Герои Египта

Исключительный контроль. Подъем с первыми лучами утреннего солнца. Полусонное «доброе утро», кинутое сестрам. Освежающие водные процедуры, наведение туалета, подбор подходящего парика и калазириса. Все под наблюдением нянек. «Госпожа Хепри, Вам сегодня лучше надеть сапфировый калазирис. Ведь это любимый цвет Владыки». «Госпожа Хепри, Вам лучше принять ванну с сандаловым маслом, у Вас слишком сухая кожа». «Наденьте еще несколько украшений, госпожа Хепри, Вы должны выглядеть…» «…подобающе дочери Владыки», — мысленно заканчивала за них девушка. Безусловно, жизнь во дворце нельзя было назвать плохой, ведь это место было поистине райским. Тут было абсолютно все, начиная от личных покоев для каждого ребенка фараона и заканчивая огромным садом, полным экзотических растений и животных, где можно было гулять днями напролет, что и делали все дети под строгим наблюдением нянек. Все, кроме Хепри. Куда бы она ни пошла, везде были они — контролировать ее сон, прием пищи, отдых и учебу. Девушка уже настолько устала от бдительных служанок, что порой хотелось выть от отчаяния. Почему именно ей уделяют так много внимания? Ведь остальные дети вольны сами решать, где и что им делать. Хепри абсолютно не понимала этого. С течением времени юная девушка все-таки научилась ненадолго отвязываться от слежки, укрываясь в ее маленьких секретных местах, рассеянных по всему дворцу. Один находился во внушительной библиотеке, доступ к которой был у всех членов царской семьи. В ней, помимо бесчисленных свитков папируса, недалеко от раздела с историей девятнадцатой династии царей, находилась потайная дверь. Проход вел в узкий коридор, соединявший восточную часть дворца и неприметный снаружи выход в сад. На середине пути коридор расширялся, образуя небольшую комнату с парой кресел. Здесь до выхода из тесного дворца и источнику знаний о настоящей жизни за его пределами было рукой подать. Потому это был самый любимый тайник Хепри. Однако сегодня она не смогла в очередной раз ускользнуть в библиотеку. Время общего завтрака, рацион которого также тщательно составлен няньками. Еда выглядит и пахнет превосходно. Впрочем, как всегда. Хепри ни разу не приступила к своему завтраку, вяло поскрипывая вилкой по тарелке. Одна из сестер, больше не в состоянии игнорировать раздражавшие звуки, повернулась к ней. — Хепри, в чем дело? — спросила ее Мерит. Девушка подняла на нее уставший взгляд. С Меритамон, которая была немного старше, у нее никогда не было по-настоящему дружеских отношений. Как и со всеми другими детьми ее отца. — Ни в чем, — сухо ответила Хепри. Мерит с сомнением посмотрела на сестру. — Разве? Прости, но ты выглядишь ужасно, — в ее голосе прозвучала едва заметная нотка сочувствия, — хотя, мне как-то все равно, — и она отвернулась. «О, спасибо, ты всегда поддержишь», — нисколько не удивившись, подумала Хепри. Но удивительно было то, что сегодня с ней вообще кто-то заговорил. Хепри имела восемь единокровных братьев и сестер, но ни один из них толком не хотел с ней общаться. Когда-то давно она предпринимала попытки подружиться с ними, однако, после стольких лет борьбы со стенкой, она твердо решила, что это того не стоит. Полное игнорирование, периодическим приправляемое непонятными насмешками. Ко всему этому она давно привыкла. Тем не менее, это была еще одна загадка для девушки. Чем она так отличалась от всех них? Может, она им настолько неприятна? Ну да, характер был не самый покладистый, но все же она была таким же обычным ребенком. Или ей так только казалось? Но причин могло быть много, а факт оставался фактом — даже в пределах семьи у Хепри не было друзей. Девушка устало выдохнула. Не в силах больше делать вид, что она заинтересована в завтраке, Хепри отодвинула от себя тарелку и огляделась. Одна из служанок, наблюдавшая за обязательным приемом пищи, как раз скрылась в соседней комнате с башней грязных тарелок в руках. Хепри воспрянула духом. Это был идеальный момент, чтобы наконец оказаться подальше от этого скучного общества. Быстро, стараясь не скрипнуть тяжелым стулом, она встала из-за стола, тихо преодолела расстояние от него до выхода из трапезной и прошмыгнула в приоткрытую дверь. Дело оставалось за малым. Путь до библиотеки лежал через длинный северный коридор, гипостильный зал и западный коридор. Девушка решительно сжала кулачки. Пройдя уже второй поворот, Хепри внезапно остановилась, так как заметила что-то странное. Дверь в комнату ее матери была приоткрыта. Как странно. Нефертари всегда была очень закрытой личностью. По крайней мере, насколько Хепри ее знала. Они мало общались, что было довольно странно, ведь все остальные жены Рамсеса