***
Чьи-то руки закутали её в покрывало, подняли с кровати… Её окутало запахом знакомого одеколона. — Нет, нет, оставьте меня… — залепетала Роуз сквозь пелену сна. — Прошу, не трогайте меня… Рывок аппариции, ощущение полёта, какое бывает, когда тебя несут на руках, потом мягкость матраса под телом… Он обнимает её, прижимает к груди, гладит по волосам… Его тело бездвижно, её — сотрясается от дрожи. Его шёпот похож на мантру: — Прости меня… прости меня… прости меня… прости… С её губ сорвалось сдавленное рыдание. Трясясь, словно в лихорадке, она безуспешно пыталась оттолкнуть его слабыми руками… — Прости меня, рыжик… Никогда больше… Клянусь тебе… Не оставляй меня, Роуз… Только не оставляй меня… Ты так нужна мне… — П-помните тот вечер, к-когда вы с-спасли меня? Он смолк, замер. — Помню… — Ч-чем-то, что вы с-сделали отличается от т-того, что х-хотел сделать он? Тяжёлый вздох. — То, что я сделал с тобой, непростительно… Но разница есть. Ты не сказала «нет». — В-вы же з-знаете… Н-не могу от-отказать в-вам… Н-ни в чём… Н-ненавижу с-себя за это… Он сжал её так крепко, что у неё перехватило дыхание. — Прошу, не говори так… Можешь ненавидеть меня, если хочешь, но перед собой ты ни в чём не виновата. Во всём виновен я. Когда я увидел тебя в объятиях этого… этого… Когда услышал твой стон… Никогда в жизни не знал, что такое ревность. Хотел убить его, разорвать на куски… Лучше бы так и сделал вместо того, чтобы… Ты ни в чём не виновна. Я знаю, как легко соблазнить выпившую женщину, сам не раз пользовался этим. У тебя нет опыта общения с подобными мне мужчинами… Я не должен был оставлять тебя одну. Прости меня, рыжик… Ты ведь не оставишь меня? Скажи, что не оставишь меня. Ты так нужна мне… Роуз долго молчала. Мистер Малфой настороженно ждал её ответа, и она поняла, что он действительно боялся потерять её. — Не могу оставить вас… Не могу. Вы… вы поработили меня. Мне так страшно. Боюсь того, что вы можете сделать со мной и боюсь потерять вас… У него вырвался вздох облегчения. — Ты обладаешь такой же властью надо мной, как и я над тобой, рыжик… Я никогда больше не поступлю так с тобой, клянусь. Только пообещай мне, что больше не будешь… — Обещаю… — прошептала Роуз. Он приподнял её лицо и впился в губы поцелуем, отчаянным, властным и в то же время умоляющим… И она целовала его в ответ и отдавалась ему всем своим существом. Потом мистер Малфой осторожно стягивал с неё покрывало, укладывал на подушки, которые пахли его одеколоном и её духами… Из-под полуопущенных ресниц она смотрела, как он быстро раздевается, достаёт что-то из ящичка прикроватной тумбочки. С нежными уговорами он перевернул её на бок, попросил притянуть ноги к животу. Роуз вздрогнула, почувствовав его смазанный чем-то палец между ягодиц, но вслед за этим пришло невероятное облегчение, и только в этот момент она поняла, что всё это время мучилась от боли, даже не осознавая этого. А потом он лёг, крепко прижал её к себе, поцеловал. Уже проваливаясь в сон, Роуз почувствовала его губы касающиеся её уха и услышала слово, которого ждала так долго, что потеряла надежду когда-либо услышать. — Любимая… Она уснула со счастливой улыбкой на губах.***
После случившегося тем ужасным вечером мистера Малфоя словно подменили. Он был необычайно нежен и ласков с Роуз. Несмотря на то, что он больше не называл её любимой, она ощущала себя так, словно купалась в его любви каждый раз, когда была с ним. Она надеялась на то, что однажды он наберётся храбрости и признается ей в любви по-настоящему. В то же время изменения в его поведении печалили её. Казалось, мистер Малфой пытается побороть свою сущность, и для него это было пыткой. Он ублажал её часами, используя пальцы, рот и даже особые заклинания, но сам не получал облегчения. Роуз знала, что он боится причинить ей боль, но её боль была