Несовпадающий паззл

Имс вышел из палаты, кипя от ярости, но постарался закрыть дверь как можно тише. Если он наорет на Артура, вряд ли от этого будет хоть какой-то толк. Да Имс и сомневался, что почувствует себя лучше. Он даже не представлял, что ему сейчас нужно сделать, чтобы почувствовать себя лучше. Надо же, еще несколько часов назад, в ратуше, он думал, что хуже чувствовать себя невозможно — и вот он тут, пережив самые страшные минуты в своей жизни.   Неотложку точно вызвал он, вот только даже под пытками Имс не вспомнил бы, как делал это. В то мгновение, когда Артур исчез с подоконника, его сердце остановилось, а мир вокруг выключился — и дальше он помнил все какими-то неявными урывками. Под окном был газон, а не асфальт, Артур упал на Сайто — на этого подонка, так ему и надо, какая жалость, что выжил! — и все равно Имс сначала решил, что Артур… что он умер, и эта ужасная боль до сих пор ворочалась в его внутренностях, как нож, дергая за каждый нерв, прерывая дыхание, пуская сердце вскачь. Приехавшие через целую вечность парамедики даже не спрашивали его, кто он такой и имеет ли право ехать в больницу, девушка-хостесс рыдала и мокла под дождем в своем красном платье, а Имс как будто сам умер и уже окоченел. Ему казалось, Артур не дышит, кровь была слишком яркой и липкой, как краска, и в карете скорой помощи они провели целую вечность, заполненную переговорами врачей, писком каких-то приборов и вонью нашатырного спирта, который Имсу сунули под нос. Он не собирался падать в обморок, как мертвец может упасть в обморок — но губы Имса слишком онемели, чтобы он мог сказать это вслух. И только когда они оказались в больнице, и Артура куда-то увезли — только тогда отупение сползло, словно кожа, и Имса начало трясти. Медсестра что-то говорила ему — может, успокаивала, а может, что-то спрашивала, — терла его ладони и куда-то подталкивала, но он провалился в истерику и все никак не мог вынырнуть на поверхность. — Все будет в порядке, — убеждала медсестра, — он вне опасности. Успокойтесь и присядьте. Имс не мог успокоиться. В каком порядке все может быть, если такое произошло? Его разрывало между верой в то, что Артур выжил — и ужасом потери, никак не желающим отступать. Если бы он не пришел поговорить, если бы не торговался с Сайто, если бы уехал, как Артур просил, если бы… ничего бы не произошло, не случилось самого страшного. Имс все бы отдал — здоровье, жизнь, что угодно, — лишь бы вернуться на час назад и не совершить ошибки, передумать и не пойти, или закрыть это чертово окно, или взять с собой оружие и застрелить проклятого ублюдка, когда тот еще только начал сходить с ума. — Это моя вина, — повторял он, остановившимся взглядом уставившись на карман халата на груди медсестры. Там висел бейджик — «Элеонора Ван» — и синело пятно от протекшей ручки, — моя, это все моя вина. Нужно было уехать, сделать, как он просил, нужно было его послушать… Медсестра гладила его по руке и уговаривала выпить воды. Он не хотел воды! Спустя какое-то время вышел врач — Имс не запомнил его лица, — и сказал, что Артур поправится. Поклялся, глядя Имсу прямо в глаза, что ничего непоправимого не произошло, что Артур выздоровеет и точно, совершенно точно не умрет. Имс дрожал и не знал, верить или нет, и вроде он задавал какие-то вопросы, то есть пытался задавать, потому что губы до сих пор его не слушались, врач на них отвечал, медсестра все суетилась вокруг со стаканом воды и пачкой салфеток — а потом приехала полиция, и выяснилось, что Артур не женат. А навещать больных могут только родственники. Кажется, Имс заплакал. Господи, как получилось, что все это происходит с ним? Имс не считал себя безгрешным, он натворил много нехорошего, он был жесток с Артуром — и как же он об этом жалел! — но удары следовали один за одним, и Имс чувствовал, что еще чуть-чуть — и он не выдержит. Сойдет с ума. И именно эта последняя мысль высушила его слезы, и на место