Её вожделенная мечта

Понедельник проходил ужасно. Роуз казалось, что все коллеги догадываются о том, чем она занималась на выходных. Воспоминания навязчиво кружились в голове, и она беспрестанно краснела, запиналась и не могла смотреть людям в глаза. Коллеги посматривали на неё с весёлым любопытством и, что называется, «подкалывали». Судя по всему, догадаться, почему она так ведёт себя, было легко. — Интересно провела выходные, Роуз? Может поделишься? — Роуз, не жадничай! Я уже больше месяца на сухом пайке! Хоть послушать хочется! — Не забывай, о чём говорил Андрэ! Как он там сказал? Смотри, чтобы этот жеребчик тебя не заездил! — Прекратите так называть его! — А скажи, слухи правду говорят? Много чего читала о нём. Мне потом такие сны снились! — Да перестань так смущаться, Роузи! Хочешь расскажу, чем мы занимались с Элис однажды ночью во время экспедиции в Египет? Она из меня все соки тогда высосала, не мог работать на следующий день. — Эй! — вскинулась возмущённая Элис, покраснев. — Ещё одно слово, и ты до конца жизни ни с одной женщиной не сможешь ничем заниматься, обещаю тебе! — Тебе же хуже, любовь моя! Майк и Элис недавно поженились, и всем было понятно, что медовый месяц у них еще не закончился. — Могли бы хоть заклинание беззвучия наложить! Я, между прочим, в соседней палатке ночевал! — О боже, Майк, ты забыл про заклинание?! — Голубка моя, ты набросилась на меня, словно… — Заткнись! Не хочу слышать никаких сравнений! Роуз вместе со всеми смеялась над приключениями парочки, о сексуальных аппетитах которой ходили легенды. Их часто заставaли в компроментирующих ситуациях, и каждый раз им крепко доставалось от Андрэ. «Вы на работе, вашу мать!» — рявкал он. Далее обычно следовал поток непечатных слов, значительно расширивших познания Роуз в французском. Она уже поняла, что коллеги старались помочь ей расслабиться, и это работало. «Боже, мы просто ужасны! — думала она, хихикая. — Если бы кто-то из администрации узнал, о чём мы разговариваем во время работы, пришлось бы высидеть несколько часов лекций о профессиональном поведении!» Неделя протекала в том же духе, пока Андрэ не пригрозил наложить на всех и каждого заклинание немоты. Но и он не мог устоять перед общим настроением непристойности. — И мы с Джули были молоды… — вздыхал он. — Босс, может подкинуть тебе парочку действенных зелий? А ещё некоторыми интересными заклинаниями могу поделиться! — Не нужны нам никакие зелья и заклинания, — бурчал покрасневший Андрэ. Большой, словно медведь, он был ужасно стеснительным, когда дело касалось этих тем, над чем подчинённые никогда не уставали подсмеиваться. Так что конец недели Роуз встретила в отличном настроении. Единственное, что доставляло беспокойство, был план мистера Малфоя, который, судя по всему, он собирался привести в действие на этих выходных. Сама эта мысль наполняла Роуз тревогой и ужасным смущением. «Как ему может нравиться такое?! — с отчаянием думала она. — Это же так… так… негигиенично! А что если мне будет слишком больно? Я даже не представляю, как это физически возможно! С другой стороны, если другие женщины и геи могут такое выдержать, то и у меня должно получиться… Боже, но как же стыдно!» В назначенный час Роуз аппарировала в апартаменты мистера Малфоя, одетая в один лишь пеньюар и дрожащая от страха и… как ни странно, любопытства. На этот раз гостиная была ярко освещена, что привело её в ещё большее смущение. На столе она нашла бокал ледяного шампанского и записку, в которой изящным, но в то же время истинно мужским почерком мистера Малфоя было написано следующее: «Выпей шампанское. После этого появятся дальнейшие указания.» Страшась «дальнейших указаний» Роуз пила шампанское настолько медленно, насколько это было возможно. Как только она