Несовпадающий паззл

— Боже, Молли, все просто ужасно, — Имс уронил голову на руки, потому что не в силах был смотреть на этот отвратительно-жестокий мир. Мол шевельнулась, ее скромное жемчужно-серое платье зашуршало с отчетливой укоризной. — Ты уже двадцать минут вздыхаешь, и на тебе лица нет, — сказала она, — но до сих пор так и не удосужился объяснить, что стряслось. Я начинаю тревожиться, Эдди, милый. Имса передернуло. Он ненавидел это имя и жалел о той ночи, когда Мол совершенно случайно узнала его. Даже несмотря на их дружбу — а может, особенно из-за дружбы. Откровенность всегда имела свои границы — и именно поэтому он не мог сейчас излить душу. Имс иррационально боялся произнести вслух то, что произошло. Боялся даже понять то, что произошло. Артур бросил его. Ушел, не сказав даже слова напоследок, не выслушав, не попытавшись простить. Ушел тогда, когда Имс испытал самый грозный удар любви в жизни. Почему он не захотел поговорить, почему после трех лет терпения должен был сломаться именно сейчас?.. Имс прикусил пальцы, чувствуя, как его внутренний маятник швыряет от гнева к раскаянию так быстро, что кровь приливает к голове. Три года, целых три года Артур предлагал ему себя и свою жизнь — и в тот момент, когда Имс осознал свои чувства, признался себе, что хочет Артура навсегда, решил, что хрустальная мечта о метаморфозе и истинном единении стоит меньше, чем живой, настоящий Артур рядом… в тот момент Артур ушел. Артур ушел, а хрустальная мечта стала былью. Да кому она нужна без Артура? О том, что случилось после этого, Имс старался не вспоминать. Он очнулся на полу возле комода, мокрый от пота и трясущийся, как лысая собачонка на сквозняке, оглохший и ослепший от боли и страха потери, ошеломленный ударом. Имя Артура давило на барабанные перепонки изнутри, не оставляя в голове места даже на самую короткую постороннюю мысль. Имс не помнил, как позвонил своему врачу, как смог подняться и открыть ему дверь, что отвечал на вопросы о самочувствии и последнем сексе. Он чувствовал себя плохо. Секс был. Имс прижал руку к шее, как будто это могло сделать боль поменьше. Смазанный какой-то дрянью и аккуратно заклеенный пластырем укус теперь прятался под высоким воротником — Имс не собирался никого посвящать в подробности своей неудачной личной жизни. — Я смотрю, кое-кто неплохо провел выходные, — сказала Мол, отпивая из своего бокала и промокая губы салфеткой. На ткани остался отпечаток помады. Имс с трудом оторвался от красного пятна, поднимая взгляд на лицо Мол. — Артур бросил меня, — неожиданно для самого себя сказал он. Глаза Мол расширились, бокал опустился на стол с громким стуком, рискуя тонкой ножкой. — Что? Имс вдруг понял, что это давление в груди, которое он чувствует, — это потому что он задерживает дыхание, и медленно выпустил воздух через сжатые зубы. Он не хотел признаваться. Не собирался. И теперь ему меньше всего хотелось слушать слова сочувствия. Он пришел сюда только потому, что не мог быть один. Но яркий свет, назойливый бармен, громкая музыка и табачный дым — ему и так было тяжело дышать, — все это совсем не приносило облегчения. Даже алкоголь вместо тепла и расслабления только сжимал ржавую, хрупкую пружину внутри Имса, и тот боялся пошевелиться, чтобы эта пружина не лопнула, разорвав и его, и все вокруг. Наверное, он долго тут сидел — когда пришла Мол, перед Имсом в ряд выстроилось уже четыре стакана, а залпом он не пил. И, что самое обидное, он все еще был совершенно трезв. — Артур бросил меня, — повторил Имс — скорее самому себе, пытаясь уложить эту мысль в голове, чем вслух. — Ушел от меня. И на этот раз я не могу его найти. Имс снова вцепился зубами в костяшки пальцев, успокаивая дыхание. Второй раз фокус не сработал, Артура не удалось выследить, разыскать и вернуть домой, Имс потерял его — а что, если насовсем? Что, если он уже в другом городе, другой стране, и Имс никогда не увидит его лица? Имсу казалось, он весь — одна сплошная кровоточащая рана. Что-то теплое коснулось его руки, огладило судорожно скомкавшие салфетку пальцы. Имс вздрогнул, опуская взгляд — и нахмурился, когда обнаружил, что Мол накрыла его руку своей ладонью. Это было странно. Приятно и неприятно одновременно — приятно, потому что Мол явно хотела его подбодрить, и в то