Несовпадающий паззл

Дверь защелкнулась с глухим щелчком, заставляя Артура поежиться, запирая его в мышеловке — наедине с кусочком сыра и голодным, злым котом. — Почему, кими? — Кен навалился на него, прижимая к двери с такой силой, чтобы Артур даже подумать не смел о том, чтобы вырваться. Кен Сайто любил власть и любил демонстрировать ее Артуру. Иногда Артуру казалось, Кен любит ломать. — Почему вдруг сейчас? Ты столько лет прятался от меня. Вот только он забывал, что Артуру больше не четырнадцать лет, что он не неопытный подросток в чужой стране, чужом доме, запертый с нелюбимым пери до конца дней своих. Честно говоря, Артур сам об этом иногда забывал. Поморщившись, он отодвинул Кена и прошел в комнату, отстегивая юбку и бросая ее на ближайшее кресло. Кен последовал за ним. Его взгляд сверлил Артура, отмечая каждое его движение, взвешивая, анализируя. Он не верил, конечно же, ни секунды не верил, что Артур одумался и решил вернуться в его объятия. Интересно, он уже избавился от зависимости? Артур обернулся, глядя Кену в глаза. Наверное, нет — иначе выглядел бы лучше. Кен как будто постарел, хотя ему было всего сорок шесть, ничтожный возраст для пери. Женатого, прошедшего метаморфоз, не страдающего от ломки пери. Не такого, как Кен, очевидно. Тем лучше. Улыбнувшись углами губ, Артур потянул вниз молнию на куртке, со смесью страха и удовлетворения следя, как загораются глаза Кена — похотью, жаждой, болью смертельно больного человека, держащего в руках лекарство и в любую секунду ждущего, что драгоценное зелье отберут. — Неудачный брак, — сказал Артур. Все равно Кен наверняка знает об Имсе, нет смысла скрывать. Артур на мгновение прикрыл глаза, чтобы не выдать свое страдание, свое отчаяние и ужас от ситуации. Он все сделает правильно, пойдет до конца — и тогда они будут в безопасности. Имс будет в безопасности. А Артур — Артур будет свободен. Одна ночь — и свобода. Пустячная цена. По крайней мере, он очень хотел убедить себя в этом. — Какой-то мелкий бандит, — сказал Кен, улыбаясь холодной, бесчувственной улыбкой и подходя к Артуру близко-близко. Артур не опускал взгляд, хотя все внутри него сжалось — он не хотел обсуждать Имса, не с Кеном и вообще ни с кем. — Он заставил тебя страдать, любовь моя? — Да, — ответил Артур. Кен поднял руку и погладил Артура по щеке — осторожно, бережно, будто не верил, что все это происходит в реальности. — Хорошо, — сказал он. — Ты должен страдать. И, обхватив Артура за затылок, притянул его к себе и поцеловал. Так, как всегда это делал — без тени сомнения, что Артур подчинится, без малейшей мысли о сопротивлении. Артур замер, невольно вновь ощущая себя беспомощным и беззащитным — и как никогда остро понимая, что вся его самостоятельность и независимость сейчас не стоят ни цента, ни фэня. Он все равно не может сказать Кену «нет». Сладкая мечта о том, чтобы отказать — наконец-то! — выкинуть Кена из своего дома и своей жизни — эта сладкая мечта родилась и умерла, так и не увидев свет. Ему просто нужно узнать, где корпорация Сайто производит незаконную химию. Это будет нетрудно. Одно погружение — одно свидание, — и все. Когда лопатки коснулись матраса, Артур закрыл глаза. Он готов был терпеть руки на своем теле, но поцелуй — нежеланный и непристойный, — горчил. Кен не имел права целовать его в губы — теперь, когда они не женаты. — Любовь моя, мое счастье, — шептал Кен тем временем, дергая пуговицы на его рубашке так резко, словно собирался оторвать. — Мой ледяной принц, наконец-то ты одумался. Я заберу тебя домой, твои наряды и игрушки ждут. Никаких свободных пери, ни один молокосос не попадет в твои сети. Подумать только, поверить, что ты можешь хоть кого-то полюбить… Он провел большим пальцем по синяку на шее Артура, и тот содрогнулся от отвращения и боли. — Не смей! — прошипел он, выворачиваясь и хлопая Кена по пальцам. Кен от неожиданности отпрянул — но тут же пришел в себя и придавил Артура к матрасу, хватая за руки и удерживая на месте, глядя сверху вниз со смесью