизни? — Ты права, мы сами того не замечая и не осознавая каждый день можем менять чужие мысли, жизни, впрочем, как и кто-то наши. С этим я согласен. Но значит ли что цель твоей жизни и жизней иных людей в том, чтобы существовать лишь бы существовать и где-то что-то зачем-то менять? Ты ведь делаешь это незаметно даже для себя. Не много ли неопределенности? Если ты думаешь что нашла цель жизни, и она в том чтобы где-то что-то изменить, но ты не знаешь где, что, когда, и зачем, то значит ли это что ты нашла смысл своей жизни? Не равноценно ли это тому состоянию, когда ты не знаешь зачем живёшь? — он вздохнул и продолжил — Смысл твоей жизни ведь называется «смыслом» потому, что ты знаешь зачем встаёшь по утрам и зачем делаешь то, что делаешь. Если ты понятия не имеешь зачем пришёл в этот мир и не пытаешься понять, что ты тратишь то драгоценное время которое тебе дано. А своему времени надо знать цену, ибо это невероятный ресурс. — Ну, а если я понятия не имею зачем я существую? Что мне делать? — спросила я после затяжной паузы. — Думать об этом, и однажды ответ придёт к тебе. Я же не говорил что это легко. Некоторые люди днями, неделями, не знаю, может, годами пытаются понять себя, и в конце концов это понимание должно прийти. Хотя знаешь, — добавил он чуть погодя, — говорят, что если не знаешь цель своей жизни, то придумай её и старайся придерживаться до тех пор, пока не найдёшь истинный ответ. — Прекрасная идея, — улыбнулась я, мгновенно формулируя выдуманную цель, — тогда пусть смыслом моей жизни пока будет поиск смысла жизни, — Алек тоже рассмеялся в ответ. — Хороший вариант, но ты же знаешь, что для того чтобы дойти к цели, к ней нужно идти, а в твоём случае чтобы найти смысл твоей жизни его нужно искать. — Что ты имеешь ввиду? — спросила я, не понимая о чём речь. — Я имею ввиду, что если жить также как и раньше, при этом ожидая что к тебе с небес сойдёт озарение, то ничего не измениться. Нужно что-то пробовать, менять, обдумывать…       Какое-то время мы шли молча, каждый думая о своём. Затем я оглянулась, и поняла что не следила вовсе за дорогой, потому что не заметила как мы оказались в лесу. Узкая тропинка вела вглубь старого, мудрого, густого леса, который успел так много увидеть за годы своей жизни. Может эти деревья видели войны, предательства, дружбу, настоящую любовь. Может они спасали кому-то жизнь, укрывая от зноя своими пышными зелёными ветками. Может им предстоит ещё очень многое увидеть и пережить, а может мы последние, кого они увидят перед своей смертью. От этого становится страшно и грустно. А пока что горячее солнце как ни в чём не бывало распускает свои лучи, пытаясь пробиться сквозь густые высокие кроны старых деревьев, и осветить нам тропинку. Через несколько часов закат, и я понимаю что идём мы уже долго, значит мой живот урчит не зря. — Я голодна, давай остановимся перекусить, — обратилась я к идущему впереди Алеку. — Не сейчас, ещё немного пройдём и сможем выбрать место чтобы остановиться на ночлег, там и перекусим. — Может ты мне скажешь всё-таки куда мы направляемся? — Мы просто идём. К тому же тебе не помешает улучшить физическую форму, ведь она взаимосвязана с духовной. — Но какая-то конечная точка у нас есть? — Есть, но она весьма нечёткая и вовсе не физическая. — И вновь ты говоришь так, что я тебя не понимаю, — разочаровано вздохнула я. — Есть вещи, которые мозгом не понять, их надо только чувствовать, и однажды ты сможешь прочувствовать всё, но сейчас ты лишь вначале пути. Всё самое лучшее и важное ещё впереди, — сказал Алек улыбнувшись, а затем посмотрел на меня в упор. Я глянула в его глаза, цвета самого настоящего океана, и мне показалось что вода меня прямо-таки окружает и поднимается к шее и выше, — а пока что не отставай, нас ждёт ещё в прямом смысле длинный путь.