Второй шанс для Да... Савады Тсунаеши!

      Лежку в больничке, как мне кажется, я запомню надолго. Дело даже не в причинах моего попадания туда и последующего выноса мозга расследованиями, проводимыми Дисциплинарным Комитетом, а в посещении меня кучи неадекватных личностей. Нет, соглашусь, первое посещение Такеши и Хаято было даже вполне себе тихим по сравнению с тем, что творится обычно, и меня за это посещение даже не попытались сожрать медсестры. Но вот все, что пошло дальше — тихий ужас. Или не тихий. Глубоко про себя я, вероятно, слишком сильно орала. В реальности нет, потому что за это получила бы по башке и от персонала, и от Реборна. И тем, и другим, в принципе, было несколько плевать, в каком состоянии находится пациент, главное чтобы соблюдал местные порядки. И если рассматривать все в общем и целом, то эта неделя, проведенная в больнице, очень напомнила мне серию с госпитализацией Тсуны после очередного цирка с Конями, где и без того покалеченного гигантской черепашкой несчастного Тунца сначала забросили к гопоте, потом к Хибари, где он феерично огреб, а потом и вовсе в морг. Или что там вообще было за помещение непонятного назначения, где в больших стеклянных колбах плавали черепа? Не музей же они там сделали. Хотя было бы забавно, если бы Кунсткамера переехала. В общем. Не иначе как сам Хибари тут отметился, потому что в больнице было действительно тихо. Слишком тихо. Как в морге. Нет, не в том, который как музей. И нет, канон, вероятно, в этом плане не съехал, а сам Глава Дисциплинарного Комитета тут не лежал, но вот его причастность к этой тишине чувствовалась максимально сильно. С чем это было связано, мне не очень понятно, конечно, но я бы поблагодарила Кею, если бы обстоятельства не играли бы против меня.       Медсестры постоянно тыкали меня в то, что в больнице должно быть тихо. И я их поддерживаю, честно! В больнице больные должны отдыхать. В тишине и покое! Мне и самой этого очень сильно хотелось. Побыть одной, подумать о произошедшем, придумать, что делать дальше и так далее по списку. Мне было над чем думать, но никогда не находилось возможности. Целыми сутками я обычно нахожусь в шумной компании, а под конец дня устаю настолько, что могу только бросаться в кровать под одеяло и не подавать признаков жизни до самого утра. А тут шикарная возможность, которую погубило мое многоуважаемое окружение. В следующее свое посещение Хаято принес мне как подарок пачку динамита. Это ладно, это нормально и все в порядке. Ну динамит и динамит. Лежит, никого не трогает. Но потом его потрогал Ламбо, и мы снесли одно крыло здания. Никто не пострадал, кроме моей головы, по которой пару раза влепила подзатыльники какая-то бешеная и злая медсестра. Отстройку крыла, насколько я поняла из разговоров Реборна, Вонгола все же взяла на себя. А Ламбо оказался под конвоем Наны и какое-то время тихо-мирно (ну да, конечно), сидел дома. И казалось бы, можно радоваться, наконец-то долгожданная тишина, но… Пришла И-пин, и все снова пошло не так. Увидев на моей тарелке брокколи, она не задумываясь вышвырнула их с глаз долой. Куда она попала? Прямиком в лицо той самой бешеной медсестры. Самым адекватным, к слову, оказался Реохей. Когда он приходил, он просто орал так, что тряслись стены. Но никакого другого вреда никому и ничему не наносилось. Кроме единственного случая, когда он, активно жестикулируя при рассказе о своей ненаглядной Киоко, случайно уронил с подоконника горшок с цветком. На улицу. На чью-то припаркованную под моими окнами машину. Кажется, она была одного из врачей.       В общем, можно было понять, что в больнице, где тишина была законом, я этот закон не по своей же воле постоянно нарушала. Потому что по той или иной причине вокруг меня поднимался шум и гам. И даже если орали врачи и медсестры, то виноватой в итоге оказывалась все равно я. Ведь это произошло из-за меня или рядом со мной. А вообще, все еще можно объяснить тем, что Реборн гад, или потому что я главная героиня, которая по закону жанра просто-напросто обязана постоянно набивать шишки, чтобы расти и набираться опыта. В любом случае, ни один вариант меня не радовал, а пребывание в больничке стало во многом для меня Адом. Хотя это все равно не перекрывало моего счастья. Впервые за долгие годы я не чувствовала себя одинокой. Люди, которые называли себя моими друзьями, действительно вели себя так, как и должны вести себя друзья. По крайней мере те, которых нам так часто показывали в куче разных фильмов.       Из всех моих друзей и знакомых ко мне не заходили только Хару, Нана и Хибари. С первой все было ясно. События, произошедшие с ее семьей, наверняка довольно сильно ее подкосили, и ей просто не до того, чтобы ходить по больницам к девчонке, с которой вы даже не друзья. Даже если девчонка так или иначе была вовлечена в трагедию семьи. Да я и сама не особо желала с ней встреч. Мне нечего было ей сказать и я не могла ее утешить. Я не чувствовала себя чрезмерно виноватой и не могла ей ничем помочь. Мы друг для друга совершенно никто. Чужие люди, волей случая оказавшиеся в одной истории. Но не больше. А этого чрезмерно мало, чтобы вообще пытаться что либо говорить.       Кею я в принципе и не ждала. Мы друзья? Семья? Да ни разу. Он мой потенциальный Хранитель Облака и фактически маньячелла с тонфа, который постоянно пытается какими-то странными способами вызвать меня на дуэль. Но у него, вероятно, достаточно мозгов и терпения, чтобы не бросаться ко мне в палату с тонфа на перевес и предложениями доставить меня, аки скоростное такси, до морга. Да даже если бы он и пришел, то что бы мы тут делали? Хибари достаточно немногословен, когда ему ничего ни от кого не надо. А когда от кого-то что-то надо — первыми в ход пойдут тонфа. И только потом слова. Поэтому я просто не представляю, как прошел бы его визит. Ну, мы просто сидели бы, делали вид, что друг друга не существует и вообще в комнате мы одни. Кея, потому что ему вообще, по большому счету, плевать, мне — потому что неведомо, как с такими людьми разговаривать, а уровень нашего доверия не дает способности уютно молчать в компании Хибари. Потом, вероятно, Хибари бы просто ушел, не сказав ни слова. Ну или если бы ему было пипец как скучно, попытался бы снова вызвать меня на бой. И потом все равно ушел. К слову, по какой-то причине Кея со мной действительно не прыгал с места в карьер и не начинал бои сразу. И даже его махания тонфа над моей головой выглядели просто как приглашения на реальную тренировку. Что это: игра в кошки-мышки или это он так по-долбанутому показывает, что он джентльмен?       