поставила пустой бокал на стол, в записке появились слова: «Теперь разденься догола, наклонись над столом, широко расставь ноги и раздвинь ягодицы. Оставайся в таком положении, пока я не вернусь.» — Нет, — решительно сказала Роуз. — Абсолютно нет. Это для меня предел. Но она сама знала, что лжёт. «Нет» означал конец их отношениям. После стольких лет одиночества и навязчивых фантазий о нём, она не могла сдаться так лёгко. Не сейчас, когда наконец-то получила его. «Помни, что ему это нравится, — пыталась успокоить она саму себя. — Он не испытает отвращения, он будет возбуждён. Я всего лишь должна переступить через стыд. Люди в клубе занимались более откровенными вещами на глазах у всех желающих. Я смогу сделать это. Я смогу сделать это!» Несмотря на уговоры, выполнить подобные указания было очень непросто. Когда Роуз приняла необходимую позу и раздвинула ягодицы пальцами, ей хотелось рыдать от стыда. «Почему он заставляет меня делать это?! Это так унизительно!.. Потому что ему нравится это, дурёха! Он предупреждал тебя не раз, и ты согласилась, помнишь? Ты можешь пройти через это! Ты можешь пройти через это!..» Она повторяла эти слова, словно мантру, но мучительный стыд, от которого на глазах проступали слёзы, не исчезал. Её подташнивало при одной лишь мысли, что мистер Малфой увидит ту часть её часть тела, которую она сама прежде не видела… и никогда не захотела бы. Через время, показавшееся ей вечностью, в комнате раздался лёгкий хлопок аппариции. Со сдавленным стоном Роуз уткнулась лицом в стол, чувствуя себя так, словно пылает румянцем от кончиков волос до кончиков пальцев. В комнате повисла тишина, и Роуз поняла, что он рассматривает её. При этой мысли ей захотелось умереть от смущения. — Какой очаровательный вид, рыжик, — раздался наконец его голос. — Я бы хотел видеть тебя в этой позе всякий раз, когда возвращаюсь домой. Роуз оказалась не в состоянии что-либо ответить. — Подожди ещё чуть-чуть, хорошо? Нет, не поднимайся. Я сейчас вернусь. Повернув голову, она увидела, что мистер Малфой выходит из гостиной, на ходу расстёгивая запонки. Он вернулся минут через пять в расстёгнутой на несколько пуговиц рубашке с закатанными до локтей рукавами. Подойдя к ней, он ласково провёл ладонью по её спине, обвёл ягодицы, слегка сжал… — Если бы ты только знала, как меня возбуждает твоя покорность, — его голос был тихим, хрипловатым, с лёгким придыханием. Роуз стало немного легче при мысли, что он испытывает желание, а не отвращение, видя её в такой позе. Внезапно она содрогнулась от очень странного ощущения. — Не волнуйся, это всего-лишь очищающее и хммм… опустошающее заклинание, так сказать. Мы же не хотим никаких инцидентов, не так ли? Он рассмеялся с неподдельным весельем, когда она издала мучительный стон. Его руки долго ласкали её ягодицы и бёдра, и Роуз почувствовала, что начинает немного успокаиваться. — Как же я люблю твою попку… — промурлыкал он. — Я хотел немного растянуть удовольствие, но был не в состоянии больше ждать. Ты не представляешь, как давно я мечтал об этом… Поначалу тебе будет довольно неприятно, даже больно, но ты сможешь вытерпеть это. Постарайся забыть о своём дискомфорте и думать о том, какое удовольствие доставляешь мне. Со временем ты привыкнешь и, возможно, научишься испытывать удовольствие. Но обещать этого не могу — большинство женщин терпеть не могут анальный секс даже после того, как занимаются им несколько лет. Это одна из причин, по которой он так мне нравится… Подай, пожалуйста, гель. Роуз повернула голову и увидела тюбик, рядом с которым лежала маленькая штучка конусообразной формы на ножке с расширенным основанием. Догадавшись о её назначении, Роуз похолодела. Теперь «штучка» казалась ей громадной. «Она же там не поместится! — мелькнула