***
Не секрет, что для идеального выступления нужно максимально сосредоточиться, а проблемы оставить за пределами сцены. Чимин сумел побороть волнение и выступил на ура, заставив девчонок хором простонать от удовольствия по окончании танцевального номера. Чонгук, и до этого ревновавший парня к каждой окружающей вещи, сейчас был готов даже на похищение. Впереди еще выступление с Юнги, которым Пак так восхищался, в то время как Чонгук вынужден добиваться внимания парня всеми возможными способами, пусть и детскими. Он подкараулил парня у гримерки и, когда тот вошел, проник в комнату следом, повернув ключ в замке. Чимин ошарашено оглянулся и замер. — Я закрыл дверь, поэтому нам сейчас никто не помешает, — прорычал Чон, вспомнив недавний казус. — Чонгук, мне надо переодеться, — ответил Пак и настороженно попятился назад, в конце концов опершись пятой точкой о стол. Чонгук подошел ближе, пока не встретился с выставленными вперед ногами Чимина, обозначающими дистанцию, необходимую для сохранения спокойствия. К тому же, надо разграничивать, когда время и когда место. Место весьма хорошо подходило, но время неумолимо бежало, приближая момент выступления. Подвести нельзя не только Юнги, но и себя самого, так как несколько из известнейших продюсеров сидели в первом ряду и делали свои заметки. У Чонгука не планировалось больше выступлений, поэтому он никуда не торопился. А еще его бесил тот факт, что Чимин не разделял его желания побыть наедине там, где они могли делать все, что захотят и не быть застигнутыми врасплох чужим присутствием. Ну, не совсем все, но многое. — Чонгук? — позвал замерший Чимин, когда парень расшнуровал один ботинок и резким движением снял его, бросив на пол. То же самое он проделал со вторым. — Что ты делаешь? — хотя отлично понимал, что. — Раздеваю тебя, — вновь прорычал Чонгук, раздвигая ноги Пака и делая два шага вперед. Чимин оказывал слабое сопротивление, он даже наоборот поддавался. Закрыв глаза, он принял нежный поцелуй, который за секунду превратился в страстный, буквально выбивающий почву из-под ног. Пак не представлял, что можно так хотеть кого-то целовать, будто это последний раз. В дверь слабо постучали и произнесли имя Чимина. Парень услышал, но терял силы для ответа с каждым чонгуковским прикосновением. Раздался оглушающий для тихого помещения звонок мобильника, из-за чего Чон застонал от отчаяния. Почему все так хотят заполучить Чимина, в то время как Чимин его! Чонгук забыл, что пообещал попридержать коней и не торопиться. Но как, мать твою, иначе? Когда у него почти развязаны руки, а Пак разрешает себя целовать… Не только разрешает, но и тихо стонет тому в губы, отказываясь отпускать. И Чон не для того так долго добивался Чимина, чтобы просто кто-то взял и забрал его у него. Телефонная трель возобновилась, и на этот раз звонивший твердо намеревался услышать на том конце голос Чимина, извиняющегося за то, что долго не брал трубку. Чимин и сам понимал, что у него нет сейчас времени на поцелуи и все вытекающее, поэтому попытался аккуратно оттолкнуть Чонгука. — Чон… — смазано произнес Пак, успев сказать только один слог. Парень сидел на самом краю стола, и казалось, что ближе Чонгук стоять уже не мог. Больно сжав бедро Чимина, Чон подался вперед и стол немного сдвинулся, издав противный скрип. — Чонгук, — настойчивее позвал Чимин, повернув голову в сторону, отчего Чон губами скользнул по щеке. — Мне правда пора. Прости. — К Юнги? Ты так рвешься к нему в последнее время. Как же меня это бесит! — чуть не рычал Чонгук. — Прекрати, пожалуйста. Мы же с тобой обсуждали, что… — Что ты еще не готов? Да, разумеется, я помню эту песню! — слова парня были полны грусти. — Я не это хотел сказать. — Да что ты! — в этих слова все больше стал уловим яд. — Да, чего это я. Чимин сильнее толкнул Чонгука и, когда тот отступил, слез со стола и отошел к