же время противно, потому что сейчас его не должна была касаться чужая пайрика, и одна мысль о телесном контакте вызывала отвращение и неловкость. Осторожно расцепив пальцы и выпустив злосчастную салфетку, Имс потянул руку к себе, стараясь делать это не слишком очевидно. Он не хотел признавать, что иногда чопорные традиции тагирийцев, запрещающие прикасаться к чужим пери, нравились ему больше, чем родная серейская свобода нравов. Мол неловко улыбнулась и вновь схватила бокал. Запахи ее духов и вина смешивались, раздражая Имса, вызывая желание отодвинуться. Наверное, все же стоило остаться дома и продолжить поиски. Сегодня Имс явно не годился на роль светской бабочки. Сегодня он был серый мотылек с помятыми крылышками. Даже Мол — прекрасная, яркая, жизнерадостная Мол, которую он знал почти пять лет, проведенных в Нео-Шанхае, которую любил как друга и очаровательную женщину и одну из самых красивых пайрик в его жизни — даже она вместо радости и эстетического удовольствия вызывала злость. С уходом Артура что-то необратимо сдвинулось в окружающем мире — и сдвинулось не в лучшую сторону. Имс знал, что это все метаморфоз, проклятый метаморфоз, который настиг его слишком поздно — врач не ответил ни на один из его вопросов, просто посоветовал специалиста, — но понимание не приглушало боли. Не объясняло, почему произошла эта ужасная несправедливость. Понимание не возвращало Артура. — Я его видела, дорогой, — сказала Мол. Сердце Имса подпрыгнуло, болезненно сжимаясь, и зачастило, толкаясь почти в горло. Разум еще не успел до конца осознать слова, а инстинкты уже кинули Имса вперед, помимо его воли схватили Мол за руки, инстинкты кричали ему в уши и требовали вырвать ответы — если понадобится, силой. Задохнувшись, Имс замер, медленно выпуская тонкие запястья Мол, восстанавливая сбившееся дыхание. — Где? — проскрипел он. — Когда? — Эдди… — Мол прикусила губу, наклонилась вперед, участливо заглядывая ему в глаза, и Имс едва удержался от того, чтобы отодвинуться. Он не понимал, что с ним, не понимал, но это было отвратительно, и болезненно, и стыдно, как будто он делал что-то плохое. Что-то вроде измены, хотя Имс за все сокровища мира — и даже за Артура — не смог бы сказать сейчас, почему он ощущает себя изменщиком. — Эдди, тебе не понравится то, что я скажу. «Пожалуйста, не зови меня так», — взмолился про себя Имс — но так и не сумел произнести вслух ни звука. Во рту у него пересохло. — Он был не один, — сказала Мол. Имс моргнул, потом снова, не понимая, что она имеет в виду и почему так смотрит на него — будто говорит что-то неприличное и грязное. Он чувствовал себя почти тупым, словно слова проходили через уши не все, а до разума доходило еще меньше. — А с кем? — спросил он ровно. Мол опустила глаза, тщательно расправляя салфетку. — Имс, ты знаешь Кена Сайто? — и Имс почувствовал, что падает — куда-то глубоко-глубоко, где не было и не могло быть дна, только черная бесконечность. — Артур был с ним. И мне показалось, что это… — она запнулась, — свидание. Прости. Свидание. Артур сбежал от Имса, чтобы пойти на свидание. На несколько секунд мир вокруг затуманился, окрасился красным, когда кровь бросилась Имсу в голову. Его подозрения оправдались, все это произошло из-за приезда Сайто! Что этот японец предложил Артуру? Богатство? Но и Имс был не беден, к тому же, Артур никогда не брал его денег, не просил подарков… Любовь? Но Артур не любил Сайто, он любил Имса! Неужели равнодушие Имса толкнуло его в объятия кого угодно, лишь бы подальше отсюда? Нет, нет. Если все, что Имс знал про их брак — правда, то Артур не пошел бы на это. Не пошел бы. Всю прошлую неделю Имс не тратил времени даром. Он делал то, что должен был сделать давным-давно, что он хотел сделать давным-давно — но так и не решился. Имс раскапывал прошлое Артура. Увы, самого Артура не было рядом, чтобы ответить на его вопросы, да и вряд ли он стал бы отвечать, как в приступе честности признавался себе Имс, но и в других источниках информации недостатка не было. Только не в Нео-Шанхае. К тому же, Имс всегда знал, что и у кого спросить. У него были связи. Первый брак Артура оказался катастрофой. Обычной, повседневной катастрофой, которые происходили сплошь и рядом — и все же Имс не мог отделаться от мысли, что на самом деле, в глубине души, он не хотел про все это знать. Слишком сильно эта гнилая история напоминала их собственный брак, слишком большим подонком заставляла себя чувствовать, слишком многое хотелось исправить — да вот только было поздно. Имс так жалел, что отверг откровенность Артура, которую тот пытался предложить в самом начале их совместной жизни.   