старались проводить как можно больше времени вместе со своими чадами. Нефертари же просто закрывалась в своей комнате, и только Амон ведал, чем она там занималась. На девушку нахлынули воспоминания. Сколько раз она нуждалась в помощи и теплой поддержке от столь близкого человека — столько же оказывалась ограждена от них холодом высокой позолоченной двери и одной из служанок с их неизменным: «Госпожа Нефертари сейчас очень занята и просит ее не беспокоить». Хепри искренне не хватало материнского внимания, ее ласки и заботы. Она практически не помнила те времена, когда все это было. А было ли вообще? Иногда ей казалось, что она никому не нужна. А кому, если даже матери нет до нее дела, а отец слишком занят, управляя всем великим царством? От этих размышлений рука девушки застыла в нерешительности, но любопытство взяло верх. Дверь глухо отворилась. — Мама? — голос эхом отдался от стен. В комнате Нефертари было пугающе пусто. Настолько, что было ощущение, будто ее нет уже очень давно. «Госпожа Хепри!» — послышалось неподалеку. Девушка молниеносно вышла из комнаты матери и стремглав побежала в сторону тайника. «О, Амон, только бы не попасться опять», — мысленно взмолилась беглянка. Преодолев бесконечный коридор, Хепри оказалась в просторном гипостильном зале. Чтобы попасть в западный коридор, ведущий в библиотеку, необходимо было пройти тронный зал. Позади снова послышались окрики одной из служанок. Хепри начала нервничать. Звук ее сандалий, ударяющихся о твердый мрамор пола, выдавал ее местоположение с потрохами. Девушка приостановилась, быстро сняла одну за другой и, зажав обувь подмышкой, юркнула за одну из пристенных колонн. В этот же миг в зал вбежали двое служанок. — Куда она запропастилась? — оглядываясь, спросила одна, с непривычки держась за левый бок. Другая, явно привыкшая к такой беготне, молча повела плечами. — Да уж, пусти детей по воле, сам будешь в неволе. Ох и задаст нам Владыка, да спаси нас Мут… — начала причитать первая. — Не ворчи, — прервала ее вторая, — найдем, не впервой. Ты иди в западном крыле поищи, а я снова в восточном. Служанки кивнули друг другу и разошлись продолжать поиски. Немного подождав, Хепри вышла из своего импровизированного укрытия. Путь до дверей, ведущих в тронный зал, был открыт. Девушка тихо засеменила по холодному полу, стараясь производить как можно меньше шума. Как жаль, что она не имеет крылья как у Исиды, ведь тогда не было бы никаких проблем. Массивные двери тронного зала громко отворились. Хепри вошла внутрь и увидела фараона собственной персоной. — Доброе утро, отец, — негромко поздоровалась она. Рамсес повернулся к ней, и Хепри увидела его тревожный вид. Она была в курсе того, что происходит в стране, но при любой ситуации Рамсес сохранял поистине царское спокойствие. Однако таким взволнованным своего родителя она еще не видела. Должно быть отец так же обеспокоен исчезновением ее мамы. Может, он что-то знает? — Отец, а где мама? Хепри заметила его смятение. Либо он знал что-то об этом, чего просто не хотел говорить ей, либо он не знал ничего, что для него было еще хуже. Что же могло произойти? Может, ее мать тяжело больна? Но в таком случае, она бы находилась здесь, во дворце, под круглосуточным наблюдением лекарей, служанок и жриц, молящихся за ее здоровье. Или ее не стало, но ей решили не сообщать? Глупо, но от догадок по телу девушки пробежал холодок. — Отец? — переспросила она, в надежде получить хотя бы какой-то ответ. Рамсес заметно напрягся. Его брови нахмурились и он изнуренно выдохнул. — Хепри, понимаешь, твоя мама… — начал было он, но его прервала вбежавшая в зал служанка. Девушка буквально застыла на месте. Ее поразила траурная интонация отца. Неужели это возможно? Сердце пропустило глухой удар. Она словно погрузилась под воду и не слышала дальнейшие извинения служанки перед Рамсесом. Лишь когда он обратился к дочери, она очнулась и захотела ответить, но оказалась буквально вытянута за руку из помещения крепкой хваткой няньки. Едва двери в тронный зал захлопнулись, служанка повернулась к своей подопечной. — Госпожа Хепри, зачем же Вы вечно убегаете? — сердито спросила ее нянька. — Я хотела побыть одна, что в этом такого? — резко возмутилась Хепри, пытаясь вырвать руку из захвата. — Мне все равно, что Вы хотели, — не унималась служанка, — это неподобающее поведение для юной царевны. Вы позорите доброе имя своего отца, нашего Владыки! — Да больно нужно быть царевной, если ради этого придется всю жизнь терпеть Ваш надзор! Проще вовсе не выходить из комнаты! — в сердцах кинула Хепри. Нянька же поймала ее на слове. — Хорошо, так и быть. Она еще крепче сжала ладонь девушки и повела