отчаяния проникла ярость — проникла и разрослась, переполняя Имса, заглушая голос разума и вообще все голоса. Они не посмеют его не пустить! Это Артур, и Имсу плевать, сколько печатей о разделе стоит в его фальшивом паспорте — это Артур, Имс любит его, Имс имеет право его видеть! Что-то из этого он наверняка сказал полицейским — не ту часть, что про фальшивый паспорт, а ту, что про любовь и про права, и еще ту, в которой он отказывался покидать приемный покой — кажется, его даже угрожали задержать и выдворить отсюда в наручниках, но на сторону Имса неожиданно встал персонал больницы. Лечащий врач Артура даже говорил что-то про вред для больного… Имсу было все равно. Главное, что его больше не пытались выгнать. И даже обещали пустить к Артуру. Этого было достаточно, чтобы Имс моментально забыл про полицию. Наконец те отстали, пригрозив арестовать Имса, если Артур не подтвердит его слов и не захочет его видеть. Артур захочет, Имс знал, захочет, даже если будет утверждать обратное. Имс готов был отправиться в тюрьму прямо сейчас — если Артур придет в себя, встанет и прикажет ему убираться. Если только он придет в себя. Медсестра дала ему белый, пахнущий отбеливателем халат и без лишних слов подтолкнула к большой двустворчатой двери, за которой сновали врачи и медсестры. Палата Артура оказалась на втором этаже, в комнате не горел свет, а Артур лежал так неподвижно, что Имсу стало жутко. — Ему не стоит спать, — сказала медсестра негромко, — сотрясение мозга. Но пришлось провести операцию и вправить перелом. Если он не проснется через час, мы попробуем его разбудить. Если проснется — позовите меня. И она ушла, оставив Имса в темноте и тишине. Медленно, ровно вдыхая в жалкой попытке унять панику, Имс подошел к кровати и несмело присел на край — потом придвинулся поближе к Артуру, кладя руку ему на бедро. Ему хотелось прижать ухо к груди и убедиться, что Артур дышит, что его сердце бьется, но врач что-то говорил про сломанные ребра — вряд ли им понравятся манипуляции Имса, и вряд ли сам Артур потом скажет спасибо. — Что же ты творишь, Артур? — прошептал он, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. — Еще один такой фокус — и мне конец. Я знаю, кими, я знаю, это я виноват — но зачем ты вообще согласился встречаться с этим психопатом? С этим больным ублюдком, я убью его, клянусь, когда ты поправишься, я найду время и прикончу этого гада — и тебе не придется переживать из-за него. Больше никогда. Может, тогда ты мне поверишь и перестанешь меня гнать, и перестанешь делать вид, что справишься со всем один. Как тебе такой план? Артур не ответил, но Имс и не ждал ответа. Слова просто лились из него — все, что Артур отказался слушать в воскресенье, что он не захотел слушать сегодня (и господи, Имс поверить не мог, что все это произошло сегодня), все, что Имсу так хотелось до него донести. — Я люблю тебя — конечно, ты мне не веришь, но это правда. Правда! Я просто хочу тебе сказать, и чтобы в ответ ты не требовал, чтобы я заткнулся и проваливал. Да, я был настоящей скотиной, но разве нельзя дать мне второй шанс? Разве я хуже мерзавца, который пытался тебя убить, и делал тебе больно, и считал тебя своей собственностью, разве я хуже? Артур, я с ума сходил от ревности, и сейчас схожу, почему ты мне не рассказал, почему тебе проще было пойти к этому насильнику, чем сказать мне правду? Почему, Артур?.. Надо было уговорить Артура слушать — до того, как все случилось, надо было быть более настойчивым. Придумать аргументы. Придумать хороший план, в конце концов, и рассказать о нем Артуру. Он требовал от Артура ответов — но не предложил ни слова поддержки, неудивительно, что все закончилось так ужасно. Если закончилось. Придется оставить бизнес и вернуться на родину — или, может, переехать в Тагиру, хотя Имсу не очень-то нравились тамошние порядки. И особенно законы. А если Сайто умрет — можно попробовать даже поторговаться с «Кобол». Имс