удивления, раздражения и гнева. Артур никогда раньше не возражал, не имел права возражения, брачные клятвы лишали его такого права. Брачные клятвы, которых теперь нет. Он совершает ошибку, вдруг понял Артур, ужасную ошибку. Он не сможет. Ничего не выйдет. Надо было рассказать все Имсу и упросить его уехать отсюда как можно скорее. Сбежать и спрятаться, и пусть Вудраф тогда попробует пошантажировать. Никакие угрозы не стоят того, чтобы спать с Кеном. Если бы только был шанс, что Имс согласится уехать. Артур окоченел, раздираемый на части желанием пойти до конца, сделать задуманное — и жаждой выкинуть Кена из своего жилища, не позволив даже одеться, — пока Кен, не теряя времени даром, избавлял его от остатков одежды, лапал и щупал везде, куда мог дотянуться, оставлял засосы на руках, плечах и груди. Апатия наваливалась на Артура — как будто прошлых четырех лет не было, и он снова вернулся в Токио, снова лишился права голоса и права на отказ. Но ведь один раз уже получилось уйти… — Нет, — сказал Артур — так уверенно, как только смог. — Пусти меня, я передумал. Кен и не подумал ослабить хватку — наоборот, он усмехнулся, будто Артур сказал какую-то милую, но забавную глупость. Такую, что и слушать-то не стоит, не то что обращать внимание. — Я смотрю, твой любовник приучил тебя к серейским традициям? — спросил Кен. — Что, этот нищий идиот думал, что если будет во всем с тобой соглашаться, то ты его полюбишь? Как будто у тебя есть сердце, кими — чтобы отдать его кому-то вроде этого типа. — Не смей так о нем говорить, — Артуру стало страшно. Он голый в постели с Кеном, тот не намерен отступать, не слушает возражений. — Он мне не любовник… Покрывая поцелуями шею и плечи Артура и раздвинув коленом ноги, Кен навалился сверху, преодолевая сопротивление. — Но ты же все равно прибежал ко мне, кими, — процедил Кен. И, нажав ладонью на горло Артура, он одним движением вошел — ему это нравилось, еще как нравилось, он всегда любил чувствовать себя хозяином, тем, кто в своем праве, кто пользуется своими вещами по своему усмотрению — бережно, но без жалости. Артур вскрикнул — чтобы тут же закашляться, когда давление на трахею стало сильнее. Кен не отпустит его, уже не отпустит, он возьмет все, что Артур сам предложил. Страх и безнадежность сковывали мысли, склеивали, будто вязкая смола. Артур зажмурился, стараясь думать о чем угодно, лишь бы не о том, что происходит с ним в этот самый момент. Это всего лишь эпизод, ничего такого, что не случалось раньше. Десять минут — и он свободен, он забудет об этом навсегда. Боль пройдет, отвращение сгладится, а презрение к себе можно будет убаюкать купленной дорогой ценой безопасностью. Кен получит желаемое, и завтра он будет уверен, что просто заснул после секса — долгожданного, похоже, раз даже не обратил внимания, что Артур не возбужден. Как будто его хоть когда-то это останавливало. Иногда Артур думал, что если подсунуть Кену куклу, ничего не изменится. Ну, по крайней мере, для Кена. Всего через несколько ночей Артур сможет уехать. Вернуться в Тагиру или, может, поехать в Серейский Союз. Или вообще отправиться в Австралию, там в крупных городах достаточно пери, чтобы можно было затеряться. Он найдет работу, начнет новую жизнь, забудет это все… — Кими, кими, — настойчивый шепот проникал сквозь пелену равнодушия, которой пытался окружить себя Артур, выдергивал его в действительность, настолько страшную, что Артур хотел потерять сознание и ничего не слышать, — мое сокровище. Тебе не нужно сердце, я все равно буду любить тебя вечно, всегда, я больше не позволю тебе сбежать и спрятаться. Мы снова поженимся, и все, что ты забрал при разделе… Зубы коснулись шеи Артура — и вместе с этим реальность происходящего снова нахлынула на него, словно он упал в ледяную воду и теперь не знал, где верх, где низ, а где живительный воздух и спасение. Паника охватила Артура. Он был готов ко всему, готов терпеть Кена рядом с собой, в себе — но не к этому. — Нет! — закричал он, выходя из транса