Её вожделенная мечта

Экспедиция в Бразилию оказалась адом. Роуз привыкла к сухой жаре пустынь, которую было легче переносить. Здесь жара была влажной, удушливой. Несмотря на охлаждающие чары, её тело было постоянно покрыто отвратительным липким потом, который никак не желал высыхать. Археологи искали развалины города, построенного древней магической цивилизацией, когда-то обитавшей в тропических лесах Амазонии. Точное место расположения города было неизвестно, поэтому им приходилось прочёсывать достаточно широкий квадрант, в котором, по предварительным рассчётам, он должен был находиться. Они с трудом продирались сквозь непроходимые джунгли, то и дело обновляя защитные заклинания. В этих местах нужно было опасаться не только тёмной магии, но и опасных животных – здесь обитали леопарды, ядовитые змеи, анаконды... Больше всего Роуз ненавидела пауков – после того, как на её голову свалился громадный паук-птицеед, она несколько дней находилась в состоянии шока и злобно огрызалась на добродушные подтрунивая коллег. Крики птиц и звуки бесчисленных животных и насекомых не смолкали ни на мгновение, но из соображений безопасности исследователи не накладывали на свои палатки заклинания беззвучности. Роуз казалось, что она вот-вот сойдёт с ума. Наконец, археологи наткнулись на остатки древнего города. Началась долгая, кропотливая работа. С величайшей осторожностью они освобождали полуразрушенные строения из плена джунглей, раскапавали храмы, гробницы и тайники... Город оказался значительно больше, чем предполагалось ранее, поэтому на подмогу были вызваны ещё две группы археологов. Несмотря на это, работа продвигалась медленно. Дни превращались в недели, недели – в месяцы. По вечерам Роуз едва не плакала от усталости, и даже бывалые мужчины казались изнемождёнными. Но трудности не смущали этих фанатиков: они ощущали касание самой Истории, и это наполняло их чувством благоговения. Археология не была их профессией - она была их религией. Когда исследователи вскрывали очередную гробницу или сокровищницу, они бросали жребий. Счастливчик удостаивался чести войти первым. Делалось это больше из соображений безопасности – если внутри скрывалось какое-нибудь проклятье, оно бы поразило лишь одного из команды. Несмотря на это, каждый, включая Роуз, мечтал оказаться этим счастливчиком. Наконец, ей тоже выпал шанс попасть в число избранных. В одном из храмов археологи с огромным трудом вскрыли двери громадной залы – количество заклинаний, охраняющих вход, превосходило всякое воображение. Снаружи были видны стены, от потолка до пола увешанные полками, на которых громоздились бесчисленные дощечки. Такие дощечки использовались вместо бумаги, и восторгу археологов не было предела: в этой зале хранилась история давно исчезнувшей цивилизации, все её знания и секреты. Они встали в круг, в центре которого парила волшебная палочка. Было произнесено соответствующее заклинание, палочка закрутилась, а когда остановилась, её кончик указывал на Роуз. Та вскрикнула от восторга – ещё никогда прежде ей не выпадало быть первой! Коллеги нанесли на неё тонну защитных заклинаний, и под прикрытием их палочек Роуз переступила порог таинственной залы с бешенно колотящимся сердцем. Дойдя до середины, она остановилась и огляделась вокруг. - Кажется, бояться здесь нечего! – весело крикнула она и подняла волшебную палочку, чтобы осветить залу при помощи заклинания Люмос Максима. В этот момент её словно пронзила молния. Роуз упала и начала кататься по полу, визжа от невыносимой, ослепляющей, одуряющей боли. Вместе с темнотой пришло облечение. .... .... .... Из темноты выплывают голоса. "По показаниям диагностических заклинаний..." "Мозговая активность возвращается в норму..." "Требуется время..." "Вызовите миссис Ричмонд на повторную консультацию..." "Дорогой коллега, я уже высказывала своё мнение несколько раз! Не заставляйте меня..." "Взгляните на эти показатели..." С огромным трудом Роуз приподнимает тяжёлые веки. В глаза ударяет яркий свет, и она зажмуривается. Голоса смолкают. - Мисс Уизли, вы слышите меня? Роуз пытается кивнуть и не может. - Сейчас я приглушу свет. Попытайтесь открыть глаза. Над ней нависает незнакомое лицо в очках. Роуз пытается пошевелить пальцами, но тело не слушается её. - Вы находились в коме почти девять месяцев. Несмотря на лечебные заклинания, ваши мыщцы атрофировались. Не волнуйтесь, вы сможете двигаться через несколько недель реабилитации. Роуз начинает задыхаться от паники. Собственное тело кажется мёртвым. Глаза выпячиваются из глазниц, из горла рвутся уродливые хриплые крики... Человек в очках поднимает волшебную палочку, и Роуз снова погружается в темноту. .... Во второй раз она очнулась оттого, что кто-то ласково сжимает её пальцы. Роуз открывает глаза и видит лицо матери. - Доченька моя... Любовь моя... Мы думали, что потеряли тебя... Солнышко... Радость моя... Мама осыпает её лицо поцелуями. Роуз чувствствует, как на кожу падают горячие слёзы. Ей удаётся слабо пошевелить пальцами, стиснутыми в руке матери. Это усилие забирает столько сил, что она вновь погружается в сон. Последнее, что она слышит - это хриплое рыдание отца.