пока не знал, что делать, у него не было времени сесть и подумать, оценить все, что выяснил. А теперь, когда время вдруг появилось, и он сидел один в тишине — мысли метались хаотично и никак не желали успокоиться. Как взять себя в руки и мыслить хладнокровно, когда Артур лежит тут без сознания и не приходит в себя? Имс поспешно посмотрел на часы, но до конца часа было далеко. Прошло всего-то десять минут… В дверь тихо постучали, но Имс от неожиданности дернулся, как будто он занимался тут чем-то неприличным и недопустимым. Не дожидаясь отклика, медсестра — кажется, та же, что привела его сюда, — заглянула в палату. — Можно вас на минуту? — позвала она. Паника, только-только отступившая, вновь нахлынула на Имса. Что-то случилось? Но Артур вот, рядом, и пока Имс был тут, с ним ничего не происходило. Или доктора рассмотрели его анализы и нашли там что-то плохое? Стараясь не впадать в отчаяние раньше времени, Имс вышел из палаты и вопросительно уставился на медсестру. Та кивком показала в конец коридора, делая загадочное лицо. Имс посмотрел туда. Какие-то типы без белых халатов маялись возле кулера, поигрывая стаканчиками и демонстративно не глядя в его сторону. Имс нутром почуял, что они полицейские. Пайрика в длинной юбке и высоком тагирийском воротнике что-то сказал своему спутнику — человеческому мужчине. — Господа сказали, они из Интерпола, — вполголоса сказала медсестра, — показали значки. Хотят поговорить с господином Гарднером. Наверное, это из-за… — она пожала плечами и неловко улыбнулась, явно опасаясь нового нервного срыва у Имса. — Не захотели ждать, пока ему станет лучше. Имс насторожился. Интерпол? Местные полицейские остались внизу, в приемном покое, и пока не лезли к Артуру, а эти настырные ищейки не хотят подождать, пока он хотя бы придет в сознание? Что-то подсказывало Имсу, что дело тут вовсе не в падении из окна — иначе почему эти типы не хотят поговорить с ним как с главным свидетелем? Благодарно улыбнувшись медсестре, он одернул халат и решительно направился в конец коридора. — Я могу вам чем-то помочь? — как мог приветливо спросил он, наливая воды в стаканчик и отпивая половину одним глотком. — Эдвард Имс? — спросил тот парень, что был человеком, по-английски. Что ж, домашнюю работу они явно сделали. — Просто Имс, — поправил Имс. — А вы?.. — Детектив Кински, ФБР, США, — представился человек. И протянул руку. Имс засунул свободную руку в карман. США — это о многом говорило. Они там редко имели дело с пери, некультурные варвары. И что же это полицейский из США забыл в Нео-Шанхае? — А я агент Фишер, — вклинился пайрика, незаметно оттесняя напарника и вежливо, деликатно улыбаясь Имсу. — Ничего, если мы зададим несколько вопросов? Имс изобразил лицом растерянность — надо сказать, это не потребовало от него больших усилий. — Если только не очень долго. Я бы хотел вернуться к Артуру. — Собственно, об этом мы и хотели поговорить, — Фишер махнул рукой в направлении диванчика для персонала и больных. Он чем-то неуловимо напоминал Имсу Мол — то ли спрятанной под облегающей одеждой сексуальностью, то ли голубыми глазами, то ли этими мягкими, но настойчивыми манерами. — О том, что случилось с господином Гарднером. — Я постою, — Имс покачал головой и снова наполнил стаканчик. — Окей, — Кински снова вылез вперед, перекатываясь с мысков на пятки и сверля Имса инквизиторским взглядом. — Почему, как вы думаете, мистер Сайто совершил то, что совершил? Судя по тону, в вопросе содержался какой-то намек, но Имс его не понял. — Господин Сайто сошел с ума, — ответил Имс. Это была правда, и она ничем не грозила Артуру. — Не получив того, на что рассчитывал. — И на что же он, по-вашему, рассчитывал? — На взаимность, — Имс перевел взгляд на пайрику — Фишера. Тот молчал и вопросов не задавал, и вот это тревожило Имса гораздо больше. — А мистер Гарднер, — Кински произносил фамилию Артура слишком уж многозначительно, — ему взаимностью