Перевод с женского

После того, как Чимина пригласили в команду по бейсболу, состоящую из танцоров и певцов, каждый студент поздравлял парня, который, возможно, спасет положение лузеров в ежегодных чемпионатах страны, потому что туда не попадает. И если сначала Пак говорил всем: «Я никуда не вступил», то в конце концов его это задолбало, поэтому привычный ответ сменился на: «Спасибо, я тронут», сказанный с таким язвительным сарказмом, что все спешили удалиться с непонятным бормотанием под нос. Суббота приближалась, и Чимин как никогда раньше желал, чтобы время остановило свой ход, дабы выходные никогда не наступали. Ведь количество людей, решивших прийти на первую тренировку нового бьющего, увеличивалось с каждым часом. Трибуны, до этого пустовавшие каждые выходные, ожидали быть заполненными до отказа. Настолько, что некоторые планировали прийти со своими стульями. Но не из-за лишней публики Чимин не хотел приходить на тренировку по неинтересующему виду спорта. Поэтому он стал раздражительным и вспыхивал по любому поводу. Так, подошедший с отличной от поздравления цели Юнги, встретил хмурую благодарность. — Ты же говорил, что не собираешься никуда вступать, — непонятливо уставился Юнги, так как накануне уже успел задать этот вопрос. — Передумал? — Нет, — выдохнул Пак, закрыв свой шкафчик. — Просто надоело всем объяснять по десять раз. О… — осекся, увидев того, кто перед ним стоял. Как-то Чимин проходил мимо зала с пианино и увидел, как Мин буквально плыл по течению создаваемой им музыки. Пальцы бегали по клавишам, а звуки сливались в волшебную мелодию, от которой сердце останавливалось и снова бешено билось, словно парень встретил первую любовь. — Шуга… То есть, я очень рад встрече, как дела? — начал заикаться, будто на самом деле возникли первые в жизни романтические чувства. Или, например, произошла долгожданная встреча с кумиром, пусть и неловкая. — Лучше, спасибо, что спросил, — спокойно ответил Юнги, вспомнив вчерашнюю неудачу. — Я не люблю слезливые признания и знакомства, поэтому перейду сразу к делу. Мой препод, не преуспевший ни в чем, кроме, разве что, преподавания, посоветовал мне найти кого-нибудь для дуэта. А так как мне надоело выслушивать бессмысленные доводы в пользу такой же бесполезной затеи, я решил выбрать тебя в качестве компаньона. Что скажешь? — Это большая честь… — Только прошу без этого пафоса. Я всего лишь Мин Юнги с сахарным псевдонимом, — закатил глаза парень, уставший постоянно слушать похвалу от окружающих. Ему нравилось делать то, что он делает, и не для того, чтобы получить чье-либо одобрение. — И раз ни в какой команде по бейсболу ты не состоишь, в субботу… — Как это не состоит? — вмешался Чонгук, подошедший так же внезапно, как его хотели видеть рядом. Особенно Чимин выказал необычайный «восторг», проявившийся холодком по спине и ниже. — Потому что я говорю «нет»! И всегда говорил, но ты меня не слушаешь! — А кто тебя спрашивает? В общем, в субботу он не может, — изображая вину, покачал головой Чонгук, в душе переживая бурю ревности. Если Чимину плевать на его мнение, Чонгуку плевать на его. — Чонгук, я не буду даже извиняться, но меня больше интересует ответ Чимина, так что, — пожал плечами и вновь обратился к Паку. — В субботу в десять утра, чтобы, не дай бог, твой друг не покрылся плесенью от ожидания тебя к четырем часам дня. Или во сколько там тренировка? До встречи. Чимина переполняла гордость, что именно его попросили выступить с одним из самых талантливых выпускников этой академии. На днях должен состояться важдый внутренний концерт, а там и итоговое выступление в конце года, где Пак может заявить о себе. Чонгуку было плевать