к голове пугающая мысль. — Там даже палец с трудом помещается… Но ведь его член ещё больше! Ох, я не смогу это вытерпеть, не смогу!» Едва сдерживаясь от того, чтобы не вскочить и не броситься вон, Роуз передала мистеру Малфою тюбик. Раздался звук откручивающейся крышечки, а потом она вздрогнула всем телом, почувствовав, как он размазывает прохладный гель. — Не дрожи так, — раздался его мягкий голос. — Видишь, ничего страшного не происходит. Чуточку расслабься. Умница… Зажмурившись, Роуз изо всех сил пыталась отвлечься от ощущения его пальца, скользящего внутрь и наружу… и не могла. Наоборот, казалось, что всё её существо сосредоточилось на этом странном ощущении. Когда к одному пальцу присоединился второй, она не смогла сдержать слабого стона. Это уже было довольно неприятно. Мистер Малфой довольно долго подготавливал её, прежде чем попросил передать ему «butt plug». — Надеюсь, ты простишь мне вульгарность этого названия, — сухо сказал он. — Я сам терпеть его не могу. В конце концов это одна из моих любимых игрушек… — Он кажется таким большим… — слабо пролепетала Роуз. — На самом деле это самый маленький размер — для новичков. Не волнуйся, если будешь слушаться меня, всё пройдёт хорошо. Через несколько минут взмокшая Роуз кусала губы, чтобы не потребовать от него вытащить эту мерзкую штуку. Нельзя было сказать, что игрушка причиняла ей сильную боль, но дискомфорт был почти невыносимым. — Думаю, одного часа будет достаточно. Мы проведём его на диване. Расскажешь мне, как прошла неделя. Потом Роуз лежала на боку, положив голову на его колени и ёрзая в попытке облегчить дискомфорт. Мистер Малфой расспрашивал её о коллегах, о Марион и всячески старался отвлечь её внимание. — Мы можем навестить эту интересную старушенцию завтра. Должен признаться, меня уже разобрало любопытство. Как мне кажется, ты очень любишь её… Я прав? — Я обожаю её, — подтвердила Роуз с нежностью. — Она ближе мне обеих бабушек. Только не обижайтесь, если она назовёт вас жеребчиком, — тут она не сдержалась и хихикнула. — Я никак не могу отучить её от этого слова! — Не обижусь. Меня называли и более нелестными прозвищами. Потом он долго гладил её по волосам, перебирая пряди, массируя затылок, отчего Роуз едва не мурлыкала. — Как мне нравятся твои волосы, — тихо сказал мистер Малфой. — Пламенные, кудрявые, непокорные… А ты сама такая скромная, стеснительная, послушная в моих руках, словно разогретый воск. Этот контраст всегда поражал меня… Как думаешь, ты уже готова? — Думаю, да… — прошептала Роуз, понимая, что он не желает больше ждать. Его твёрдая плоть, скрытая тканью брюк, настойчиво упиралась в её щёку. — Тогда пойдём. Он провёл её в спальню и, несмотря на страх, Роуз испытала восторг от того, что наконец-то смогла увидеть эту комнату. С его помощью она залезла на большую кровать, наслаждаясь ощущением прохладных простыней под ладонями. Казалось, что всё её тело пылало. — На самую середину, Роуз. Теперь опустись на колени и локти. Голову вниз, попу вверх. Чуточку прогнись в спине. Вот так. Расставь колени. Шире. Не стесняйся, рыжик, ты представления не имеешь, как красива в этой позе… Я боюсь, что не продержусь и пары минут, словно неумелый мальчишка. Несмотря на его слова, Роуз чувствовала себя ужасно: поза не только была неудобной, но и унизительной. Пытаясь отвлечься, она стала наблюдать за тем, как он раздевался. Как давно она мечтала увидеть его обнажённым! Правда, никогда не могла представить, что это произойдёт в такой странной ситуации. Неторопливо расстегнув пуговицы рубашки, мистер Малфой снял её и аккуратно повесил на спинку стула. Потом опустился на край кровати и снял туфли и носки. Затем настал черёд ремня, брюк и боксеров. По телу Роуз пробежала дрожь восхищения. Она не