не отвечал? Разве? Имс ждал чего-то подобного, ждал и готовился, уговаривал себя сохранять спокойствие — и все равно почувствовал, как к щекам приливает жар. — На что вы намекаете, детектив Кински? — ледяным тоном спросил он. — Но ведь вы сегодня развелись, а с мистером Сайто вашего бывшего мужа связывают давние отношения, возможно, причина его психического расстройства была в чем-то другом? И это уже выходило за рамки всякого приличия. Если бы ему не нужно было оставаться с Артуром, Имс точно дал бы этому придурку по зубам — и плевать, что его арестовали бы за нападение на сотрудника полиции. — Сайто пытался совершить убийство, — отрезал он, — в чем бы ни состояла причина его «психического расстройства». Мне нужно идти. Кински нахмурился. — Но у нас еще есть вопросы. Мистер Гарднер когда-нибудь рассказывал вам о мистере Сайто? — Он рассказывал, что был женат, — Имс выбросил стаканчик в урну. — Был? Но Сайто утверждал, что ваш брак с мистером Гарднером недействителен. Почему бы это, мистер Имс? Это, наверное, должен был быть козырь, но Имс и так уже был слишком зол. Какое право этот тип имеет лезть в их личную жизнь, да еще вот так, в публичном месте и во всеуслышание? — Он был не в курсе, что мистер Андерсон поменял фамилию, — процедил Имс. — А теперь прошу меня извинить, господа. — Секундочку, — мягко позвал Фишер уже в спину Имсу, и тот неохотно обернулся. — Лечащий врач сказал, что с господином Гарднером можно будет поговорить примерно через полчаса, если он проснется. — Если он согласится, — ответил Имс. Фишер кивнул. — А вы? Не откажетесь попозже ответить еще на пару-тройку вопросов — в более спокойной обстановке? Имс посмотрел на раздраженного Кински. — Ну, у вас еще есть время поработать над воспитанием и манерами, — сказал он. Кажется, от взгляда у него едва не загорелась спина.   В палате было так же тихо и прохладно, Артур не сдвинулся с места, и гнев Имса моментально остыл, уступив место тревоге и страстному желанию заботиться и оберегать. Даже злость на грубияна отошла куда-то на второй план. Медленно подойдя, Имс снова сел на край кровати и осторожно взял Артура за руку, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. Потом тяжело вздохнул и достал мобильник. — Мо Янь? — выпалил он, как только на том конце сняли трубку. — У меня в сейфе на верхней полке конверт. Там распоряжения, сделай все срочно, прямо сейчас. Дождавшись утвердительного ответа, он засунул телефон в карман и опять взял Артура за руку. Можно было немного выдохнуть. — Не переживай, любимый, — сказал он вслух — хотя скорее себе, чем Артуру, — я все уладил. Вот увидишь, все будет нормально. Минуты текли, и Имс расслабился в темноте, воображая, что Артур придет в себя, обрадуется ему, согласится поговорить, согласится выслушать, примет его помощь — и, может, даже примет его любовь. Когда Артур пошевелился и открыл глаза, просыпаясь, Имс почти улыбался.   А когда еще десять минут спустя Имс вылетал из палаты, он снова почти искрил от ярости. Потому что, честное слово, никакие полицейские не могли вывести его из себя так быстро и качественно, как его чертов драгоценный кими. Даже по самую шею в дерьме, израненный и опустошенный, Артур умудрялся демонстрировать самые отвратительные черты своего характера: скрытность, упрямство и полное нежелание сотрудничать. И как Имс должен был вытаскивать их обоих из всего этого, если даже жизненно-важную информацию Артур ему не доверял? Упав в неудобное и холодное металлическое кресло в холле, Имс сжал пальцами виски, игнорируя сочувствующий взгляд медсестры. Ему надо успокоиться и сосредоточиться. Проглотить раздражение. Быть опорой. Но мысли вновь и вновь возвращались к глупому упорству Артура, чертовым интерполовцам и разговору с Домиником Коббом — и мысли эти никак не расслабляли. Ни капельки. Такой разговор долго не забудешь. Пистолет, как и следовало ожидать, помог Доминику разговориться. Может, ему