Её вожделенная мечта

Седьмой курс прошёл в лихорадочной подготовке к ЖАБА. Роуз получила «Превосходно» по всем предметам, и гордые родители закатили по этому поводу огромную вечеринку. А потом она вместе с Альбусом, Скорпиусом и их девушками, Сьюзан и Джоан, отправилась в путешествие по Европе. Ни один город не понравился ей настолько сильно, как Париж. Они остановились в хорошем отеле в волшебной части города, владельцы которого позаботились создать непринуждённую романтическую атмосферу. Чувствуя себя пятым колесом в телеге, Роуз предпочитала бродить по городу в одиночестве, исследуя обе его части – и магическую, и маггловскую. Особенно её привлекали маленькие улочки, которые туристы обычно игнорировали. Здесь она всегда находила очаровательные маленькие кафе и лавки, продающие всякую всячину. В одном из таких магазинчиков и произошла встреча, которая стала для Роуз судьбоносной. Это был тихий летний вечерок, дневная жара уже спала, и Роуз наслаждалась прохладным ветерком, трепавшим её длинные кудри. Гуляя по одной прелестной улочке, она заметила магическую лавку и очень удивилась тому, что та находилась в маггловской части города. Казалось, что от древности крохотное здание вот-вот рухнет – крыша была перекошенной, по стенам ползли глубокие щели, а витрины были настолько пыльными, что за ними невозможно было разглядеть товара. Полная любопытства, она толкнула покрытую облупленной краской дверь и вошла внутрь. Звякнул колокольчик, но на звон никто не появился. Внутри магазинчик оказался ещё более жалким – обои потемнели от времени, в углах развелась плесень, дощатый пол был изрыт трещинами. Но Роуз не замечала этого убожества – она с восхищением разглядывала горы сокровищ: пожелтевшие от времени книги, покрытые пылью фигурки древних божков, старинные амулеты, сувениры из различных стран... Бесчисленные артефакты, громоздящиеся друг на друга... Чего здесь только не было! Открыв рот, она оглядывалась по сторонам, не зная, за что взяться. Наконец подошла к ближайшей полке и протянула руку к толстому фолианту, украшенному потускневшим золотым узором. – Я бы не советовала трогать это, куколка, – раздался скрипучий старушечий голосок, – если не хочешь, чтобы тебя сразило проклятье вечной немоты. От неожиданности Роуз подскочила на месте, развернулась и уставилась на хозяйку магазина. Казалось, что та была древнее самого древнего артефакта в этом магазине. Крохотная и хрупкая, она была похожа на глиняную статуэтку, которая рассыпется в пыль при малейшем касании. Кожа лица была покрыта глубокими морщинами и старческими пятнами, а на голове белели жиденькие пряди волос. И она была вся жёлтая – кожа, зубы, длинные ногти, похожие на коготки маленькой птички. Роуз с состраданием посмотрела на невообразимо тонкие запястья и скрюченные артритом пальцы. «Неудивительно, что магазин находится в таком состоянии, – подумала она с жалостью. – Она же едва передвигается! Наверное, даже палочку держать не может! » – У тебя доброе сердечко, куколка, – проскрипела старушка. – Подойти-ка ближе. Дай взглянуть на тебя. Глаза у меня уже не те, что были в молодости... Роуз подошла к ней, не скрывая любопытства. Ей было очень интересно узнать, что за человек владеет такой необыкновенной лавкой. Несмотря на её слова, глаза колдуньи оказались зоркими и, вне всякого сомнения, умными. – Я не ошиблась, – она улыбнулась, обнажив розовые дёсны, – ты действительно куколка... Что же такая милая девушка потеряла в этой богом забытой лавке? – Я проходила мимо и... у вас замечательная лавка! Я никогда ничего подобного не видела! Я бы могла запереться здесь и не выходить неделями! Старушка рассмеялась тихим дребезжащим смехом. – Как давно не заходили ко мне молодые люди. Даже старики сюда уже не заходят... Все позабыли о старухе Марион. Её голосок задрожал, и