Артур женился, когда ему едва исполнилось четырнадцать — даже по меркам Тагиру это был ранний брак. Сайто разменял тридцать пять. Артур его не любил. Имс и раньше терпеть не мог родителей Артура, сейчас же нетерпение превращалась в кипучую ненависть. А от мысли, что Сайто теперь прикоснется к Артуру хотя бы пальцем, ему хотелось грызть стол. Да, Сайто любил Артура, любил все семь лет их брака — и только сейчас Имс смог на своей шкуре почувствовать губительную силу такого чувства. Но найти в своем сердце сочувствие не мог. Как отвратительно.   Имс застонал, пряча лицо в ладонях и захлебываясь в ревности и обиде. Артур его, принадлежит ему, они одно целое, Сайто не посмеет его тронуть! Имс вернет его себе — во что бы то ни стало. Артур сделает выбор — а если выбор будет неправильный, Имс спросит еще раз. — Где? — спросил он, наклоняясь вперед и заглядывая Мол в глаза. Мол недоуменно нахмурилась. — Что где? — переспросила она. — Имс, я понимаю, ты взволнован, мы можем поговорить… — Где ты их видела? — нетерпеливо перебил Имс. Он не хотел разговаривать. Именно в этот момент Сайто очаровывает любовь его жизни, какие тут разговоры? У него нет времени на ерунду. Он узнает, где Артур. Найдет его, поговорит и убедит вернуться. Поможет разобраться с проблемами. Они все наладят. Но сначала Артура нужно разыскать. — И кстати, откуда ты знаешь Сайто? — спросил Имс, вытаскивая бумажник. — Он же японец, разве он бывал в Китае? — Эдди, — Мол успокаивающе улыбнулась, — я знаю, тебе сейчас больно, но если Артур сделал свой выбор… И она снова взяла руку Имса в свои. Серьезно, он больше не мог терпеть такой фамильярности, даже от Мол. Раздраженно хмыкнув, Имс отдернул ладонь, на этот раз не стараясь сделать вид, что это случайность. — Он сделал свой выбор, когда разделился с ним и женился на мне, — отрезал он. — А этот Сайто, у него здесь бизнес? Он и раньше тут бывал? Мол поджала губы. Если бы Имс мог соображать хотя бы чуточку здраво, он точно захотел бы знать, что ее так разозлило. Но на фоне трех непрерывно бьющихся в голове мыслей — «Где Артур?», «Проклятый соперник!» и «Метаморфоз!» — поведение Мол не имело ни одного шанса на внимание. Имс открыл было рот, чтобы вновь потребовать ответа, но не успел ничего сказать. Мол заметила кого-то за его спиной и приподнялась, маша рукой. Имсу показалось, что на ее лице промелькнуло облегчение — но, возможно, всего лишь показалось. Его рассудок в последние сутки был не очень ясным. Он резко обернулся, натыкаясь взглядом на приближающегося пери. Доминик. Партнер Мол. Какая неожиданность. — Привет, — улыбнулся Доминик, целуя руку Мол. Его глаза пробежались по фигуре Имса, его одежде и — в последнюю очередь — лицу, блеснули настороженностью. — Привет, дорогой! — радостно поздоровалась Мол, вновь падая на свой стул. — Присоединишься к нам? Имс сердито хмыкнул и бросил на стойку пару купюр. Если он чего-то и хотел меньше, чем жалости Мол, так это компании ее мужа. Которого он, Имс, видел от силы три раза за прошедшие четыре года — и не горел желанием познакомиться поближе. Да Мол и сама обычно не стремилась их подружить. Напротив, иногда у Имса появлялось невероятное подозрение, что Мол скрывает мужа ото всех. Но только, почему-то, не сегодня. Имс потер лицо. О чем он вообще думает? Как будто у него есть время на бредовые мысли о личной жизни Мол. Да пусть она хоть с десяток пери держит в подвале в цепях, ему-то что? Ему нужен только Артур. — Где, Мол? — воскликнул он, теряя терпение. — Где ты его видела? — Я все еще считаю, что тебе нужно подумать, — начала было Мол, но запнулась, увидев выражение лица Имса — тому уже надоело себя контролировать. — Ну хорошо! В «Чжао Лун», я видела их там. — Спасибо, — процедил Имс, бросая на стойку пару купюр. — Увидимся. Только в дверях бара он сообразил, что так и не расспросил, откуда Мол знает Сайто. Но это, в самом деле, было не главное. Его ждали дела.  