и извиваясь, выворачиваясь изо всех сил. — Нет, нет! Я не хочу! Кен опешил, застыл на миг — а потом сильнее сжал пальцы у Артура на шее, зажимая ему рот другой рукой. — Мне не нравится, что с тобой сделал этот сереец, — сказал он. — Но мы это поправим. Артур не был слабым, он больше не был подростком, он мог при необходимости постоять за себя, но ужас парализовал его, такой всепоглощающий, что разум и тело полностью отказывали. Это изнасилование, — истерично захлебывался внутренний голос, — хватит, хватит, хватит!.. Артур сделал единственное, что пришло в голову. Подняв внезапно тяжелую руку, он погладил Кена по щеке — и, когда тот расслабился от неожиданности, потянулся вверх, к шее. И укусил. В конце концов, Артур знал, как моментально довести пери до оргазма. То, что после оргазма пери часто отрубались, было в его жизни очень полезным бонусом.   Медленно выдохнув, Артур сел на постели, выдвинул ящик прикроватного столика и достал оттуда пузырек с дозатором. Капнул шесть капель прямо в приоткрытые губы Кена, убрал пузырек на место и задвинул ящик. Встал с кровати, прошел в ванную, склонился над унитазом — и его вырвало. Тщательно прополоскав рот и стараясь не глядеть в зеркало, Артур надел халат, вернулся в комнату и достал из комода ПЭСИВ. В голове было пусто, пока он устанавливал машину на кровати и разматывая трубки. Ему понадобится пятнадцать минут. Артур ввел катетеры, лег на кровать и нажал на кнопку.   Он открыл глаза в клетке. Крошечной клетке, размером с птичью: прутья сжимали его обнаженное тело, впивались в кожу, грозясь переломать все кости. Артур закричал от ужаса — и, когда его рука нащупала на дне что-то острое, он, не раздумывая, подцепил это пальцами — спицу, или отвертку, или какая разница?! — и вогнал себе в шею. И проснулся. Сел, дрожа от нервного потрясения, все еще ощущая во рту вкус крови. Кен безмятежно спал. Артур мог бы убить его — прямо сейчас. Зарезать или задушить. Пара движений, и все кончится. Вот только внизу Кена ждет шофер, и когда его тело найдут, Имс… Артур пригладил волосы ладонью. Не думать об Имсе — а лучше, не думать вообще ни о чем, кроме работы. Он зашел так далеко, решился на такое, что отступать теперь нельзя. Сделав несколько дыхательных упражнений и немного успокоившись, Артур лег и снова нажал на кнопку.  

***

Выбравшись из такси, Артур глубоко вдохнул — как будто влажный нео-шанхайский воздух, наполненный запахами еды, испарениями реки и газами автомобилей мог развеять туман в голове. Поморщившись, Артур надел темные очки. Он хотел вставить линзы, но голова болела слишком сильно, чтобы так издеваться над собой. Пожалуй, стоило посерьезнее отнестись к словам Юсуфа о вредности лекарства. Артур чувствовал себя как дерьмо. Хуже, чем дерьмо. Хотя, может, дело тут было не только в лекарстве. Жизнь Артура без предупреждения вошла в такое крутое пике, что и без ломки хватало поводов для отчаяния. Вся его иллюзорная свобода, все воображаемое благополучие, все условное и хрупкое счастье — все это моментально разрушилось, обнажив уродливое, неприглядное нутро самообмана. У него никогда ничего не было — но Артур притворялся, что было, и теперь правда причиняла боль. — Всегда оптимист, Артур, — передразнил он себя, вспоминая слова Юсуфа. Пудун сверкал в лучах дневного солнца, и Артур пожалел, что не взял зонт, понадеявшись на укрытие такси. Быстро перейдя улицу, он нырнул в здание — и тут же вздохнул с облегчением, когда тень и прохлада кондиционера коснулись горячей кожи. Пери плохо переносили солнце, а сейчас Артуру вообще казалось, что он горит на свету, как упырь из человеческих сказок. Артур знал, что Кен связан с наркоторговлей. Корпорация Сайто производила фармацевтические препараты, не все предприятия Кена были законны — нетрудно было предположить, что такого незаконного может делать фармацевтическая компания. Но во времена их брака Артур старался держаться от дел Кена как можно дальше, чтобы иметь как можно меньше точек соприкосновения. Артуру