Грозовая буря

***

      Деревья в лесу стали сбрасывать листву, а заунывный ветер пробирал до дрожи. Медленно, но верно наступала осень, и от этого стало тяжелее ночевать в лесу. Всегда была опасность быть обнаруженными. Приходилось аккуратно разжигать костер, чтобы искры случайно не попали на опавшие листья, и не начался пожар. Спать на холодной земле было одно «удовольствие», особенно, когда просыпаешься погребенным в толще листвы, успевшей опасть за ночь.       В чистом поле было ещё хуже — ни укрытия, ни дров. Нужно было доходить до лесных насаждений вдоль поля, чтобы там переночевать, что, конечно, не всегда удавалось. А дожди, не редкие в такое время года, стали мне ненавистны. Идти и чихать каждые десять метров стало в порядке вещей, а боль в голове я оставила на второй план.       После сто двадцать второго чиха Лаксус не выдержал: — Когда ты успела заболеть? — устало протянул он. — Даже не знаю, может после ночевки на голой земле или недавнего дождя? — очередной чих вырвался изо рта.       Лаксус хмуро на меня посмотрел и приложил ладонь к моему лбу. Сразу стало тепло. Я смутилась, но, поняв, что в данной ситуации это не уместно, одернула себя. Пока я боролась со своими тараканами в голове, теплая ладонь исчезла. — Температуры пока нет, — вынес вердикт парень.       К сожалению, это меня никак не спасло, и уже через час я чувствовала себя намного хуже. Видя мое состояние, Лаксус усадил меня на Гленна, где я продолжила клевать носом.       Мы остановились на очередной привал. Выпив горячего чаю, что добродушно сделал Лаксус, мне вроде полегчало. Аптечки первой помощи у нас не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Поставив мысленно галочку, что нужно приобрести элементарные таблетки от простуды и аллергии, а также, кстати, не помешает купить пластыри, я снова чихнула. Гленн, посмеявшись, что я чихаю, как кошка, пожелал мне быстрее выздороветь. — Тут недалеко должна быть деревня, — Лаксус показал на карте малое скопление домиков. — Там мы остановимся, пока ты не вылечишься.       Я была польщена такой заботой. Вымученно улыбнувшись, я кивнула, показав, что согласна с его решением.       Дальше путь был менее тяжелым. Согреваемая мыслью, что скоро посплю на нормальной кровати, я немного взбодрилась. Это, конечно, мне не помешало провалиться в сон.       Когда я проснулась, то лежала на мягкой кровати, а на лбу у меня была мокрая тряпочка. Приподнявшись на локтях, я огляделась. Деревянная тумбочка, шкаф, кресло, стандартная обстановка комнаты. Единственное окно было зашторено. Встав с кровати, у меня закружилась голова, и перед глазами поплыли темные круги. Пошатнувшись, я плюхнулась обратно.       Привыкая к новым ощущениям, я не заметила, как в комнату кто-то вошел. — Ох, девушка, Вам надо лежать! — Чей-то мягкий голосок раздался в тишине, и я сразу почувствовала маленькие ручки у меня на плечах, заставляющие обратно лечь. — Гд-де я? —Горло начало першить и я закашляла. Мне сразу поднесли стакан воды к губам. Жадно выпив содержимое, я снова повторила вопрос. — Вы в доме лекаря, а я его дочь Эрика, — объяснила мне девушка. Поменяв уже высохшую тряпку, дочь лекаря напоила меня какими-то травами и ушла. Я вновь заснула.       Так я просыпалась ещё несколько раз, пока мне значительно не полегчало. Как оказалось, пробыла я в таком состоянии два дня, чему очень удивилась. Для меня время так тянулось — я думала, что неделю пробыла в лежачем положении.       Эрика сказала, что мой друг заходил ко мне и даже засиживался перед кроватью. «Я так беспокоилась, что разок подсмотрела. Вас иногда пробирал озноб. Он в такие моменты что-то шептал и успокаивающе гладил Вашу руку» — рассказывала она, попутно краснея. От этого я смущалась ещё больше. Это что она там себе надумала?       