Её вожделенная мечта

Марион Дюран прожила на этом свете дольше, чем большинство ведьм и колдунов. Часто она думала, что столь длинная жизнь была дана ей в наказание за бесчисленные ошибки молодости, о которых теперь уже было поздно сожалеть. Многие думают, что нет ничего хуже, чем быть старым и немощным. Они ошибаются. Намного хуже быть старым, немощным и одиноким. Большинство пожилых ведьм наслаждаются обществом внуков и правнуков, но детей у Марион никогда не было. В возрасте тридцати лет она забеременела, но тогда ребёнок казался помехой, и она избавилась от него без всяких раздумий. В волшебном мире аборт считался страшным преступлением, так как зачатие и рождение магического ребёнка было чудом, которому содействовала особая светлая магия. Эту магию невозможно было сымитировать никаким заклинанием или зельем. После того, как зачатие произошло, принимать какие бы то ни было зелья, которые могли навредить плоду, строго воспрещалось законом. Но Марион считала, что законы существуют для того, чтобы их нарушать. Ей претила сама мысль о том, что придётся забыть о беззаботной жизни на девять месяцев, чтобы вынашивать ребёнка. Это никак не вписывалось в её планы. Вскоре после аборта она поняла, что осталась бесплодной. Тогда это известие совершенно не обеспокоило её. Наоборот, она была рада тому, что может забыть о необходимости принимать зелья всякий раз, когда желает развлечься. А развлекаться она любила. Очень любила. В молодости Марион была одной из тех ведьм, перед которыми преклоняются мужчины, и которых ненавидят женщины. Со старых чёрно-белых фотографий на неё смотрела изящная черноволосая красавица с высокомерным выражением лица и насмешливым изгибом губ. В её семье насчитывалось лишь два поколения магов, так что её кровь никак нельзя было назвать голубой, но Марион выглядела и вела себя, как настоящая аристократка. Ещё юной девушкой она поняла, что обладает особой властью над мужчинами и решила использовать эту власть, чтобы добиться высот, о которых всегда грезила. Марион мечтала о богатстве и положении в обществе, мечтала блистать в Высшем Свете и хотела, чтобы все эти влиятельные и состоятельные Лорды повиновались одному мановению её пальчика. В возрасте двадцати лет она вышла замуж за пожилого маркиза, который быстро отправился на тот свет (с её помощью, конечно), оставив молодой жене всё своё состояние, несмотря на наличие пятерых наследников. Избавившись от мужа, Марион всецело предалась развлечением. У неё было бесчисленное множество мужчин. В некоторых она влюблялась на краткий срок, некоторых просто использовала, но презирала всех без исключения. Ими так легко было манипулировать! И чем умнее был мужчина, тем легче это удавалось. За одну ночь между её точёных ножек они были готовы заплатить любую сумму, отдать любые драгоценности, даже те, которые передавались из поколения в поколение на протяжении веков. Именно так началось её увлечение предметами старины. Так как Марион уже была непозволительно богатой, вместо денег она начала требовать от любовников фамильные реликвии и магические ценности. Вскоре надоевшие мужчины отошли на второй план, и молодая ведьма направила всю мощь своего острого ума на изучение древней истории. В глазах колдунов это делало ей ещё более недоступной, и, соответственно, более желанной. Как только они не унижались перед ней! Сколько семей она разбила! Сколько соперников схватывалось из-за неё в дуэлях! Глядя на этих дураков, Марион смеялась своим звонким безжалостным смехом и восторгалась своей властью над ними. Был лишь один мужчина, оставшийся равнодушным к её чарам: Абраксас Малфой. Когда Марион уже исполнилось сорок, за ней начал увиваться Люциус Малфой, восемнадцатилетний молокосос, который, как и все отпрыски богатых древних семей, считал себя пупом вселенной. Она таких щёлкала, как орехи. Уже через два месяца этот сопляк не представлял без неё своей жизни, хотя не удостоился даже одного поцелуя. Он следовал за ней по балам и вечерам, театрам и выставкам с выражением покинутого хозяйкой щеночка. А однажды вечером явился в её дом без приглашения, серьёзный и взволнованный, бухнулся на колени и сделал предложение. Марион хохотала так, что чуть не упала с дивана. Но его