***

Подавившись, Имс в ярости бросил бутылку на пол, наблюдая, как та подскакивает на ковре, разбрызгивая вокруг бирюзовую газировку. Его распирали эмоции — заполняли от кончиков пальцев ног до волос на макушке, и большая часть этих противоречивых чувств была новой и незнакомой. Глубокая, вынимающая душу печаль сменялась толкающим на глупости куражом за считанные мгновения, и Имс уже с десяток раз вскакивал с дивана и бросался к двери — чтобы на полпути забыть, куда и зачем он бежал, и вернуться на свое место. Но сидеть ровно было невыносимо, и он снова вставал, принимаясь метаться по спальне. Имс испробовал все — подкуп, уговоры, угрозы, обман! — но по-прежнему не нашел даже следа Артура. В «Чжао Лун» ни официанты, ни уборщицы, ни повара, никто не вспомнил Артура. Равно как и Сайто. Либо все и каждый сотрудник заведения был в сговоре, либо Мол перепутала рестораны, либо она просто… врала. Но это было дурацкое предположение, потому что зачем бы ей сначала говорить, что видела Артура, а потом врать? Имс не понимал. Он не понимал! Не понимал, что происходит — Имсу казалось, вокруг него вертится какой-то нелепый заговор, а Артур почему-то согласился в нем участвовать. И да, разум настойчиво твердил, что паранойя — результат разлуки, дурманящих сознание гормонов и нахлынувшего метаморфоза, — но разум сейчас для Имса звучал не слишком-то убедительно. Имс вообще был на грани того, чтобы вызвать полицию и объявить Артура в розыск. Он имел право. Глубоко вдохнув и выдохнув, он заставил себя сесть на край кровати — ровно и не сутулясь, сосредоточиться, хотя бы попробовать успокоиться и взять себя в руки. Это было трудно, но если он не вернет себе контроль над телом и пускай даже частью мыслей, то так и останется тут биться в истерическом припадке, вместо того чтобы решать проблемы. Проблему. Одну. Почему Артур ушел? Имс сжал кулаки, силой удерживая панику, которую вызывал один только этот вопрос. Нужно подумать рационально. Почему Артур ждал три года — а потом вдруг ушел в одночасье? И когда Имс вернул его — когда Имс его вернул, он был зол, но не разлюбил Имса только от того, что в город пожаловал мистер Сайто. Не сказал решительное «нет» на уговоры Имса. И все же исчез, не оставив даже записки. Почему? Застонав, Имс вцепился пальцами в волосы. Рассудительность нисколечко не помогала! Он по-прежнему чувствовал себя несчастным, больным и помешавшимся от ломки идиотом. Артур посмеялся бы над его попытками мыслить логично. Да Артур забрался бы к нему в разум во сне и на ближайшей стене написал бы большими буквами: «Имс — дурак!» Имс подпрыгнул, когда эта идея ударила ему прямо в лоб. Дурак! Он и правда дурак! Услышав имя Сайто, он ослеп и оглох — а ведь Артур исчез до того, как приехал Сайто. Артур исчез тогда, когда Имс заинтересовался его работой. Артур ведь сам твердил об этом столько раз, что воистину надо было быть полным идиотом, чтобы не запомнить. Не лезь в мои дела! — твердил Артур. Но Имс, конечно, лез. Из любопытства, как он повторял себе в особо тупом приступе отрицания, или потому, что Артур принадлежит ему, и никто не смеет поднимать руку на то, что принадлежит ему — это Имс говорил себе, когда отрицание все вышло, а его чувства все еще требовалось как-то назвать. Каким-нибудь словом, в котором нет букв «л», «ю» и «б». И всех остальных букв тоже нет. Уже в конце прошлой недели все эти жалкие попытки договориться с собой без крови выглядели… жалкими. Имс полил бы презрением любого придурка, рассказавшего ему похожую историю любви — ну, если бы сам не оказался этим придурком. Жалким придурком. Сглотнув самоуничижение, Имс приказал себе сосредоточиться. На деле. А дело, как выяснилось, было в «Кобол». Точнее, в «отмороженных бандитах и