она начала яростно шмыгать носом. Роуз утешительно похлопала старушку по руке. – Меня зовут Роуз, и мне ужасно нравится ваша лавка! Если хотите, я буду заходить к вам каждый день. Мы с друзьями пробудем в Париже ещё десять дней. Марион склонила голову набок, сделавшись похожей на любопытную маленькую птичку. – Хогвартс только закончили, надо полагать... Пойдём, куколка, я угощу тебя чаем. Расскажешь, как там в вас в Британии дела. Я слышала, во время войны Хогвартс был полностью разрушен. Думала, другую школу строить будут... Потом Роуз пила необычайно вкусный китайский чай и терпеливо отвечала на бесчисленные вопросы любопытной старушенции. Когда с чаем было покончено, хозяйка чудной лавки начала показывать ей свои сокровища. При помощи волшебной полочки переворачивая хрупкие от времени страницы с написанными на неведомых языках текстах, она рассказывала о народах, история которых канула в Лету, и описывала места, которых уже давно не существовало... Роуз вернулась в отель глубоким вечером, когда повсюду уже горели фонари, и влюблённые парочки ворковали за столиками открытых террас. Раньше этот вид вызывал в ней лишь тоску и чувство собственной ущербности. «Что со мной не так? – думала она. – Почему я не могу быть такой, как они?». И перед глазами появлялся образ мужчины, одни мысли о котором причиняли глубокую боль. Теперь же она не замечала атмосферы, царившей в самом романтичном городе мира. «Вот чем я хочу заниматься! – осознала Роуз с ошеломительной ясностью. – Хочу изучать древние языки и народы, разыскивать всеми позабытые артефакты, путешествовать по миру и проводить раскопки... Я хочу стать магическим археологом!» Засыпая той ночью, она видела себя в мечтах исследующей развалины великих цивилизаций, путешествующей по непроходимым лесам Южной Америки и мёртвым пустыням Азии, взбирающейся на горы Тибета и спускающейся к морскому дну, где, сокрытая холодными тёмными водами, лежит затонувшая Атлантида... Вернувшись домой, Роуз в тот же день отослала своё резюме в Парижский Университет Магии и через неделю получила письмо, осведомляющее её о зачислении на археологическое отделение исторического факультета. Игнорируя вопли родителей (мать хотела видеть её адвокатом или медиведьмой, а отец желал, чтобы она выбрала какую-нибудь «женскую» профессию), Роуз собрала чемоданы и в конце августа уже обустраивалась в обшарпанной комнатке общежития, знакомилась с соседкой и покупала необходимые учебники. В комнате жили полчища тараканов, а соседка оказалась трещоткой, но впервые за долгое время Роуз чувствовала себя счастливой.

***

Помимо Роуз, на первом курсе археологического факультета ПУМ было всего четыре студента – три парня и одна девушка. Зато все они были фанатически увлечены избранной ими профессией. Впервые в жизни Роуз встретила людей, с которыми у неё были общие интересы и стремления. Никогда прежде она не ощущала такого чувства единства, сопричастия. С первых же дней они все подружились – вместе торчали в библиотеках, вместе ходили на ланч, а по вечерам пятницы вместе собирались в облюбованных студентами барах. Лишь во время экзаменов появлялось чувство шутливого соперничества. Получивший самые высокие баллы в «наказание» оплачивал ужин за всех. Помимо собственно магической археологии, они изучали историю, мёртвые языки, различные системы письменности... Огромное значение предавалось Защите от Тёмных Искусств, так как древние маги очень не любили делиться своими сокровищами и накладывали на них всевозможные проклятья. Обучение на этом факультете требовало огромного усердия. Этого у Роуз хватало с лихвой. Она проводила многие часы, уткнувшись носом в пыльные фолианты, изучая историю различных артефактов и мысленно составляя планы будущих путешествий. Как и все студенты на её факультете, Роуз нашла работу, чтобы не