Перевод с женского

У Чимина не хватало слов выразить удивление от объявленного решения не исключать его из академии. По телефону голос у администраторши был расстроенный, будто ее заставляли поздравлять студента с отрицательным ответом по вопросу отчисления. Директор долго сомневался, но поддался уговорам одного из преподавателей, ссылавшегося на правила академии, где не сказано ничего про смену пола. Про драку — отдельная тема. Администраторша настаивала именно на этом правонарушении, однако Чонгук косвенно спас положение. — А сколько, позвольте спросить, студент Чон получал предупреждений? — тонко намекнули женщине на ее симпатию к парню. Чимин слушал короткие гудки еще минуту после того, как, не получив ответа, на том конце провода положили трубку. Пак не верил своим ушам, однако одновременно с радостью в голове прокрутились последние разговоры с Чонгуком и Рами, которая недавно позвонила, но сразу же сбросила. Чонгук не звонил, что настораживало еще сильнее, учитывая, что он пообещал не сдаваться. «Может, передумал», — настраивал себя Чимин, подъезжая на автобусе к нужной остановке. Неделю администрация принимала решение и неделю Пака никто не видел, тем не менее не забыл. Его имя успело стать нарицательным и слышалось из любых уст. Что-то наподобие «не будь Чимином», «чего ты как Чимин?», «даже Чимин бы так не поступил» и прочее с одинаковым смыслом. Поэтому идущего к центральному входу парня разве что не фотографировали, зато прикрывали рот руками и что-то шептали стоящим рядом друзьям. — Не таким способом я хотел стать знаменитостью, — бормотал под нос Чимин, стараясь не обращать внимания на студентов, обсуждающих еще и белый костюм «в-прошлом-девушки». Но там, где обычно тусовался Чонгук, стоял Тэхён, скрестив руки на груди и поджидая лучшего друга. Уже бывшего. Правда, Ким надеялся вернуть дружбу, и рассчитывал на снисхождение. Хотя бы за искреннее извинение с примесью прежних издевок. — Ты, случайно, не хочешь выставить Чонгука главным антагонистом этой академии? Чимин прошел мимо. Зол на Тэхёна почему-то не был, хотя чувствовал, что должен, поэтому делал вид, что обижен и ни за что не простит. Ни за какие коврижки. Разве что с персиковым джемом. Или малиновым. А Ким продолжал «извиняться», как он сам это называл. — Послушай, я не хотел тебя задеть, просто у меня всегда слова вырываются прежде, чем я начинаю думать. В ответ тишина. — Все мои друзья разлетаются как мухи… Не то, чтобы я сравнил тебя с мухой, это такое выражение. Ну, знаешь там… когда… в общем, не важно. Я говорю, что мне очень жаль и я прошу прощения. Вот. Скажешь что-нибудь? Нет? Тогда я продолжу, ведь из нас двоих у одного меня рот не закрывался. Шуга… ну, тот парень, который вроде наставника на моих занятиях рэпом… он говорит, что у меня, вроде как, неплохие тексты, но они слишком разносторонние. Да и техника исполнения хромает, поэтому я никогда не стану рэпером, — Тэхён жаловался, а Чимин втихушку улыбался, не оглядываясь на болтающего безумолку друга. По честному, ему не хватало живого общения, или простого слушания бесполезной информации. Ким мог говорить про неудачные уроки химии в школе, а потом поднимал тему, почему морские котики не летают. На это и были похожи сочиненные тексты Тэхёна, но парень не любил зацикливаться на чем-то одном. Только вот без Чимина жизнь стала невыносимо скучной. — Тут такое без тебя творилось, — продолжил он, присвистнув. — Я столько всего мог бы рассказать, но… тебе, похоже, не важно, — грустно добавил, отстав на шаг. — Чимин, ну что мне сделать, чтобы ты меня простил? Вопрос вполне понятен, и у Пака сложилось впечатление, что он только его и