неотъемлемым компонентом его собственного удовольствия. Она слишком любила этого мужчину, чтобы позволить ему мучиться подобным образом. Она была готова душу дьяволу продать, только бы сделать его счастливым. Ради этого можно было немного потерпеть. Однажды, когда мистер Малфой терпеливо и умело ласкал её тело, Роуз повернулась в его объятьях, скользнула рукой по животу и сомкнула ладонь вокруг твёрдого, как камень, члена. С резким вздохом он попытался отстраниться, но она не позволила. — Роуз, не надо, — простонал он вымученно. — Я боюсь причинить тебе боль, рыжик. Ты же знаешь, что я в состоянии заниматься сексом так, как это делают нормальные мужчины… Её сердце сжалось при этих словах. — Я люблю вас таким, какой вы есть, — горячо зашептала она, — и ни за что бы не променяла на одного из этих нормальных мужчин! Возьмите меня, причините боль, унижайте, делайте со мной, что хотите… Я только ваша, и никогда… никогда не буду принадлежать другому! Она наклонилась, взяла его член в рот и с радостью почувствовала, как его руки больно стиснули волосы, как он грубо толкнул её голову, заставляя принять его глубже… Его стоны и вульгарные слова, которыми он называл её, были музыкой в её ушах… — Поднимись! — резко приказал он, заставляя её выпустить его плоть изо рта. — На корточки. Лицом ко мне. При помощи палочки он призвал баночку с гелем. Роуз стонала, пока он растягивал и подготавливал её, и знала, что он балдеет при виде болезненного выражения на её лице. — Сама, Роуз. Вот так… Ты хочешь перебудить всех соседей? Веди себя тихо! Она изо всех сил пыталась насадиться на его член, что было намного труднее без его помощи, но это её не останавливало. Она так хотела доставить ему удовольствие! — До самого конца, рыжик. О да, я знаю, что тебе больно, сладкая, но ты потерпишь, не так ли? И она терпела, хотя по спине лился пот, а ноги дрожали от неудобной позиции. — Не ленись, Роуз! Быстрее! Ещё быстрее! Работай попкой как следует, чёрт тебя подери! А потом мистер Малфой поддержал её бёдра руками и начал вонзаться в неё в грубом безжалостном ритме. Его взгляд перебегал с её тяжело подпрыгивающих грудей на то место, где его член стремительно скользил между её пышных ягодиц, и совсем скоро он не выдержал и излился в неё с хриплым стоном. Обессиленная Роуз упала рядом и вытерла вспотевший лоб трясущейся рукой. — Боже, это было труднее любой фитнес сессии! У меня бёдра горят от напряжения! Он рассмеялся. — Если ты так боишься располнеть, я могу объезжать тебя до полного изнеможения хоть каждый вечер. Она хихикнула и завизжала, когда он резко перевернул её на спину и пробежал пальцами по рёбрам. — Хм, может мне стоит использовать щёкотку, чтобы мучить тебя? Как думаешь? — О нет! Этого я точно не выдержу! Внезапно мистер Малфой посерьёзнел и посмотрел на Роуз так, что она замерла. — Спасибо тебе, рыжик. Ты не представляешь, как много это значит для меня… Радостно улыбнувшись, она притянула его голову и нежно поцеловала губы. — Я вытерплю всё ради вас. Сделаю всё, чего бы только не потребовали. Всё вам отдам, всю себя… Ничего на свете не хочу больше, чем сделать вас счастливым… Мистер Малфой склонился к её губам и, прежде чем поцеловать, проникновенно сказал: — Я уже счастлив, любовь моя…***