своей сумке. — Чего молчишь? — продолжал Чон, глядя на то, как Чимин вытаскивает одежду и пытается разгладить в руках. — Не хочу разговаривать с тобой в таком тоне. — Нет уж, скажи! — Ты как маленький капризный ребенок, у которого отбирают игрушку. Серьезно, Чонгук, ты мне не безразличен, но я хочу дышать свободно. Хочу вот здесь, — указал на голову, — осознавать, что мне доверяют, а не обвиняют в связи с каждым столбом. Я разве дал повод? — А ты разве сам доверяешь мне на сто процентов? — Ты о чем? — О том, что ты не ночевал дома с неделю. Чимин замер, одними губами произнеся: «Откуда ты знаешь?» — Унхи думала, что ты у меня ночуешь, — продолжал Чон, вспоминая, как девушка подкараулила его у академии с расспросами. — В чем дело? Почему ты не приходишь домой? У кого ты ночуешь? — У меня проблемы, — тихо отвечал Пак. — Родители против всего, что я делаю, будь то бейсбол или учеба в этой академии. — А мне почему не сказал? — Не хотел тебя грузить, — на этих словах Чимин осекся. Теперь эта причина не казалась такой уж убедительной, как раньше. — Хочешь сказать, что я для тебя лишний? Я недостоин знать, что происходит в твоей жизни, а значит, недостоин быть с тобой? Это ты имеешь в виду? — Нет… — Чимин, — почти с надрывом сказал Чонгук. — Ты не решаешь проблемы, ты от них бежишь. Как тогда, когда переодевался в девчонку, чтобы избежать встречи со мной. Как когда говоришь, что ты не готов и тебе нужно время. Я люблю тебя здесь и сейчас, и я так долго ждал, что устал. Чонгук медленно делал шаги назад, а у Чимина уходила земля из-под ног. В дверь снова постучали, и одновременно раздался очередной звонок входящего вызова. Оба сумели увидеть имя звонившего. Им вполне ожидаемо был Юнги. Наверняка он же и стоял за дверью и нетерпеливо барабанил в нее. Ничего не говоря вслух, но высказав все взглядом, Чонгук повернул ключ и открыл дверь, впустив Юнги. Мин проигнорировал плохое настроение Чона, тем более что каждый знал о его легкой неуравновешенности. А вот на плохое настроение Чимина ему было не наплевать. — Я думал, ты уже готов, — с укором произнес рэпер, указывая на часы. — Он никогда не бывает готов, — Чонгук вытолкнул Юнги из проема и выбежал из гримерки. — У вас все хорошо? — будто бы все зная, спросил Мин. — Все нормально, дай мне минуту. — Даю сорок секунд. Когда дверь за рэпером закрылась, Чимин десять секунд отведенного на подготовку времени просто стоял. Еще двадцать секунд ушло на то, чтобы с психа швырнуть об стену сменную одежду, плюс так удачно уронить со стола пепельницу, а оставшиеся десять секунд Пак все-таки уделил переодеванию. Ну, как сказать… Он просто обулся, застегнул белую куртку и надел темные очки, проигнорировав заранее заготовленный образ. Почему нельзя взять от жизни все и сразу? Почему необходимо выбирать между разрывающими на части чувствами и давней мечтой? Зачем в жизни придуманы такие сложности как любовь? Столько проблем из-за нее, столько боли причиняется себе и дорогому человеку. — Зачем очки? — издевательски спросил Юнги, когда Чимин вышел. — Я так больше похож на рэпера, — соврал, так как просто прятал глаза. На это Мин лишь задумчиво промычал и закатил глаза. — Не люблю читать лекции, но в твоем случае сделаю исключение. Чимин, я выбрал тебя не потому, что ты красавчик и здешняя знаменитость, пусть твоя слава весьма сомнительная. Мне не нужен пиар, ведь я сам в состоянии обеспечить себе популярность. У тебя огромный потенциал, ты выкладываешься на сто процентов, не сдаешься и пробуешь снова и снова — вот, что меня в тебе привлекает. У тебя есть проблемы, окей. У кого их не бывает? У меня тоже их навалом, поверь. И говорю я это не чтобы пожаловаться, а чтобы заставить тебя собраться и забыть о своих проблемах на следующие пять минут. Я замолвил за тебя словечко перед парочкой продюсеров, но и без этого они взяли тебя на карандаш после