хватало их… соприкосновений. А потом, после бегства в Китай, он старался вообще избегать даже имени Кена Сайто, не то что разузнавать, чем и как тот занимался. Наверное, где-то в глубине души Артур верил, что стоит ему подумать о Кене, как тот появится на пороге и заявит свои права. Что ж, если быть суеверным, то именно так все и произошло. Артур, впрочем, суеверным не был — он прекрасно знал, что Кен появился на пороге после его собственного звонка. И от этого ему хотелось утопиться в Хуанпу. Вряд ли зловонная зеленая вода будет гаже, чем его мысли. Кен был связан с наркоторговлей, и Кен проснулся в его постели, и Кен взял свое, прежде чем ушел, потому что Артур не мог позволить ему даже задуматься об истинной цели встречи. ПЭСИВ прятался в комоде, обручальное кольцо — на дне шкатулки с запонками, а Кен строил планы на их отъезд, даже не спрашивая Артура, согласен ли тот вернуться. — Не думай, что сможешь снова сбежать от меня, кими, — шептал Кен между поцелуями. Артур не думал. У Кена были связи, были возможности — Артур знал это с самого начала, он купил безопасность Имса дорогой ценой. Самой дорогой ценой. Он надеялся, что удастся сбежать, надеялся — но тоненький голосок на самом дне души повторял снова и снова, что он тонет. — Я к мистеру Вудрафу, — Артур улыбнулся девушке на ресепшене. — Он меня ждет. Он отдаст информацию — а потом будет думать, что делать дальше.   — Это не та информация! — кричал Вудраф. Артур поморщился. Он никогда не видел Вудрафа таким… возбужденным. Да он даже не предполагал, что этот шкаф может выйти из себя и потерять самообладание. — Вы просили меня узнать о тайных делишках Сайто — я узнал, — отрезал он. — Я сделал работу. Вы не уточняли, что должна быть какая-то конкретная информация, которая вам понравится. Голова болела все сильнее. Должно быть, это солнце. Или недостаток сна. Или крики Вудрафа. Если тот будет кричать еще самую чуточку громче, то его ковру грозит опасность — Артура и так тошнило. — Мистер Гарднер, — Вудраф как будто усилием воли успокоился. — Мне кажется, вы либо не понимаете меня, либо прикидываетесь, что не понимаете. — С него слетела маска показушной вежливости, и то, что было под маской, заставляло Артура тревожиться за свою жизнь. — Я был с вами щедр, и я был терпелив. Но вы не цените хорошего отношения. Артур покачал головой — его начало затапливать глухое, тупое раздражение, желание просто встать и хлопнуть дверью, или дать Вудрафу в зубы, или отмочить что-нибудь столь же эксцентричное и глупое. — Я сделал то, что вы хотели. Я достал информацию у Сайто — не моя вина, что вас она не удовлетворяет. Кабинет раскачивался туда-сюда, и позолота совсем не помогала избавиться от тошноты. Артур надеялся только, что не отрубится до конца встречи. Нужно позвонить Юсуфу и спросить, что с ним происходит и что делать теперь. Оплеуха вернула его в сознание — и в ненавистный кабинет. От неожиданности Артур задохнулся, дернулся вперед — чтобы невольно застонать, когда его плечи придавили к креслу. Тот самый урод, который всегда нервно реагировал на присутствие Артура, теперь крепко удерживал его на месте. Видимо, тоже думал, что Артур может сотворить что-нибудь нелепое. Ну и правильно думал. Соскользнув на сидении кресла, Артур ударил Вудрафа ногой по голени — так сильно, как смог. Сдавленный вопль прозвучал музыкой для его ушей, и плевать Артуру было на последствия. События последних нескольких ночей, Имс, Кен, это ненавистное дело и даже противоестественная встреча днем — все это довело его до ручки. Если он что-то сломает Вудрафу, то жалеть не будет. В ту же секунду его вздернули подмышками вверх, а Вудраф, метнувшись вперед, схватил его за горло и сжал. — Я тебя убью, Гарднер! — прошипел он, нависая над Артуром своей покрасневшей от гнева физиономией. — Да пошел ты… Тут Артуру пришлось прерваться, потому что пальцы на трахее сжались, воздух перестал поступать в легкие, а вместе с воздухом кончилось и желание поговорить. Но совсем не кончилась