***

Реабилитация оказалась долгим и мучительным процессом. Каждый день её осматривала толпа колдомедиков, в неё тыкали волшебными палочками, в рот вливали горькие зелья. Два раз в день приходила крепкая ведьма и больно растирала руками всё её тело, втирая в кожу вонючие мази. Роуз терпела – больше всего на свете ей хотелось как можно скорее покинуть опостылевшую палату, хотя родственники делали всё возможное, чтобы облегчить её прибывание в больнице. Родители украсили стены картинками с изображениями ландшафтов, а безликую комнату - её любимыми цветами. Кровать была застелена постелью, которая пахла домом, и накрыта связанным бабушкой цветастым покрывалом. Сама пожилая ведьма приходила каждый день и, ворча на качество больничной пищи, поила внучку ароматным домашним бульоном, кормила вкусной кашей и угощала свежеиспечённым печеньем. Скорпиус и Альбус заходили несколько раз в неделю и развлекали подругу шутками и забавными историями. Роуз была очень растрогана, когда впервые со дня пробуждения увидела своих мальчишек. Ал яростно моргал, пытаясь скрыть проступившие на глазах слёзы, а Скорп нежно поцеловал в щеку. Указывая на огромный букет оранжерейных роз, он коротко сказал: - От отца, - и передал ей письмо. Роуз дождалась их ухода, прежде чем вскрыть конверт: она боялась, что не сможет скрыть своих чувств. Когда Роуз немного оправилась от болезни, мистер Бейкер, её личный врач, решил, что пришло время рассказать ей о последствиях проклятья. Мать сидела рядом, с волнением сжимая её руку. - Мы до сих пор не знаем, что это было за проклятье, мисс Уизли, - прокашлявшись, начал мистер Бейкер. – Ваши коллеги надеются найти его описание в обнаруженной вами библиотеке, но у них возникли какие-то трудности с переводом... В любом случае, сила этого заклятья была сокрушительной. Это просто чудо, что вы остались живы. К сожалению, через вас прошёл такой заряд чёрной магии, что он не мог не оставить последствий... - О каких последствиях вы говорите, доктор? – спросила она тоненьким голосом. Мать сжала её руку сильнее, пытаясь успокоить. - Видите ли в чём дело... У волшебников зачатию детей способствует особый вид репродуктивной светлой магии, которая разрушается при контакте с определёнными черномагическими проклятьями. К сожалению, в вашем случае произошло именно это. У вас никогда не будет детей, мисс Уизли. Мне очень жаль. Роуз была шокирована этой новостью. Мать что-то утешительно говорила ей, обнимала, гладила по голове, но Роуз ничего не чувствовала и не слышала. Она никогда раньше не задумывалась о детях или даже о замужестве, но сейчас чувствовала себя так, словно потеряла нечто бесценное, невосполнимое. Никогда ей не ощутить той радости, которую испытывают женщины, когда производят на свет малыша, прижимают его к груди, любуются первой улыбкой... Отвернувшись к стене, она разрыдалась. Мать утешала её, а потом легла рядом и крепко прижала дочь к себе. Они долго лежали вместе, и Роуз уснула в ласковых объятьях матери.