ждал. В голове тут же всплыло желание, выполнение которого покажет, насколько трудно было Чимину те несколько недель. — Ты знаешь, — хмыкнул он, повернувшись лицом к другу. Тэхён сузил глаза и наклонил голову вбок, ища подвох. — Ла-адно, — кивнул, поджав губы. Как бы отмазаться? — Я сделаю, но могу я сам выбрать день? Как насчет следующей жизни? — Тогде тебе лучше поскорее умереть и переродиться. Тэхён сглотнул. То ли ему угрожали, то ли это разыгравшееся воображение. Серьезен ли Чимин? Угрожает? Ставит условия? Или дразнит? Не понятно. — Та-ак ты меня простишь или да? — запнулся. — В смысле, «или как». Слова просто похожи. Чимин не ожидал, что улыбнется, тем самым не дав себе возможности помучить лучшего друга. С другой стороны, теперь снова есть человек, который не заставит скучать, а учитывая, что теперь Пак парень… А Ким полез с радостными объятиями, не в силах скрыть счастье. Он прыгал и доставлял Чимину некоторые неудобства, задевая плечом подбородок. Хотя это меньшее из «бед». Надо было видеть лицо только что зашедшего через главный вход Чонгука, чья загадочная улыбка ни о чем не говорила. Разве что настораживала и пугала. Хулиган не изменил прежнему вкусу к одежде, в частности, цвета. Джинсы, тяжелые ботинки, футболка и кожаная куртка — все черное. Хоть какого-то разнообразия удалось добиться золото-серебристым принтом на футболке и металлическими пуговицами на куртке. — Неделю, что тебя здесь не было, столько всего случилось, — с большим воодушевлением повторил Тэхён. — Я вообще думал, что Чонгук тебя… того… Тебя ведь не положили в больницу с переломами или на грани жизни и смерти? — Что? — переспросил Чимин, не расслышав, а повернув голову в сторону дверей, никого не нашел — Чонгука и след простыл. — Чонгук с тобой ничего не сделал? — сократил вопрос Ким. — А его дружки? — начал добавлять новые. — После того, как ты вырубил Х одним ударом, я думал, что тебе трындец. — Как видишь, — отстраненно ответил Пак, продолжив путь до нужной аудитории. Тэхён пошел следом, хотя ему необходимо быть совершенно в другом крыле академии. — А ты точно целостен? Ну, в смысле, протезов нет? Все части тела на месте? — сделал акцент на определенной. — Все на месте, Тэхён, — закатил глаза Чимин. Прежняя тупая болтовня вернулась, и стало привычно неспокойно — мало ли чего Ким ляпнет. — Все на месте в том же количестве, размере, форме и состоянии. Успокоился? — Более чем, — сдался парень, подняв руки вверх. — Со мной тоже все хорошо. Рад, что ты спросил, — уколол друга. — Да что с тобой будет-то? — усмехнулся Пак и скрылся за дверью кабинета музыки. Однако уж лучше общество незамолкающего Тэхёна, чем дюжина глаз, устремлённых на новенького. Царствующие минутой ранее обсуждения утихли, настало гнетущее молчание. Каждый хотел поздороваться с парнем, и каждый боялся пошевелиться. Конечно, Чимин не так давно отправил кое-кого в отключку, но все равно не добился хоть какого-то страха в глазах одногруппников. Кроме немого любопытства. Его вот в избытке. — Мы рады видеть Вас снова, Чимин, — наверно, самое радушное приветствие высказал преподаватель по музыке, считающий, что терять способного студента только из-за его «пристрастия» к женским вещам расточительно и небрежно. — Спасибо, — тихо произнес Пак, кивнув и проследовав на свое законное место в центре класса. Однако прежде, чем студенты взяли ручки и приступили к занятию, знакомый звук настраиваемого микрофона прервал поздравления преподавателей с началом новой учебной недели. — «Пааааак Чимииииин», — «плавный» голос Чонгука заставил парня сломать напополам автоматический карандаш. — «Я знаю, что ты меня слышишь, потому что