просить денег у родителей. Только ей повезло больше, чем остальным, так как работала она у старухи Марион, которая научила её большему, чем все профессора вместе взятые. Роуз быстро привязалась к эксцентричной старушенции и со временем стала считать её кем-то вроде собственной бабули. Она проводила в старой лавке всё свободное время, помогая ведьме с домашними делами или разбирая бесчисленные ценности, загромоздившие маленький магазин. – Ну что же ты всё со мной сидишь, куколка? – с нежностью укоряла её Марион. – Пошла бы, прогулялась... Может, встретила бы какого-нибудь молодчика. – Никто не нравится, – пожимала плечами Роуз. – Для меня они все на одно лицо. Я когда говорю, что учусь на археолога, они смотрят на меня так, словно я с луны свалилась! Неженская профессия, мол! И нудные все такие, незрелые! Мне такие не нужны! – Так ты бы кого-нибудь постарше... Те поумнее будут, повоспитанней. В ответ на это предложение Роуз предпочитала отмалчиваться. За время своего обучения в университете мистера Малфоя она видела лишь на фотографиях газет и светских журналов. Стоило ей увидеть его лицо, как подавляемые чувства вспыхивали с прежней силой. Попытки бороться с собой были бесполезны – такова была её склонная к обсессиям натура, что она влюблялась раз и на всю жизнь. Роуз казалось, что с момента их расставания мистер Малфой стал ещё красивее. Если раньше он менял любовниц, как перчатки, то теперь его чаще видели в сопровождении одной и той же прелестной спутницы – белокурой зеленоглазой дамы с превосходной родословной и огромным состоянием, если верить газетным источникам. «Боже, я по-прежнему неравнодушна к нему, – с горечью думала Роуз, чувствуя, как сердце сжимается от ревности и тоски при виде этой великолепной пары. – Что ему до глупенькой влюблённой девочки, когда он может обладать такими женщинами...» Любые попытки заинтересоваться другими мужчинами заканчивались крахом. Долгое время за ней ухаживал милый парнишка с исторического факультета. Водил на свидания, дарил цветы, признавался в любви... В их первую и единственную ночь он был так нежен, так внимателен... Роуз не ощущала ни возбуждения ни удовольствия. Было лишь чувство глубокого отвращения к самой себе за то, что позволяет ему прикасаться к своему телу. Первый сексуальный опыт не принёс ей ничего, кроме боли и разочарования. Встречалась она и с другими парнями – умными, симпатичными, образованными... Последний посоветовал ей обратиться к медиведьме для лечения фригидности, после чего Роуз поняла, что на личной жизни можно ставить крест. «Что же со мной не так? – с отчаяньем думала она. – Неужели, я, в самом деле, фригидна? Но ведь он сумел доставить мне удовольствие... и какое! Почему же другие не могут?» Так образом, пока все её знакомые и друзья встречались и расставались, женились и заводили детей, Роуз зарывалась в учёбу и работу с головой, чтобы хоть как-то подавить чувство собственной неполноценности. Рождество было единственным временем в году, которое Роуз проводила с родными, так как учебный год длился с сентября по июль, а потом начиналась летняя практика – подготовка к студенческим экспедициям и собственно поездки по местам археологических находок. Всякий раз приезжая домой, она всегда встречалась с «мальчишками», которые превратились в красивых и самоуверенных молодых людей. Оба поступили в Британский Визардский Университет – Скорпиус выбрал юрфак, а Альбус решил изучать банковское дело и финансы. – Кто бы мог подумать, что два таких оболтуса, как Ал и я, выберут серьёзные уважаемые профессии, в то время как наша скромница и отличница Роуз наплюёт на мнение семьи и бросится на поиски приключений! – пошутил как-то Скорп, когда они сидели за ланчем в студенческой кафешке. Роуз рассмеялась. – Я не бросилась на поиски приключений, а всего лишь поступила