убийцах из Кобол», потому что Имс отказывался верить, что эта печально известная компания имеет в своем штате хотя бы одного порядочного человека — пери там не работали, что в очередной раз хорошо характеризовало пери по сравнению со всякими аморальными и склонными к насилию людьми. Ну, не то чтобы Имс сейчас чувствовал себя не склонным к насилию. Но это временное помутнение, не более того. Он разыщет Артура и вновь станет милым и миролюбивым и очаровательным. Как все пери. Кроме Кена Сайто, конечно… Имс хлопнул себя по щеке, возвращая мысли в ровное русло. Так вот, «Кобол» была довольно известной и крупной компанией. Если читать хвастливые рекламные буклеты и интервью высокопоставленных членов совета директоров, то она занималась посредничеством на фармакологическом рынке в особо крупных размерах, ночь и день трудилась всем своим штатом, чтобы нести здоровье и благополучие во все, даже самые отдаленные уголки планеты, балансировала на острие научного мира, вкладывая миллионы и миллионы разнообразных валют в исследования и поиски лекарств от всех болезней. Правдой из этого были только «особо крупные размеры». На самом деле «Кобол» занималась наркотиками, распространением недоисследованных вакцин, рынком просроченных лекарств с мрачными побочными эффектами, фармакологическими подделками… и работорговлей. Ну то есть Имс сомневался, конечно, что где-то в подвалах штаб-квартиры в Нео-Шанхае томятся пока не расчлененные до смерти перепуганные пайрики, но… На миг перед его внутренним взором нарисовался до ужаса правдоподобный образ Артура в белой хлопковой робе, привязанного к хирургическому столу под безжалостным светом ламп, а вокруг сжималось кольцо людей в белых халатах и масках, выставив перед собой остро наточенные скальпели, зажимы и пилы. Имс со вздохом пришел в себя, наступив на притаившуюся на пути бутылку — холодная жидкость залила босую ногу, а смятый пластик больно впился в кожу. Артур работал на этих ублюдков. И — судя по следам на его теле, до сих пор стоящим у Имса перед глазами, — вряд ли добровольно. И он явно не хотел, чтобы Имс знал о такой работе. Неудивительно. Утешало только одно. Имсу удалось узнать, что Артур занимался дримшерингом, воровством секретов во сне — да что там, несколько знакомых в ответ на осторожные расспросы предлагали Имсу нанять профессионала и вместе с подробным описанием давали адрес электронной почты, принадлежащей Артуру. Имс знал. Он сам ее взломал. А раз Артур воровал секреты, то вряд ли это было связано с работорговлей, верно? На органы воруют не секреты, а пайрик.   Вытерев ногу и выбросив бутылку в корзину, Имс отправился на кухню. Он не хотел есть, но ему нужно было чем-то занять руки и мозг, пока нанятые им люди прочесывают все места, которые только могли прийти ему в голову как потенциальное убежище Артура. Когда в дверь позвонили, он как раз кромсал салатные листья. Звонок вывел Имса из транса. Ошеломленно посмотрев на зелень, превратившуюся под ножом в труху, он бросился к двери. Это может быть Артур!.. Или хотя бы один из его сотрудников с новостями! За воротами переминался Доминик. Имс встряхнул головой, потер глаза, потом монитор домофона — он не мог вообразить ни единой причины, по которой муж Мол решил бы его навестить. Разве что Мол сама попросила его заехать за чем-нибудь? Но она никогда ничего подобного не делала. Может, она вспомнила, что назвала неправильное место, или еще что-нибудь, что поможет найти Артура? Имс поспешно отключил систему безопасности и набрал код, отпирая ворота. Доминик неуверенно шагнул внутрь.   — Выпьешь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Имс, показывая Доминику на стул и вытягиваясь напротив, даже не делая попытки действительно достать выпивку или включить кофеварку. На вежливость его еще хватало, на отвлекающие от дела действия — уже нет. — Нет, спасибо, нет. Будто бы в подтверждение своих слов Доминик взмахнул рукой, едва не снеся со стола вазу с цветами, поймал ее в последний момент и водрузил на законное место, чертыхаясь под нос. Он заметно нервничал, усаживаясь на стул, расправляя юбку, пристраивая ладони на стеклянной столешнице перед собой. Имсом все больше и больше овладевало недоумение. — Тебя прислала Мол? — прямо спросил он, когда минута прошла, а Доминик так и не сказал, зачем же он пожаловал. — Нет, — повторил Доминик. Любопытство и воодушевление Имса быстро сменялись раздражением и досадой. Зачем этот пери вообще отнимает у него время? Это что, светский визит? С Домиником Имс действительно был почти незнаком. Мол стала его другом после одного неприятного случая пять лет назад, когда он только приехал в Нео-Шанхай в поисках новой жизни и укрытия от родительского давления. Тогда она была одинока, как и он, но дальше взаимной симпатии их отношения не продвинулись. Одна полупьяная попытка, полная неряшливого, какого-то нескладного секса — и они решили забыть об этом навсегда и быть друзьями. Имс делал карьеру, налаживал связи и обживался в кипучем водовороте бизнеса и веселья, который представлял из себя Нео-Шанхай, Мол блистала на тех вечеринках, на которых они пересекались, и была демонстративно скромной тагирийкой все остальное время. Иногда они сидели в баре вместе, пару раз ходили в кино, порой сопровождали друг друга в театр или на прием — они хорошо смотрелись вместе. Потом Имс встретил Артура, а через пару месяцев узнал, что Мол уже год как замужем. Он был за нее рад. Доминик ему не особо понравился — обаятельный, улыбчивый и красивый пери умел завоевать внимание, очаровать и поразить эрудицией, но в нем чувствовался какой-то надлом. Напряжение, вызывавшее у Имса смутную тревогу. Но он обожал Мол, и это было главное. Мол никогда не навязывала его общество Имсу. Артур, которому Мол не пришлась особо по душе, кажется, даже не подозревал, что у нее где-то скрывается муж. И это вернуло Имса в реальность и прямо к неожиданному визитеру. — Не хочу показаться грубым, — сказал он, подозревая, что уже звучит грубо, — но чем обязан? Я немного занят сейчас и не готов принимать гостей. Доминик тяжело вздохнул, его голубые глаза наконец-то встретились с глазами Имса. — Я именно поэтому и пришел, — решился он. — Из-за Артура. В груди у Имса екнуло и забилось быстрее — так быстро, что он поспешно сел на стул, чтобы не пошатнуться. Мол все-таки вспомнила что-то? — И? — поторопил он. — Я думаю, что ему угрожает опасность, — сказал Доминик. Имс тоже считал, что Артуру угрожает опасность, но призрак каких-то еще неведомых угроз моментально вверг его в дрожь. — От Сайто?! Он так и знал! — От Сайто? — Доминик нахмурился, явно теряясь. — Нет, при чем тут Сайто? Сайто просто хочет его вернуть. Но есть одни люди, — он замялся, — они желают Артуру смерти. — Кто? — «Кобол», — сказал Доминик. Это было неожиданно. Имс откинулся на стуле, переплетая пальцы и сжимая изо всех сил, стараясь не выдать нервозность. На место нетерпения и раздражения быстро заползали всякие смутные подозрения. Этот почти незнакомец пришел так вовремя, с какой-то радости знает о «Кобол», да еще бросается такими словами. Какое ему вообще дело до Артура? — И откуда же ты знаешь про «Кобол»? — ровно спросил он. Доминик как будто почувствовал его недоверие — он сжал губы в тонкую ниточку, и это придало красивому и добродушному лицу изрядную долю отталкивающего высокомерия. Но в глубине глаз, в заломе бровей, в легком румянце на щеках таился почти что страх. — Мы… работали вместе, — сказал Доминик неохотно. — Я и