восторженное обожание умилило её, поэтому она милостиво приподняла юбку, поманила мальчишку наманикюренным пальчиком и позволила поцеловать ткань своих трусиков между ног. Кончив в тот же миг, бедняга пристыженно сник. Но Марион в тот вечер была особенно благодушной. Приказав ему снять с неё трусики, она положила изящную ручку на белокурый затылок и преподала ему первый урок в искусстве ублажения женщины. После этого отпрыск рода Малфоев принадлежал ей целиком и полностью. У Люци, как Марион его называла, были отличные данные: привлекательная внешность, хорошее образование и манеры, пылкость и выносливость молодого человека, только вступившего на путь любовных утех… Со временем из него бы получился идеальный любовник, но, как и остальные до него, он быстро ей надоел. Получив отставку, Люциус был совершенно раздавлен. Он так сильно желал вернуть свою великолепную любовницу, что подарил ей фамильное обручальное кольцо, которое должен был преподнести своей невесте, Нарциссе Блэк. Это было кольцо потрясающей красоты: гоблинской работы, сделанное из белого золота и украшенное фантазийным розовым бриллиантом в девять карат изумительной чистоты и огранки. Марион можно было назвать шлюхой, но никак не дурой, поэтому она ловко склонила мальчишку к заключению магического договора, в котором он поклялся, что кольцо навсегда останется в её владении. После такого необыкновенного подарка она милостиво позволила юному любовничку вернуться в её постель на неопределённый срок. Однажды поздним вечером, когда Марион уже собралась принять ванну, один из её эльфов доложил о прибытии Лорда Абраксаса Малфоя. Преисполненная любопытства она натянула шёлковый пеньюар на обнажённое тело и спустилась встречать гостя. Об этом колдуне ходило множество противоречивых слухов, а вечно обиженный на отца Люциус только подливал масла в огонь своими беспрестанными жалобами. Сама Марион никогда Малфоя-старшего не встречала, но сразу же решила пополнить им свою коллекцию именитых любовников. Когда она встретилась глазами с непроницаемым взглядом Абраксаса, по её коже пробежал холодок. Ей казалось, что она успела изучить мужчин вдоль и поперёк, но ведьма тут же поняла, что перед ней стоит совершенно необычный экземпляр. Ни по выражению его глаз, ни по выражению лица невозможно было догадаться, о чём он думает, и впервые в жизни Марион почувствовала себя неуверенно в присутствии мужчины. Лорд Малфой поклонился с издевательской учтивостью. Это тут же наполнило женщину яростью и желанием подчинить себе этого высокомерного аристократа. Она пригласила его присесть, а сама села напротив в нарочито соблазнительной позе. Отказавшись от угощений, он тут же перешёл к делу: — Мадам Дюран, в ваши руки попала фамильная ценность Малфоев, которая передавалась из поколения в поколение со времён Вильгельма-завоевателя. На подобные драгоценности наложена магия рода, и они не предназначаются для чужих рук. Я собираюсь подать на вас в Высший Магический Суд Франции за посягательство на то, что принадлежит одной из семей, входящих в Священные Двадцать Восемь. С уверенностью могу сказать, что это дело вы проиграете, потеряв при этом значительную часть своего состояния. Но я великодушен, поэтому пришёл сюда, чтобы разрешить всё полюбовно. Марион эта речь ничуть не смутила. Наоборот, она испытала экстаз оттого, что наконец-то повстречала достойного соперника. Каким это будет удовольствием — приручить подобного мужчину! — Я думаю, что для начала вы захотите просмотреть договор, который я заключила с вашим сыном, Лорд Малфой, — сказала она с лёгкой улыбкой. Его лицо застыло, и Марион с восторгом поняла, что эти сведения оказались для него новостью. Щелкнув пальчиками, она вызвала домашнего эльфа и приказала принести контракт. Когда Лорд Малфой пробежал по документу глазами, на его щеках заходили желваки, а глаза приняли такое выражение, что Марион стало жаль Люциуса, которого, вне всякого сомнения, ожидали большие неприятности. — Как я вижу, до тех пор, пока мой сын жив, даже по собственной воле вы не можете вернуть кольцо, — сухо сказал он. — Ах, какая оплошность с моей стороны, — промурлыкала Марион. — Но вы же сами понимаете, что, как женщина, я не разбираюсь в таких вещах… А вот