Через день меня «выписали», и мы снова двинулись в дорогу. Эрика дала мне снадобья, чтобы я их пила в пути, а также я её упросила собрать мне аптечку, на всякий случай. Конечно, за все пришлось платить, но со здоровьем шутки плохи, поэтому я не жалела денег.Лаксус конечно поворчал, мол, дорого, но смирился. — Как будто ты никогда не болел, — возмутилась я. — Убийцы драконов не болеют, у нас отличный иммунитет, — важно парировал Лаксус, скрестив руки на груди. Ну, ничего, я тебе это ещё припомню.       Впоследствии, мы стали останавливаться в деревушках и всё чаще в городах. Что ни говори, а чем ближе мы к столице, тем больше нам встречается городов. Столица Фиора — город Крокус, как мне рассказывал Гленн и Лаксус, там живет король и так же проводят Магические Игры. О его архитектуре, мне, конечно, так внятно никто и не рассказал, но я уже представляла огромные замки, арену, сады и парки. Как бы я хотела там побывать… — Мы ещё успеем посетить столицу, — обнадежил меня Лаксус. — Но сейчас мы идем к другу Гленна, и ты, надеюсь, помнишь, зачем?       Ну вот умеет он обломать весь кайф. Конечно, я помню, зачем и куда мы идем, но не напоминать же об этом все время! Не знаю, чего он хотел этим добиться, но чем ближе мы подходили к цели, тем чаще он стал напоминать, что я не из этого мира.       Разумеется, мне было приятно рассказывать о своем мире, о его хороших и плохих сторонах. Я вспоминала семью, друзей, а также смешные случаи, что со мной приключались. Это, конечно, не задания гильдии, но от этого они были не менее захватывающими. Что я и сказала Лаксусу. Пытаясь вспомнить хоть одну историю, я устроилась поудобней на бревне: — Вот был у меня такой случай, — Начала повествование я. — Шли мы как-то с подругой тарелку отдавать.       Гленн, перестал жевать сено, а Лаксус подавился чаем. Они оба на меня подозрительно посмотрели. — Не надо так на меня смотреть, знаю, что начало «очень» интригующее. В общем, была ночь, мы шли после тренировки, и моя подруга сказала, что должна отнести тарелку другу. Она что-то щебетала: «Его мама торт для меня сделала и просила потом тарелку вернуть». Так вот, ей было страшно идти одной, и она попросила её проводить.       Я отпила чай из кружки, перевела дух и продолжила. — Зашли мы, значит, в узкий переулок, там темно ещё, а другого пути нет. Что же делать, пошли. Идем и вдруг навстречу два бухих мужика вразвалочку плетутся. Переулок узкий, два человека максимум помещается. Я ей говорю: « Давай ты тарелку завтра отдашь, я помирать не хочу, и тебе не советую». Но нет, она уперлась как баран, мол, нужно сегодня отдать. Тем временем мужики приближались. Я уже готова была бежать, как один из них вдруг остановился, сказал: «Мадам, проходи-й-те» и пропустил нас. Мы быстро с подругой прошли мимо них. Тарелку она все же отдала, и мы пошли обратно. Вот и сказке конец. — я развела руки. Лаксус хмыкнул, а Гленн разочарованно выдохнул. А они что думали, что тут будет эпичная схватка. Я буду отбиваться портфелем, а подруга тарелкой?       Как бы сейчас сказала моя двоюродная сестра: « Начало крутое, но концовку слила.» — Ну, ладно. Могу ещё рассказать, как на Зарнице при разборке автомата у меня палец застрял в гнезде для пенала, — я уже хотела продолжить, но Лаксус меня остановил. — Нет, спасибо, — он поднял руки вверх в примирительном жесте, а-ля «сдаюсь» — На сегодня достаточно твоих рассказов.       Понятное дело, что я обиженно посопела немного, но потом успокоилась. Рассказчик из меня, конечно, никакой. Вот была бы здесь Эля, она-то точно знает, как рассказать трагедию, чтобы все смеялись.       Приготовившись спать, я взглянула на ночное небо. Облака частично закрывали звезды, а луны и совсем не было видно. Заунывно подвывал ветер, и я сильнее укуталась в свой плащ. Деревяшки в костре потрескивали от огня. В траве трещали сверчки, а где-то неподалеку ухал филин.