на археологический! – А разве не этим археологи занимаются? – саркастически поинтересовался Альбус. – Ездят по всему миру, суют свой нос, куда не надо... Что я, Индиану Джонс не смотрел, что ли?! – Не могу представить нашу модницу, ползающей по каком-то пропыленным усыпальницам. Тебя же раньше от зеркала было не оторвать! Нам с Алом приходилось часами дожидаться, пока ты прихорашивалась, наряды примеряла и... что там ещё девушки делают? Роуз вновь расхохоталась. Да уж, теперь модницей её никто не назовёт! В данный момент на ней был широкий свитер грубой вязки, потёртые джинсы и ботинки на толстой подошве. Волосы небрежно скручены на затылке, короткие огненно-рыжие кудряшки прыгают вокруг лица, на котором не было ни капли макияжа. – Неужели всё так плохо? – спросила она с иронией. – На самом деле такой ты нравишься мне больше, – удивил её Скорп. – Тебе не нужны тонны макияжа, чтобы быть привлекательной. Смутившись неожиданному комплементу, Роуз прокашлялась и решила вернуть разговор в более привычное русло. – Как бы то ни было, именно этим мы и занимаемся во время летней практики! Делаем раскопки, ползаем по развалинам и тому подобное. К примеру, прошлым летом я два месяца провела в Китае. Мы там раскапывали древнее магическое поселение, которому по предварительным подсчётам примерно десять тысяч лет. Тут она заговорщически посмотрела на друзей. – Только не рассказывайте родителям! – она взяла волшебную палочку и сняла маскирующее заклинание с кисти левой руки. На ладони и тыльной стороне красовался странный рисунок, линии которого состояли из крохотных непонятных знаков. – Что это? Татуировка? – с недоумением спросил Альбус. – След от древнего проклятья. Поскользнулась, оперлась нечаянно рукой о каменную полку, а на ней оказалась шкатулка с наложенным проклятьем. Не будь на мне в тот момент тонны защитных чар, превратилась бы в горку пепла. Парни шокировано пялились на неё. Ал пришёл в себя первым: – Роуз, это... Это... Ты что, совсем рехнулась?! Я думал, ты сидишь в пыльных архивах, книжки читаешь... – И это приходится делать! – рассмеялась Роуз. – Там тоже много интересного можно выискать, хотя с экспедициями, конечно, не сравнишь... Она вновь замаскировала рисунок, а когда подняла глаза, увидела, что Скорпиус и Альбус смотрят на неё с необычайно серьёзными выражениями на лицах. – Что? – удивилась она. – Я сегодня же расскажу обо всём твоим родителям, – непререкаемым тоном сказал Ал. – Только попробуй! Ты же знаешь, что у мамы случится истерика! Я уже не ребёнок, Ал, и в состоянии позаботиться о себе! – Да, я вижу. И эта штука на твоей руке прямое тому доказательство. – В самом деле, Роуз, – вмешался Скорпиус, – ты не должна подвергать себя такой опасности. Да и вообще, нежен... – Скорпиус Малфой, если ты сейчас произнесёшь фразу «неженское это дело», целый месяц проведёшь в состоянии нестояния! Я как раз недавно разыскала одно подходящее заклинаньице! Поняв, что друзья действительно беспокоятся за неё, Роуз смягчилась: – Слушайте, не нужно за меня волноваться! У нас отличный профессор по Защите. Он никогда не даст «добро» на участие в экспедициях студентам, которые к этому не готовы. Поверьте: я более чем в состоянии защитить себя. После этого разговора Роуз поклялась себе не делиться рассказами о своих происшествиях ни с родными, ни с друзьями. Они по-прежнему видели в ней маленькую девочку, неспособную принимать верные решения. Ни один не верил ей, когда она говорила, что археология – её призвание. Все считали, что она быстро «перебесится», выйдет замуж и устроится в каком-нибудь университете преподавать историю древних народов или что-то наподобие этого. А Роуз хотелось путешествовать по миру и делать открытия. А ещё хотелось найти такое место на Земле, где она сможет позабыть о существовании мистера Малфоя навсегда.