ярость. Задергавшись, Артур попытался высвободиться из хватки и охранника, и Вудрафа, не задумываясь даже, насколько тщетны его усилия. Вудраф, впрочем, сам его отпустил. Отступил на пару шагов, за пределы досягаемости, сжал руки в кулаки и глубоко вдохнул. — Ты забыл, с кем разговариваешь, биоматериал, — сказал он с ненавистью. — Но я и пальцем тебя не трону, — и он вскинул руку, демонстрируя тот самый палец, которым не собирался трогать Артура. — Не сейчас. Радуйся, что ты мне нужен. Сайто уедет через пару дней, и пока он тут — ты должен достать то, что я хочу. Охранник на всякий случай снова надавил на плечи Артура, но тот больше не пытался встать. Тошнота не проходила, и он боялся лишний раз моргнуть. — Я залез в голову к Сайто, — сквозь зубы произнес Артур. — Вы обещали, что мы будем в расчете. А теперь оказывается, что информация не та — хотя какой должна быть «та» информация, вы не сказали ни слова. — Я и так знал, что часть своих доходов Сайто получает с наркоторговли, и список его фабрик у меня тоже есть, — отрезал Вудраф. Артур усмехнулся. — Ну отлично, — сказал он издевательски. — Заткнись! — начал было Вудраф — но усилием воли успокоился и продолжил уже тише: — Меня не интересуют все его чертовы фабрики в чертовой Индии! У Сайто есть несколько маленьких производств в Японии, на которых помимо вполне легальных препаратов синтезируют дурь. Его служба безопасности довольно хорошо скрывает, на каких именно и какую дурь. Несколько редких соединений — в которых мы очень заинтересованы — продавал только он. Но уже несколько месяцев он их не продает. Мы хотим исправить эту ситуацию. Артур вдохнул было воздух, чтобы ответить, что Вудраф может делать со своим хотением, но тот подал знак, и охранник быстро зажал рот Артура ладонью. Это было… мерзко, и на секунду Артур всерьез рассматривал идею укусить этого грязного ублюдка — и посильнее, чтобы рана месяц не заживала. — И если ты не сделаешь все как надо за эти два дня, — Вудраф подошел поближе, вновь наклоняясь над Артуром, — то очень пожалеешь, пери. Ты даже представить не можешь, как пожалеешь. Я спалю твой дом, сожру твою кошку — если у тебя есть кошка, — а твоего благоверного разрежу на кусочки и продам на пирожки в самую дешевую забегаловку в трущобах, раз больше толку от него никакого. — Бывшего, — выдохнул Артур, как только ему освободили рот. — Я разделяюсь, ты забыл, засранец? Оскорбление стоило ему еще одной пощечины, но Артуру было наплевать. — Ну что ж, — с ненавистью сказал Вудраф. — Тогда придется расчленять тебя самого. Богом клянусь, у нас тут хватает профессиональных хирургов. Они из тебя половину органов вынут, а ты еще не сдохнешь и даже сможешь работать. Поэтому лучше тебе приступать прямо сейчас, пока почки еще при тебе. И он кивнул охраннику. Тот потянул Артура за локоть, вытаскивая из кресла. Артур выдернул руку, освобождаясь, потому что не хватало еще, чтобы его лапали всякие уроды — но тут же пожалел о своей строптивости. Пол ощутимо колебался под ногами, а до двери кабинета путь был не близкий. К счастью, охранник не собирался легко сдаваться — он просто снова схватил Артура за руку и повлек к двери. Довольно вежливо. Наверное, принял слова про «не трогать и пальцем» близко к сердцу. Артур не заблуждался — шкафу явно очень хотелось его потрогать, и не только пальцем. — Рад был повидаться, — протянул он, когда охранник втолкнул его в лифт. Тот только раздраженно стукнул кулаком по кнопке первого этажа.   