танцевального номера вашего трио. Так что делай выводы. Чимин слушал, но с каждым словом его настроение опускалось ниже некуда. Перед глазами стоял Чонгук и его выражение лица, и как теперь собраться в кучу и подняться на сцену, где все так ждали? — Вижу, тебе до лампочки мои советы, — устало потер переносицу Юнги. Программа немного задерживалась, что давало еще пару минут. — Тогда скажу по-другому. Уйми свою внутреннюю маленькую девочку и научись себя контролировать. — Эй… — Обидно? Запомни, как только ты перестанешь зацикливаться на прошлых ошибках, жизнь станет проще. Ну, наш выход! Погнали… — Юнги шлепнул Чимина по спине и гордо зашагал на сцену.***
У Чимин жизнь разделилась на три периода. До встречи с Чонгуком она была довольно непримечательной и скучной. После встречи ее непредсказуемость зашкаливала, пока не достигла своего пика. Третий период ознаменовался концертом, где Пак ухватил свой кусок пирога, уронив при этом кое-что очень ценное. Парню предложили сняться в клипе известной певицы. Концепту сказки «Красавицы и чудовища», по мнению продюсера, очень подходил образ Чимина. Жаль, конечно, что это всего лишь небольшая роль в таком короткометражном фильме как музыкальный клип, но в лучшем раскладе даст мощный толчок вперед. Нужно только на месяц отложить все назначенные репетиции трио, занятия в душных аудиториях, где каждый воспринимал Чимина как того, кому все достается слишком легко. Но если все эти вещи сильно ни на что не повлияют, то долгая размолвка с Чонгуком укрепит возникшую между ними трещину. — Не видел Чонгука? — на бегу спросил Пак Хосока. — Да, где-то только что уходил. Наверно, уже на парковке. — Понял, спасибо. — Чимин, — крикнул Чон уходящему другу. — Ты хорошо сегодня постарался. Молодец! — Ага-ага, — безразлично отмахнулся Пак и скрылся за дверьми концертного зала. — Хм, — пробурчал Хосок, глядя Чимину вслед. — Что такое? — расслышала недосказанность Рами. — Да так… Эм, Рами, давай выйдем на улицу. Погода здоровская! Рами раскусила еле уловимый интерес отнюдь не к погоде, а к тому, что будет происходить на улице. Все-таки они с Хосоком давно вместе, и кое-какие его мысли девушка могла прочесть. Не торопясь, они вышли на крыльцо, где Хосок высматривал Чонгука с Чимином, а Рами следила за взглядом парня. Чонгук был с какой-то девушкой, которая по-хозяйски уселась на переднее сидение машины, не дождавшись джентльменского обращения. Чимин замер рядом. Он то сжимал, то разжимал кулаки, наблюдая за происходящим, и что-то говорил. Разговора не было слышно, и Хосок не преуспел в чтении по губам, но ответной реакции Чона достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Разговор между двумя не клеился. У Чимина не хватало слов, чтобы объяснить все по-другому, так как Чонгук не желал слушать, вместо этого намеренно говоря гадости, отчего Чимин только и слышал, как собственная душа раскалывалась на мелкие кусочки. С каждым едким словом. В какой-то момент Пак схватил Чонгука за руку, чтобы остановить, но тот резко выдернул ее и машинально, восприняв это движение как нападение, «защитился» ударом в челюсть. Рами среагировала быстрее Хосока. — Чонгук, прекрати! — крикнула она, вмиг сократив расстояние до брата. — Рами, все в порядке, — шатаясь и вытирая кровь с губы, произнес Чимин. — Да, с него не убудет, — ядовито ответил Чон. Чонгук замахнулся еще раз. Его сестра громко взвизгнула, закрыв глаза руками, а Пак не шелохнулся и даже не моргнул. — Да что с тобой такое?! — всхлипывая, сказала Рами и встала, защищая собой Чимина. Чон расслаблено хмыкнул и опустил кулак: бить он больше никого не собирался. Вместо этого он сделал пару шагов назад и развернулся на сто восемьдесят градусов, направившись к водительскому сидению. Чимин не рассчитывал закончить, поэтому выступил из-за Рами и планировал перекрыть Чонгуку путь к двери автомобиля. Девушка