на чужую популярность. Тем более что она лишняя. В последнее время за Чимином началась настоящая охота. Каждый клуб хотел заполучить к себе местную знаменитость, даже команда по бейсболу выделилась. Только почему-то Пак не желает туда вступить, что приводило Чонгука в бешенство. В руках держала только надежда на недоразумение. С другой стороны, делить Чимина с кем-то не хотелось. Чимин принадлежит только одному человеку, и этому человеку нужно хоть какое-то внимание, пусть крохотное. — Ты хоть понимаешь, что тебя используют? — продолжал возмущаться Чон. — Против меня вселенский заговор? — закатил глаза Пак, собираясь уйти. — Да ты посмотри на себя! — Это что с тобой не так? Чонгук проигнорировал нападку в свой адрес. Он серьезен и настойчив, не вкладывал с свои слова ни грамма шутки или издевки и на самом деле не одобрял подобные идеи. Если, конечно, они не принадлежать ему. — Ты никак не вписываешься в образ крутого рэпера. Ты же… Ты же… Ты же милашка! Чимин от удивления покраснел и смутился. И дар речи чуть не потерял, стоя с приоткрытым ртом. — Откажись. — Единственное, от чего я откажусь, так это от бейсбола. С превеликим удовольствием. — Для твоего же блага, передумай! — просил Чон, но Чимин увидел угрозу. — Не то что? Побьешь меня? Кулак прилетел в стену прямо рядом с лицом Пака, отчего тот вздрогнул и посмотрел налево, вздохнув от облегчения. — Пошел к черту, Чимин! Чонгук ушел, решив сбить злость на чем-нибудь другом, или на ком-нибудь другом. И если бы они с Тэхёном не разминулись на лестничной площадке, то попало бы именно ему. Ким как раз видел, что произошло, и прятался за дверью, планируя выйти как только так сразу. — Неужели он промазал? — присвистнул Тэхён, гляда туда, где скрылся Чонгук, так как по-прежнему ощущал опасность с его стороны. А от купания в мусорном баке как-то отвык, избегая того вот уже две недели. Везет как утопленику. — Или он целился в эту вмятину? — пытался рассмотреть чуть осыпавшуюся штукатурку. — Это он ее и оставил, — выдохнул Пак, развернувшись и зашагав на занятие. — А чего это он? — семенил следом Тэхён, все равно держась на достаточном расстоянии. Вряд ли Чимин забыл о том разговоре в столовой, где парень чуть не подавился, а второй спас ему жизнь. — Чего это он? — переспросил Пак, находясь в собственных мыслях. Будто заново переживал произошедшее, причем лицо Чонгука уже не казалось яростным, а, скорее, грустным и умоляющим. Однако не всегда же плясать под чужую дудку, поэтому, в конце концов, Чимин сделал вывод, что все сделал правильно. Да. Только какое-то поганое чувство разжигалось в груди. — …хотя я бы сказал «разбитый», — подбирал слова Тэхён, пока друг его не слушал. — Ну? — Спроси его. — Я предпочитаю тебя, — Ким легонько стукнул Чимина по плечу, улыбаясь во все «тридцать два». — И ты? — И я. А кто еще? — Юнги попросил выступить с ним на ближайшем концерте, — просто сказал Пак, без гордости и пафоса, без радости и восхищения. Настала очередь Тэхёна удивляться и открывать рот. — Да это я уламывал его последние несколько дней, а ты снизошел вот так легко? Не упрашивая? Не умасливая? Не даря подарки? Признайся, ты дал ему денег. — Я дал ему свое согласие. И прекрати столько болтать. Молчание тебе к лицу. — Передумай, пожалуйста, — гнул своё Ким, готовясь, если потребуется, встать на колени. — Встань в очередь — Чонгук тоже против. С этими словами Чимин закрыл дверь перед носом Кима, и тот врезался, после удара схватившись за нос. Впервые его «поколотила» дверь, хотя это ничто перед ощущением предательства Мин Юнги, чьим талантом парень восхищался. А он предпочел Чимина тому, кто не пропустил ни одного его занятия.