обратно к ее покоям, не обращая никакого внимания на возмущенные реплики. Спустя несколько минут служанка достигла нужной двери и, приоткрыв, ввела туда Хепри. — В целях воспитания госпожа две недели не будет покидать свои покои. Все необходимое у Вас есть и здесь. И если Вы попытаетесь выйти через эту дверь, — служанка обвела невидимым контуром вход в комнату, — я тут же об этом узнаю и доложу Владыке. — Да какого… — шокировано начала было Хепри, но дверь хлопнула прямо у ее носа. Девушка отчаянно рыкнула и пнула ногой дверь, но тут же заскулила и начала тереть ушибленный палец. Что сегодня за день? С каких пор няньки имеют право запирать своих подопечных на замок? Или может эта слишком исполнительная? Да что вообще происходит? Хепри застонала и съехала спиной по двери вниз. «Сет, вот попала», — с досадой подумала она. Надо было срочно что-то придумать. Неужели эта служанка и вправду думает, что сможет держать ее взаперти целых две недели? Ее взгляд упал на широкое окно, плотно закрытое деревянными ставнями. «Говоришь, нельзя выходить через дверь?» — рот Хепри изогнулся в довольной улыбке. Она мигом встала и подбежала к окну. К счастью, ставни оказались не заперты и с легкостью распахнулись. Хепри посмотрела вниз. Ее комната находилась относительно невысоко, но прыгать все равно было опасно. Решение пришло моментально. Все-таки, она довольно много времени проводила в библиотеке, зачитываясь всевозможными историями. Девушка слезла с подоконника и рывком сдернула с кровати одеяло. Поколебавшись мгновение, жалея хорошую ткань, она решительно разорвала его на два лоскута. Затем каждый еще на два. И еще на два. Связанные вместе тугими узлами, теперь они представляли собой ключ к свободе. Но ведь нужно было решить куда бежать. Может, пожить немного в соседнем храме? Нет, Амон, там же одни жрецы, они сразу вернут ее обратно. А может… Ее взгляд устремился в сторону ворот, ведущих к главной улице Фив. Улица спускалась и поднималась, петляла, раздваивалась и давала боковые отростки, создавая огромную сеть, подобно веткам дерева. И везде, куда только падал взгляд, были видны бесчисленные дома, где жили простые люди. Простые, необремененные вездесущим контролем люди. Хепри знала куда пойдет. Спустя несколько минут она уже закончила сборы. Все необходимое, в том числе и украшения для продажи, положила в самодельный кулек из порванной наволочки. Сняла с себя красивую одежду и парик, надела свой самый неприметный калазирис и сандалии и завязала волосы сзади лентой. Привязав один конец к колонне, а другой выбросив в окно, Хепри с усилием подергала свою спасительную веревку. Узелки затянусь еще туже — хорошо хоть этому она научилась на славу. Но тут она задумалась. Может, это все неправильно? Ведь если отец узнает, что она сбежала, он сильно расстроится. Но с другой стороны, как он узнает, если ее не будет в его поле зрения две недели. Нянька наверняка скажет о воспитательном моменте. Да ну к Сету. Подобрав свой кулек, Хепри схватилась за веревку и вылезла из окна. Спускаться вниз на деле оказалось труднее, чем она предполагала. Оперевшись о стену, она начала аккуратно переставлять руки и ноги. Девушку мотало из стороны в сторону. Ладони и ступни слегка вспотели, и одна сандалия предательски шлепнулась о камень. Хепри мысленно начала молить всех богов пантеона, чтобы ее никто не заметил. Наконец, наполовину обутые ноги встретились с теплым камнем поверхности. Девушка надела на ногу упавшую сандалию, прислонилась к стене дворца и улыбнулась. Над головой ярко светило солнце, будто сам Ра радовался ее счастью. В небе летали птицы, такие же свободные, как она теперь. Но времени было мало. Нужно было еще прошмыгнуть мимо привратников. Хепри тихо прошла вдоль стены и заглянула за угол. Там, у служебных ворот, готовясь к отъезду, стояла деревянная продовольственная повозка. Девушка дождалась пока слуги разгрузят ящики с едой и, быстро подбежав, залезла в один пустой большой ящик и накрылась холщовой тряпкой. Теперь ее можно было увидеть только если очень внимательно посмотреть в неширокую щель на борту. Послышался звук хлестнувших поводьев, и лошадь потянула за собой повозку. Мимо проплыли ворота, основной спуск с холма, и главная улица предстала во всей своей красе. Когда минул очередной поворот, и повозка оказалась в менее людном месте, Хепри незаметно слезла с нее. Девушка огляделась по сторонам, не веря своему счастью. Мимо проходили люди, спешившие урвать хороший товар на рынке, прачки с большими корзинами белья, пастухи, гнавшие свой скот в сторону пастбищ. Хепри запрокинула голову навстречу теплому утреннему солнцу и благодарно прошептала: — Спасибо.