горит красная лампочка. Кто забыл, я напомню. Горячо любимая мною Чимин — девушка… То есть парень. Кто бы мог подумать, правда? Я, как и все остальные, был жестоко обманут шикарными ножками и короткой юбкой, но оказалось, что под ней скрывался коварный замысел. И хоть я не хочу говорить о грустном, мне придется задать без конца волнующий меня вопрос. Чимин, что мне делать с татуировкой с твоим именем?» — «Ух ты, ты и татуху сделал? Мрак», — удивился заведующий радио-установкой. — «Где хоть?» — «Не скажу», — многозначительно протянул Чон, улыбаясь. И Чимин не выдержал. Если признание в любви ни на что не намекало, то такие провокационные разговоры здорово смешили студентов. Да, Чонгук прикалывался (хотя точно никто не знал), но отпечаток откладывался именно на Паке, который уже выставил себя в определенном свете. Со скоростью пули парень долетел до комнаты с пультом управления радио, где двое парней спорили, сработала ли наживка или нет. — А я уж думал, что мне эдакого сказать, чтобы ты пришел? — пропел Чонгук, закрыв спиной мигающую красную лампочку, показывающую, что эфир продолжался. — Посмотреть захотел? Только Чимина не провести, и он оттолкнул Чона и понажимал на всевозможные кнопочки, пока лампочка не погасла. — Чего ты добиваешься? — сквозь зубы произнес Пак, тяжело дыша от бега. — Познакомься, кстати, — проигнорировал Чонгук, указав на высокого парня с пластырем на носу. — Ким Сокджин. Между прочим, классный парень. А я извинялся за то, что почти сломал тебе нос? — Да все ништяк, — отмахнулся тот, подперев подбородок. — Шрамы украшают мужчину, — затем добавил: — Хотя куда уж красивее. — Чонгук, прекращай шутки, — разжимал и сжимал кулаки Пак. — А кто шутит? Могу показать, — невинно произнес Чон, потянувшись руками к ремню. — Ничего не трогай! — сам от себя не ожидая, рявкнул Чимин, что Сокджин аж подпрыгнул. — Лучше бы ты меня ударил, а не вот это вот все. — Я не бью женщин. Только переодетых… Ну, мы, конечно, встречались… — Мы не встречались! — отрезал Чимин. — Да брось, — Чонгук сделал паузу, изобразив недоумение. — Тот поцелуй разве ничего не значил? — О, да вы еще и целовались, — удивился все еще находившийся в комнате лишний Сокджин. О нем забыли, но он привык вести себя тихо и подслушивать чужие разговоры. — Мы не целовались! — Чимин становился еще злее. Его задевало внимание к его личной жизни, в которую и так влез Чонгук. — Два раза не целовались, — спокойно поправил Чон, подмигнув новому другу. Или не другу, но хорошему знакомому. — Страсти, — протянул Сокджин, вставая и покидая комнату. Даже за дверью не остался, а пошел в туалет, тем более что приспичило. Тем временем язык Чонгука окончательно развязало, и Чимин сглотнул, осознав, что опять они остались наедине. А вспоминая последний разговор, ничего хорошего ждать не приходилось. — Чонгук, давай договоримся, — нервничая, предложил Пак, отступив на шаг назад, но хулиган тут же сократил расстояние вдвое. За спиной Чимина лишь стена, зато впереди Чона препятствий нет. — Ты пока не можешь дать мне того, чего я хочу, но спасибо за предложение, — парень перешел на шепот, заставив Пака задержать дыхание на несколько секунд. — Я учту его в следующий раз, когда захочу тебя «не поцеловать». — Хватит, — Чимин резко оттолкнул Чонгука и вытянул руки вперед. Последнего будто парализовало. Чон вспомнил, как гладил маленькую хрупкую ладонь в кинотеатре и радовался, что хотя бы это ему позволяли делать, раз уж поцелуи под запретом. Несколько дней Чонгук думал, что поторопился с выводами, высказанными Чимину при последней встрече. Самокопание не дало результатов, а фееричное появление парня сегодня в академии