схватила парня за руку, бормоча: «Оставь его», однако Пак нервно одернул ее и бросил резкое «Пусти меня!». Рами осталась стоять, открывая и закрывая рот, словно рыба, а Хосок за плечи потянул ее на себя, решив дать двоим договорить. — Чонгук. — Чимин остановил руку Чона, положив свою сверху. И так получилось, что дверь захлопнулась. — Не забывайся! — рявкнул тот угрожающе. — Прости, — спокойно начал Пак. — Прости, что тебе больно из-за меня. Надеюсь, расставшись и встретившись через месяц, мы сможем нормально поговорить. — Быть может, при других обстоятельствах он бы иначе озвучил данную новость, но иногда выбирать не приходится. — Что? — внутри Чонгука что-то щелкнуло. — Я уезжаю. На месяц. Может, меньше, может, больше, — назло драматизировал Пак. — Сейчас ты попросишь, чтобы я никого не бил этот месяц? Но ты знаешь правила — только после аванса. И поцелуем тут явно не отдела… — Минет? — перебил Чимин. Как-то само вырвалось, но уж если жульничать, то идти ва-банк. У Чонгука отвисла челюсть. Он прирос к месту и с силой сжал ручку двери машины. Пак повернул голову в сторону и встретился взглядом с девушкой, что все еще сидела на пассажирском сидении и просто наблюдала за происходящим. Чимин не бесчувственный и тоже безумно ревновал Чона. Особенно к Ларе, которая думала, что это из-за нее началось противостояние бывшего влюбленного и настоящего возлюбленного. Пак кивнул на нее и продолжил: — Но у меня мало опыта в этом деле. Попроси ее, она-то с радостью. А я пас. Затем он убрал руку с ручки автомобиля и, отойдя к месту, где лежала сумка, поднял ее и зашагал в сторону ворот. Но Чонгук догнал и преградил Паку путь, замявшись и покраснев. — Ты… правда уезжаешь? — Чон сменил тон. Его действительно волновал этот вопрос. — Да. — К-к-когда? — Послезавтра. Но не думаю, что я достоин того, чтобы бросать девушку сразу после знакомства. — Она просто попросила ее подвезти. — А ты узнай, может, она еще и минет делает. — Чимин. — Я знаю правила, Чонгук. Но аванс тоже надо отработать. Вспомни, сколько времени у тебя ушло на «две недели». — А… — Чон мялся и не понимал, обманывал его Чимин или говорил серьезно. Хоть Пак и объявил в прошлый раз, что изначально все было кидаловом, но в этот раз хотелось верить в лучшее. Не только из-за минета, конечно же. — Ты серьезно… сделаешь? — Мне вот, что интересно, — начал Чимин, не давая Чонгуку к себе прикоснуться. — Неужели тебя нельзя просто о чем-нибудь попросить? Но ты согласился подвезти ту, которую видишь впервые. Просто так. Она же попросила, как тут отказать. — Чимин. — Чонгук, можешь бить кого угодно и сколько угодно, но не веди себя как ребенок и не обижайся на все, что я делаю не так, как ты хочешь. Да, я не решаю проблемы, но ты свои решаешь кулаками и силой. Не заставляй меня выбирать между тобой и своей мечтой, пожалуйста. Разве тебе нужна только половина меня? — Нет. — Мое сердце бьется чаще, когда я с тобой. Но все же, сделаем перерыв на этот месяц? — Ладно, раз ты просишь, пусть будет так, — расстроенно произнес Чон. Чонгук неуверенно поднял руку и коснулся места, куда ударил парня. Он сожалел, что поддался разъедающей его ревности и причинил боль дорогому человеку. Не видеть Чимина целый месяц? Ужасное испытание, но, наверно, он его заслужил. Был слишком нетерпелив и заносчив. Чимин ответил на прикосновение, повернув голову и прижавшись губами к ладони Чона. Он на самом деле сумел изменить хулигана в лучшую сторону, и пусть он так и остался жутко ревнивым, все равно делал Пака самым счастливым человеком на планете. — Мне пора, — прошептал Чимин, но не сдвинулся с места, не желая уходить. — Могу я рассчитывать на то, что через месяц ты будешь любить меня еще сильнее? — Куда еще-то… Чона удовлетворил этот ответ. Пусть он немного уклончивый, тем не менее от всего сердца. Он пересилил себя, чтобы первым отступить и