***

Однажды вечером Роуз навестил тот, кого она желала видеть больше всего. Когда мистер Малфой вошёл в палату, держа в руках великолепный букет белоснежных лилий, Роуз не стала сдерживать широкой счастливой улыбки. - Я так рада видеть вас! - порывисто сказала она, когда он опусился на стул рядом с её кроватью. - Я тоже рад видеть тебя, Роуз, - улыбнувшись, он поднёс её руку к губам и поцеловал. - Мама рассказала, что это вы организовали мою транспортировку из Бразилии в Лондон и наняли лучших специалистов в мире... Я не знаю, как благодарить вас! Мой врач сказал, что я осталась жива лишь благодаря вашим усилиям. - Не благодари меня, рыжик. Твоя смерть была бы невосполнимой потерей для меня. Ты очень дорога мне, Роуз... - Вы тоже дороги мне, мистер Малфой. Очень, очень дороги... - она смотрела на него глазами, полными благодарности и любви, которую не могла и не хотела скрывать. В ответ он ласково улыбнулся, потом внимательно осмотрел её. - Как я вижу, ты почти выздоровела. Когда я увидел тебя в больнице Сан-Паулу, ты казалась совсем прозрачной и едва дышала... - мистер Малфой опустил глаза, и Роуз поняла, что он пытается сдержать эмоции. - Надеюсь, проклятие не имело никаких непоправимых последствий? Роуз сникла. - Я... я никогда не смогу иметь детей... Она опустила голову и быстро заморгала, пытаясь скрыть проступившие слёзы. Он не стал говорить каких-то малозначащих фраз, призванных утешить её, но на самом деле лишь больше бередивших рану. Тётушки и кузины описывали ей ужасы материнства: располневшая фигура, растяжки, бессонные ночи, грязные пелёнки, слёзы и сопли... В такие моменты Роуз ненавидела их. Эти мелочи могли досаждать даже любящей матери, но для бесплодной женщины они были мечтой, которой никогда не суждено было сбыться. И каким-то образом этот мужчина сумел понять её лучше любой женщины. Он лишь нежно сжал её руку и сказал: - Мне жаль. И этими словами он разделил её горе.

***

Из депрессии Роуз вытащил Андрэ Леруа, который руководил экспедицией в Бразилию. Высокий грузный мужчина пятидесяти лет, он был бывалым археологом и строгим руководителем, но радел за каждого члена своей команды. - Вижу, ты уже здорова, - сказал он отрывистым тоном, когда они расположились в гостиной её родительского дома. - Да, - кивнула Роуз. – Как там идут дела? Уже закончили раскопки? - Почти. Но с текстами застопорились. Ты нужна на работе, Роуз. Она почувствовала прилив благодарности к этому грубоватому мужчине. Он не собирался сюсюкаться с ней, оскорблять своей жалостью... Он собирался схватить её за загривок и ткнуть носом в работу. Возможно, именно это ей сейчас и требовалось. Они немного поговорили, Андрэ рассказал последние новости, потом показал французскую газету, в которой о ней напечатали огромную статью. - С каких это пор я стала известным археологом?! – расхохоталась Роуз, прочитав заглавие. - С тех самых, как впала в кому. Эта новость журналюгам была интересней нашего открытия. С другой стороны, благодаря тебе наша экспедиция прославилась на весь мир... А так ею заинтересовались бы только археологи и историки. - Рада, что оказалась полезной, - с сарказмом ответила Роуз. По его суровому обветренному лицу скользнула улыбка, и он встал, собираясь уходить. - Даю тебе срок до понедельника. Не явишься на работу – притащу тебя лично. Разрыдавшись, Роуз бросилась ему на шею. Он неловко потрепал её по голове и пробормотал что-то о женщинах и о том, как они вечно заливают всё вокруг слезами. В понедельник, ровно в восемь часов утра Роуз появилась на работе. Коллеги встретили её с искренней радостью и тут же водрузили на стол кипу страниц – копий обнаруженных в храме дощечек. За работой день пролетел незаметно. Вернувшись домой, Роуз обнаружила на подоконнике письмо от мистера Малфоя, в котором тот приглашал её на пятничный ужин. Не помня себя от волнения, она тут же написала ответное послание. Отправив сову, Роуз долго стояла у окна, наблюдая за тем, как ночь медленно поглощает умирающие солнечные лучи. Её сердце сжималось от того странного чувства радости и тревоги, какое бывает у людей, стоящих на пороге больших перемен. Но что бы ни сулило ей будущее, Роуз была уверена в одном – отныне рядом с ней будет человек, о любви которого она мечтала больше всего на свете...

- конец первой части -