напомнило о прежних чувствах к «девушке». Только теперь Чимин не девушка, да и Чон далек от знания того, когда его переклинило. — А ты меня, случаем, не обманываешь? — спросил Чонгук то ли себя, то ли Пака. — Нет, — ответил тот, точно не зная вопроса. — Отсутствие груди еще ни о чем не говорит. — То, что скрыто под одеждой, тоже ничего не подтверждает. — И это возвращает нас обратно к предмету нашей встречи. Мне показать татуировку или нет? Чимин закрыл глаза и попытался успокоиться. Терпеть половые шутки Тэхёна было невыносимо, а тут еще Чонгук присоединился к игре «довести Чимина». Он уже раз сто пожалел о решении позаимствовать одежду сестры. Еще немного, и парень взорвется. Лучший выход — проигнорировать и удалиться, оставив Чона одного. А Чонгук наоборот, не хотел оставлять Чимина без внимания, делая недвусмысленные намеки. Так, Пак впервые пришел на занятия танцами, от которых отказался по известной причине. Зато когда желание танцевать было таким же огромным, как и желание забыть прошлую жизнь, парень столкнулся с некоторыми сложностями. В частности, сначала Чимин принял хихиканье девушек за издевательства, и несмотря на то, что парочка из них подошла познакомиться, отделаться от подозрений не вышло. Да и не связан ли смех с тем, что Чимин дважды за день чуть не ошибся дверью туалета? При свидетелях. Секция танцев также состояла из трех отделений: для девушек, парней и парных танцоров. Здесь Чимин не ошибся дверью, но сложилось именно такое впечатление. И парень точно знал — ему здесь не рады. Разве что Хосок достаточно приветливо кивнул и продолжил практиковаться. Остальные сидели у стены, находя обсуждение новенького более интересным, чем совершенствование своих навыков. — Вау! — издевательский вскрик после захлопнувшейся двери. — Какой у девахи бампер… А, это ты, Чимин. Не признал, не признал, — по-хозяйски вошел Чонгук, не удержавшись от того, чтобы шлепнуть Пака по заднице. — Препод опоздает, я встретил его у кафедры, — бросил Хосоку, которому была важна эта информация. Затем обернулся к Чимину и добавил: — Женское отделение по танцам в другом крыле, в двести пятнадцатой аудитории. Это между двести четырнадцатой и двести шестнадцатой. — Ах, какая шутка! — театрально восхитился Пак, схватившись за грудь. — А ты знал, что те, кто смеются над умственными способностями других, сами еще тупее? А не бревно ли ты часом? «Поспорить» (в собственном значении этого слова) Чонгуку не дал вошедший мужчина. — Поздравляю, преподаватель Сон, у Вас мальчик, — пошутил кто-то из класса, и все засмеялись. — Вот бы и моей жене такое хоть раз сказали, — поддержал тему мужчина, вспоминая троих дочерей. — Пак Чимин, верно? — обратился к парню. — Меня зовут Сон Сондык. И давай без лишних слов посмотрим на твои способности. — Я включу музыку, — подорвался к компьютеру Чон, который подобные просьбы всегда игнорировал, и вдруг сам вызвался. Чимин подозревал, что ему придется танцевать под случайную композицию, но точно не под одну из таких! Чонгук специально включил сначала песню Minzy, причем сразу на припеве: «Я не стану слабой, не буду грустить, заявлю во всеуслышанье: «I’m superwoman!». Затем, когда преподаватель попросил сменить музыку, заиграла I’m not a girl, not yet a woman певицы Britney Spears, а прежде, чем у Сондыка и Чимина закончилось терпение — I’m a Barbie girl, in the Barbie world группы Aqua. Здесь Пак понял, почему у некоторых людей проблемы с самообладанием, каких у Чимина никогда не было. Сейчас его трясло, но, сжав руки в кулаки и закрыв глаза, сумел успокоить бешеное сердцебиение. Еще одна такая песня, и нервы точно не выдержат. Повезло, что первым