Артур. На них — на «Кобол». — Что?! — Имс почувствовал, как округляются его глаза и открывается рот. — Ты знаешь Артура? Вы работали… О. — Он наклонился вперед, опираясь руками о стол и нависая над гостем. — В таком случае, ты расскажешь мне, из-за чего у него проблемы. Ножки стула проскребли по полу, когда Доминик отодвинулся. — Я не знаю! Я просто хочу предупредить. — Но ты сам сказал, что его собираются убить! — Имс наклонился еще ниже. — Ну, — теперь Доминик с преувеличенным вниманием разглядывал столешницу, и Имсу совсем перестала нравиться его манера избегать ответов. Хотя, что это он — ему эта манера с самого начала не нравилась, как и весь Доминик. — Когда мы еще работали вместе, мы провалили несколько дел. И немного задолжали. Имс! — он, в свою очередь, вскочил и подался вперед, почти утыкаясь в лицо Имса носом, — это все совершенно неважно! Важно то, что вы должны уехать! Сейчас, пока не стало слишком поздно. Разыщи его и поезжай куда-нибудь подальше отсюда. Он звучал так убедительно и выглядел так искренне, что Имс невольно подумал — ему бы заняться преподаванием. Читать лекции про торжество капитализма или крах традиционного уклада. — Задолжали, — пробормотал Имс, пытаясь поймать смутное крошечное воспоминание, зудящее где-то на самом краю его памяти. Артур, кажется, как-то упоминал свою прежнюю работу. — А если вы задолжали, почему же «Кобол» не хотят убить тебя? Доминик отшатнулся и упал назад на свой стул, моментально сдуваясь. Но Имс уже не обращал на него внимания, копаясь в памяти. Артур же говорил про бизнес-партнера, который… который… Что-то загрохотало, и только когда гость подскочил на стуле, Имс сообразил, что нечаянно опрокинул-таки злосчастную вазу, и вода теперь течет со столешницы прямо на Доминика. — Кобб — это ты? — прошипел он, хватая этого ублюдка за воротник. — То есть ты просто смылся, оставив Артура разгребать дерьмо?! Он вспомнил! Вспомнил, как Артур однажды перебрал сладкого серейского вина и с горечью рассказал, как на заре жизни в Нео-Шанхае его кинул бизнес-партнер, сбежав с кассой и оставив самого Артура с долгами. Артур — даже пьяный — утверждал тогда, что «решил проблему». Ага! В страшном сне Имс не мог вообразить, что этот «бизнес-партнер» — Доминик, и что «проблема» — это «Кобол». Гаденыш смылся, оставив свободного пайрику на милость работорговцев! Пальцы нащупали рукоятку ножа, и Имс, недолго думая, прижал лезвие к горлу Доминика. Он на самом деле собирался его убить, прямо сейчас, потом расчленить, потом… — Артур богат! — прохрипел Доминик, вырываясь, — это у меня не было шансов! Он столько получил после раздела, что мог откупиться! Нет, сначала расчленить, а потом убить! Лезвие ножа полоснуло по коже, оставляя красный след — прямо над свежей отметиной, и одно уже это напоминание — об Артуре, о том, чего Имс лишился, — ввергало его в самое настоящее безумие. — Нет! — выкликнул Доминик. В дверь снова позвонили — пронзительно, настойчиво. Имс вздрогнул, от неожиданности выпуская ткань воротника, и Доминик моментально отшатнулся назад, за стол — и за пределы досягаемости. Артур… — Никуда не уходи, — задыхаясь, приказал Имс. Метнувшись к входной двери, он стукнул по кнопке, включая домофон и всматриваясь в небольшой экран. Это был не Артур. Не Артур! Застонав от разочарования, Имс стукнулся лбом об экран. Как же так?   Судебный пристав, недовольно покосившись на нож, передал ему тонкий, запечатанный официальной печатью конверт. Имсу казалось, он ничего не чувствует, когда из конверта выпало уведомление о разводе и повестка в суд по поводу раздела имущества. Пока он в тысячный раз читал бумажку, Доминик успел исчезнуть. Имс дошел до спальни, упал на кровать и погрузился во тьму, так и не выпустив нож.