и самому хотелось поговорить — иначе зачем бы он принял приглашение? — а может, дело было в том, что Имс действительно готов был стрелять. Он не часто наставлял оружие на других пери, всего несколько раз за всю жизнь, и еще реже намеревался его использовать, а не блефовал. Но сейчас был не такой случай. Сейчас все было иначе. Жизнь Артура стояла на кону, и, если Имс правильно понял уговоры Артура уехать и его стылый, прилипший навечно, казалось, страх — то жизнь самого Имса тоже. Имс на тот свет не собирался — а значит, он получит у Доминика ответы. Любой ценой. — Мол работала на «Кобол», — сказал Доминик, отводя взгляд от оружия и от Имса, делая вид, что рассматривает запылившийся календарь за позапрошлый год на стене. Парочка вульгарных панд играли в пионах и не смотрели на него в ответ, — я… Ты не понимаешь, я бы все сделал, чтобы быть рядом с ней… хотя бы рядом… — О да, где уж мне понять, — выплюнул Имс. — Ты же не любишь Артура, — уныло сказал Кобб, не отрывая взгляда от панд. Имса как будто окатило кипятком. Забыв про пистолет, он перегнулся через стол, хватая Доминика за лацканы пиджака и сжимая до боли в пальцах, дергая к себе. — Я? — ярость пульсировала в голове, стучала в ушах, булькала в горле. — Я не люблю Артура?! Да я тебя убью! Доминик вцепился в его руки, отпихивая от себя, пытаясь отступить назад — и спотыкаясь об стоящий прямо за ним стул. Имс едва не перелетел через стол от сильного рывка, когда Доминик, не удержавшись, свалился на сидение. — Мол сказала мне, — задыхаясь, сказал он. — Что у вас только секс. И, кажется, Имс готов был застрелить его прямо сейчас. Как Мол догадалась, как она узнала? Имс никогда не жаловался ей, не рассказывал о своей личной жизни, об отношениях с Артуром. Это был тот раз, когда Артур хотел поцеловать его, а Имс сказал: «Не сейчас», и Мол потом спрашивала, все ли у них в порядке? Имс помнил все такие моменты, хотя очень хотел бы забыть. Потому что Имс был на сто процентов уверен, что Артур с Мол не откровенничал. — Мол была не права, — твердо сказал Имс, неохотно возвращаясь на место. Ему показалось на мгновение, что в глазах Доминика, на его лице отчетливо промелькнуло облегчение. Эти странные взгляды, еще более странная осведомленность Мол: у Имса было чувство, что он в центре какого-то заговора — и это заставляло его дергаться и психовать. — Значит, Мол работала на «Кобол», ты влюбился в нее и решил тоже пойти поработать на этих отморозков. И притащил с собой Артура. Пайрику, он притащил пайрику прямо в логово рабовладельцев — Имсу становилось дурно от одной только мысли, а рука сама тянулась к оружию. И Мол, очаровательная, красивая, нежная Молли — она работала на «Кобол». Такого просто не может быть. Не может быть! Имс бы знал, разве нет? — Эта была просто работа, — угрюмо сказал Доминик, снова перенеся внимание на календарь. — Или ты тут благотворительностью занимаешься? — он развел руками, имея в виду, по-видимому, не совсем законную — совсем незаконную — деятельность Имса. — Я не занимаюсь наркотиками и работорговлей! — вспылил Имс. — Ничего такого мы и не делали, — Доминик сложил руки на коленях, — занимались промышленным шпионажем по мелочи, крали документы и все такое. Но Мол… — в его голосе появилась мука, та самая, что терзала сердце Имса с той секунды, что Артур бросил его, — Мол — она не сразу согласилась быть со мной. Я не знал, как ее добиться, я задолжал… Артур богат, ты даже не представляешь насколько, и он все равно не собирался тратить эти деньги — он ненавидит Сайто. Я не мог ему сказать, он бы меня убил! Ну, теперь тебя убью я, — хотел сказать Имс, но промолчал. Мотивы Доминика его сейчас интересовали в последнюю очередь. Мозг лихорадочно работал, пытаясь собрать из кусков цельную картину, но что-то все равно выпадало, не лепилось друг к другу. И непонятно, как все это было связано с Сайто. Которого Артур «ненавидел». — То есть Мол, — медленно сказал