дать Чимину уйти. Потому что тот хотел простоять так еще немного. Однако если с Чонгуком ситуация понятней некуда, впереди еще разговор с родителями. Не стоило бежать и откладывать проблему в долгий ящик, а подъехавшая к воротам академии Унхи была как раз кстати. Пак уверенно подошел к двери и молча уселся вперед. Сестра хотела что-то сказать, но приберегла слова на потом. Чонгук уехал следом за Унхи, повернув в противоположном направлении. Лара осталась сидеть рядом, но ее присутствие мало волновало Чона, и через зеркало заднего вида он заметил, что Чимин улыбался, глядя в боковое. На парковке остались только Хосок и Рами. Если Хосок все расставил по полочкам, то девушка растерянно хлопала глазами. — Что это за девушка такая, что из-за нее сыр-бор? — искренне задала риторический вопрос она, надеясь, что ее парень ответит на него. — Раньше я ее не видела. — Глупая, — хмыкнул Чон и, взяв ее за руку, потянул к машине. — В смысле? — почти обиделась Рами. — Это не из-за девушки. — А из-за кого? Чонгук в последнее время странно себя ведет, явно кто-то же за этим стоит. — Не знаю, должен ли я тебе рассказывать? Сам-то понял только сегодня. — О чем ты? — капризничала девушка и взглядом умоляла парня поскорее удовлетворить ее любопытство. — Помнишь, с чего все началось? Кто всколыхнул не только академию, но и сердце твоего брата? — Стоп, — остановила Хосока, чтобы перевести дух. — Чонгук тогда не знал, что Чимин — парень, но сейчас-то все очевидно, нет? — Рами, дело не в том, что Чимин не девушка. — Но Чонгуку всегда нравились девушки! Он не мог вот так быстро, по щелчку пальцев… — девушка щелкнула пальцами, сама стараясь верить в свои слова, — … влюбиться в… — очередная пауза и момент осознания. — Когда ты вернулся из гримерной… Хосок кивнул. Рами не договаривала, но и без этого все понятно, что она имела в виду. — Сначала я подумал, что мне показалось. Честно, я даже надеялся, что мне показалось. — А вдруг это шутка? — хваталась за соломинку Рами. На немой вопрос Хосока добавила: — Вдруг Чонгук дразнит Чимина, ну, чтобы отомстить за прошлое, а? — Ты своих друзей тоже целуешь, чтобы подразнить? Боюсь, мне надо с тобой серьезно поговорить. В таком случае я запрещаю тебе общаться с кем бы то ни было, — шутя пригрозил Хосок и поцеловал девушку в лоб. — Зачем издеваешься? Я спрошу у Чонгука и все узнаю! — Хорошо, а теперь поехали. В машине ехали молча. Играло радио, но вещающие скандалы в мире шоу-бизнеса ведущие не волновали Рами, она все еще обдумывала услышанную новость о брате. Девушка хмурилась и кусала губы от волнения, смотрела в окно и старалась убедить себя в том, что у Чимина и Чонгука броманс, а не роман. Напрасно, воспоминания только запутали, ведь ничего такого Чон не замечала. — Хосок, — в конце концов обратилась она к парню. — М? — Ты правда думаешь, что Чонгук по-настоящему влюблен в Чимина? — Я уверен, что это взаимно. — А… что ты думаешь об этом? — Хм, — Хосок остановился на светофоре и задумался. — Помнишь, как Чонгук сходил с ума по новенькой? Он был одновременно счастлив и несчастлив, ведь его снова и снова отшивали. Но он продолжал и, наверно, в момент, когда узнал об истинном поле Чимина, понял, что влюбился по уши. А в таком случае разве важен пол? — Наверно, мне нужно время, чтобы осознать. В любом случае, я хочу, чтобы брат был счастлив. Парень кивнул. — Рами. — Что? — А я тебя люблю. — С этими словами Хосок наклонился и поцеловал девушку, заставив ту покраснеть. — Хосок, зеленый, — смеялась Рами, указывая на цвет сигнала светофора. Сзади сигналили машины: никто не хотел стоять в пробке по вине заснувшего за рулем водителя. — Скажи это. — Я тоже тебя люблю, поехали уже. Хосок отстранился и, надавив на педаль газа, тронулся с места. Свидание продолжалось, а проводить его посреди улицы не входило в планы парня. И Рами была с ним полностью согласна.