знала, был ли он на самом деле настолько красив, или же она видела его таким сквозь призму любви и желания, но сейчас её это не волновало. Для неё этот мужчина был самим совершенством. Его длинное бледное тело казалось слишком изящным и гибким для мужчины, но в нём угадывалась скрытая сила. Грудь была гладкой, а по плоскому животу спускалась дорожка золотистых волос, расширяющаяся книзу. И даже эта часть, которую она уже видела, показалась ей произведением искусства. «Как же я люблю его! — со страхом подумала Роуз. — Как я позволила ему получить такую страшную власть надо мной? Ни в чём не могу отказать ему… Готова сделать всё, лишь бы он был моим… Боже помоги мне…» Мистер Малфой стоял перед ней с лёгкой улыбкой, позволяя разглядывать себя. Вне всякого сомнения, он знал, какое наслаждение доставляет ей вид его обнажённого тела. Потом он залез на кровать, и Роуз задрожала, почувствовав его руки на своих бёдрах. — Чшшш… Не бойся… Всё будет хорошо, вот увидишь. Почувствовав, как игрушка выскальзывает из неё, Роуз закрыла глаза. Затем последовало сильное давление и неожиданная боль. Судя по всему, час подготовки был потрачен впустую… Она не знала, сколько прошло времени. Казалось, целая вечность. Его член с лёгкостью скользил между её ягодиц, но боль никуда не исчезла, лишь немного уменьшилась в интенсивности. Чувство растянутости, наполненности было ужасно неприятным. Но больше всего дискомфорта причиняли ноющие спина и бёдра, не привыкшие к такому положению. Мистер Малфой же наслаждался происходящим. Это было понятно по его тяжёлому дыханию, по низким стонам, которые он не сдерживал. Его руки крепко сжимали её бёдра, заставляя двигаться в быстром темпе, не позволяя ускользнуть от него. Её ягодицы звонко ударялись о его бёдра, и с каждым ударом с губ Роуз срывалось тихое болезненное «Ах… Ах… Ах…» — Нет, не отстраняйся от меня, Роуз. Двигайся вместе со мной… Вот так! Вот так! Вот так! Чувствуя, что не может больше терпеть, Роуз попыталась остановить его рукой. — Простите, — простонала она, едва сдерживая слёзы, — не могу больше… слишком больно… Мистер Малфой остановился и, обняв её, прижал спиной к своей груди. — Ты сможешь, — задыхаясь, прошептал он ей в ухо. — Прошу, не останавливайся сейчас. Потерпи ещё чуть-чуть… Ради меня, Роуз… Сделай это ради меня… Он крепко стиснул её в объятиях, осыпал плечи и шею поцелуями, ласково сжал груди… Потом мягко, но настойчиво заставил опуститься на локти… Совсем скоро он перестал сдерживать себя. Ритм, в котором он двигался, стал грубым, безжалостным, кровать под ними сотрясалась, и всхлипывающая, взмокнувшая от пота Роуз уже была не в состоянии сдерживать мучительные стоны. Наконец, он вонзился в неё в последний раз и стиснул бёдра так, что его пальцы больно впились в нежную плоть. Когда Роуз почувствовала, как его член сокращается внутри, на неё нахлынуло невыразимое облегчение. Ослабевшая от усталости она упала, как только мистер Малфой отпустил её. Он упал рядом, тяжело дыша, проводя дрожащей рукой по вспотевшему лбу… Потом повернул голову и посмотрел ей в глаза. — У тебя выражение лица обиженного ребёнка, который не знает, за что его наказали, — прошептал он, притягивая её к себе. — Прости меня, рыжик, я потерял контроль над собой. Ты сводишь меня с ума… Клянусь тебе, никогда… ни с одной женщиной я не испытывал такого удовольствия. Против воли Роуз испытала слабое чувство чисто женской гордости при этих словах, но она действительно была обижена, даже раздавлена тем, с какой готовностью он мог причинить ей боль. — Мне было больно, — тоненьким голоском сказала она, — и вам это понравилось… — Меня возбудила не столько твоя боль, сколько покорность. Ты так хотела доставить мне удовольствие, что готова была терпеть до конца. Я ценю