Вывалившись из лифта, Артур сделал несколько шагов — и уткнулся в дверь туалета. Внутри было тихо, пусто, светло и благословенный прохладный кафель, к которому можно было прижаться горячим лбом в надежде хоть как-то остудить мысли. Не помогало. Артур закрыл глаза. Гладкие стены давили на него, сжимались, как ловушка в каком-нибудь приключенческом фильме, вот только он не рассчитывал дождаться чудесного спасения и выскочить из-под пресса в последнюю секунду под ахи-вздохи зрителей. Артур не обманывался — он увяз в дерьме так глубоко, что вряд ли сможет выбраться. С того момента, как Дом внезапно исчез, побежал за своей путеводной звездой в неизвестном направлении, оставив Артура с горой невыполненных обещаний, конфликтов с мафией и обманутыми заказчиками и гигантскими долгами, — с того самого момента все полетело вниз. Все быстрее и быстрее. Конечно, в минуты, когда жизнь была не так уж и плоха, Артур тешил себя сладкой сказочкой, что всегда сможет откупиться деньгами Кена и сбежать. Но в глубине души — не особенно глубоко — он знал, что «Кобол» не нужны его деньги. Что никто не отпустит его, не позволит свалить на все четыре стороны. И если раньше он мог попытаться повторить трюк с фальшивыми документами, то сейчас этот вариант казался совершенно фантастическим. К кому бы он ни сунулся за более-менее пристойными бумажками, Имс, вне всякого сомнения, узнает об этом через пять минут. Имс не позволит ему получить приличный паспорт, а под тем, под которым Артур жил в Нео-Шанхае, ему не дадут выехать «Кобол». И все это не считая Кена. Кена, который уже купил Артуру билет в Токио. И если Артур разделится… Ему придется отпустить Имса, — вдруг осознал Артур. Отпустить навсегда, раздел нельзя отменять, не теперь, когда Вудраф держит его за горло. И либо он останется на милости этих головорезов — либо вернется к Кену, надеясь, что тот уладит его долги перед «Кобол». И ни в одном из этих адов не будет Имса. Повернувшись к стене спиной, он сполз на пол, так и не открывая глаз. На ощупь достал телефон и включил его, даже не морщась от писка пришедших сообщений. — Привет, — сказал он, как только трубку сняли — после первого же гудка. — Артур?! — Имс, похоже, ушам своим не поверил. — Артур, где ты? — Скажи мне что-нибудь, — попросил Артур. — Приятное. — Сказать что-нибудь? — в голосе Имса явственно звучала паника. — Артур? Артур, пожалуйста, скажи, где ты? Пожалуйста, кими. Ты задумал какую-то глупость, да? — Нет, — отозвался Артур. — Я ничего не задумал. Я просто хотел тебя услышать. На том конце линии что-то упало и разбилось. Артур надеялся, это не его любимая чашка. — Господи, — пробормотал Имс. — Просто скажи мне, где ты, и я приеду. — Нет, — повторил Артур. И улыбнулся, прижимая трубку к уху.   Он вышел из туалета двадцать минут спустя — и нет, он не чувствовал себя лучше. И все же не жалел о звонке. Ни капельки. Снаружи все так же палило солнце, вынуждая Артура поскорее надеть очки и поторопиться. К счастью, такси остановилось рядом почти сразу — редкая удача. Он протянул было руку, чтобы открыть дверь — но та сама распахнулась, и из машины выбралась пассажирка. — Здравствуйте, — ошарашенно сказал Артур. Эту пайрику он знал. Подруга Имса — близкая подруга, насколько он мог судить. Артур не заблуждался — она смотрела на его пери совсем не платоническим взглядом. Ее звали Мол, и она ему не нравилась. И он совсем не ожидал встретить ее днем на пороге штаб-квартиры «Кобол». — Здравствуйте, — и, поправив закрывающий голову шарф, Мол быстрым шагом пошла к дверям. Артур смотрел ей вслед, пока стеклянные двери не сомкнулись — и только когда водитель такси крикнул, он быстро забрался в машину и хлопнул дверцей. В здании было несколько офисов, не принадлежащих «Кобол», но все они были фиктивными, обманками для слишком любопытных глаз. Что Мол могло там понадобиться? Артуру никогда не приходило в голову разузнать, чем конкретно занимаются друзья Имса — и, похоже, зря. — Гуанфу, пожалуйста, — сказал он шоферу в ответ на вопросительный взгляд. Интересно, она правда его не узнала или сделала вид? Покачав головой — какая разница? — Артур откинулся на сидении и попытался дышать глубоко и размеренно. Он поспит — и, может, все покажется не таким ужасным, как сейчас.   