Второй шанс для Да... Савады Тсунаеши!

      Надо что-то менять. Я посмотрела на часы. Те показывали пять утра. Довольно рано, надо признать. Даже мой репетитор-садист еще спит, пуская слюни на подушку. А я уже не сплю, снедаемая собственными мыслями. Все это неправильно. Неправильны стены и потолок, деревья за окном и далекое голубое небо, дома, улицы, я. Все не должно быть таким, какое оно есть сейчас. Я не проснулась от безумного сна и не зажила по новому. Скорее то, что происходит со мной сейчас, это и есть безумный сон, в который с первого раза и не поверишь. Я ущипнула себя еще раз. Но белый потолок даже не поплыл перед глазами и я подавила в себе тяжелый вздох, готовый вот-вот сорваться с моих губ. Да, надо брать от жизни максимум того, что она может дать, но… Не так. Верните меня домой.       Я скучаю по своим друзьям, коих на самом деле не так много, но которых я до безумия люблю и ценю. Я скучаю по родителям и по шумному хомяку и собаке. Я скучаю по тому месту, которое могла назвать домом. Сейчас слово «дом» противным комом застревает в глотке, скребется по моей бедной черепной коробке и сжимает сердце в тисках. Это все Тсуны, не мое. Да, у меня ее лицо, ее имя. И свитера все те же самые. У меня ее жизнь, пока сама она неизвестно где пропадает, а я по велению какой-то записки вынуждена торчать здесь, пялиться в до омерзения ровный белый потолок.       Тьфу. Как будто простых размышлений о прошлом хватит для того, чтобы вернуться домой. Я даже не знаю, как сюда попала, чтобы составлять безумные и гениальные планы по возвращению в привычную мне реальность. А портить настроение себе еще больше я не собираюсь. Сейчас же всего пять утра! День только начался! И даже если у меня настроение не дотягивает даже до отметки «нормально» — это совсем не значит, что все мое окружение, которое пока довольно мало, должно любоваться моей постной миной. Я ведь не умирающий человек, в конце-то концов!       Бесшумно, по крайней мере, так задумывалось, встав с кровати, я поплелась в ванную. Эти длинные спутанные волосы меня просто огорчают. И надо бы с ними что-то сделать. В пять утра, конечно, еще лениво и сонно, и совсем не хочется что либо делать, но раз уж я проснулась… Вообще, я не ранняя пташка. Скорее я люблю лечь уже где-то под утро, часам к трем-четырем, даже если это будние дни и вставать в семь. Но когда выдается выходной — раньше часа дня можно даже не пытаться меня будить, буду спать так крепко, что и пушечным выстрелом не разбудишь. Сомнительные достижения конечно. Но других, вроде, не имею. Кроме разве что влипать в очень странные и иногда стремные истории, которые заканчиваются хоть и плохо, но последующие воспоминания о них воспринимаются со смехом.       Не хочу никуда идти. Со вздохом моя голова встретилась со стеной. Просто обрезав свои волосы по плечи, по ощущениям казалось, будто я разгружала вагоны. А сегодня не выходной. Ненавистная школа преследует меня даже здесь. Не то чтобы материал, который дают в этом классе, покажется мне каким-то сложным, но… Опять просиживать свою задницу за партой, не вслушиваясь в слова учителей, тратить половину дня на пустые вздохи, скучать по солнышку за окном или по мягкой кроватке дома… Ну или по общению с дорогими мне людьми в дискорде и задротству в играх одновременно. Так тоже можно, угу. А так… Мало того, что я свои года отсидела, так теперь еще и поверх этого чужие досиживать буду. Это так нече-е-е-естно.       — Надеюсь, ты там не топиться решила, глупая Тсуна, — Реборн пнул дверь. На часах, стоящих на полке ванной, горело семь часов утра. Долговато я в своих мыслях витала. Вот теперь грустно и паршиво. И еще и куда-то идти надо. Что можно сделать для того, чтобы если уж и не вернуться в свой мир, то хотя бы день дома в тишине и покое просидеть? Вдали от навязчивого Аркоболено. Ах да. Нигде. Потому что этот гребанный младенец вытащит меня даже из самых дальних котлов Ада, если я там буду прятаться. А все почему? Потому что кому-то все же надо занять чертово кресло Вонголы. Хоть иди и ищи своего клона. Ну или кричи: продам место главы мафиозной семьи Вонголы, дорого! Но тогда я, по-моему, вообще без башки останусь. И неизвестно кто мне втащит сильнее. Реборн, Тимотео или Занзас. Или все сразу. Фу, жуть какая. Лучше все же сходить в школу, чем провести всю свою молодость в колыбели. Если вы понимаете, о чем я.       — Если решу покончить жизнь суицидом, ты узнаешь об этом первым, Реборн! Потому что делать это я буду исключительно рядом с тобой! — я хмыкнула. В дверь прилетело что-то тяжелое. Благо это что-то ее не пробило. — Потому что, знаешь, это так возбужда-а-ает! — я засмеялась. Мистер Пищун, конечно же, шутку не оценит, но главное, что я с таким отвратительным юмором наконец-то взбодрилась и готова была идти сворачивать горы. Или шеи. Ладно, шучу. Свернуть я могу только на другую тропинку в попытках улизнуть из-под чужого присмотра.       — Не доросла еще, мелочь, такие вещи говорить! — дверь, однако, выбивать в этот раз не стали. А я подавила в себе тяжелый вздох. Уж кто бы говорил, что не дорос. Сам от горшка два вершка. Ну и что, что взрослый в обличье младенца. Начни он заливать где-нибудь за углом про секс или начни его тискать Бьянки с криками о любви, все тапки все равно полетят в меня. За то что «научила» говорить «младшего брата» такие слова в его беззаботном и счастливом детстве. Но сказать все это вслух я, конечно же, не решусь. Голова на этих чудных угловатых плечах мне еще нужна. Как же я буду по-другому придумывать планы по выносу мозгов? Они обычно появляются спонтанно, но все же. Это не повод сносить мне голову. Мы не в Алисе в стране Чудес.       — Конечно, мамочка… Или папочка? Ты сильно обидишься, если я буду называть тебя и так, и так? — дверь подозрительно хрустнула. Кажется, против.       — Выходи, опоздаешь. А мне тоже в ванну надо.       — Топиться? — я не теряла надежды. Но дверь снова как-то странно хрустнула. Терпение у моего мучителя, видимо, все-таки не резиновое. И удивительно еще, что он бьет дверь, а не меня. У этого засранца нет понятия «девочек не бьют». Как ударит, так без зубов останешься. Наверное. Проверять не очень хочется.       — Если ты сейчас не выйдешь, закрыв рот, позже я буду топить тебя в ближайшей речке. Снова и снова, пока вода твои мозги на место не подвинет, — это так мило. Он заботится о моих мозгах. Жаль на место они уже действительно не встанут. Для этого слишком поздно.       — Пожалуй, откажусь, — ляпнула я и со свистом вылетела за дверь, пробегая мимо Реборна, стоящего у двери, прямиком в сторону лестницы. Злополучной лестницы. Потому как споткнувшись на ровном месте и пару раз взмахнув руками, я полетела камнем вниз, воображая себя орлом и крича на весь дом почему-то «курлык». Пусть этот противный Аркоболено думает, что я невменяемая. И в Вонголу вести меня не стоит. В конце-то концов, что ему стоит шепнуть пару ласковых обо мне Девятому. Правда, я уверена, что к концу моего обучения пара ласковых будет включать в себя исключительно мат. Такой отборный, что даже у меня уши в трубочку свернутся, хотя употребляю нецензурную лексику я вполне часто. Выражая эмоции в основном, но это так сильно вошло в привычку, что вернуться обратно уже не получается. А говоря что-то по типу «мсье, не соизволите ли вы», люди крутят мне пальцем у виска. И вот что забавно-то получается. То, как говорили раньше, современное общество не устраивает, а вот мат воспринимается стандартной лексикой. Мне кажется, что я явно чего-то не понимаю в этой жизни.       — Тсу-чан, ты не ушиблась? — Нана высунулась с кухни и радостно мне улыбнулась. А еще она, кажется, настолько привыкла к таким внезапным частым падениям дочери, что даже руку мне уже не подавала. А между прочим, было больно. Эта женщина — волк в овечьей шкуре. При том настолько, что становится даже обидно.       — Нет, все нормально, — я стряхнула с себя пыль, схватила лежащую в коридоре школьную сумку, и рванула вперед на улицу, оставляя мать провожать меня удивленным взглядом.       — А как же еда? — этот вопрос останется без ответа. Мне настолько хотелось наконец-то куда-то убежать. Куда-то, где не будет Реборна, что мысль о том, что я буду сегодня голодной уходила на задний план. Пусть и недолго, но я побуду одна. Без треклятого репетитора, который все равно встретит меня там, где я ожидаю его меньше всего. В дупле, моем шкафчике, под партой, на потолке. Да где угодно. Это ведь Реборн! Ей Богу, не величайший киллер своего времени, а лучший фокусник. Медаль ему, что ли, вырезать из картона?       Интересно, а какой сейчас день? Не в плане календаря. А в плане следования канона. Этот фэндом я знаю прилично. Смотрела несколько раз аниме и всего раз читала мангу. Но хоть убейте, я не помню, когда именно я в первый раз встречаю своих — Боже упаси — Хранителей. В какой чертов день? Почему нельзя было показывать календарь или писать число, месяц и год в углу экрана. У меня, правда, тогда в голове вообще все смешалось бы, но что-то оттуда я, думаю, могла бы и вычленить. А так, сиди и гадай на кофейной гуще. Ну да, я же похожа на гадалочку. Я не помню, когда в жизни Тсуны начнет происходить лютый трэш. Помимо того, что уже начался с приходом младенца в костюме. И это отвратительно. Не люблю незнание. Мне необходимо четко представлять следующий шаг, следующий день для комфортного существования. И на ночь глядя я буду пересматривать множество разных вариантов следующего дня, чтобы в конце концов не быть удивленной чем-то мелким по типу внеплановой проверочной по физике. Иногда я даже составляю событийный прогноз на следующий день. И это, честно, помогает. Потому что то, что я пишу, я знаю, что скорее всего случится. А вот когда здесь случится пиздец — нет, не знаю. Замечательно, что еще сказать.       А вдруг все пойдет не совсем так, как это было в каноне? Хотя оно вроде уже идет немного не так, как следовало. Начиная с того, что Тсуна, вообще-то, девочка, так еще и Тсуна, вообще-то, я. Но если брать хронологию событий. Порядок сбора Хранителей, все эти Конфликты Колец, путешествия в будущее и так далее по списку. Боже… Я что, уже согласилась с тем, что моя бедная головушка повстречается со столькими стенами?.. Так. Пока мы здесь, будем принимать правила этой игры. Частично. Потому что я люблю впихивать свои правила везде, где только могу. И кто же станет первым моим почитателем? Черт… Как я могла забыть, что вчера приметила ту собачонку? Нет, серьезно. Как?       — На этот раз не опаздываешь. Починила будильник? — я остановилась у ворот школы, когда до начала урока оставалось еще минут двадцать. Кусакабе смерил меня строгим взглядом, где читалась, однако, и заинтересованность. Наверное в том, найду ли я где еще накосячить помимо опозданий, за что смогу получить от главы Дисциплинарного Комитета. Не нравится он мне. Вроде и за своим главой присматривает, и за дисциплиной не только в школе, но и в городе, но эта его обязанность сдавать всех нарушителей Хибари, который тонфа в глотку запихает, только повод дай… Заставляет нервно передергивать плечами. Особенно с учетом того, что и сам не только отчитывать может. Благо обычно не спешит решать проблемы рукоприкладством.       — Да, Кусакабе-сан! — тем не менее, я мило улыбнулась и упорхнула дальше. В конце-то концов, сейчас он мне ничего не сделал, а я всего лишь мелкая неуклюжая Тсуна, чтобы скалить зубы именно сегодня и именно в этот момент. Да и просто совесть не позволит. На простой вопрос как-то не принято глаза людям выдавливать, к примеру. Но я ведь не жестокая девочка, верно?       На моем лице явно что-то было. Потому что как иначе еще объяснить то, что пока я преспокойненько так сижу на своем месте в классе, все мои одноклассники обходят меня стороной? Я вот не очень уверена в том, что это из-за теста по математике или фееричной победы в замечательной игре волейболь. Ну и пусть обходят. Здесь, в принципе, нет никого, с кем я могла бы парой фраз хотя бы перекинуться. Даже не поговорить на какую-нибудь тему, а просто перекинуть парой фраз. На самом деле, довольно часто я так себя ощущала и в своей школе. Все вокруг меня обсуждают косметику, «Пусть говорят», футбольные матчи и новый фильм. А я тем временем сижу в уголке своих, других интересов, которые разделяет из всего класса только один человек. И двое со мной еще хорошо общаются по причине того, что я забавная. В каком месте, правда, непонятно.       — Кхм, начнем урок, — учитель вышел к доске и следом за ним вальяжной походкой вошел небезызвестный мне и всем фанатам Реборна, Хаято Гокудера собственной персоной. Захотелось выйти. Желательно в окно для быстроты. Потому что кушать динамит хочется мало. — К нам перевелся ученик из Италии. Гокудера Хаято, — по классу прошлись волнительные шепотки ванильных куриц, которым лишь бы поглазеть на красивого парня и понадеяться на то, что когда-нибудь он обратит на них внимание. Я хмыкнула. Не обратит ведь. По крайней мере, ни на одну из тех, что сейчас слюни на его рубашку пускать начнет. Хотя не могу не признать, что в действительности он выглядит очень даже неплохо. И чисто визуально он мне нравится даже несколько больше, чем был показан в манге.       — Тсу-чан, правда он хорош? — Киоко обернулась ко мне. В ее глазах разве что звезды не мерцали. Но она была явно смущена тем, что такой парень будет учиться в нашем классе. Высокий иностранец с дерзким взглядом. Хорошим девочкам же нравятся плохие мальчики, да? Будь у меня немного другой характер, и не знай я Гокудеру по многочисленным фреймам манги, может быть тоже давила в себе мечтательные вздохи. Но, видимо, не в этой жизни. Потому что в этой жизни всех миленьких мальчиков в своей голове я свожу с мальчиками побрутальнее. Прости, Такеши, ты в пролете.       — А? Может быть, — проще согласится с этой девчонкой, чем прямо сейчас рассказывать ей о том, что вообще на самом деле у меня в голове крутится при виде вот таких вот иностранцев, которые разве что сигаретами прямо на уроке не закидываются. А тем временем Хаято обернулся ко мне и недобро сверкнул глазами, при этом еще и хмурясь. Я не повела и бровью. Рано или поздно, но у него будет очень много морщин. Потому что на мир нужно смотреть проще и не так остро реагировать на все то, что тебя окружает. Надо меньше хмуриться. Хотя переходный возраст и все такое. Вполне свойственна и вспыльчивость. И у Гокудеры она даже пройдет со временем… Не полностью, конечно, но все же. Не могу же я в лоб ему так же сказать.       Я приветливо улыбнулась, когда парень стал подходить к моей парте. При этом еще и крепко вцепившись пальцами в столешницу. Уронишь, скотина, хоть одну вещь и я твой динамит тебе же в задницу и запихаю на манер клумбы. И радуйся еще, что подрывать не собираюсь. Пока. Хаято недовольно цыкнул, пока я не сводила с него взгляда, и досадливо пнул парту. Та лишь слегка покачнулась, но даже ручка не скатилась на пол. Поздравляю, Гокудера, сегодня явно твой день.       — Такой потрясающий! Нужно создать фанклуб! — прозвучали девичьи голоса с разных сторон. А теперь давайте посчитаем, сколько фанклубов вы вообще хотите видеть в этой школе. С учетом того, что красивых парней, по вашему же мнению, далеко не один. И даже не два. И я уверена, что найдутся и такие самоубийцы, которые устроили культ грозного Хибари Кеи, что поражает их воображение своим холодным взглядом! Давайте будем начистоту. Вам пора ноги делать, пока все эти парни про ваши фанклубы не узнали. — А еще он грозный, но совсем-совсем не страшный! — и лучше вам не видеть, как он этим динамитом направо и налево швыряется, вытаскивая его оттуда, откуда только в бою быстро вытащить можно. И лучше вам не знать, что когда-нибудь этот юный пироман устроит фаер шоу и в этой школе.       Весь последующий урок я тщательно делала вид, что не замечаю этого пристального взгляда, который во мне пару дырок прожечь может, и старательно рисовала летающие головы и глаза на полях тетради. Расслабляет. И заставляет сосредоточить свое внимание на деталях рисунка, а не на том, что чье-то внимание обращено, вообще-то, к тебе. Гокудера на данный момент интересовал меня все равно в разы меньше, чем та странная нарисованная леди с лицом, как у инспектора Говарда Линка. Красивая, между прочим, вышла! И смущенная! Я подавила в себе мечтательный вздох. Работой я была целиком и полностью довольна. Пусть это и был всего лишь скетч, начирканный ручкой.       