Вскоре Роуз узнала, что и у неё есть сторона, которой нужно опасаться. В тот вечер она с мистером Малфоем вновь посетила клуб, который он так любил. На этот раз на ней был лишь чёрный пеньюар длиной до пола с широкими рукавами. К удовольствию мистера Малфоя и ужасному смущению самой Роуз полупрозрачная ткань не скрывала ни сосков, ни аккуратного треугольника волос внизу живота, который, казалось, привлекал взгляды всех и каждого. — Удивительно, что женское тело может быть более соблазнительным в таком виде, чем обнажённым, — сказал незнакомый мужчина, с одобрением осматривая Роуз с ног до головы. — Этьен Бонне, художник, — представился он и склонился, чтобы поцеловать её руку. — Я был бы счастлив, миледи, если бы вы позволили мне написать портрет. — В таком виде?! — ужаснулась Роуз. — Именно в таком. Хотя я не отказался бы написать вас обнажённой. У вас великолепная фигура. Так приятно видеть женщину, которая ценит свою красоту, вместо того, чтобы подражать современной моде на нездоровую худобу. Роуз, для которой «нездоровая худоба» была раньше недостижимым идеалом, вспыхнула от смущения и невыразимого удовольствия. — Вы напишите оба портрета, — внезапно вмешался мистер Малфой. — Магические, конечно. И они должны быть достаточно большими, чтобы была видна каждая мельчайшая деталь. Повернувшись к Роуз, которая смотрела на него с отвисшей челюстью, он улыбнулся и промурлыкал: — Давно раздумывал, как бы украсить стены гостиной. — Гостиной?! Оба мужчины рассмеялись при виде выражения её лица. — Мы должны будем встретиться, чтобы обсудить детали, — обратился мсьё Бонне к мистеру Малфою. — А также назначить даты. У меня довольно загруженное расписание, но ради вас я передвину пару клиентов на более поздние сроки. — Детали мы можем обсудить прямо сейчас. На первом портрете моя дорогая Роуз будет сидеть в этом самом пеньюаре перед зеркалом, расчёсывая волосы и любуясь собой. Одно плечо и грудь будут обнажены… Это было бы преступлением скрывать всё её тело, не так ли? Художник с готовностью согласился, в то время как Роуз застонала от смущения, представив себе эту картину. — На второй картине она будет одалиской, лежащей обнажённой на мягких подушках оттоманки в окружении чисто восточной роскоши. И будет ласкать себя, пока не доведёт до оргазма. Я хочу, чтобы в этот момент вы изобразили её лицо с особой ясностью. Вы не представляете, как она красива, когда кончает. — Мне нравится ваша фантазия, — рассмеялся художник, ничуть не смущаясь. — Хотя, боюсь, мне будет трудновато писать второй портрет. — Вы хотите, чтобы я делала это в присутствии другого мужчины?! — воскликнула шокированная Роуз. — Да ещё и повесить это безобразие на стену?! Мужчины расхохотались. Притянув её к себе, мистер Малфой промурлыкал: — Бог ты мой, какая реакция! Лучше не искушай меня рыжик, а то у меня появятся гораздо более откровенные идеи. Потом они ходили между гостей, разговаривая со знакомыми и любуясь видом посетителей клуба. Многие мужчины были одеты в элегантные вечерние фраки, но некоторые предпочли более удобные и откровенные костюмы. Роуз даже заметила несколько нудистов, в том числе настолько красивых, что она не могла удержаться от того, чтобы не рассматривать их украдкой. Женщины же, судя по всему, с большим удовольствием выставляли напоказ свои тела, открыто наслаждаясь комплиментами и восхищёнными взглядами мужчин. Их Роуз не стеснялась рассматривать в открытую, хотя при виде особо ослепительных красавиц чувствовала неуверенность в себе и даже зависть. — Женское тело прекрасно в любом виде, — говорил между тем мистер Малфой. — Я встречал очаровательных худышек с крохотными грудями и прелестных толстушек, которых было бы трудно обхватить руками… Смущающиеся юные девушки привлекательны по-своему, а зрелые, уверенные в себе женщины — по-своему. Главное, чтобы женщина ухаживала за собой и любила себя, тогда она всегда будет притягательна для мужчин… или для других женщин. Ревнующая Роуз пробурчала что-то невнятное в ответ: ей хотелось, чтобы он любовался только ей одной. — Как ты ревнива! — рассмеялся мистер Малфой. — Раньше я терпеть не мог таких женщин, но твою ревность нахожу забавной и даже умилительной. Так и хочется поддразнить тебя! — Только попробуйте, — буркнула она. — Вы меня ещё плохо знаете! Он улыбнулся такой улыбкой, что Роуз поняла сразу: скоро у неё будут проблемы. А точнее, проблемы