Все было хуже, чем ужасно. Гораздо, гораздо хуже. Артура разбудил звонок пристава — тот сообщил, что слушанье по его заявлению о разделе назначено на восемь часов вечера в четверг. Артур покосился на часы. Только что перевалило за полночь, по человеческому измерению четверг уже наступил. По измерению пери Артур мог еще шесть часов наслаждаться средой. Неудивительно, что все так быстро — у них не было детей, а информация обо всем имуществе — легальном, конечно, — вносилась в базу раз в полгода. Имса ждет сюрприз. — Спасибо, — угрюмо ответил Артур ждущему на линии приставу. — Я обязательно буду. Мой супруг — не знаю, но ведь его присутствие не обязательно? — Мы ему позвоним, — пообещал пристав. Артур всей душой надеялся, что Имс откажется прийти. Телефон со старой сим-картой он предусмотрительно отключил — совсем не хотелось слушать, что ему сейчас скажет Имс, а уж тем более отвечать на звонки Кена. После короткого сна проблемы не развеялись как дым — наоборот, теперь, когда Артур мог мыслить более-менее ясно, все показалось еще безрадостнее, чем днем. Вудраф настроен серьезно, он не даст Артуру соскочить с крючка. А Кен намерен закончить свои дела и вернуться в Токио уже в пятницу. Артур был уверен, что сможет убедить его задержаться подольше — но одна только мысль о методах этого убеждения вызывала тошноту. Как будто у него было много вариантов. Артур потер рожки, пытаясь мыслить трезво и хладнокровно. Ему нужен план, а лучше не один — пара-тройка планов, как выбраться из этого болота, которое затягивает его все глубже и глубже. Он может попытаться сбежать прямо сейчас по своему текущему паспорту. Но Вудраф наверняка ждет чего-то подобного и не даст ему выбраться. Или можно попытаться купить новый паспорт, у Артура было несколько знакомых. Но все они выходили на Имса, а если раздела не состоится, то Имс имеет право объявить его в розыск — и наверняка воспользуется этим правом. Если он сообщит полиции о фальшивых документах, то найдут Артура быстро. И Вудраф не шутил, угрожая Имсу. Если раздела не будет, Имс останется отвечать за долги. Артур поднялся с кровати, прошел в ванную и плеснул себе в лицо холодной водой. Голова болела просто ужасно — даже сон не смог справиться с болью. Если он сбежит сразу же после раздела — будет ли у него шанс скрыться? Артур сомневался. Правда, он сомневался и в том, что сейчас такой шанс существует, но завтра — завтра попытка сбежать выглядела совсем уж безнадежно. К тому же, Имс не даст ему уйти из ратуши незамеченным. Придется пойти на условия Вудрафа. А дальше что? Артуру вдруг стало страшно. Что сделает Кен, когда он откажется — на самом деле откажется — возвращаться? Да и может ли он отказаться, если Кен единственный может выкупить его у «Кобол»? Выкупить и вряд ли освободить? Артуру очень, очень, очень срочно нужен был хороший план.  

***

Имс выглядел далеко не таким цветущим, как в воскресенье — при одном взгляде на него сердце Артура кольнула тревога. Имс побледнел и осунулся, как будто тоже тяжело переносил разлуку. Или просто простудился. — Артур! — вскинулся он, стоило только Артуру показаться в приемной, — Артур, что ты творишь? Артур едва подавил желание закрыть уши ладонями. Имс даже оделся скромно, по тагирийской моде — никакой открытой шеи и выставленных на всеобщее обозрение рук. Артур почему-то подумал про Мол. Имс говорил, она замужем — но теперь, когда сам Имс будет свободен… Не надо об этом думать, — простонал внутренний голос, — только этого сейчас не хватало. — Я знаю, что делаю, — сказал он. — Вот это все, — Имс обвел приемную рукой, — это ты знаешь, что делаешь?! Ты отказался поговорить со мной, потому что знаешь, что делаешь? Не терпится воссоединиться с новой — точнее, старой, — любовью?.. Его возмущенную тираду прервал негромкий стук. Артур тоже вздрогнул и обернулся — оказывается, пока они препирались, судья успела занять свое место. Длинная и тощая, как жердь, пайрика смотрела на их ссору с плохо скрываемым отвращением. Артур некстати подумал, что бледно-лиловый костюм удивительно подходит и ей самой, и ситуации. — Я предлагаю начать, — холодно сказала судья. — Итак, раздел. Давайте послушаем причины. — Он сошел с ума… — начал было Имс. Но Артур не дал ему закончить. — Я его не люблю, — твердо сказал он.