Имс, меряя Доминика оценивающим взглядом, — тоже занимается этим вашим дримшерингом? И как так вышло, что вы с Артуром ни разу не встретились? — он даже не пытался скрыть сарказм. — Что он не знал, где ты? — Я больше не занимаюсь разделенными снами, — Доминик помотал головой, — и я не думал, что Артур останется. Я думал, он откупится — отдаст «Кобол» пару фабрик, ему ведь все равно. Но потом вы поженились… Он немного расслабился, откидываясь на стуле и скрещивая ноги, пальцы постукивали по пластиковому подлокотнику, словно Доминик наконец-то нащупал безопасную тему и выдохнул с облегчением. — Ты хочешь выставить меня виноватым? — Имс не поверил своим ушам. Доминик хмыкнул, и один только этот звук вызвал в пальцах Имса неконтролируемый зуд — вроде того, что толкает нажать на спусковой крючок. — Если бы ты не держал его при себе, он бы давно уехал, — уверенно заявил Доминик. Да к черту сдержанность! Перемахнув через стол, Имс опрокинул этого наглого ублюдка вместе со стулом и навалился сверху, сжимая пальцы на его горле. Доминик издал негодующий вопль, а потом принялся извиваться, пытаясь скинуть разъяренного Имса. Он был крупнее, тяжелее, но гнев придал Имсу сил. — Я тебе язык вырву и засуну в задницу! — проорал Имс. Боковым зрением он уловил какое-то движение — Мо Янь заглянул внутрь и тут же исчез, — но был слишком занят слепым насилием, чтобы отвлекаться. Может, дело в том, что слова Доминика били слишком близко к цели. — Ты, чертов работорговец! — Мы никогда не занимались работорговлей! — выдавил Доминик — невнятно, потому что пальцы Имса перекрыли ему воздух. — Просто исследование лекарств, не всегда сертифицированных, но ты и сам преступник! Мо Янь снова появился — на этот раз он сжимал в руке пистолет с предусмотрительно накрученным глушителем. — Какие-то проблемы? — спросил он. Это внезапно привело Имса в чувство. Что он делает? Тратит силы и время на эмоции, когда этого времени почти нет. У Доминика есть информация, которой Имсу так не хватает, а он, как идиот, лезет в драку вместо того, чтобы задавать вопросы. Отдернув руки, Имс, пошатываясь, поднялся и тщательно отряхнул одежду — ему вдруг стало противно, захотелось пойти и вымыть руки, а лучше, вымыться целиком. — Нет, — с отвращением сказал он. — Спасибо. Доминик медленно сел, глядя на Имса широко раскрытыми глазами. Глубокие царапины на его шее наливались багрянцем, и у Имса сжались внутренности — эти следы слишком напоминали отметины на шее Артура. — Сумасшедший, — выдавил Доминик, неуверенно поднимаясь на ноги и отступая, переводя взгляд с Имса на Мо Яня и обратно. — Что Артуру надо от Сайто? — хладнокровие, главное — сохранять хладнокровие. Имс кивком отослал Мо Яня, подошел к столу и поднял пистолет, — и подумай хорошенько, прежде чем сказать что-нибудь глупое. Доминик облизнул губы. — Откуда я знаю? — хрипло сказал он. — Несколько лет назад, когда мы еще работали с Артуром вместе, «Кобол» уже копали под Сайто, хотели нас нанять, — он запнулся, будто проглотил конец предложения, — но Артур отказался, хотя ему проще простого было бы достать информацию. Имс снова дернулся вперед, но огромным усилием воли замер, медленно, ровно выдыхая. Не. Время. Для эмоций. — Надо полагать, да, — сказал он сдавленно. — И чего же они хотели? Доминик бросил быстрый взгляд на пистолет, который Имс сжимал до боли в пальцах, но продолжил: — Тогда Сайто приезжал в Нео-Шанхай, я не знаю, зачем, — у Имса были на этот счет некоторые предположения, но он терпеливо ждал ответа, — он вроде как раньше сотрудничал с «Кобол», что-то связанное с наркотиками. — Артур знал? Доминик пожал плечами. — Мне он не рассказывал. Имсу тоже. Хотя какая разница, знал Артур об этом или нет? Имса передернуло от одной мысли, что Артур мог быть замешан в наркоторговле — но следом мысль ушла. Малолетний пайрика, в Японии? Чертовски низкая вероятность. — Значит, «Кобол» работали с корпорацией Сайто, а потом захотели