Со звонком я собрала свои вещи в сумку и пошла искать уютное местечко для приятного отдыха. Однако в каждом месте, которое я заприметила, обязательно найдется хотя бы одна ванильная выскочка, которая рявкнет на меня за то, что я с первых же минут привлекла внимание нового идола школы. А следом еще бросали: «Ну наконец-то тебя, никчемная Тсуна, хоть кто-то прихлопнет». Что выходило, впрочем, несколько противоречиво. Потому что сначала они жалуются на то, что я отобрала чье-то внимание себе, а потом они надеются, что этот же человек и меня кокнет. И все-таки я не понимаю людей, вот ни разу.       Издевательства в школе. Что ж, так явно с этим мне еще сталкиваться не приходилось. Тсуна, может, и принимала такое отношение одноклассников каждый день, а я не очень хочу. Проще проигнорировать это все. С учетом того, что я действительно не сделала ничего такого, за что меня можно было бы ненавидеть или за что надо мной можно было бы издеваться. Все, что делает это окружение — само додумывает какие-то факты и воспроизводит их так, как хочет. Местами привирая и делая истории более «красочными». И начинается игра в сломанный телефон. Что ж, удачи им. Если бы меня трогали чьи-то обзывательства, в своем мире надо мной продолжали бы так же подшучивать. Однако стоит только пару раз проигнорировать или закрыть рот выскочке мирным путем, а не попыткой пропихнуть в него кирпич, и через какое-то время все становится хорошо и прекрасно. По крайней мере, в свой адрес за всю жизнь я слышала какие-либо обзывательства всего два или три раза. Что действительно мало.       — Хэй, не надоело ото всех прятаться? — очередная курица встала передо мной, аки гора. И я, честно, пыталась не засмеяться. Потому что ее попытки исправить свое лицо макияжем настолько плохи, что она сделала еще хуже. Почему-то сразу вспомнились несколько куриц из Дюрарара. Вот с ними так же.       — Отвали, — я попыталась обойти эту девушку. Но та сильно дернула меня за локоть и я, запутавшись в собственных ногах, полетела на пол. Кажется, на коленках завтра расцветут синяки. И хорошо, что Реборн не видит. За то, что не даю достойный отпор, прилетело бы еще раз. Хотя достойный отпор в таких глупых разборках, начавшихся из-за того, что кому-то не понравилось то, что внимание новенького было приковано не к ней, я не могу даже представить. Что я должна тогда сказать, какие аргументы привести? Мне это внимание нахрен не сдалось. Так какого хрена я должна кому-то что-то доказывать?       — Куда ты пошла? — к нам подошли еще три девушки, вставая с разных сторон и заграждая мне путь. Серьезно? Они хотят скандала, который обязательно дойдет до директора, если знать, где надавить? Или тонфа в глотку? Они мазохистки или чертовы бдсмщицы? Пахнет групповушкой. Потому что Глава Дисциплинарного Комитета всыплет всем. Даже если ты не виновен. Был на месте преступления? Наказан.       — Подальше от вас, — та, что подошла первая, схватила меня за волосы и потянула на себя, наверх. Поэтому шипя и проклиная весь мир, приходилось все же вставать и пытаться не грохнуться еще раз. Я люблю иногда себя слегка потаскать за волосы, но если кто-то тянется с таким развлечением ко мне, ему стоит искать место на кладбище. Потому что рано или поздно я все это припомню и тогда лучше быть от меня на другом конце света.       — Что, дерзить научилась? Преисполнена гордостью от того, что Гокудера-сан весь урок пялился на тебя? Знай свое место, никчемная. Твою никчемность так сильно видно и она так сильно раздражает, что даже новый ученик уже хочет тебя прихлопнуть, как муху. Ты представляешь? Он — не мы, которые и так слишком долго терпели тебя в своем окружении, — ну-ну, удачи. Заливай дальше про то, будто Тсуна тебе жить мешает. Ей Богу, будто приходит каждую ночь в кошмарах и скребется по черепной коробке. Ну, а иначе откуда столько внимания к такой скромной персоне, как Савада? Эпичные промахи во всем, что только можно, конечно, дают поводы для насмешек, но явно не для ненависти. Напишите, пожалуйста, гайд, как научиться понимать людей. Потому что в этом плане я в пролете.       — Вот прихлопнет тебя Гокудера-сан и тогда он обратит на меня свое внимание, — подхватила вторая. Ее взгляд сразу же стал мечтательным, над головой засверкали воображаемые звезды. Ее подружка же на это отреагировала довольно своеобразно, пусть и вполне предсказуемо. Она нахмурилась, скривила губы и покосилась в сторону. Видимо, тоже самое она думала и про себя. Что все внимание захватит она. Подвинься, милая. У вас там очередь длиною в фанклуб. Интересно, как они друг другу морды еще не расквасили, когда каждая хочет урвать себе лакомый кусочек внимания желаемого парня? Это так мерзко. Отвратителен вообще сам факт того, что люди могут скатиться к банальным ссорам и дракам из-за дележки человека, который им не принадлежит.       — Хэй, я первая его заметила! — интересно где. В Италии???       — Мы так не договаривались! Мы же решили, что все по очереди! — вклинилась еще одна мадам. Мои волосы наконец-то отпустили. Начались поистине важнейшие переговоры. Куда важнее меня. Того и гляди сейчас друг друга за волосы таскать начнут. Подружки чертовы. Хороните то светлое, что есть между вами, ради объекта, который вами вообще не заинтересуется. Потому что все, что вы делаете, делите парня за его же спиной. И я могла бы уйти сейчас под шумок, но творившаяся вокруг хрень явно не давала мне этого сделать. И я влепила самой громко орущей курице пощечину. Остальные опешили от моей наглости и стояли, раскрыв рты, явно не понимая происходящего. Тупые безмозглые курицы.       — Гокудера-кун не вещь, чтобы его делить. Он такой же человек, как и вы. У которого есть свои желания, а не те, что вы пытаетесь ему навязать. И у которого уже, возможно, есть личная жизнь, в которую пускать вас — чистой воды идиотизм. Потому что все, что вы можете — громко орать в попытке перекричать других. Гонимые собственным желаниями, вы теряете последние крупицы мозга. Надо ли все это дерьмо самому Хаято-куну? Ему, а не вам. Думали? — девушка, которой я влепила пощечину зыркнула на меня исподлобья. Не испугает. Я сама так смотреть умею.       — Да что ты знаешь вообще о личной жизни, никчемная? — девушка схватила меня за волосы и потянула вниз, на этот раз вынуждая присесть. Я вцепилась в ее руку, отчаянно пытаясь отодрать ее от своих волос.       — Начиталась опять какой-нибудь чепухи в своей манге и теперь распыляет эту хрень на окружающий мир, — другая пнула меня по коленке, вынуждая и вовсе вновь упасть на пол, при этом тянувшись вверх, так как рука другой курицы все еще держала мои волосы в цепком хвате.       — Да пошла ты, — я плюнула одной из них в лицо. Она брезгливо вытерла лицо рукавом пиджака. Взгляд ее потемнел. И дело явно начало набирать обороты. Вот и решай проблемы мирным путем. Она занесла руку для удара.       — Пошли прочь отсюда, — донесся голос со стороны. И четыре девушки, как по команде, обернулись в ту сторону. Хватка на моих волосах мгновенно ослабла и я наконец-то смогла по-человечески плюхнуться на пол, потирая болезненно ноющий затылок. Я не люблю такую боль. Отвратительно. Но ради собственных принципов иногда можно и потерпеть. Каким бы не был человек, он не заслуживает того отношения, которым его одаривают такие личности, как эти… Девушки…       — Гокудера-сан… — я обернулась тоже. Прислонившись к стене действительно стоял Хаято, засунув руки в карманы и смотря на эту компашку так, что у бедняжек затряслись коленки. Забавно однако.       — А мы это… — вторая проблеяла что-то невнятное, скромно потупив взгляд. Разглядывать носки своих туфель было явно интереснее, чем отвечать за то, какую хрень они творят не только сейчас, но и по жизни в принципе. И главное, думают, что такое поведение их может вообще уберечь от чего-то. Эх… Вот был бы здесь Хибари…       — Мы не про вас! — я закатила глаза. Ну конечно же не про него. Про соседскую собаку. А ты о чем думал, Гокудера-кун? Что все внимание твое?       — Повторять не буду, — девушки замялись, не зная, как поступить. Потому что с одной стороны, вот он, объект их маняфантазий. А с другой стороны, его взгляд сейчас настолько мрачен, что перечить ему им будет попросту страшно. Потому что умеют нападать только коллективом и то только на тех, кого считают в разы слабее. Куда мы деградируем? Хаято рыкнул. И девушки, схватившись за манжеты своих рубашек, поспешили скрыться с глаз долой. Я тоже поспешила встать. Попадать под горячую руку подрывника не хотелось. — Ну а ты куда собралась? — почему-то когда парень произносил это, тон его был уже совсем другим. Расслабленным, что ли. В некотором смысле доверительным.       — Ну так… В класс, — действительно, а куда я могла еще пойти, когда меня чуть не приложили лицом об плитку? Гокудера же, проигнорировав мой ответ, цепнул меня за локоть и повел куда-то по коридорам. Сопротивляться не было смысла. Да и не похоже, что вот прямо сейчас меня собираются напичкать до краев динамитом и отправить к чертовой бабушке на Луну или куда подальше.       Парень шел так быстро, что толпа, только заметив его вдалеке, уже расступалась, чтобы не сбило. И не смотря на скорость и его некую маневренность, Хаято не отпускал мой локоть, ведя в одном ему известном направлении. Удивительно, но по пути мне не только не попытались поставить подножку, но и беса-ГДК мы не встретили. А то получили бы хотя бы за то, что превышаем скорость передвижения в школе. Еще и штраф на закуску выписал бы.       — Сидите и не двигайтесь, — парень буквально затащил меня в мед кабинет и посадил на кушетку, сам уходя рыться по полочкам. Я вздохнула. Не то чтобы у меня был выбор. Уйди я сейчас, Гокудере ничего не будет стоить вернуть меня обратно и сделать то, что он хотел. — Знаете, — начал он. Заглушить в себе «нет, не знаю» было тяжело. Но я справилась. Потому что Хаято, видимо, настроен поговорить по душам. Хотелось бы выдать так же, что ее у меня нет, но… судя по тому, что я вечно влезаю в неприятности из-за того, что пытаюсь защитить других людей, все же есть. — До меня доходили разные слухи. Ну… О том, что Вы никчемная и все такое. Но сегодня Вы… Спасибо, в общем. Я не думал, что кто-то может так отозваться о человеке, которого совсем не знает, — я промолчала. Честно, не знаю, что вообще можно ответить в таком случае. Я привыкла что-то делать и не чувствовать себя обязанной кому-то что-то потом сказать, ответить. Ответить на такие слова чем-то вроде «не за что» как-то не очень.       — Я лишь сказала, то, что думала на самом деле. Каждый человек заслуживает того, чтобы у него было личное пространство. И чтобы за него не дрались, пытаясь поделить поровну, — Гокудера обернулся. Его глаза подозрительно блестели, а в руках у него было несколько пластырей.       — Я изменил о Вас свое мнение. Изначально я слышал, что будущий Десятый Босс Вонголы — японка. Да еще и моего возраста. Интересно было поглядеть на то, какая Вы, — я неопределенно повела плечами. На подбородок мне прилепили первый пластырь. Удивительно, я и не заметила, что меня успели цапануть по лицу. Досадно однако. ТРОНУЛИ-ТО ЗА СВЯТОЕ! — А потом узнал, что Вы никчемная и подумал: «Ха, раз она ничего не стоит, смогу отобрать у нее легко кресло Босса и укатить обратно в Италию». Что ж, я оказался не прав. Извините.       — Гокудера-кун, все ведь нормально. Каждому из нас свойственно иногда ошибаться. А единственного верного мнения не бывает.       — Джудайме! — Боже, на что я только что подписалась… — Вы святой человек!!! Я буду служить вам вечность!!! — я лишь слабо угукнула, спорить в случае Хаято просто бесполезно. А он на радостях, клея пластырь мне на лоб, попал пальцем в глаз. — Простите, Джудайме!!! Чем я могу вам еще помочь?!       — Да ничем, — я устало откинулась на кушетку, накидывая на лицо подушку и зажимая ей же уши. Потому что слушать эти крики над ухом просто невозможно.       — Как скажете, Джудайме!       А Реборн, которого я заметила только что на шкафу, кажется, был доволен. Кажется, действительно не все нужно решать кулаками.       Гокудере хватило и того, что есть человек, который о нем позаботится.