Всё изменится. Тайны.

Лидия убирает ладонью копну волос на бок и Стилински едва себя сдерживает. Окей, хорошо, он выпил стакан виски, когда сидел со Скоттом в баре и это, на тот момент, дало ему некую уверенность в себе, для рассуждений. Но сейчас ведь всё выветрилось. Окей, он просто делает именно то, что хочет и пытается скинуть всё на алкоголь, хотя это не так. Но он остановится. Если она захочет, он сию секунду остановится. Прежде, чем девушка успевает ещё раз повторить его имя, так как сидеть в комнате и ежится от холода, ей не так и сильно нравится, вместо привычно холодных пальцев, со скользящей мазью, она чувствует, как его губы касаются её плеча. Девушка вздрагивает и задерживает дыхание, её сердце пропускает удар, но она молчит. Сухими губами он касается именно места шершавого пореза, думая, будто если бы он удержал Мартин или приехал раньше, то его могло было и не быть. Касается губами следующего пореза, который только начал затягиваться прежде, чем она вновь решается что-то сказать. Мартин полностью отдается своим чувствам, а сейчас происходит то, что не вызывает у неё неприязни или отвращения, как было раньше. Сейчас происходит что-то то, что нельзя описать ни одним существующим словом. И она ещё не решила, пугает её это или нет. Ей кажется, будто легкие как-то странно сжались и отказываются наполняться воздухом, а кончики пальцев странно покалывает, поэтому она кусает внутреннюю сторону щеки, чтобы точно удостовериться, что это всё — действительно наяву. Тем временем Стайлз, едва касаясь пальцами, проводит рукой вниз, по её лопаткам к талии и аккуратно ведет ладонью к её плоскому животу, проникая в пространство между кожей и кофтой, от чего её тело отзывается мелкой дрожью, а дыхание Мартин окончательно сбито и она сомневается, что когда-либо сможет восстановить его. — Только скажи и я остановлюсь, — он шепчет это по слогам, в перерывах между короткими поцелуями, когда перемещается по её плечу к шее, вверх. — Прошу тебя, скажи мне остановится, — он часто дышит и произносит ей это на ухо, опаляя его своим дыханием, пытаясь хоть как-то совладать с собой, но это получается чертовски плохо. Его ладонь аккуратно проходится вдоль её живота к талии и обратно, задевая резинку домашних штанов, а Лидия закусывает нижнюю губу до металлического привкуса во рту. Лидии хочется сгореть от стыда, но вместо этого, она прикрывает глаза и наклоняет голову на бок, полностью отдаваясь ощущениям и Стайлз не знает, как на это реагировать. Мартин кажется, что её пульс бьёт все мыслимые и немыслимые рекорды. Она ощущает его дикой пульсацией в голове, когда у неё появляется сумасшедшее желание кое-что сделать и неё нет аргументов, как переубедить себя в том, что идея крайне дурная. Придерживая кофту левой рукой, которая теперь едва прикрывает её грудь, правой, она тянется к его ладони, которая от таких её неожиданных движений, замирает у неё на талии, и накрыв ладонь парня своей, она ловко начинает перемещать её выше. Рука Стилински плавно перемещается по бархатной коже, от чего из губ Лидии вырывается едва слышный стон, от которого парень громко вдыхает воздух, так как не ожидал подобных действий, от неё, но он таки берёт себя в руки и резко останавливается. — Перестань так делать, — брюнет громко сглатывает понимая, что его ладонь на её выступающих рёбрах, прямо возле её груди и он сейчас сойдёт со своего чертового ума, от осознания происходящего. — Ты сам начал, — едва слышно произносит девушка, ощущая свой разум и тело по отдельности. — Это сложно объяснить, но я такой идиот. Я не должен был, прости, — опустив голову, он резко выдыхает, убирает ладони и встаёт с кровати. — Стайлз, всё нормально, — она мучительно протягивает это и одним движением натягивает на себя кофту. — Всё правда, нормально, — последнее слово она произносит по слогам так, что у Стайлза всё холодеет внутри. — Лидия, послушай, я не понимаю, что происходит и почему я сделал то, что сделал, но тебе не стоит, — он не успевает договорить эту фразу, как видит её выражение лица и слезы в глазах. — Да ладно, не