терпение кончилось у преподавателя. — Чонгук, тебе сегодня плохо? — по-своему пригрозил он, направляясь к ноутбуку, чтобы самолично выполнить задание. — Тут же папка «Для девочек», — оправдался Чон, следя за реакцией Чимина. — Это мой личный компьютер, и здесь полно музыки моих дочерей, дурень. Иди отсюда, не беси меня, — непринужденно отпихнул парня, и тот пошел на свое место. По пути пытался поймать взгляд Чимина, но он избегал зрительного контакта, что не понравилось Чонгуку. Все, что он делал до этого — для того, чтобы Пак обращал внимание и не расслаблялся. Только план катился к чертям благодаря почти полному игнорированию со стороны Чимина, который больше концентрировался на задании преподавателя. А с блеском его выполнив, был неимоверно счастлив получить «добро» на вступление в секцию. Танец Чимина оценил каждый, признавая его способности. Один Чонгук метался от одного чувства к другому. На Пака смотрел разинув рот, но огонь то разгорался, то затухал из-за того, что парень вообще не интересовался репликами Чона во время урока. Ни на одну из них, даже на те, что не имели отношения к новенькому, Чимин никак не отвечал: ни улыбкой, ни взглядом, полным недовольства. Правда, это еще больше раззадорило Чонгука на шутки, порой неуместные. Например, во время приема пищи стоит воздержаться от смущающих комментариев. — У тебя сегодня плохое настроение, — жаловался Тэхён в обед, доев свой сандвич и смотря, как друг медленно ковырялся в пачке с орехами. — Не хочешь обсудить? — Нет, — коротко ответил Чимин, подняв голову. И по какому-то странному стечению обстоятельств столкнулся взглядом с Чонгуком, который нес поднос к их столу. — Господа, — подмигнул парень, присев и откинув челку вбок. — Дамы, — персональное приветствие Чимину. А то, что Пак чуть слабо хмыкнул, дало зеленый свет на продолжение. — Кстати, — оживился Тэхён, перебив мысль Чонгука. Что-что, а вот Киму нельзя узнавать что-то новое. — Это правда, что ты сделал татуировку с именем Чимина на своем члене? Вовремя Чимин дожевал миндаль, потому что иначе ничто не помешало бы подавиться. Нельзя Тэхёну узнавать что-то новое! Ведь нелепые шутки, доведенные до абсурда, кажутся ему чистой правдой. Чонгука тоже поставил в тупик прямой вопрос о содержании его штанов. — Ну… — Вау! Чимин, ты видел? Ой, — осекся Ким, вспомнив о настроении друга. Плюсом, забыл, что надо сначала думать, а потом говорить. Новый принцип тараканы в голове Тэхёна еще не подписали, а лишь приняли на рассмотрение. — Так что набил? — вернулся Чонгуку и более интересному делу. «Насекомые» ведь тоже ждали. — «Пак Чимин целуется лучше всех», — не думая, ответил Чон. — По всей длине? — выпучил глаза Тэхён. — Вокруг. Вот тут Чимин не вовремя закинул орех в рот и подавился. Все произошло молниеносно для посетителей столовой и слишком долго для Пака. Он задыхался, показывал пальцем на горло и не знал, что делать. Никто не знал, что делать. Наверно, никто не ожидал, что первым сориентируется Тэхён, часто видавший подобное по телевизору. К всеобщему удивлению, получилось, и Чимин вздохнул, обессиленно упав на колени. — Ты как? — обеспокоенно спросил Ким, наклонившись и отметив для себя, что лицо друга начало розоветь. — Членом… орешком подавился, — хриплым голосом произнес Пак, плохо соображая, что от него хотели. Оклемался через секунду, забрал рюкзак и шатаясь прошел мимо расступившихся зевак, тихонько спрашивающих, все ли в порядке. Ничего не в порядке. Тэхён снова нашел отличную тему для беседы, а Чонгук, молодец, поддержал. И теперь еще больше непонятно: есть все-таки эта татуировка у Чона или нет? И не то, чтобы Чимину было это интересно.