Братья по раз.., по два и по три.

Дремлет притихший северный город. Низкое небо над головой… Небо и вправду было низким, но город не спал — до полудня оставалось совсем чуть-чуть. Просто мерзкая морось и холодный ветер с моря разогнали по домам всех, у кого не было важных или срочных дел. У Тино они были. Нужно было найти Адмиралтейство — или как там называлось то место, где обретался Альмейда, когда сходил на сушу. Может быть, здание порта? Ну, в крайнем случае, можно было разыскать дом Вальдеса, в котором — Тино был в этом уверен — сейчас гостил маленький фельпец, капитан «Бравого ызарга», Ланцо Дерра-Пьяве. Именно он отвозил их всех у Ургот, а затем повез Дика к Савиньяку, а Валме сюда, в Хексберг. Интересно, где сейчас виконт? К стыду своему, всё, что юноша знал — это то, что фок Варзов отправил Марселя к кардиналу, чтобы тот получил информацию из первых рук, так сказать. Да-а, не хорошо. Закрутил рея Кальперадо калейдоскоп событий — Гальтара, война, Печальный Язык. Нехорошо. Нужно будет разузнать, где сейчас достойный потомок Валмонов. А то какая же это дружба? А если учесть последние события в столице… Нет, за Марселя Тино не волновался, как не волновался он и за Дика, с которым вскоре предстояло встретиться. Но сначала Альмейда. Однако первым ему повстречался именно фельпец. — Краба мне в штаны! — Заорал коротышка. — Да это же Молчун! Живой! Какими судьбами?! Угрожающе захрустели сминаемые дружескими объятьями кости. При невысоком росте капитан «Ызарга» отличался завидной силой и крайней воинственностью характера. — Да вот, прибыл по делам службы, — искренне улыбнулся старому знакомцу Тино. — Я ведь порученец Первого маршала. — И где тебя кошки носили вместе с маршалом?! — судя по тону, Ланцо был расстроен не тем, что Алва и его порученец пропали, а тем, что не взяли его с собой. — Да, — уклончиво качнул головой Тино, — были дела. А вам тут, — поспешил сменить тему разговора юноша, — тоже не скучно было? — Это точно! Ох, и общипали мы твоих гусей так, что только запечь осталось! — Тут же оседлал любимого конька Дерра-Пьяве. Тема минувшего сражения была неистощимой. — Гуси не мои, они общие. Я бы даже сказал, всехние. — Ага, — хохотнул коротышка, — кто их только не имел. Гайифа — за деньги, а Альмейда… — А Альмейда — по большой и чистой любви, — встрял Тино, — особенно к Бермессеру. — Э, не-ет, — поправил юношу коротышка. — По части любви к Бермессеру вице-адмирала Вальдеса никто не обойдет! Кажется, фельпец нашел себе новый объект для обожания. Оно и понятно. Вальдеса и Дерра-Пьяве роднило море. И если оно у тебя в крови, то собрата ты почувствуешь, даже будь он из другого мира. А Ланцо был всего лишь из Фельпа. Не так и далеко, особенно если смотреть на карту. После встречи капитан проводил порученца Первого маршала к адмиралу, который, по счастью, был не на флагмане. Приказ Алвы был простым — максимально ускорить высадку войск и провести её со всей возможной скрытностью. А дальше адмиралу следовало готовиться к весенней кампании в Бордоне — Ворон мыслил на перспективу и о союзнических обязательствах не забывал. Но сначала нужно было зачистить север, а для того, чтобы сделать это гарантированно, нужен был старший младший Савиньяк. И он был на подходе. Тино ещё не успел покинуть здание порта, а уже видел первые признаки перевода города на военное положение: отдавались команды, бегали посыльные, собирались все ответственные лица, увеличивались дозоры и морские патрули, подбирались места для высадки людей и живности. Ну, не в главном же порту им высаживаться: там просто места не хватит. Словом, размеренная жизнь, которую город вел после разгрома дриксенского флота, снова начинала закручиваться в тугую спираль. — И где тут гостиница, чтоб поприличней? — спросил Тино, когда ему наконец-то удалось покинуть Адмиралтейство. — Да зачем тебе гостиница? — удивился коротышка. — Пойдём, пойдём, я тебя в такое место отведу, что никакая гостиница не нужна. Фельпец приглашал его к Вальдесу так, словно это был его собственный дом. Хозяина дома не было и, воспользовавшись тем, что юноша теперь оказался в его полном распоряжении, Ланцо принялся с жаром рассказывать о морском сражении. Говорил фельпец эмоционально, то и дело подскакивая с кресла, в котором сидел, размахивая руками и посылая всех то к крабьей тёще, то к зубаньей бабушке. Если бы Тино не знал, как прошло сражение, он бы точно не понял ничего, кроме: «А им в зад как вдарят! А гуси-то и лапки кверху!» — А что с их адмиралом? — закинул пробный шар юноша. — А что с их адмиралом? — вздохнул Дерра-Пьяве. — Хороший адмирал, хоть и дрикс. Это тебе не Бермессер, — это имя капитан произносил с видимым оттенком презрения. — Тот, как только мачты завидел, так и дал деру. А Олаф Кольд… Кальд… — Кальдмеер, — подсказал Тино. — Вот. Он — нет. Знал ведь, что уже не победит и мог бы в море уйти, а он — нет, и всё. Его флот до последнего «купцов» прикрывал. Сам погибал, а этим давал шанс уйти. Эх, зря он в Дриксен вернулся. Если