это качество больше всего в любовнице, и безумно рад, что в тебе оно есть. До сегодняшнего вечера у меня были сомнения, но теперь… Ты получила надо мной такую власть, Роуз, что это пугает меня. Никогда прежде я не боялся потерять женщину… А ты… ты само совершенство… Ты ведь не оставишь меня? Роуз была потрясена этими словами. Боже, неужели это правда, что она властна над ним также, как и он властен над ней?! Да разве это можно назвать властью? Нет, это любовь или её рождение. Мистер Малфой просто не знает этого, ведь он никогда не испытывал любви к женщине. Конечно, это пугает его! Со временем она докажет ему, что бояться нечего, что он может довериться ей… И тогда… тогда она будет вознаграждена за несколько минут боли, к которой со временем привыкнет. Он отличается от остальных мужчин, у него другие потребности, другие желания, но ведь на то она и женщина, чтобы подстроиться под любимого мужчину! — Я не покину вас! — она порывисто сжала его в объятьях. — Никогда и ни за что! Рассмеявшись, он крепко поцеловал её. Потом его губы скользнули по её груди, по животу… — Не думаю, что смогу… Я так устала… — Сможешь. И она действительно смогла. Потом мистер Малфой наполнил ванну, отнёс её на руках и опустил в воду, слегка пахнущую лавандовым маслом. Роуз едва не уснула на его груди, пока он мыл её волосы, перебирая кудрявые пряди, распутывая узелки… Никогда в жизни ей не было так хорошо. Она даже не сопротивлялась, когда он с нежными уговорами наклонил её над краем ванны и смазал обезболивающим гелем. А потом уснула на его руках, не дождавшись, пока он донесёт её до постели. Мистер Малфой разбудил Роуз ранним утром и, повернув на бок, прижался сзади и велел притянуть колени к груди. А потом долго наслаждался ею, периодически останавливаясь, чтобы продлить удовольствие, беспрестанно лаская её груди и живот, целуя плечи и шею. Роуз была невероятно податлива в его руках, приветствуя боль, как приветствовала бы ласку. После того, в чём мистер Малфой признался ей вчера, она была готова вытерпеть всё, лишь бы доставить ему удовольствие, лишь бы сохранить эту «власть» над ним. Когда он начал кончать, его острые зубы сильно сомкнулись на нежной коже её шеи один раз, второй, третий… Роуз заставила себя лежать неподвижно, но не смогла сдержать мучительного стона и проступивших на глазах слёз. Когда мистер Малфой расслабленно откинулся на подушки, она потрогала укусы дрожащими пальцами и вздохнула с облегчением, поняв, что крови не было. Осторожно убрав её руку, он склонился и провёл кончиком языка по отпечаткам своих зубов, отчего Роуз невольно вздрогнула. — Кому ты принадлежишь, рыжик? — прошептал он в её ухо. — Вам, — прошептала она в ответ. Удовлетворённый, он поцеловал её макушку и уснул, перекинув через неё руку и властно прижимая к себе. Роуз лежала в его объятьях, мучаясь от боли и вспыхнувшего желания, которое он на этот раз не позаботился удовлетворить. Внезапно она осознала нечто, что поразило её: это был первый раз в её жизни, когда она проснулась в объятиях мужчины. Прежде, мечтая о мистере Малфое, она часто представляла себе, как они ласкают друг друга, целуются и занимаются любовью. Отчего-то никогда прежде она не думала о том, каково бы это было - провести всю ночь в его объятьях, принять душ вместе, пить кофе, читая свежий выпуск Пророка… Закрыв глаза, она попыталась прочувствовать каждое ощущение, которым был наполнен этот волшебный момент: уютная тишина раннего утра, тепло и запах мужского тела, прижимающегося к ней сзади, тихое сонное дыхание любимого мужчины, тяжесть его руки, перекинутой через её талию… боль, которую он причинил ей с таким удовольствием… Улыбнувшись, Роуз счастливо вздохнула. Ей бы хотелось проводить так каждое утро до самого конца своей жизни.