мой адвокат разбирается в них превосходно. Как видите, согласно этому магическому контракту, я являюсь владелицей кольца до самого конца жизни. Отнять его у меня попросту невозможно. Я даже могу передать его по наследству, кому пожелаю. Если же вы попытаетесь нанести мне физический вред или убить, ваш сын останется сквиббом. Только представьте, какой позор для… как вы там сказали… одной из семей Священных Двадцати Восьми… Хотя его лицо не изменило своего выражения, он посмотрел на неё так, что по спине Марион пробежала дрожь ужаса. Впервые она задумалась, не совершила ли непоправимую ошибку. Заметив страх на её лице, Лорд Малфой улыбнулся медленной опасной улыбкой. — Скоро вы поймёте, миледи, что существуют вещи более мучительные, чем физический вред или смерть. — Вы угрожаете мне? — с яростью вскинулась Марион. — Да. Его голос был мягким, полным тёмного обещания, которое в другой обстановке показалось бы интимным. Вынув волшебную палочку, он сделал копию контракта, после чего поднялся с кресла. Смертельно побледневшая ведьма поняла, что нужно срочно спасать ситуацию. Вскочив с кушетки, она преградила ему путь. — Лорд Малфой, — прошептала она с улыбкой, которую не смогла сделать ни томной, ни соблазнительной, — как вы уже сказали, мы можем разрешить наш конфликт полюбовно. Кольцо вернётся в вашу семью после моей естественной смерти. Я непременно добавлю это условие в своё завещание. А пока… думаю, я смогу утешить вашу уязвлённую гордость… Развязав поясок пеньюара, она изящным движением плеч позволила ему соскользнуть на пол. Мужчина рассматривал её тело с равнодушием учёного, повстречавшего уже известный ему вид насекомого. Наконец его холодные глаза встретились с её испуганными глазами. — Я не сплю со шлюхами, миледи. С элегантным поклоном он удалился, оставив Марион раздавленной страхом и унижением. Обещание Лорда Малфоя сбылось быстрее, чем она ожидала. Вернувшись с очередного светского раута, Марион взглянула в зеркало и потрясённо ахнула. За несколько часов она постарела на несколько лет: на лбу и в уголках глаз появились глубокие морщины, а кожа стала желтоватой. «Неужели ради мести он поступится собственным сыном?!» — подумала она с отчаянием. На следующий же день пригласив Люциуса, она поняла, что его магические способности ничуть не пострадали. А также поняла, что изменения на её лице стали заметны окружающим, несмотря на молодящие чары. Учтиво поинтересовавшись её самочувствием, молодой человек сообщил о неотложных делах и удалился, не поцеловав её на прощание. Марион была в ужасе. Через неделю сорокалетняя ведьма выглядела на пятьдесят, а через две — на шестьдесят. Самые лучшие колдомедики Парижа разводили руками и бормотали об отрицательных последствиях стресса и недосыпания. Тогда Марион наняла известного специалиста по защите от чёрной магии. Тщательно осмотрев её, колдун задумчиво потёр подбородок. — Боюсь, что ничем не могу помочь вам, миледи. Эти изменения вызваны не черномагическим проклятьем, заклинанием или зельем. Это обычные чары старения, которые каким-то образом стали перманентными. — Разве они не попадают в раздел чар, наносящих человеку физический вред? — пролепетала потрясённая ведьма. Вздёрнув брови, волшебник пристально посмотрел на неё, но вопросов задавать не стал. — Нет. Наоборот, чаще всего они используются с целью протекции, так как позволяют использующему их человеку скрыться от врагов. Кроме того, они не причиняют боль и не калечат, соответственно, физического вреда не наносят. Мне жаль, но я ничем не могу вам помочь. Решившись на отчаянные меры, Марион отправилась в аврорат, где поделилась воспоминаниями о разговоре с Лордом Малфоем. Она надеялась, что угрозой судебного разбирательства сможет заставить его снять чары. Авроры провели исследование и не нашли абсолютно никаких доказательств причастности колдуна к её трагедии. Не желая сдаваться, Марион наняла адвоката и всё же подала на Абраксаса в суд, надеясь на силу косвенных улик. Его команда лучших профессионалов раздавила её адвоката, как жука. После того, как тот странным образом растерял всех клиентов, ни один юрист не желал браться за её дело. На этом несчастья ведьмы не закончились. В закон, воспрещающий проституцию, была