что-то украсть у него? — Детали более-менее вставали на свои места, но Имса не отпускало чувство, что он что-то просмотрел. Что-то невероятно важное, глобальное. — Но Артур отказался, и ничего не вышло. А теперь, спустя несколько лет, они вдруг решили попробовать снова? Ему не нравилось, что Доминик расслаблялся на глазах — так, словно разговор уходил от опасной темы, вот только Имс не знал, что это за тема, и мог лишь снова и снова играть в «холодно-горячо». — Ну, Сайто почти банкрот, — легкомысленно сказал Доминик, — наверное, решили урвать кусок, раз уж он в Нео-Шанхае. И если бы Артур просто отдал им… — Что? — перебил Имс. Эта новость действительно удивила его — на мгновение он даже забыл о своих кровожадных мыслях. — Сайто банкрот? И при чем тут Артур? Откуда-то из глубин его разума поднялась неуместная радость — соперник оказался не таким сильным, как он предполагал, но следом накатил стыд. Нашел о чем думать. Как будто превзойти Сайто — сейчас важнее всего. Как будто у него нет других проблем. Придурок. — Артуру при разделе досталась пара-тройка производств, — Доминик сжал губы, в глазах появилось осторожное, расчетливое выражение — он явно взвешивал каждое слово. — Пара-тройка десятков. Незаконных. Он их обанкротил — я говорил, он вообще не занимался тем, что ему досталось от Сайто. Это миллионы — и Сайто без них тяжело, а его легальные дела испортились, когда… — он взмахнул рукой, — когда Артур решил с ним разделиться. Это Имс мог понять. Он и сам уже неделю вообще не интересовался работой — а если Артур не вернется… если он не вернется… Имс не хотел об этом думать. — И Сайто хотел бы их назад? — спросил он. Может, удастся убедить Артура вернуть Сайто часть всего этого балласта — если Артур и правда ненавидит бывшего мужа. Имс старался в это верить. Артур любит его, он сам так сказал всего час назад, когда стонал в объятиях Имса — а значит, все еще можно поправить. — Думаю, он за это убьет, — ответил Доминик. — Понятно, — Имс прошелся туда-сюда, проводя пальцами по краю стола и размышляя под пристальным взглядом Доминика. Сайто хотел бы свои грязные лавочки — и Кобол тоже их хотели бы. И они были у Артура. — Осталось понять, почему Артур внезапно согласился делать то, от чего раньше отказывался. Доминик продолжал смотреть — молча и невыразительно, и каким-то образом это подсказало Имсу ответ. Кровь бросилась в лицо, вызывая мгновенное головокружение. Нет! Артур не стал бы — но внутренний голос безжалостно напомнил, что да, Артур стал бы. Артур стал бы. — Я говорил, что вам надо уехать, — сказал Доминик наконец. Имсу действительно хотелось его убить. Но Мол, которая сама призналась, что знает Сайто… — Последний вопрос, — и Имс поднял пистолет, улыбаясь прямо в расширившиеся глаза Доминика, — кто сказал Сайто, что Артур тут?   На то, чтобы просмотреть список новых приобретений, выданный Имсу в ратуше вместе со свидетельством о разделе и штампом в паспорте, ушло двадцать минут — ровно столько времени Имс ехал до ресторана, в котором Сайто назначил Артуру свидание. Лучше бы, — думал Имс часом позже, скорчившись над стаканом воды в приемном покое, — лучше бы он считал светофоры или играл в города с водителем. Лучше бы он поехал домой. Лучше бы он молчал.   И лучше бы он молчал теперь, когда все случилось. Придя в себя и остыв, Имс попил водички из автомата, напряженно улыбнулся медсестре и, решительно одернув халат, пошел назад в палату. Если Артур не спит, то вряд ли он сейчас хочет быть один — даже если будет вслух утверждать обратное. А когда он заснет — когда он заснет, у Имса будет много работы.  