оправдывайся, я бы тоже не хотела себя, — её голос срывается, потому что она произносит предположение, которое давно засело в её голове. — о Господи, глупая, — Стайлз закатывает глаза и за несколько шагов оказывается рядом с ней. — Ты потрясающая, ты это знаешь? Какой идиот вбил тебе в голову столько комплексов? Ты же невероятно красивая, — он не знал, что решится на это. — Тогда почему? — Лидия искренне пытается прийти в себя, после его слов, но выходит этого, мягко говоря, не очень. — Поцелуй меня, — она выпаливает это быстрее, чем успевает подумать. Стайлз даже не переспрашивает, хотя всё ещё не до конца уверен в том, что услышал. Не до конца уверен в том, что его мозг сам не воспроизвёл для него эту фразу. Он подумает об этом потом, даже если она и не произносила это. Стайлзу не нужно говорить дважды, чтобы уже в следующее мгновение, она почувствовала, как холодные пальцы обхватывают её подбородок и тянут его к себе, а ладонь слегка сжимает предплечье, притягивая её к себе и заставляя охнуть. Его губы нежно касаются её и Лидия понимает, что уже и забыла о том, какими бывают «нормальные» поцелуи. Хотя, вряд ли она вообще имела понятие о том, какими они бывают. Те самые, которые подкашивают коленки, которые заставляют прикрыть глаза, чтобы полностью ощущать весь спектр чувств, чтобы полностью раствориться в ком-то. — Мартин, — произносит он, отрываясь от неё он глубоко вдыхает её аромат, будто найдя свой собственный кислород. — Да почему ты каждый раз останавливаешься? — она приоткрывает глаза и внимательно смотрит на него. Её губы всё ещё приоткрыты и Стайлзу стоит невероятных усилий, чтобы не коснуться их вновь. — Мне кажется, я только испорчу тебя, — он уговаривает себя смотреть только в её глаза и думать о чем угодно, кроме того, как крышесносно вбивать её лопатки в кровать. — Не говори глупости. — Она сводит брови к переносице и тянется ладонью к его шее, притягивая парня к себе. — Нет, пойми. — он делает ловкий маневр и оставляет поцелуй на её щеке, медленно двигаясь к скуле. — Ты лучшее, что когда-либо было со мной. — пока Лидия пытается осмыслить то, что она услышала и теряет контроль, он вновь отрывается от неё и внимательно смотрит на девушку. — Ты не одна из многих, понимаешь? — Не понимаю, — её взгляд бегает по его лицу, пытаясь прочесть эмоции парня, пытаясь понять, что он имеет в виду. Она давно научилась искать скрытый смысл, подводные камни и что там ещё ищут в фразах. — Я никогда не встречал такую, как ты, — он поправляет её растрепанные волосы, — Наверное, именно поэтому ты так мне не нравилась сначала. — Стайлз, после всего того, что было и того, что ты знаешь обо мне, — она хмыкает, а её лицо передаёт столько грусти, что Стилински хочется вытрясти душу из тех, кто заставил её стать именно такой. — Я не знаю о тебе ничего ужасного. Только хорошее, — он улыбается и подмигивает ей, аккуратно водя ладонью, по рыжим локонам. — После всего того, что говорил Перриш, — она опускает взгляд вниз, будто загнанный зверек и громко выдыхает, вспоминая своё состояние, когда она сидела на диване, с шерифом и Джоржданом и выслушивала всё вранье, которое он говорил о ней. — Как твоя спина? — он аккуратно проводит большим пальцем, по её щеке и девушка поднимает взгляд. — Уже всё хорошо. — Лидия пытается выдавить из себя улыбку и Стайлз знает, что она врёт, но не комментирует это. — Мне кажется, ты нашел куда лучше метод, чем мазь. — рыжеволосая произнесла это и только потом подумала над смыслом, когда уже пути назад просто не существовало. — О Господи, — протягивает она и смущенно отводит взгляд, думая о том, что только она могла такое произнести. — Как-нибудь доработаем его, — Стилински расплывается в улыбке, подмигивая ей, а Мартин чувствует, как краснеет. Он прижимает её к себе чуть сильнее, пока она не шипит на него из-за того, что он коснулся пореза, на что он шепчет ей что-то о том, что ей бы явно не понравилось голой спиной ёрзать по простыням. Мартин чувствует, что в палитре заканчиваются оттенки красного, которые бы не принимали её щеки, после фраз Стилински.