внесена небольшая поправка, и теперь сама Марион попала в категорию жриц любви. Обвинения и судебные иски посыпались на неё со всех сторон. Бывшие любовники, которые быстро растеряли интерес к ставшей глубокой старухой женщине, были безжалостны. Она лишилась своего богатства и осталась лишь с горсткой драгоценностей и всяческих безделушек, которые успела припрятать. От ненавистного кольца никакими способами избавиться не удалось. Боясь, что и эти вещи отнимут мстительные любовники, ведьма хранила драгоценности в секрете и, соответственно, выставить на продажу не могла. Марион ничего не оставалось, кроме как наняться в музей в качестве помощницы специалиста по Древнемагической Истории и, накопив денег, открыть свою лавку. Таким образом сбылась угроза Абраксаса Малфоя. Он отнял её молодость, красоту и богатство — всё то, что она любила в жизни больше всего. Лишь одно утешало старуху: она пережила и Абраксаса, и Люциуса и возвращать кольцо этому проклятому роду не собиралась ни под каким предлогом. Особенно с учётом того, что после двух британских войн, ареста Люциуса и бесчисленных скандалов, Малфои, кажется, позабыли об этой давней истории. По крайней мере, так она думала, пока не встретила Драко Малфоя. Марион была безумно одинокой. Настолько одинокой, что каждый день молилась о смерти. Решиться же взять судьбу в собственные руки у неё не хватало духа. Но однажды всё переменилось. В её лавку зашла милая нежная девочка, которая осталась в её жизни навсегда. Никого прежде Марион не любила так сильно, как эту девочку. Роуз была солнечным лучиком, осветившим её безрадостную жизнь. Когда она заходила в лавку, всё вокруг окрашивалось в радужные цвета, а когда уезжала в экспедиции, мир становился серым и безликим. Роуз была такой доверчивой, такой наивной… Попадись она на пути Марион в молодости, та раздавила бы её без всякого сожаления и даже со злобной радостью. Теперь же старая ведьма не представляла без неё своей жизни. Роуз называла её бабулей, но для Марион она была дочерью, которой у неё никогда не было. И больше всего на свете старушка боялась, что кто-то причинит вред её беззащитной куколке. Впервые услышав фамилию «Малфой» из уст любимицы, колдунья сразу же насторожилась. Роуз говорила о Драко Малфое, как об отце её близкого друга, но в её словах проскальзывало более глубокое чувство. Перепуганная Марион впервые за много лет вышла из своей лавки и направилась в визардскую библиотеку, где просмотрела все газетные вырезки о Малфое-старшем. Если верить статьям, складывалось впечатление, что мистер Малфой был самим совершенством: умным, образованным, красивым и богатым колдуном, который, к тому же, являлся щедрым филантропом и покровителем искусств. Это перепугало Марион ещё больше. Безупречная репутация свидетельствовала о том, что он превосходно умел манипулировать общественным мнением. Единственное, что успокаивало старую ведьму было то, что Малфои всегда были помешаны на чистоте крови. Мать Роуз была магглорождённой, поэтому скромная девушка вряд ли могла привлечь внимание такого человека. Кроме того, если бы он хотел её, то давно бы получил. Роуз совершенно не разбиралась ни в мужчинах, ни в людях в целом, и такой опытный соблазнитель с лёгкостью смог бы склонить её к интимной связи. Теперь Марион поняла, что ошибалась. Малфой заинтересовался девушкой, а это означало, что в будущем он причинит ей страшную душевную боль, если не сделает что-то похуже. С огромным трудом скрыв свою тревогу, ведьма уговорила любимицу пригласить Малфоя-старшего в лавку. Она знала, что ей стоит лишь взглянуть в его глаза, чтобы понять, что он за человек. Оставалось надеяться, что он действительно отличался от своих предков, как утверждала Роуз. Но в этом Марион сильно сомневалась. Когда счастливая, улыбающаяся Роуз вошла в лавку с мистером Малфоем под руку, сердце Марион упало. О, он был безупречным джентльменом. Он учтиво поклонился и даже поцеловал её сморщенную руку, сказал, что давно желал встретить колдунью, о которой его «дорогая Роуз» столько рассказывала… Он говорил и делал, всё, что полагалось, но Марион не верила ни единому слову. С его умного аристократического лица на неё смотрели глаза Абраксаса, непроницаемые, холодные, оценивающие. И