***

До субботы не так много времени, а Чимин весь на иголках от волнения и предвкушения, а еще от наблюдающего взгляда игнорирующего его Чонгука. На занятии по танцам, где Сон Сондык объявил о создании нового трио вместо дуэта, Чона разрывали противоречивые чувства. Вроде как и дуэт с Хосоком был неплох, но в то же время чего-то не хватало. И снова Чимин. — В каждой бочке затычка, — шикнул кто-то, надеящийся на подобную честь, так как всегда мечтал встать в один ряд с таким танцором как Хосок. Холил и лелеял эту мечту и даже писал на стенах в туалете, словно загадывал желание. А оно сбылось у другого, кто этого совершенно не достоин. Разумеется, новость о совместном выступлении с Юнги пролетела через все уши академии радио-голосом Ким Сокджина, и Пак везде слышал еще одни лицемерные поздравления с натянутыми улыбками и лживыми пожеланиями удачи. С каждым таким Чимин все больше хотел закрыться где-нибудь и не выходить, пока не наступит долгожданный день недели. Ожидание омрачала настоятельная рекомендация Сондыка побольше тренироваться, ведь с программой отлично знакомы лишь Хосок и Чонгук, в то время как Чимину нужно было как можно быстрее выучить танец и довести его до автоматизма. — Уже придумали название для команды? — между делом спросил Сондык, когда парни решили сделать перерыв. — Раньше мы назывались Дабл-Чон, — вслух начал рассуждать Чонгук, лежа на полу и смотря через отражение в потолке на Чимина. Все еще на него обижался, но смотреть-то никто не запрещал. — Может, «Пак и Дабл-Чон»? — предложил кто-то, случайно услышав чужой разговор. — Его и так слишком много стало, а ты его везде пихаешь, — толкнул друга другой танцор, отрабатывающий свой номер. — Тише, — шепнул первый, указывая на Чонгука. — Помнишь, что случается с теми, кто плохо говорит о Чимине? — Да расслабься, у него в руках сейчас ничего нет, — однако поежился, вспомнив про парня, в которого попали бейсбольным мячом с короткого расстояния. — Если он захочет, он убьет тебя и скрепкой, которую найдет на полу. Чонгук еле заметно улыбнулся. Все верно, только пока вступаться за Чимина не было желания. Вот если бы он хоть как-то отвечал на внимание… — Мы будем Triple J, — удачно озарило Хосока. — Я всегда мечтал о псевдониме — J-Hope. — Очень жаль, что из-за Чимина тебе пришлось его придумать, — произнес Сондык, которому понравилось имя для трио. — Нет, это этим двоим повезло, что их имена начинаются на J, — улыбнулся Хосок. — Ну и отлично, что все отлично, — согласился тренер. — А теперь встаем и за работу! Чимин не жалел себя и ради идеального номера остался после того, как все остальные покинули зал и ушли в раздевалку, а там и за веселыми разговорами отправились домой. Заметив рвение подопечного, Сондык попросил Хосока немного помочь Паку, но Чон сослался на свидание с Рами. Честно говоря, Хосок сторонился Пака, ведь тот много времени провел в теле подруги его девушки, и кто знает, что там он у нее «видел». Рами же нервничала и тщательно избегала встречи с парнем, часто не обедала в столовой, принося еду с собой или прося подруг принести чего-нибудь. — А у меня тренировка по бейсболу, — пытался отмазаться Чонгук, закидывая сумку на плечо. — А у меня — «плевать на твои планы», — вмешался преподаватель, настаивая на своем, и захлопнул за собой дверь. Чимин и Чонгук остались вдвоем. Неловкое молчание и нехватка слов. — Я могу и сам, — пожал плечами Пак, развернувшись к зеркалу и закрыв глаза от усталости. — А никто и не планирует с тобой цацкаться, — монотонно произносил Чонгук, наблюдая через стекло в двери за идущим по коридору мужчиной. Затем подошел к ноутбуку и открыл папку с видео. — Так, значит, вот записи наших