Героиню Парижа начала охватывать паническая атака.
Чувство удушья не проходило, а лишь усиливалось. Конечности стало будто отнимать, а перед глазами всё плыло. Брюнетка медленно сползла по двери, хватаясь за голову и стараясь прийти в себя и не позволять боли и отчаянью захватить её. Она сжала волосы в своих ладонях предполагая, что это сможет хоть как-то вернуть ей контроль над своим телом. Ей нужно добраться до душа, ей нужно запереться там. Но уже слишком поздно, боль переступила через дозволенную черту. Это сломало её.***
Тем временем, пока одна обессиленная брюнетка боролось с приступом и пыталась доползти до ванной комнаты, Лайла всё не выпускала Адриана из своих рук, воркуя с ним и радуясь его неискренне сказанному «люблю». Умом парень понимал, что следует перевоплощаться и нестись как можно быстрее к Маринетт, но отлипить себя от горе-влюблённой шатенки было не так уж и просто. Она так стиснула его, что юноше пришлось даже дыхание задержать. От аромата её шампуня ему делалось всё хуже, он не в силах переносить этот слащавый запашок. Как же ему противно находиться рядом с ней, но ничего не поделаешь, сам же согласился. Минуты одиночества имели цену для Маринетт в этот раз, и она хотела использовать их как можно правильнее. Паника ослабила хватку, позволяя горем убитой юной красавице встать. Она еле передвигала ногами, но этого вполне было достаточно, чтобы добраться до душа. Васильковые очи щипало, отчего они начинали слезиться. Достигнув цели, Маринетт спокойно закрыла за собой дверь и включила воду, так чтобы видящая сны квами не услышала её. Она посмотрела в ту сторону, куда её глаза так часто были прикованы. В полумраке, от легкого света, падающего из-под приоткрытой шторки окна, на полке блистали они. Казалось бы, что этот момент никогда не настанет, он должен был оставаться в подсознании темнокурой девы и не совершиться в великой реальности. Но, брюнетка решила по-другому. Она медленно протянула свою бледную ручонку в сторону лезвий и взяла одно. Холодный металлический предмет завораживал юную леди, прося с ним поиграть. Девушка осмотрела его ещё раз и преподнесла блестяшку к руке, не ощущая внутри ни малейшего намёка на страх от последующих действий. Секунда разделяла белое гладкое запястье от пореза. Она сделала первый надрез поперек. Маринетт прикусила губу, чувствуя резкую боль. Но это её не остановило, юница лишь резанула глубже, от чего из вены сильнее заструилась кровь, капая на кафельный пол. Героиня уже не владела собой, разум затуманился, не отдавая отчёт о происходящем. Её опьянил какой-то легкий азарт, из-за которого хотелось ещё и ещё причинять себе боль. Совершенно случайно в тёмной голове возник образ Адриана, зазвучал его голос. Моральная боль всё же брала верх над физической, но кто сказал, что это конец? Маринетт вскрывала руку, не желая останавливаться на одной кровоточащей ранке. Она с такой злостью кромсала кожу и не могла остановиться. Пара минут и две белые бархатные ручки в алой крови.***
Всё же распрощавшись с надоедливой Росси, Агрест поспешил скрыться в укромном месте, чтобы превратиться в героя Парижа — Кота Нуара. Он понимал, что к Маринетт нужно срочно попасть, не взирая на свою душевную тяготу. Проникнув через окно в уже знакомую комнату, блондин никого не обнаружил. Прислушавшись, он понял, что девушка находилась в душе, поэтому ему пришлось подождать её тут. Ради интереса к его Леди, Агрест обвел глазами комнату, разглядывая детали и вдыхая пахнущий ей воздух. Супер герой подошёл к рамке, стоящей на столе, и взял её чтобы рассмотреть. На фотографии была изображена счастливая Маринетт, поедающая торт в компании Альи. Кот улыбнулся, любуясь радостным лицом любимой девушки. Как же давно он не видел её такой счастливой. Он поставил на место снимок и случайно задел и опрокинул на пол мусорное ведро. — Вот чёрт, — ругнулся тихо парень, присаживаясь и собирая бумагу обратно. Тут в его руке оказалась вырезка из модного журнала. Адриан