с первого же взгляда стало ясно, что Марион понравилась ему так же сильно, как и он ей. «Волк! Волк в овечьей шкуре! Ещё более опасный, чем дед, потому что научился лучше скрывать свою истинную сущность! Господи помоги тебе, девочка моя!» Марион с тревогой перевела взгляд на Роуз, которая светилась от счастья и ничего не замечала. Вновь посмотрев на мистера Малфоя, старушка вздрогнула, столкнувшись с тяжёлым взглядом, в котором читалась угроза. «Не отдам! Не отдам её тебе! Умру, но не отдам! Будь проклят весь ваш прогнивший род!» В голове Марион уже родился план, который она собиралась привести в действие сию же минуту. — Куколка моя, — обратилась она к Роуз, указывая на печальную продавщицу за прилавком, — поди утешь Беллу, её опять бросил молодой человек. А я пока поговорю с мистером Малфоем. — О чём? — с беспокойством спросила Роуз, переводя расширившиеся глаза со старушки на любовника и обратно. — Прочту ему моральные нотации, — деланно усмехнулась Марион. — Молодым людям такое никогда не помешает. — Ох нет, бабуль, прошу вас, не надо никаких… — Роуз, — мягко прервал её мужчина, — я бы никогда не отказал почтенной пожилой леди в такой малости. Не волнуйся, мы скоро вернёмся. Оставив Роуз взволнованно смотреть им вслед, Марион провела гостя в свою крохотную квартирку, которая располагалась над лавкой. — Садитесь, — резко сказала она, когда они вошли в гостиную. — Благодарю, я постою. Решив перейти прямо к делу, старушка решительно взглянула в глаза «волка». — Я хочу, чтобы вы оставили Роуз в покое. Вздёрнув брови, мистер Малфой усмехнулся. — Почему же? Я настолько вам не понравился? — Мне не нравится никто из вашей семейки, — грубо бросила Марион. — Оставьте девочку в покое. Она вам не нужна. Потешитесь и отшвырнёте прочь, как надоевшую игрушку. Её нежное сердечко такого не выдержит. — Мадам, я ни от кого не принимаю советов о том, как вести личную жизнь. Не думайте, что особое расположение Роуз даёт вам это право. — Так я и думала. Такой же бессердечный эгоист, как папаша и дед. Что ж, у меня есть одна вещица, которая может повлиять на ваше решение. Теперь мистер Малфой казался заинтересованным. — Неужели? Тогда не томите меня. Я сгораю от любопытства узнать, что за вещицей может обладать владелица полуразваленной блошиной лавки, которая могла бы убедить меня отказаться от моей женщины. — Думаю, вы будете удивлены, — фыркнула ведьма. Она отодвинула старенькую картину, за которой был спрятан сейф, защищённый всевозможными противовзломными чарами. Эти чары гарантировали то, что только сама Марион и только по собственной воле может открыть данный сейф. Здесь она хранила свои драгоценности. Вынув чёрную кожаную коробочку, она повернулась к колдуну. — Дотронетесь хоть пальцем, от вас и горстки пепла не останется, — сурово предупредила она, прежде чем поднять крышечку. Внутри, на чёрной бархатной подушечке покоилось то самое кольцо, которое стало причиной всех несчастий Марион. На лице мистера Малфоя вспыхнуло изумление. Без сомнения, он узнал драгоценность, из поколения в поколение украшавшее безымянный палец на левой руке очередной Леди Малфой. Переведя неверящий взгляд на старушку, он осмотрел её с ног до головы и внезапно расхохотался. — Вы та самая Марион?! О боги, как жаль, что отец не дожил до этого дня! Хотел бы я посмотреть на встречу двух старых любовничков! — и он вновь захохотал. Ошеломлённая этим взрывом неподдельного веселья, старушка растерянно смотрела на мужчину. В конце концов ей удалось взять себя в руки. — Так как Люциус уже скончался, я могу вернуть вам кольцо по собственному желанию, — резко сказала она. — Взамен прошу лишь одного: оставьте Роуз в покое. — Моя дорогая леди, — проворковал мистер Малфой, — что же помешает мне отнять его у вас, ммм? — Не принимайте меня за дуру! Согласно магическому контракту, который я заключила с вашим отцом, я являюсь единственной владелицей кольца до самой смерти. Я даже имею право оставить его в наследство кому захочу. И именно так и поступлю, если вы не согласитесь на мои условия! — Как я понимаю, вы мало знакомы с родовой магией, — с улыбкой отметил он. — Что не удивительно, учитывая ваше происхождение… — У Роуз такое же происхождение, как у