***

Агенты Интерпола были тут уже неделю — это Имс узнал от знакомых своих знакомых, и информация его совсем не порадовала. Они приехали вслед за Сайто, и черт знает, что они уже успели разнюхать про Артура и самого Имса. Не то чтобы Имс совершал безрассудные поступки и светил свою деятельность перед полицией и спецслужбами, но он точно предпочел бы знать о повышенном внимании заранее. К тому же, насчет Артура у него такой уверенности не было. Сам Имс никогда не связывался с наркотиками, проституцией и работорговлей, а фальшивые документы привлекали гораздо меньше внимания — особенно от международных организаций, — а вот связи Артура с «Кобол» внушали реальное беспокойство. Если полиции удалось что-то нарыть на него, то одним переездом проблему не решить. У Имса голова пухла. Оставалось надеяться, что чертовы интерполовцы слишком увлечены делишками Сайто. Фишер знает, какие в Японии традиции, ему и в голову не придет, что малолетний пайрика мог быть связан с бизнесом мужа, а вот варвар-американец… настырный американец вполне мог что-то найти, даже не зная, что там искать не стоит. Как же они не вовремя! Имс притормозил у поста медсестры — на этот раз новой, — чтобы спросить, как чувствовал себя Артур в его отсутствие. Ему пришлось отъехать на пару часов, чтобы встретиться с Мо Янем и забрать документы, а потом завезти их в банковскую ячейку, и теперь Имс спешил назад. Судя по отсутствию поджидающих Имса охранников, Артур все еще был согласен его видеть. Это обнадеживало. Если повезет, то можно будет поспать в кресле — рассвет уже наступил, и глаза Имса после такой ночи закрывались сами собой. Медсестра тихим голосом убеждала его, что все в порядке, Имс рассеянно разглядывал скучные стены коридора, и в этот момент дверь палаты Артура открылась, и оттуда вышел человек. Имс ошеломленно выпрямился. — Это кто? — требовательно спросил он. — Посетитель, — медсестра захлопнула журнал и тоже посмотрела на приближающегося мужчину. — Господин Гарднер просил его впустить. Манипуляции «господина Гарднера» за его спиной начинали бесить Имса — так сильно, что даже беспокойство затихало. Посетитель — кругленький бородатый индус с живыми темными глазами и пухлыми губами — под пристальным взглядом Имса сначала замедлился, а потом остановился. — Здравствуйте? — доброжелательно сказал он. Это прозвучало как вопрос. — Здравствуйте, — Имс через силу растянул губы в улыбке. — Рад, что Артура навещают друзья. Не рад, что не имею удовольствия всех их знать. — Меня зовут Юсуф, — и этот парень явно общался с пери побольше, чем Кински — он не стал протягивать Имсу руку и задавать хамские вопросы. — Вы, наверное, Имс. Артур много рассказывал про вас. — Да, — Имс замолчал. Имя было ему знакомо, и несколько секунд он ворошил память в поисках ответа. Недавно, буквально недавно он слышал… — Про вас Артур тоже рассказывал. Когда они занимались любовью в квартире Артура — сегодня, всего несколько часов назад, — Артур упоминал какого-то Юсуфа! Юсуфа и микстуру. Вряд ли в Нео-Шанхае это такое распространенное имя. — Правда? — Юсуф вскинул брови в непритворном удивлении. — Очень польщен. И рад, что Артур поправляется — кто бы мог подумать, что такие вещи все еще происходят в наше время. Прозвучало на редкость двусмысленно, но Имс не разозлился. Наоборот, похоже, небеса решили над ним сжалиться и послали подарок. — Очень рад познакомиться, Юсуф, — сказал он. — Надеюсь, мы еще встретимся. Юсуф прищурился, но кивнул. — Взаимно, — ответил он. Как только дверь лифта закрылась за ним, Имс устремился к палате Артура, на ходу вытаскивая телефон и набирая сообщение. — Попался, детка, — пробормотал он себе под нос, улыбаясь во весь рот. — Познакомился с твоим другом, — громко сказал он, заходя внутрь. Артур, устало обмякший на подушке, посмотрел на него с заметным беспокойством. — Очень милый парень. — Неужели, — скептически сказал Артур. — Да, — Имс проигнорировал недовольный взгляд, подошел и поцеловал Артура в лоб, стараясь не задевать пострадавшие рожки. — Странные у тебя представления о милом. Артур не отстранился, и Имс засчитал это как маленькую, но все же победу. — Мне нужно будет отъехать по делам днем, — Имс пододвинул кресло и уселся. — А теперь, почему бы тебе не поспать?