будут у него. Только случилось это гораздо раньше, чем она ожидала. В какой-то момент Роуз пришлось отлучиться в дамскую комнату. Вернувшись, она не застала своего спутника на месте и сразу же заподозрила неладное. Один из гостей любезно указал ей направление. Войдя в маленькую уютную залу с интимной обстановкой, Роуз замерла на пороге с отвисшей челюстью. Мистер Малфой сидел на кушетке в окружении трёх красоток. Две стояли на коленях между его широко расставленными ногами и ублажали его ртом. Другая расположилась на кушетке, встав на колени и прижавшись к мужчине, который целовал её красивые груди. Его блестящие от влаги пальцы ритмично двигались между её расставленных ног, отчего она стонала так громко, что хотелось запихнуть кляп в её рот. Роуз почувствовала себя так, словно земля ушла из-под её ног. А когда мистер Малфой посмотрел на неё смеющимися глазами и прикусил сосок незнакомки, отчего та со вскриком изогнулась, она пришла в бешенство. Значит, её он чуть не прибил за пару поцелуев с незнакомцем, а себе позволяет трахаться одновременно с тремя шлюхами?! Поняв, что сейчас кого-либо убьёт, Роуз аппарировала в квартиру мистера Малфоя и, направив волшебную палочку на кушетку, с яростным воплем швырнула её в стену, отчего та разлетелась в щепки. Одна из щепок попала в саму Роуз, поэтому ведьма предусмотрительно наложила на себя щитовые чары и потом разгромила гостиную ко всем чертям, не забыв про высокие и несомненно очень дорогие окна. Когда позади раздался лёгкий хлопок аппарации, Роуз резко повернулась, тяжело дыша. Мистер Малфой осмотрел комнату с искренним изумлением, потом посмотрел на разъярённую любовницу. — Ты решила сделать перестановку, дорогая? — с весёлой улыбкой поинтересовался он. — Зачем же так утруждать себя? Для этого существуют домашние эльфы. Разъярившись ещё больше, Роуз начала осыпать его потоком заклинаний. С неудержимым хохотом мужчина отпрыгнул в сторону и наложил на себя защитные чары. — Фурункулюс! Калворио! Инфлэтус! Эварте Статум! Баубиллиус! — она выкрикивала одно заклинание за другим, выбирая те, которые не принесут вреда, но будут достаточно болезненными или унизительными. Мистер Малфой хохотал так, что едва палочку не выронил, а потом решил перейти в наступление. Очень скоро Роуз поняла, что её дуэльные навыки не идут ни в какое сравнение с его, но решила не сдаваться. Она покажет ему, как изменять ей с кучкой дешёвых шлюшек! Обезоружив её Экспеллиармусом, мужчина сделал прыжок, опрокинул на пол и навалился сверху. — Попалась! — со смехом воскликнул он, прежде чем впиться в её губы грубым поцелуем. Роуз тут же укусила его нижнюю губу и мстительно улыбнулась, услышав болезненный вскрик. — Ах ты маленькая… — он больно схватил её за волосы и, не обращая внимания на проклятья и ругательства, втиснул руку меж её бёдер. — Да ты просто течёшь, сладенькая моя! Что ж ты раньше не сказала, что тебе нравятся такие игры?! Зарычав от унижения, Роуз попыталась вцепиться ногтями в его лицо, но мистер Малфой ловко перехватил её руки и прижал их к полу над головой. — Посмотри, весь пол залила! Ну ничего, я знаю, что делать с такими горячими шлюшками, как ты! Тут она вскрикнула, а потом вся изогнулась, уперевшись затылком в пол и зажмурившись от одуряющего удовольствия. Наконец! Наконец он оказался именно в том месте, где она жаждала ощутить его больше всего! Как долго она ждала этого! Годы! Годы ожидания! Мистер Малфой рассмеялся, когда её ноги обернулись вокруг него, словно тиски, а сама Роуз начала неистово извиваться под ним. — Да! Да! Да! Ещё! Ещё! Сильнее! — она выкрикивала что-то с каждым мощным толчком, хотя сама не понимала своих слов. Как только он отпустил её руки, они начали яростно сражаться за место сверху, вскрикивая и кусаясь, словно пара диких животных. Наконец ей удалось оседлать