меня! Ещё одна причина, по которой вам стоит порвать с ней. — Пригладьте пёрышки, мадам. Я сказал это безо всякого предубеждения. Просто отметил как факт. Итак… о чём мы говорили? Ах да. Видите ли, магия заключённого вами контракта не идёт ни в какое сравнение с родовой магией. Я более чем уверен, что теперь, когда мой отец мёртв, можно найти способ обойти условия, на которые он согласился. Но даже если я не смогу отнять у вас кольцо сейчас, с наступлением вашей смерти оно непременно перейдёт в моё владение, что бы вы там ни указали в завещании. — Пока я ещё жива! — Пока… — и он улыбнулся чарующей, полной юмора улыбкой. Марион побледнела. — Послушайте… нет никакой необходимости угрожать мне! Я могу отдать вам кольцо прямо сейчас. Я даже могу отдать вам все мои драгоценности, многие из которых бесценны. Взамен я прошу лишь одного: откажитесь от Роуз. Вы можете найти десятки таких же наивных девочек и мучить их, как пожелаете. Но её оставьте в покое! — Какая вы жестокосердная. Неужели вам не жалко всех этих наивных девочек? Разве можно предлагать бедных малюток на съедение чудовищу, каким вы меня считаете? — Вы и есть чудовище! — Возможно, вы правы. Но кое в чём ошибаетесь. Ни одна женщина, будь она невинной девушкой или прожжёной шлюхой, не может сравниться с Роуз. Для меня она единственная в своём роде. И теперь, когда она стала моей, я не отступлюсь от неё. И не отпущу. — Вы причините ей боль! — с отчаяньем воскликнула Марион, глядя в безжалостные серые глаза. — Вы уничтожите её! Если она… — Мадам! — мистер Малфой поднял ладонь в повелительном жесте. — Этот бессмысленный разговор начал утомлять меня. Нам стоит вернуться, пока Роуз не начала волноваться. — Я расскажу ей всё! Я расскажу, каков вы на самом деле! Она любит меня так же сильно, как я её, и непременно прислушается к моим словам! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти её от вас, не будь я Марион Дюран! Мужчина растянул губы в улыбке, которая в этот момент действительно напомнила старушке волчий оскал. — Нет, не расскажете, — мягким голосом сказал он. — Вы очень беспечны, мадам Дюран. Одно из главных правил безопасности — никогда не оставлять врага за спиной. Пока вы, отдавая дань учтивости, столь вежливо указывали мне путь, я успел наложить на вас одно любопытное заклинание. Я часто использую его в собеседованиях с деловыми партнёрами, когда хочу быть уверенным, что они будут держать язык за зубами. И поверьте, оно не подводило меня ни разу. Вы никогда и никаким образом не сможете рассказать Роуз о чём-либо, что очернило бы меня в её глазах. В этом можете быть уверены. А теперь, если вы не против, я хотел бы вернуться к своей красавице. Боюсь, как бы кто-нибудь её не похитил. После вас, мадам… Раздавленная Марион направилась к двери. К тому времени, когда они спустились в магазин, она уже успела взять себя в руки. Проиграно сражение, но война ещё впереди. Она не отступится. Ни за что. — Почему так долго? — бросилась к ним взволнованная Роуз. — О чём это вы столько времени разговаривали? Мистер Малфой обнял её за талию. — Не любопытничай, рыжик. Твоя бесстрашная защитница всего лишь пригрозила мне всевозможными проклятьями, если я хоть волосок трону на твоей головке. После этого я признался ей, что один-единственный твой волосок для меня дороже всех сокровищ мира. Захихикав, Роуз бросилась к старушке и стиснула её в объятьях. — Хотела бы я присутствовать при этом разговоре! Чем это вы ему грозили, бабуль? — Мистер Малфой преувеличивает, куколка, — Марион с деланной беспечностью похлопала любимицу по руке. — Я лишь рассказала ему, какая ты замечательная девочка и попросила тебя беречь. — И я буду беречь, — с улыбкой пообещал мужчина, посмотрев в глаза старой ведьмы. — От любого, кто попытается отнять её у меня. Чтобы предотвратить дальнейшие вопросы он легонько поцеловал Роуз в губы. Закусив губу, чтобы не вскрикнуть, Марион с отчаянием смотрела, как заблестели её голубые глаза, а на лице появилась счастливая улыбка женщины, которая настолько влюблена, что не может скрыть свои чувства от посторонних. Попрощавшись, молодая пара покинула лавку. Марион смотрела им вслед и видела безжалостного волка уводящего невинного агнца в тёмный страшный лес…