я чего и понял — так это что, кто первый при дворе Готфрида окажется, тот и прав. А эта тварь трусливая уж всяко себя выгородить постарается. Эх, жаль, хороший противник, настоящий! Люблю таких! — Рано вы хороните адмирала, капитан, — усмехнулся Тино. — Как знать, может ещё свидитесь. — Да куда уж тут свидеться, — буркнул коротышка, — если кесаря ихнего удар хватил. Регент, Фридрих этот, с недоштанным в друзьях. А бегуну свидетели не к чему. — Да уж, этот гад никому не прощает своих ошибок, — пробормотал Тино. Известие о случившемся в Эйнтрехте достигло Хексберга едва ли не быстрее, чем покинуло пределы дриксенской столицы. Может быть, его принесло ветром. Тем самым, танцующим, с острыми чаячьими крыльями? — Говорю же, зря он вернулся. И адмирал так думает. — Это вы про Ротгера Вальдеса? — уточнил юноша. — И что же я думал и о чём? Оба собеседника тут же повернулись на голос. В дверях стоял высокий черноволосый мужчина с пронзительным взглядом таких же чёрных, как волосы, глаз. Не было ни весёлого прищура, ни улыбки — ничего. Стоявший в дверях вообще не был похож на того Вальдеса, которого юноша нарисовал в своем воображении. Должно быть, удивление слишком большими буквами было написано на лицах обоих, потому что в следующую секунду адмирал весело подмигнул своим гостям: — Не удивляйтесь, иногда я делаю вид, что я нормальный… Но потом мне становится скучно, и я становлюсь самим собой. Начнем сначала. Ротгер Вальдес к вашим услугам, — капитан «Астэры» изобразил поклон. — А вы и есть та самая чупакабра белая? — Совершенно верно, — Тино ответил таким же шутовским поклоном, — а также порученец Первого маршала, рей Тино Кальперадо. Но можно просто Молчун. — Эй, — возмутился Дерра-Пьяве, — что ж ты не сказал, что ты теперь рей, да ещё и Кальперадо? — Повода не было, — честно признался Тино. — И вообще — Молчун мне ближе. — Ага, как же, Молчун, — хмыкнул фельпец. — Я ведь говорил — это благое пожелание. Но, очевидно, оно не сработало, и господин Первый маршал решил дать мне другое имя, чтобы не вводить в заблуждение тех, кто со мной общается. — Ого! — Вальдес уже сидел на подоконнике, болтая одной ногой. — Соберано явно поторопился. Молчун — это то, что нужно! Но вернемся к вашему прерванному разговору: о чем я там должен думать? Скажите, и я непременно подумаю. Вплоть до самого ужина буду думать только об этом! — А после ужина? — решил уточнить Тино. — А после ужина думать вредно. Как говорят лекари, это мешает правильному выделению желудочных соков. Какой ужас! После ужина положено впадать в мечтательную созерцательность, как это делает дядюшка Везелли, попыхивая трубочкой. Особенно в присутствии дражайшей тётушки. — Мы говорили об адмирале Олафе, о том, что зря он вернулся к своим. Теперь-то уж на него точно всех собак повесят, ну а потом и его самого… — произнес напрочь лишённый тактичности, зато честный и прямой, как угол сарая, фельпец. Температура в комнате сразу упала на несколько градусов. — Особенно теперь, — продолжил, как ни в чем не бывало, Дерра-Пьяве, — когда этот, как его там — Чокнутый, что ли? — в регентах ходит. — Неистовый, — машинально поправил капитана Тино. — Вот- вот, дури много, а ума — чуть. Нормальный человек сволочей в друзья брать не будет. Только на этого лейтенантика вся и надежда. Как бишь его, Вексель… Фексель… — дриксенские фамилии определенно не давались фельпцу. — Фельсенбург, — опять пришел на помощь Тино. — Вот, он самый. Толковый малый, хороший капитан из него выйдет. Он ведь родич кесаря, и бабка его тоже с тем в родстве. Играя роль падкого на деньги наёмника, которому улыбнулась удача, Ланцо честно попытался понять родственные отношения, связывавшие молодого лейтенанта с Готфридом, однако мало в этом преуспел. — Фельсенбургам, как и Штарквиндам, мертвый Кальдмеер нужнее живого, увы, — тихо проговорил Тино, боясь поднять глаза на молчавшего всё это время хозяина дома. — Но к лейтенанту это не относится, — тут же поспешил добавить Молчун. — А откуда вы знаете о Руперте фок Фельсенбурге? — прервал наконец тишину вице-адмирал. — В ставке говорили об обмене. И вообще, мне кажется, что Фридрих устраивает всех, в том числе и нас. Если он заменит Бруно на Хохвенде или кого-то вроде него, а флот отдаст Бермессеру, Талиг будет только в выигрыше. — Определенно будет, — Вальдес спрыгнул с подоконника и прошелся по комнате, — но меня не устраивают ставки. — Меня тоже, — тут же поддержал Бешеного коротышка. — К крабьей тёще такие игры. — Говорили, будто адъютант адмирала, этот самый Фельсенбург, ему очень предан, —объяснять ещё и этим двоим, откуда он всё знает, Тино не имел ни малейшего желания. — Предан-то предан, — вздохнул капитан, — но в одиночку с галерой не совладаешь. О! — фельпец уставился на Тино и юноша закашлялся, почти увидев, как к нему подходит, скалясь, большой такой пушистый зверёк. — Ты же у нас мастер спасать адмиралов, а? — Да так, балуюсь в свободное от основной работы время, — пробормотал, кашляя, Тино. — Хобби у меня такое.