тренировок — развлекайся! И даже не посмотрев на Чимина, удалился вслед за преподавателем. Не то, чтобы Пак был рад, что его наконец оставили в покое некоторые личности, однако это больше походило на бомбу замедленного действия. Чем больше Чонгук игнорировал Чимина, тем больше последствия от взрыва. Чимин хотел отработать одно движение, которое у него не получалось и из-за которого и тормозился прогресс. Обессилив от бесконечного повторения того, что так и не удалось повторить, Пак упал на пол, тяжело дыша и ощущая боль в лодыжке. Подворачивать конечности не вписывалось в планы, но он продолжал тренироваться, обмотав ногу эластичным бинтом и терпя неприятные ощущения. Увлекся настолько, что потерял счет времени и не заметил стоящего в дверях Чонгука, вот уже полчаса наблюдающего за танцующим парнем. — Ты неправильно это делаешь, — слова эхом отразились в пустом зале. — Два часа — и никакого прогресса. Талант ты наш, который всем нужен, — причитал Чон, кидая сумку на пол и становясь рядом с Паком. — У меня получится, — от стыда отвернулся тот. — Конечно, я же пришел, — уверенно заявил Чонгук. Через несколько минут Чимин окончательно обессилел, зато с довольной улыбкой на лице, так как уставшее тело поддалось и смогло выполнить движение, подкосившее не только ноги. Чон тоже тяжело дышал. Мало того, что он отработал на официальной тренировке, так на самом деле пошел на поле побросать мяч, плюс вернулся в зал, где потратил остатки сил. Хоть не зря, ведь Чимин улыбался вполне искренне, пусть радовался не присутствию Чонгука с ним в одном помещении. — Чонгук, — позвал парня Пак, повернувшись к нему лицом. Чон промолчал, все еще злясь, пусть и демонстративно. Вот не пойдет Чимин на репетицию к Юнги — тогда и простит, а так нет! — Чонгук, — второй и третий раз попытка вышла неудачной. Но Чонгук не уходил, просто молча сидел и смотрел в одну точку. — Чонгук! — громче крикнул, достав ногой до чужого колена и пнув его. — Чё? — взорвался хулиган, глазами метая молнии. — «Чё» по-китайски «жопа»! — с ядом ответил Пак, растеряв желание поблагодарить за помощь. — Отлично, китайский ты знаешь! — тем же тоном произнес Чонгук, снова отвернувшись. А Чимин вместо того, чтобы еще больше разозлиться, сначала хмыкнул, а потом и вовсе звонко засмеялся, заставив Чона застыть в недоумении. Столько раз безуспешных попыток заставить Пака улыбнуться, а тут ляпнул чушь — и он ржет как конь! Но сдаваться рано. Пусть помучается. — Чонгук, я хотел сказать, что я успею после репетиции с Юнги прийти на твою дурацкую тренировку по бейсболу. — Дело не в том, что ты не успеешь, — грустно ответил Чон. — А, то есть ты не отрицаешь, что тренировка «дурацкая». — Заткнись. — Так ты рад? — Безумно! — по-прежнему максимум сарказма в голосе. Немного помолчав, Чимин вздохнул и сел, взглянув на Чона. — Чего ты добиваешься? — Чтоб ты знал, я не собираюсь тебя бить, лишь бы делал то, что я хочу. И я все еще следую твоей рекомендации не бить людей. Правда, счетчик обнуляется каждые два дня, — виновато вздохнул Чонгук, — но я стараюсь. — Ой, не оправдывайся. Раньше ты мог бить любого, кто на тебя косо посмотрел. Что изменилось сейчас? — изображал неведение Пак. — А то! У тебя в голове сложился стереотип обо мне, так что я докажу, что могу быть лучше. — Знаешь, Чонгук? — подумал было высказаться Пак. — Ты как... ну как если летом подогревать сидение в машине… — и осекся. Что-то не так. — Запомни это сравнение, — скрывая улыбку, сказал Чонгук. — Давай на нем и закончим сегодняшний разбор полетов. Резко встав, он ушел, и сгорающему от стыда Чимину еще долго чудился истерический смех парня. — «С тобой как на пороховой бочке» — вот, что я хотел сказать!