остановился, смотря на находку. На глянцевой странице красовался он! Зеленоглазый мотнул головой, думая что ему кажется, но герой ошибся. Любопытство взяло верх, и он опустил глаза и начал разгребать руками мусор. Парень не мог поверить своим глазам! В мусорке валялось около двадцати с половиной его снимков из различных журналов. И вдруг в голове блондина всё сложилось, как два плюс два. — Неужели, — начал шокировано он. — Я и есть тот парень, который разбил сердце Маринетт?.. — озарило Чёрного Кота. Он почувствовал себя большим придурком, чем раньше. Мало того, что он не мог догадался, что она ЛедиБаг, так и в придачу ещё растоптал её чувства, начав встречаться с Лайлой! Он сидел шокированный и непонимающий как теперь поступить. Кажется, наш Котик крупно влип.***
Где-то на окраине города, в помещении открылось узорчатое окно, пугая проникающим закатным светом мотыльков. — Девушка, потерявшая смысл дальнейшего существования от безответной любви, хм, — раздался эхом голос в пустой комнате. — Отличная жертва для моей Акумы! — ликовал Бражник, превращая невинную белую бабочку в чёрного демона. — Лети, мой маленький Акума и вселись в неё! — приказал мужчина, выпуская на свободу насекомое. Шум открывающийся двери ванной комнаты нарушил шоковое состояние Кота, заставив его нервничать. Он поднялся, поворачиваясь к девушке.Оба замерли.
Через Нуара как будто тысяча вольт прошла. Тёплые оранжевые лучи освещали красное лицо Маринетт, наполненное непередаваемой болью. Она не плакала, нет, она просто зависла в удивлении, смотря на Чёрного Кота. С обеих рук её струилась потоками кровь, она капала прямо на ламинат, издавая при этом характерный звук. Адриану сделалось так больно от увиденного, словно у него у самого имелось нескончаемое количество порезов. Многочисленными уколами боли пронизало его сердце. И это всё из-за него. — О, Кот, — нарушила первая брюнетка тишину, увидев гримасу боли и ужаса, застывшую на его лице. Её голос задрожал, и впервые за долгое время из грустных васильковых очей стали падать горькие слёзы. Она так не хотела разрушать в его глазах образ непобедимой героини Парижа, она совершенно не желала, чтобы он застал её такой разбитой, сломленной и беззащитной. Она попыталась сделать шаг вперёд, но от этого голова закружилась, не позволяя сконцентрировать внимание на напарнике. Он заметил её слабость и подорвался с места, приближаясь к ней. — Ох, Маринетт, нет! Зачем? Зачем ты сделала это? — Кот взял её на руки. Он донёс её до софы и посадил. Поток солёных слёз усилился, и девушке стало снова тяжело дышать. Нуаром завладел страх. Бражник уже точно узнал о ней. Адриан приложил свою ладонь к пылающей щеке героини, тем самым обращая внимание на себя. — О нет, перестань плакать, моя Леди. Слёзы принцесс не красят, — парень грустно улыбнулся и легонько смахнул большим пальцем слезинку. Их глаза встретились. В его изумрудных очах читалась такая дикая боль, что бросало в дрожь, но в то же время глаза были наполнены любовью и лаской, от чего Маринетт замерла, чувствуя его дыхание рядом с собой. Невольно в животе что-то вспорхнуло, стало как-то спокойно. Вызвано ли это нескончаемым потоком красной жидкости, миллиграммами вытекающей из её запястий, или же это что-то совсем другое? Он аккуратно погладил по щеке возлюбленную, видя, как солёные хрустальные слёзки перестали непрерывным потоком стекать по лицу. Она так завороженно глядела на него, что в сапфировых глазах боль сменилась на умиротворение. В её очах он выглядел истинным героем. За такой взгляд блондин готов был отдать миллионы, чтобы только она смотрела на него именно так и никак иначе. Он чувствовал, как любовь снова расцветала в душе. — Я думаю, следует перебинтовать тебе руки, — тихо сказал Нуар, отстраняясь от Маринетт. Он открыл верхний ящик и достал аптечку. Повернув голову к девушке, он выронил коробок с лекарствами и закричал: — Маринетт, НЕТ! — заметив просачившуюся через щель чёрную бабочку, кинулся в её сторону Нуар.