его, и она начала двигаться в ритме, который быстро стёр улыбку с его лица. Сорвав оставшиеся от пеньюара лохмотья, мистер Малфой сжал её груди так, что Роуз ахнула. — Да! Давай! Трахай меня! Трахай меня, как следует, малышка! Больше у тебя такого шанса не будет! И они действительно трахались, потому что назвать это бешенное спаривание занятием любовью было нельзя. Чувствуя приближение оргазма, Роуз стонала так громко, что это становилось вульгарным. Наконец она упала на него сверху, сотрясаясь, всхлипывая, задыхаясь… Он вонзился в неё один раз, второй, третий и со стоном излился, потом схватил за волосы и поцеловал так, словно хотел съесть целиком. Внезапно услышав какой-то посторонний звук, Роуз резко подняла голову и увидела группу авроров, которые пялились на них с отвисшими до пола челюстями. Взвизгнув, она хотела вскочить, но мистер Малфой удержал её. — Не могли бы вы отвернуться, господа? — учтиво попросил он. — Вы смущаете мою даму. Как только красные как раки авроры отвернулись, Роуз с огромным трудом поднялась на подгибающиеся ноги. Взглянув на себя, на растрёпанного любовника, на разгромленную комнату и на напряжённые спины стражей порядка, она прыснула от смеха и бросилась из гостиной вон. К сожалению, добежать до ванной комнаты она не успела и разразилась оглушительным звонким хохотом, который, должно быть, был слышен даже соседям. Часом позже Роуз и мистер Малфой в окружении пяти адвокатов сидели в одной из комнат для допросов Парижского Аврората. — Дуэли между гражданскими лицами запрещены! — гремел Старший Аврор, недовольный тем, что его вызвали посреди ночи, чтобы разбираться с парочкой сумасшедших любовников. — Мсьё, в данном случае дуэль была частью любовной игры, — вежливо сообщил один из адвокатов. — Учитывая, что произошла она по взаимному согласию и никому не причинила вреда… — Знаю я такие игры! В следующий раз они поубивают друг друга! А нам потом разбираться! Пока адвокаты спорили с аврорами, Роуз больно кусала губы, чтобы сдержать приступ истерического смеха, который никак не прекращался. Мистер Малфой сильно сжимал её руку, но, несмотря на спокойное выражение лица, по глазам было видно, что он и сам находит ситуацию забавной. Наконец их отпустили. Мистер Малфой аппарировал обоих домой, оглянулся, посмотрел на Роуз и весело улыбнулся. — Давно хотел сделать перестановку.***
Утром на передовой странице свежего номера Магического Вестника Парижа была размещена огромная фотография растрёпанной парочки, выходящей из здания Аврората. Заголовок гласил: «ДУЭЛЬ КАК ПРЕЛЮДИЯ! В ПРИСТУПЕ СТРАСТИ ЛЮБОВНИКИ РАЗНЕСЛИ ФЕШЕНЕБЕЛЬНУЮ КВАРТИРУ! АВРОРЫ В ШОКЕ!» Увидев этот ужасный заголовок, Роуз тут же начала умолять мистера Малфоя наложить на окна отгоняющее сов заклинание. Рассмеявшись, он отказался, а потом мучил её в течение часа, читая вслух газетные статьи и письма её шокированных родных и друзей. — Я ненавижу вас! — со страданием в голосе простонала красная, как кумач, Роуз, когда он с особым удовольствием зачитывал письмо её отца. — Ох, я же теперь в глаза им посмотреть не смогу! Мистер Малфой весело рассмеялся. — Нет, дорогая, ты меня любишь. — Люблю, — печально подтвердила Роуз. — Не хочешь показать, как сильно ты меня любишь? — промурлыкал он и похлопал ладонью по своей ноге. — Иди сюда. Потом Роуз сидела у него на коленях и с упоением целовала его, пока он умело ласкал её между ног. А когда, подчиняясь его властным рукам, оседлала его бёдра и опустилась на его член, всё остальное потеряло значение. Потому что во всём мире не было человека, который был бы для неё важнее этого странного мужчины. Она лишь надеялась, что однажды научится понимать его. Но каждый раз, когда она смотрела в его серые глаза, непроницаемые даже во время самых страстных мгновений, её надежда становилась всё слабее и слабее.