Зато Нана снова проявила верх материнства и просто не пришла. Она, конечно, и так оставляла о себе впечатление, как о недалекой женщине, у которой на уме только муж, малявки и дела по дому, но в каноне она хотя бы иногда, хотя бы для вида, заботилась о Тсуне, приходила к нему в школу в дни открытых дверей и своеобразно подбадривала, когда у ее сына в каноне случалось что-то действительно серьезное. Ей даже не нужно было знать, что именно. Простая женская интуиция всегда подсказывала ей, когда она должна была подбодрить своего ребенка. Нана канона, какой бы простой и наивной ни была, все равно была верной женой своему мужу и хорошей матерью своему сыну, который, несмотря на не самый маленький возраст, все равно нуждался в ее присмотре и поддержке. Нана мира, в котором я оказалась, казалось бы, никак и не отличалась от той, что я видела на страницах манги, но в то же время понимаю я ее и ее поступки еще меньше. Ее единственная дочь оказалась в больнице при странных для нее обстоятельствах, но эта женщина не то что не поинтересовалась, что же именно такого случилось, она вовсе не пришла. Будто Тсуна ей вообще никто. Будто Тсуна для нее ничего не значит. И как бы я не старалась, мне все никак не удается понять, почему Нана такая. Вместо этого, даже учитывая то, что она мне не мать и никогда ее не заменит, я все равно ощущала себя брошенной и одинокой. Мама всегда для меня была всем. Поэтому мне очень непонятно и больно за чужого ребенка, чья мать не проявляет по-настоящему материнских чувств.       Но поскольку ничего критичного со мной не было, по словам врачей, выписали из больнички меня довольно скоро. И размышлять о посетивших и не посетивших меня людях теперь снова было больше некогда. Мир продолжал жить, пока я валялась и «наслаждалась» жизнью, а это значит, что дел, которые выполнить надо как можно скорее, по типу домашки, у меня скопилось достаточно, и не меньше дел и приключений ожидалось от Реборна. В конце концов я выбила целую неделю в его расписании на отдых, а сейчас, ко всему прочему, меня еще и ждет путь восстановления. Ни о каких тренировках речи, конечно, не идет, но как будто мой садист-репетитор выезжал всю жизнь только на этом. Более чем уверена, что меня ожидает долгая развлекательная программа, которая все равно будет проходить под девизом «сдохни или умри», потому что разве в мафии бывает по-другому? Буду радоваться тому, что имею. Долгожданному отдыху от физической нагрузки. Это правда, что тренировки мне нужны, и их нужно еще очень и очень много, чтобы я могла хотя бы постоять за себя на достойном уровне, и я это прекрасно осознавала, но это совсем не значило, что мне это нравилось, и я сама бежала навстречу скале, с которой можно спрыгнуть во имя Вонолы, Реборна и Святого Духа. Небольшой перерыв в виде перемещения перегруза с тела на мозги будет вполне неплох. По крайней мере, думать и обмозговывать что-то мне всегда нравилось гораздо больше, чем все физические упражнения, какими бы легкими они ни были.       — Никчемная Тсуна, принеси плед, — я вздохнула и, завернувшись сильнее в одеяло, покаталась из стороны в сторону, не желая вставать с кровати и прощаться с теплым одеялком. Но жизнь была жестокой, а Реборн неумолимым, поэтому даже то, что я считалась на восстановлении, не мешало моему репетитору гонять меня туда сюда по куче мелких и не очень поручений. Справедливости ради, они действительно были несложными, но в них все равно был подвох. Все равно все они были направлены на тренировку моих мышц. Потому что ходить приходилось много, еще и туда-сюда по нескольку раз, а таскать надо было кучу вещей, которые не подходили тому месту, в которое я их относила. Вот и приходилось возвращаться, брать другую вещь, которую любезно совал мне Реборн, и идти обратно. И так могло продолжаться долго. Очень долго. Потому что притащить на своем горбу двустворчатый холодильник в школу Намимори, реально, например, дело не быстрое. Пусть даже и таскался он не целиком за раз, а за несколько подходов по несколько деталей. Сам корпус тащил, правда, уже Хаято. И после этого он не приходил в школу еще пару дней, потому что, кажется, не мог встать с кровати. Страшно подумать, что было бы с неподготовленной к такому дерьму мной.       Я надела на себя теплый свитер, спрятав подбородок в широком вороте, а ладони в длинных рукавах, и, взяв плед, все же пошла исполнять приказ просьбу Реборна, который чхать хотел на то, что кто-то кроме него тоже может отдыхать и наслаждаться теплом и уютом в этот холодный денек. В этот момент я снова пожалела, что мое попаданчество оказалось не в Бьянки. Ее Реборн никогда не трогал и даже не собирался. То ли из-за уважения, то ли из-за боязни быть отравленным, то ли из-за всего и сразу. В Бьянки вообще было бы хорошо попасть. Ходи трави людей, потому что готовить по-другому не умеешь, да наслаждайся цирком, который Реборн устраивает совершенно бесплатно всего лишь гоняя своего ученика. Почему-то судьба несправедлива, а потому я не Бьянки, а тот самый ученик, которого пытаются убить в процессе обучения 24/7, но выбирать не приходится, а Бьянки просто издевательски лежит прямо передо мной под котацу, и зависть сжирает меня только больше. И несмотря на то, что мне она нравится, я ее уважаю и даже хочу подружиться с ней, сейчас я хотела ее только покусать. Потому что под котацу она заняла аж два места сразу. Понятное дело, что делиться со мной теплом она не будет. А значит, мое утро действительно все же кончилось, как только я выпуталась из теплого одеяла и вышла в холодный мир в свитере, который все равно нихрена не грел.       — Ну и на кой ляд вам плед? — я недовольно поворчала и, кинув плед на ноги Бьянки, пошла заваривать себе чай. И-Пин, Реборн и Бьянки синхронно вздохнули и продолжили лежать, упершись взглядом в потолок. Увлекательнейшее занятие. Как не понимала, так и не понимаю до сих пор, как можно просто вот так лежать и совершенно ничего не делать, когда ты уже точно проснулся. Одно дело, когда ты еще полусонный и лежишь пялишься в потолок, пытаясь до конца проснуться, и совсем другое, когда ты уже целиком и полностью проснулся и просто делаешь то, что делает сейчас та сомнительная компания. Никаких игр, никаких разговоров. Ничего. Возможно, в потолке есть что-то интересное? Может, трещины в нем скрывают другие миры, как в Докторе Кто? Или я просто не заметила крошек от галлюциногенных грибочков, и они там все втроем ловят какие-то увлекательные мультики? Хоть бы поделились тогда, ну! А то этот день грозится стать еще скучнее, чем он уже есть.       — Кто-нибудь, дайте Ламбо-сану новогодние деньги! — вопил где-то снаружи Ламбо, на что мы все вчетвером еще раз лениво вздохнули. Стыдно за него мне не было. В конце-концов в какие годы мы живем. Деньги нужны всем. И если бы мне позволяли возраст и воспитание, я бы тоже пошла делать тоже самое, что и Ламбо: выпрашивать деньги у первых встречных. Я бы и сейчас, в целом, могла. Прикинулась бы бездомной-инвалидом и сидела бы в переулке с табличкой со своей грустной историей о том, что у меня еще есть младшие братья и сестры, которых надо кормить, и с требуемой суммой, написанной красным фломастером мелким шрифтом в уголке. Попробовать-то я могла бы, но менее чем через минуту Реборн тащил бы меня за ухо домой и не спасло бы меня от его кары даже вмешательство Наны. Если бы она вообще попробовала бы это сделать.       — Тсу-у-у-уна-а-а! — крики Ламбо резко оборвались. Зато на их место пришло завывание Киоко, непонятно каким боком оказавшейся у моего дома в этот холодный и скучный день. Выходить на улицу резко захотелось еще меньше. Даже несмотря на то, что мне, в общем-то, надо было бы проверить, в чем на улицу выбежал Ламбо, чтобы потом не лечить его днями и ночами и самой не заражаться. — Ну Тсуна! — ей Богу, я же не мальчик даже. Какого черта она пришла в такую рань в праздники? Не на свиданку же позвать! Если ей совсем скучно и нечего делать, пусть, вон, к братику своему обратится с просьбой потренироваться. Он ей точно не откажет и аж десять раз покажет пару приемов для самозащиты. И все довольны. Но нет же.       — Тсуна! А ее можно съесть? Она выглядит вкусно! — произнесенное Ламбо было настолько неожиданным, что я даже подавилась чаем, который пила. Компания за котацу снова вздохнула и перевернулась на бок, не забыв кинуть мне довольно красноречивый взгляд, чтобы я как можно быстрее справилась со всеми проблемами и вернула в дом тишину. Не то что бы после таких слов я не хотела выйти на улицу. Теперь мне стало банально интересно, какого черта там вообще творится. Я, конечно, знала, что дети любят всякую гадость в рот тащить, но не настолько же! К тому же, как Ламбо собирался съесть Киоко, которая выше его больше чем на целый метр? По крайней мере, я знаю точно, что хотела бы на это посмотреть. Быть может, так бы раскрылась и загадка, как в шевелюре можно спрятать десятки гранат, конфеты и базуку в два раза больше самого ребенка. Ради этого на улицу точно выйти стоит.       Отставив кружку в сторону, я побежала к входной двери, на ходу подтягивая шерстяные носки, и едва не падая, подскользнувшись на скользком полу. Не останавливаясь я нажала на ручку и толкнула вперед, буквально вылетая из дома. И раз уж мое умение падать смешалось с неуклюжестью Тсуны, создав какую-то, наверное, ядреную хрень, я, конечно же, чуть не поцеловала носом холодную землю. Хорошо что сегодня удача мне более или менее улыбалась, и встреча была отложена. Если бы не поймавшие меня вовремя руки Такеши, все могло бы закончиться для меня довольно плачевно. Если честно, то я уже в некоторой степени даже привыкла к этому. Всю свою сознательную жизнь я до безумия «любила» лестницы. И постоянно с них или даже на них просто-напросто падала. До сих пор помню, как бежала по лестнице на нулевой урок химии (конечно же из-за исправления не аттестации, ха), споткнулась, влетела плечом со всего маху в перила, а другой рукой в подступенок. Ногтями. Но благо ногти, которые я укрепляла годами, хоть и сломались, зато не под самый корень, что свело болезненные ощущения к минимуму. А на правом плече еще полторы недели красовался синяк. Про то, что я как-то умудрилась скатиться в Египте вниз по лестнице, держа при этом в руках два стаканчика с мороженым, так еще и не уронив их, я даже в подробностях вспоминать не буду. Самому интересному, чему меня научила жизнь, было умением правильно падать. Так что я не только понимала Тсуну, но и по возможности, когда уже больше стала осваиваться в новом теле, сводила самые болезненные на вид падения к чему-то более… приемлемому. Хотя Реборн лежачую меня еще и ощутимо пинает время от времени по ребрам, чтобы не расслаблялась. Ну хоть ничего не сломала себе так и на том спасибо.       — Ох, спасибо, Такеши, — я благодарно ему улыбнулась и поправила задравшийся свитер. На улице не лето все же, а тело Тсуны переносило холода гораздо хуже, нежели мое собственное. Оно и понятно, в общем. С рождения расти в северной столице России, где погоду шмаляет от лютых морозов до жары прямиком из Ада буквально в любое время года. Так или иначе, в конечном счете ты приспосабливаешься и к тому, и к другому. Хотя ехать в Якутию я по-прежнему бы отказалась. Вот к таким морозам точно только сами якуты готовы и будут. Когда у них снег на ресницах замерзает, а лицо больше похоже на помидор от напавших холодов. Но если настроение хорошее, то им и это ни по чем. Один мой знакомый в новый год раздетым высунулся из окна в минус пятьдесят с бутылкой Jack Daniel’s, чтобы эффектно меня поздравить. Глядя на фото мне-то холодно становилось, а Тсуна бы, наверное, померла бы сразу же. Даже приезжать не надо было бы.       — Ха-ха, не за что, Тсуна. Ты всегда можешь на меня положиться, — Такеши стряхнул с моих плеч невидимые пылинки и сделал пару шагов назад, вставая позади взбунтовавшегося Хаято. Последний еще даже не поздоровался, но уже был готов надрать уши Ямамото за, якобы, неаккуратную ловлю его ненаглядной Босс. То, что его ненаглядная Босс была вообще-то рядом и была, в общем-то, всем довольна, Хаято, кажется, волновало мало. И здороваться он собирался только после исправления «проблем» в, конечно же, недопустимом поведении Такеши. На мое же удивление, подобное меня даже не раздражало, а наоборот радовало. Все же за пару дней, что я не видела этих двух неугомонных, — так как находилась под постоянным контролем Реборна за мини-тренировками и изучением итальянского, — я успела соскучиться, чего им в лицо пока точно говорить не стану. Гокудера же потом еще месяца три, не меньше, будет ходить окрыленный, находясь где-то за облаками. А окрыленный Хаято — горе в семье. Все же лучше, чтобы он сохранял свою голову на плечах и не терял рассудка.       — Тсуна! Так можно ли ее съесть? — с неожиданных гостей я наконец-то перевела взгляд на причину моего внезапно вспыхнувшего интереса. Счастливо прыгая на руках Киоко, Ламбо махал передо мной фантиком от уже, видимо, съеденной виноградной конфеты. Я кисло взглянула на это безобразие и, расстроенно вздохнув, махнула ему рукой, якобы позволяя сделать то, что он уже сделал. Продолжающий наблюдать за мной Такеши весело расхохотался. Не то чтобы я ожидала, что Ламбо действительно попытается съесть, в прямом смысл этого слова, Киоко, но зрелище, представленное в моей голове, все же заставляло надеяться на более интересный исход. Это ведь мир Реборна! Это ведь мир, где взрослые люди выглядят как младенцы с ружьями! Это ведь мир, где даже, блин, своя машина времени есть! Мир в котором, черт побери, пламя горит прямо на лбу! Конечно я рассчитываю, что на этом чудеса не кончатся! Хотя, вероятно, какая-то часть меня все равно всегда будет настроена достаточно скептично к проявлению любой непонятной хренотени, которую не смогли обосновать законы физики моего мира, даже если умом я буду понимать, что в половине безобразия будут виноваты господа Туманники.       — Ты ведь уже ее съел, — я позволила себе фыркнуть, наблюдая за тяжелым мыслительным процессом, проявившемся на лице Ламбо. По видимому все прошло вполне удачно. Так как через пару секунд он уже выскочил из рук Киоко и побежал в дом. А еще через пару секунд из дома прогремел взрыв, выстрел, итальянские ругательства, и крики о жадном Брокколи-монстре. Кажется, из-за незакрытой двери даже дым повалил. Но вот уж к чему я точно уже привыкла и не считала чем-то странным. Люди ведь, они такие. Ко всему приспосабливаются. Главное потом таким же не стать. Вонгола вон и сейчас не очень адекватно выглядит по многим параметрам. А когда придет очередь нашего поколения, так и вовсе должна будет быть фенита ля комедия. Для Вонголы. Ей Богу, подружусь с Занзасом и буду бухать с ним на выходных. Придурки в семье, конечно, уже привычно и местами даже прикольно, но иногда точно стоит отдыхать от такого цирка.       — Ох, Тсуна, с Новым годом! — она схватила меня за руку и стала сильно ее трясти. Кажется, она пыталась так вытрясти мою душу.       — Савада! Всего самого наилучшего в этом году! Моя цель в новом году — быть «ЭКСТРИ-И-И-ИМальным»! Давай со мной! — пока я не очухалась, Реохей схватил меня за вторую руку и стал трясти ее не слабее своей ненаглядной сестренки. Так сильно, что мои руки едва оставались на своем законном месте в туловище, а взгляд от постоянной трясучки не мог ни на чем сфокусироваться. Хотя я и усердно пыталась зацепиться хоть за что-то. А когда Киоко начала еще и что-то радостно вопить мне на ухо, я пожалела, что вообще вышла из дома.       — Эй! Хару-тян тоже здесь! — Миура, повинуясь воистину каким-то идиотским своим соображениям, отобрала мою руку у Реохея, и обвилась вокруг нее, быстро водя по моему плечу своей щекой. Ей Богу. Такое ощущение, что они во мне видят мальчика для свиданий и посиделок в кафе со сладкими до зубного скрежета пирожным. Я вздохнула и наконец-то смогла понять, что именно во всей этой ситуации было не так. Мозг от такой свистопляски, кажется, чуть сдвинулся с места, но анализировать это не мешало. Итак, во-первых, здесь собралось неприлично большое количество людей (кому я вру? Неприлично было, когда Дино свой шкафочный эскорт привез). Хаято, Такеши, Реохей, Киоко и Хару. И понятное дело, что, так или иначе, мы все постоянно пересекаемся, но чтобы прямо вот так… Моя самопровозглашенная Правая рука, два потенциальных Хранителя и две надоедливые барышни. И все в одном месте в одно время. У нас просто не совпадало время наших занятий, чтобы всей вот этой компанией мы могли вообще встречаться. А во-вторых, все были нарядными. На Реохее были надеты хаори с хакама, чего уж точно на повседневке на нем не увидишь, Киоко и Хару пришли в ярких кимоно с цветочными орнаментами, а Хаято и вовсе в деловом костюме. Хотя рубашка по-прежнему была не заправлена в брюки, а пиджак был крайне небрежно застегнут на одну пуговицу, которая вот-вот была готова вылететь из петли. И тем не менее Хаято все равно выглядел официально. Они тут все выглядели как-то официально и по-праздничному. Ну, кроме Такеши. Тот стоял передо мной в одноцветном бомбере на распашку, сверкал своей белозубой улыбкой, и совсем не чувствовал себя в этой компании как-то не так. Хотя, а должен ли, если я тоже выгляжу не официально и не празднично, а так, как будто меня только из постели вытащили, что, в общем-то, и будет правдой? Если точнее: слегка по-бомжатски.       — Джудайме! Я примчался сразу же, как только узнал! — завопил Хаято, выпутывая меня из дьявольских объятий двух барышень, которые явно добивались того, чтобы мозг из черепной коробки все же вылетел. Через ухо, например. Однако на этом мои приключения не закончились. Хаято, кажется подумав, что жизнь меня мучила сегодня довольно мало, схватился за мои многострадальные руки и стал крутиться вместе со мной, будто мы были сраной каруселью с детской площадки. Да так сильно, что я едва успевала переставлять ноги. Мир вокруг меня крутился с такой скоростью, что все окружение просто смазалось, а умные мысли напрочь вылетали из головы. Не уверена, что начни я падать в таких условиях, меня и на этот раз спасли бы руки Такеши. Но этой скорости я скорее улетела бы в дом.       — Это будет весело! — где-то на фоне снова прощебетала своим сладким голоском Киоко. А я окончательно потеряла связь с реальностью, так и не поняв, что за дичь они мне тут втирают. Единственное, что я поняла — у нас празднование Нового года. Но ни то почему они говорят, что будет весело, ни почему их собралось тут так много в одно время, в моей голове логически никак не сходилось. И уж тем более не стоит даже говорить, что манга с подобными моментами мне тоже не вспомнилась. Грустно и невкусно, но, кажется, такова будет вся моя жизнь с этой шайкой-лейкой припизднутого мира мафии.       — Ты что, нарываешься, торфяная башка?!       — ЭКСТРИ-И-И-ИМально не понимаю о чем ты!       — Ой, а что это вы тут собрались, ребятки?       — Ламбо-сан хочет кушать!       — А, Хару-тян, уже слышала про новое кафе?       — Ты наступил мне на ногу и я чуть не уронил Джудайме!       — Слышала! Кажется, в первую неделю обещаются скидки!       — Ха-ха, вы такие веселые!       — ЗАТКНИСЬ!       — Глопудера снова буянит! Тсуна, накажи его!       — Гокудерой больше, Гокудерой меньше…       — На чьей ты стороне, бейсбольный придурок?       — Брокколи-монстр снова напал!       — Покажи, кого надо избить, я ЭКСТРИ-И-И-ИМально помогу вставить ему мозги на место!       — Ты что, придурок?!       — Ламбо-сан думает, что у кого мозгов нет, тот их и не найдет.       — Придурок, они про тебя…       — Себе на место вставь, торфяная башка!       — ЭКСТРИ-И-И-ИМально не понимаю о чем ты!       — Т-т-только сп-п-пок-к-койстиве…       — Мозги, говорю, для себя сначала найди!       — Интересно, а они вкусные?       — Бля-я-я-я… — протянула я, закрывая уши руками. Когда уличный балаган пополнился балаганом домашним, я так и не поняла. Зато поняла, что Боги на сегодня отменили спокойствие и ввели какое-то правило оров. Как эти нелюди, кстати, которые не хотели даже делиться местом под котацу, все-таки нашли в себе силы выглянуть на улицу — вопрос интересный. И не менее интересный: как им хватило сил не только выйти, но и усилить мощность чужого крика? С такими успехами, когда приедет Вария на Конфликт Колец, мы сможем даже бросить вызов Скуало и отжать у него звание «Самый Громкий Оральник Мира». Главное, чтобы одновременно не орали. А то эти-то так орут, что голова болеть начинает, а уши зудеть, а ор Скуало я могу просто представить, вспоминая тот самый легендарный момент в арке будущего, когда там Вонгола чуть не оглохла просто по трансляции. Если объединить их, кхм, мощь, боюсь у нас оглохнет вся страна. Как минимум. Потом Скуало просто точно поедет праздновать успех, а закреплять результаты повезет в Италию. Оглохнет еще одна. И может быть что-то по дороге, если они будут орать и в самолете. Боюсь правда, что тогда мы просто не приземлимся. Нет, ну это если исключить вариант того, что кто-то среди той компании методом тыка сможет пилотировать и сам. Ну или если вообще предполагать, что такая ситуация могла бы быть. Я просто предпочитаю быть ко всему готовой. Так что первое, что мне нужно: купить беруши (хотя вряд ли они меня спасут). А второе: найти предлог, под которым я смогу никогда не летать на самолете.       — Сегодня у нас новогоднее сражение «Семья против» в стиле Вонголы, — Реборн по своей старой-доброй традиции выскочил перед нами, как черт из табакерки. Происходило это уже так часто, что даже я привыкла и перестала пугаться его внезапных появлений. Но не самого Реборна. При его виде и словах, что сейчас что-то начнется, хотелось уже сразу схватиться за крестик и молиться Господу Богу. Потому что происходящее дальше мне явно не понравится. — Именно поэтому я вас всех и позвал, — когда он успел это сделать, с учетом того, что полдня точно провел под котацу вместе с Бьянки и теплом, мне неведомо. Откуда, в общем-то, он взял такие маленькие праздничные японские шмотки — тоже. Хотя с учетом того, что в этом мире вообще может происходить и даже уже происходило (до сих пор не забыла, как Реборн буквально прилетел на силе каких-то спецэффектов Туманников. Или препаратов, которые он мне под шумок подсунул) просто все что угодно — непонятно откуда добытые шмотки волновать меня попросту не должны. — А вот и ваш противник! — несмотря на жесты фокусника, слова его буквально кричали о том, что мой гадючный репетитор сталкивает лбами на ринге двух противников. Встречайте! В синем углу ринга — слегка долбанутая (как и все здесь, впрочем) иномирянка Савада Тсунаеши! И в красном углу ринга — Дробящий Мустанг, Десятый Босс Семьи Каваллоне, и просто человек, с которым у меня день рождения в один день, Дино Каваллоне! Ну кто бы мог подумать, а?       — Йо, — Дино махнул мне рукой, при этом широко улыбаясь так, будто ему действительно хотелось поучаствовать во всем этом идиотизме, который устраивает Реборн с целью преподать какие-то странные уроки, которые стоят в его программе «Босс из никчемного придурка». Я просто очень сильно сомневаюсь, что что-то вроде «вытащи из крокодильей пасти хорошие бумажки» могло бы быть одной из традиционных игр Вонголы в реальности. При том дело даже не столько в абсурдности такой игры и ее составляющих, сколько в безопасности проведения. Вполне вероятно, что если, например, лезть в пасть крокодилу, человек мог попрощаться с рукой. А то и с жизнью. Если крокодил не пластмассовый. Вряд ли бы до таких «игр» допускали тех же наследников. Но… Реборну закон не писан. А еще он вроде как близкий друг Девятого, а удача не на моей стороне. Поэтому чем опаснее это выглядит, тем, конечно, больше пойдет мне на пользу. По мнению самого же Реборна, естественно.       — Йо, Дино, — я махнула ему в ответ, при этом тяжко вздыхая. Рядом, схватившись за руки и прижавшись друг к другу щеками, тихо попискивали Киоко с Хару, периодически шепча что-то про сексуальных и горячих итальянцев и что девчонки обзавидуются, если они им покажут его фотку и скажут, что с ним знакомы. Я посмотрела на них, потом на Дино. Потом снова на них. И снова на Дино. По-прежнему растрепанный, чуть сгорбленный, ладони спрятаны в мешковатых штанах, а на плечи накинута черная куртка с черепами. Под свободной футболкой даже пресса не видно! Про сексуальность тут тогда можно было бы говорить только во взгляде. Но Дино, в сущности, местами еще просто ребенок, пусть ему и чуть больше двадцати и, возможно, он просто прячет свою опасную сторону мафиози и вообще свою профессию (интересно как он будет свой шкафочный эскорт в таком случае оправдывать?), и взгляд из-под пушистых ресниц у него мягкий и даже местами наивный. И как бы я не пыталась, я не могла найти ничего сексуального в таком Дино. Хотя, возможно, просто некоторым девочкам достаточно самого факта, что парень иностранец. Или я просто чего-то не понимаю. Вот во взрослом Дино, да. Искать ничего не надо было бы, все и так видно. Не то чтобы меня вообще это интересовало. Просто хотелось понять хоть немного чужую логику и мысли. Сколько себя помню, прям девочек-девочек среди ровесниц мне не удавалось понять никогда, даже в родном мире. Приоритеты в принципе по жизни стояли разные. В то время как они обсуждали косметику, парней и Gucci, мне было гораздо интереснее обсудить новые мемасики, анимешку или недавно прошедшую контрольную. По той же причине к старшей школе мне почти и не было с кем даже пообщаться.       — Новогоднее сражение «Семья против» в стиле Вонголы — это сражение между союзными семьями. Оно демонстрирует энтузиазм Семьи в новом году и традиционно проводится в начале года, — продолжал Реборн, не обращая внимания ни на фоновый шум от некоторых личностей, ни на чужие кислые рожи. Мое лицо вот как раз в последнюю категорию и входило. И было одним таким. Потому что, судя по всему, остальные были в предвкушении. Гокудера так и вовсе едва ли не из штанов пытался выпрыгнуть, чтобы пойти уже и показать, кто тут самый крутой и какая Семья победит в этот раз. Ей Богу, как будто выбираем хозяина в доме посредством битья яиц жопками на Пасхе. — В новогоднем сражении представитель каждой семьи участвует в соревновании, так или иначе связанном с тематикой нового года. По общей сумме очков определяется победитель. Так же Семья-победитель получает щедрый приз…       — Джудайме! Мы обязательно выиграем! Положитесь на меня! — выкрикнул Хаято с горящими глазами под смех Такеши. Киоко с Хару мыслями были уже явно в размышлениях о призе (и если они думают, что это свидание с красавчиком итальянцем или билет на Мальдивы — они ошибаются. Это не шоу Холостяк), Ламбо задумчиво ковырял свои фантики, а Реохей и вовсе был ЭКСТРИ-И-И-ИМально готов начинать прямо здесь и сейчас, даже несмотря на то, что вышедшая Бьянки подкармливала его своей едой, желая приободрить. Хотя кажется она просто радовалась тому, что хоть кто-то не падает в обморок сразу же, как только увидит ее еду. Реохею в принципе смотреть не надо, че он жрет, походу. Главное чтобы это потом не аукнулось.       — В довершение, проигравшая Семья будет оштрафована на один миллион йен, — я помолилась Богу, перекрестилась и мысленно попрощалась со своей почкой. Ничего страшного, люди могут и с одной пожить, да? Я медленно вздохнула. Сделала еще один глубокий вдох, и не менее глубокий выдох. Если вся эта игра именно то, о чем я думаю — мы заранее в заднице. Но Богиня Бьянки может меня спасти. Если траванет судью. На такие случаи все же и самой неплохо было бы научиться так убийственно готовить. И раз уж речь зашла про убийство, про мясо и кровищу, в случае проигрыша почему именно я должна буду прощаться с почкой во имя прощания с долгами? Потому что я якобы Босс? У меня тут как бы плюс-минус четыре Хранителя, два ребенка и две дуры. Последними я вполне готова была бы пожертвовать, и никакая совесть плакать меня не заставит. Я умею расставлять приоритеты.       — Миллион йен! Такая замечательная мечта! — если для тебя, милая моя Киоко, расстаться с одним миллионом йен это мечта, то явно на покрытие долгов пойдет именно твоя почка. А то и вторая. Такую цифру даже мысленно произносить и признавать такие деньги своими страшно. А ты говоришь расстаться. Хотя выглядит скорее как то, что кто-то опять выборочно услышал и запомнил информацию. Или уж слишком сильно рассчитывает на победу своей команды. Я бы на ее месте подумала трижды, чтобы такое вообще заявлять. Взбалмошная неконтролируемая кучка подростков, которая сейчас уссытся от таких денег в мечтах, при том на деле, скорее всего, нихрена не сделают. Не в первый раз же на этот цирк смотрю.       — Погодите, Реборн-сан. Почему человек, не входящий в Семью, принимает участие в игре? — спросил Хаято, презрительно тыкая в Реохея и демонстративно пофыркивая. То, что помимо Реохея тут еще есть две девчули и ребенки, его не особо волновало. Возможно, в них он просто не видел соперников на свое ревностно охраняемое место самопровозглашенной Правой Руки. Реально грузить его какими делами что ли начать? А то Правая Рука есть, а я по-прежнему без регистрации и смс работаю девочкой на побегушках 24/7, даже если это абсолютнейшая ересь. Я, конечно, предпочитаю делать все сама, чтобы знать наверняка, что все прошло гладко, но… Если так думать, то скидывание каких-то мелких поручений моему маньячному поклоннику могло убить одним выстрелом сразу двух зайцев. Во-первых, мы бы точно постепенно стали привыкать друг к другу. Что Босс может действительно что-то просить, и что своим друзьям и Хранителям я действительно могу доверять, а не держать весь мир на своих плечах (потому что действительно сложно переучиться, когда почти всю сознательную жизнь полагался больше на свои силы. И лучше начать это как можно раньше). А во-вторых, я все же сброшу с себя какой-то груз обязанностей. Потому что в противном случае времени на себя, даже просто чтобы подумать о чем-то кроме мафии, просто-напросто нет и не будет. И приходя домой под ночь больше хочется убиться, чем что-либо еще. Я же не идиотка, чтобы так постоянно жить. С такими успехами я и в двадцать могу уже гроб выбирать.       — По сравнению с Каваллоне, число членов Семьи Вонгола намного меньше. Так что ввиду такой ситуации, знакомые Тсуны тоже будут считаться за Семью, — еле поборов желание столкнуть с импровизированного пьедестала Реборна, я еще раз оглянулась и попыталась здраво оценить наши шансы… И поняла, что если хоть кто-то из них хоть немного, самую малость, прям малюсенькую капельку, не заткнется, то их всех заткну я. Пинком по роже. И наши шансы с минимальных процентов вообще в минус уйдут. Просто сосредоточиться в таком балагане, к которому медленно, но верно присоединялся еще и эскорт Каваллоне, было крайне непросто. Я и так не люблю шум и гам, а когда вокруг еще и куча людей, так я не только бешусь, но и чувствую себя попросту неуютно. Даже несмотря на то, что с переходом в другой мир это постепенно, шаг за шагом, но стало уходить. Однако сейчас, я просто чувствовала себя лишней и не могла подумать ни о чем другом, даже если это было действительно что-то важное.       — Все в порядке? — Такеши, присев рядом, коснулся своим плечом моего, и я медленно выдохнула, успокаиваясь и кивая головой. Я должна держать себя в руках. Я должна сосредоточиться не на шуме и толпе, а на повышении наших шансов на победу. Игра не война, конечно, и все пережить можно тут, но я морально просто не готова потом оплачивать такие огромные долги, от которых какая-то часть «Семьи» откосит. Например, та же Киоко, которая явно подумает, что это какая-то детская Реборновская шутка, или тот же Ламбо в силу своей максимальной неусидчивости. — Успокойся, — Такеши широко улыбнулся, потрепав меня по голове. — Это всего лишь игра. Так что расслабься и получай удовольствие.       — А что если мы проиграем? Я пока как-то не готова выплачивать миллион йен, — я фыркнула, кладя голову Такеши на плечо. Стоящий чуть в стороне Гокудера недовольно пожевал губы, но смолчал и даже перестал тыкаться пальцем в спину задолбавшегося Реохея. Последний в свою очередь не заметил даже и того, что от него отстали, и сразу полез обнимать сестру. Смотреть на них мне почему-то было не сильно и приятно. Возможно, всего лишь возможно, я просто им завидовала, что кто-то может так обниматься, что кому-то есть с кем, но я лишь устало вздохнула и перевела взгляд на облака в небе, удобнее устраиваясь на плече Такеши.       — Ты в нас не веришь? — подсевший с другой стороны Хаято, слегка приобнял меня за другое плечо, будто услышав мои недавние мысли. И почему-то именно в этот самый момент я подумала, что даже если мы проиграем — мне будет плевать. И, как минимум, два человека точно не оставят меня с последствиями совершенно одну. Это было странно и непривычно. Расслабляться на чужом плече, чувствовать поддержку в каждом жесте, и ни капли одиночества. Верить в то, что не все я должна грузить на свои плечи, что могу и должна полагаться на кого-то другого, на друзей, которые в отличие от прошлых пока действительно старались помогать, а не только принимать. У меня даже защемило сердце. Между этими двумя мальчишками я чувствовала себя спокойнее и защищеннее, чем когда-либо еще. Эта дружба такая непривычная для меня. Мягкая, а не жестковатая, взращенная в суровых условиях и не менее суровых нравах страны, где уронишь планку — уронишь себя на самое дно. И я терялась в том, что мне давали сейчас. Это стоит того, чтобы каждый раз мириться с их тараканами и постепенно знакомить со своими. Я чувствовала, что меня не прогонят.       — Я в себя-то не верю, — я невесело улыбнулась. Где-то на фоне закричал Реохей о том, что сегодня он тоже часть семьи Монголия, Ламбо от таких криков даже подавился. Хаято крепче сжал мое плечо, а Такеши над моим ухом тяжело вздохнул. Это не их вина. Что я на самом деле ничерта не сильная ни телом, ни духом. Что каждый шаг и каждый вдох здесь дается мне с трудом, что жить я учусь буквально заново, стараясь меньше вспоминать то старое, больное, но запинаясь каждый раз. Я в себя ни разу не верила, даже если знала, что с чем-то справлюсь. Но с ними все это забывалось и, кажется, появлялись силы, мысли о том, что все не так плохо, и стоит верить. В себя и в них. Что можно верить. — Но знаешь, в вас хочу. Так что давайте постараемся!       Я вскочила на ноги и, широко улыбнувшись, побежала за Реборном, который повел всю эту толпень в какие-то дальние дали.       Пора действительно расслабиться и начать получать удовольствие.

***

      — Не будем держать зла, кто бы ни победил, Тсуна, — я смерила довольного Дино кислым взглядом и фыркнула. Кажется он уже предвкушал свою победу и мое поражение. Жестокий итальянский Понь! Даже не думает, как же будет сложно в таком случае бедной маленькой девочке из провинциального городка в случае проигрыша. Начнет отрабатывать и останутся только рожки да ножки! Ну ничего-ничего. На стороне Дино опыт, удача и подчиненные, рядом с которыми он не ударит в грязь лицом. Зато на моей стороне кучка придурей, минимальные знания о предстоящей игре и долбанутость. В этом мире, как пока показывает практика, Бог придурей любит и даже поощряет. Может быть даже можно будет понадеяться на победу. В лучшем случае. Мне бы, по крайней мере, этого хотелось. И просто так отдавать ее сразу в руки Дино я, в общем-то, не собиралась. Этот миллион йен ты будешь выплачивать нам, Пони! И мы поедим на славу на эти деньги! Вперед! Ох, как однако меня понесло, всего после пары минут ободряющих обнимашек от друзей.       — Конечно не будем. Но если что, то место на заднем дворе как-раз пустует, — я мило улыбнулась и похлопала глазками, как куколка. Дино даже сглотнул и потупил взгляд. Не самые мягкие слова скрашивались обычным женским оружием — милотой, хитростью и флиртом. В любом случае, на Дино это пока работало. И он действительно терялся в таких случаях и не понимал, на что первым стоит обратить внимание: на милую барышню или на около-как-угрозу с ее стороны, которая совсем не казалось таковой, когда подобное произносил кто-то вроде меня. Милые маленькие девочки с большими кукольными глазами не могут же говорить, что прямо сейчас готовы похоронить тебя, да так, что никто об этом еще и не узнает. Я бы, правда, еще и растение сверху какое редкое посадила. Из красной книги. Тогда их нельзя было бы выкапывать, и тела нескольких мафиози не откопали бы до тех пор, пока растения не перестали бы быть исчезающим видом. Перфект.       — Прекращай строить глазки, никчемная Тсуна. Так скоро и гарем себе соберешь, — если убирать вопрос содержания, то я была бы даже не против того, чтобы мне уделяли внимание столько красивых парней. В реальной жизни мне с этим не сильно повезло. Не худышка, пусть и долго занималась спортивно-бальными танцами и работала на износ, не красавица, с пухлыми-то щечками и довольно узкими маленькими глазами, не умница, с постоянно скатывавшимися оценками из-за неинтересности предметов. Во мне не было ничего, что могло бы заинтересовать парней. Интересовались только знакомые с интернета, потому что в первую очередь им было со мной весело. Но все они были из других городов. И потом я просто смирилась, что пытаться чего-то добиваться на этом поприще мне явно надо позже. А позже стало и не так необходимо. В скучной однообразной жизни и без того хватало на удивление приключений. Мне и сейчас тут это попросту не нужно, мне не хочется, ведь это большая ответственность и оказание достаточного внимания, которое я дать сейчас попросту не могу, но… Сама идея гарема на несерьезных основаниях звучала все равно довольно привлекательно. Каждой девочке все же хочется быть красивой и желанной в чужих глазах. И если рыбки клюют, то почему бы и не да. Пока они от меня ничего не просят.       — Ты что-то сказал, Реборн? — я повернулась к нему лицом и невозмутимо снова похлопала пушистыми ресничками. Пусть у меня тут и нет груди, но есть тонна милоты, которую можно усилить при правильном подборе прически и одежды. Не то что бы я планировала что-то подобное, но на будущее стоило иметь ввиду. Потому что, о Боже, даже Реборн на пару секунд подвис. Не уверена, правда, что это моих рук дело, а не он просто-напросто заснул, наблюдая скучный для него цирк. Мне бы польстило все же, если это было из-за меня, но сильно не расстроюсь, если и нет. Мне в общем-то не привыкать, а собрались мы в этой дырище на берегу реки вообще не за этим.       — Дерзишь?       — Вопросом на вопрос не отвечают! — Реборн на это лишь хмыкнул и, в миг увеличив свою ящерку до размеров молотка с длинной рукоятью, дал мне разочек по башке. Мое счастье, что молоточек этот как бы вроде резиновый, насколько это слово можно вообще употреблять с учетом того, что он, вообще-то, из ящерицы, и после такого удара мне не надо идти на обследование к врачу, а то и лучше сразу в гробешник ложится. Даже не знаю, Реборн последнему бы обрадовался, ну, что, мол, не надо больше эту пустоголовую учить, или все же взгрустнул бы о проваленном задании? Италия, может, посудачила бы об этом месяцок-другой, но многие мафиози точно не в том положении, чтобы вечность припоминать что-то подобное Аркобалено Солнца, и самостоятельно закрывать себе возможность найма такого сильного бойца. О Боже, я думаю, о том, что будет после моей смерти, хотя она даже мне в затылок еще не дышит. И зачем только это делаю каждый раз?       — Помолчи лучше, — Реборн, довольно улыбаясь, вытянул из своей шляпы какую-то бумажку, вздохнул, цыкнул и лениво оповестил нас, простых смертных: — Первый тур: предсказание удачи, — а, ну понятно тогда, почему он сказал это с таким скорбным и недовольным видом. Игры, где один противник не пытается случайно укокошить второго, за нормальные не считаются. Ну прям как в школе. Хотя я бы все отдала за то, чтобы и все остальное было таким вполне себе тихим и безобидным, не промазанное ядом, не выпускающее шипы и не пытающееся мне проломить череп при одном неверном шаге. А так, в целом, можно даже действительно считать за новогоднюю игру. Самую обычную, какая и в моем мире была. Даже удивительно. — В этой коробке, — я как-то провтыкала момент, когда и откуда она вообще появилась. Ну нет же у Реборна бездонных кармашков, в которых он, например еще и хату таскает? С тем, как внезапно у него появляются вообще какие-либо вещи, я бы даже не удивилась. — Лежат бумажки пяти разных видов: очень удачлив (2 очка), удачлив (1 очко), обычный (0 очков), неудачлив (-1 очко) и очень неудачлив (-2 очка).       — Савада! ЭКСТРИ-И-И-ИМально предоставь это мне! — Реохей с мрачным решительным видом, будто он главный герой американского фильма про мафию, вышел вперед, готовый в любой момент сунуть свою руку в эту коробку судьбы. Правда, у меня на его счет были другие планы. А потому я просто хлопнула его по руке, совершенно игнорируя обиженный взгляд и надутые губы. Вот так из главного героя превращаются в маленького ребенка за пять секунд. Кто в этом виноват? Конечно же, женщина.       — Вот ты кто по гороскопу?       — Дева! А это имеет какое-то значение?       — Конечно же! Оха Аса поставил всех Дев сегодня на последнее место. Их счастливый предмет сегодня — скворечник, а счастливый цвет — серобуромалиновый…       — Какой?..       — Я не могу тебя допустить до соревнования в удаче, — я скорбно утерла несуществующую слезу и грустно посмотрела в глаза растерявшемуся Реохею. — Пожалуйста, прости меня, если сможешь, — я всхлипнула и приложила ладонь ко рту, будто действительно раскаивалась в том, что как капитан команды не смогла выдать ему разрешение на участие в игре. При том такое ощущение, что мировых масштабов. И игра эта связана с боксом. На самом деле мне было немного плевать, кто он по знаку зодиака — чужие меня интересуют только тогда, когда я парней закидываю в программки зодиакальных совместимостей. Да и конкретно в Оха Аса я верю постольку-поскольку. Но Реохею-то знать об этом не обязательно. Просто помня, что было в манге, мы ушли бы в минус в первом же раунде.       — Эм, ты только не плачь, ладно, Савада? — Реохей неловко постучал меня по плечу, пытаясь заглянуть мне в лицо, пока я настойчиво пыталась его спрятать и не показать, как на самом деле подобная ситуация меня веселит. Этого ему тоже знать не надо. Как и всем остальным. А за представление пусть еще и заплатят. В эти суровые времена нам всем нужны деньги и каждый выкручивается как может! Мои актерские способности совершенно точно не могут быть бесплатными! Потому что они полезны и занимательны, как минимум!       — Конечно, — я утерла слезу от смеха с другого глаза, шмыгнула носом и обвела печальным взглядом всех собравшихся. Дино рядом со мной смущенно переступал с ноги на ногу, почесывал затылок и кусал губы, совершенно точно пытаясь не смотреть на меня, явно не зная, как утешать маленьких бедненьких девочек, особенно если в той или иной степени, причина их слез — ты. Зато вот Такеши с закрытым ртом давился смехом. Бедняга уже даже покраснел и, я подозревала, что скоро может и лопнуть, если не успокоиться. Хаято, вроде как тоже просек, что к чему, широко улыбаясь и закрыв глаза. Даже приятно, что хоть кто-то понял, что плачу я совершенно не натурально, а просто разыгрываю сцену. — У нас есть Тельцы? У Тельцов сегодня первое место по Оха Аса!       — Что вообще такое это ваше Оха Аса?..       — О, да! Конечно! — Такеши смело поднял руку, рядом, покусывая губы, тянула руку Хару. Возможно, я действительно хотела бы пустить в игру того, кого знаю лучше и кому больше доверяю. В чью удачу я верю. К тому же, дуракам везет и Боги, вроде, на их стороне. Но… Что-то во взгляде Хару заставило меня передумать. К тому же, я более, чем уверена, что и для самого Такеши, возможно, будут гораздо более удачные игры, в которых он сможет хорошо себя проявить. Главное, что б не бейсбол на гигантских тяжелых сковородках.       — Уступишь место даме? — Хару просияла и уже через миг стояла рядом с Реборном и нетерпеливо потирала ладошки. Такеши хохотнул. Кажется он ничуть не обижался на то, что играть с Судьбой пойдет не он.       — Давай, Хару-тян! — кричала рядом со мной Киоко, сложив руки рупором. — Ты сделаешь это! Ты сможешь! Наваляй ему! — если она про соперника, то в целом, это было даже неплохим решением. Нет противника — нет проблем. А если убрать судью в лице Реборна, так и вообще отпад будет. Эх, ее бы энергию, да в нужное русло. Возможно и тело бы даже спрятать помогла. Во имя победы же и все такое. Они с братиком, вроде как, такое любят. Не трупы закапывать. А действовать во имя победы, чего бы это не стоило!       — Так точно! Хару-тян всех сделает! — боевой настрой Хару все рос, и сама она даже напряглась, будто сунуть руку в коробку и вытащить из нее пару бумажек — это невероятнейший подвиг, который она должна совершить. Такое ощущение, что она думает, что в коробке сидит ядовитая змея в окружении бумажек или же эти бумажки потеряны среди кучи червяков. Я даже поежилась. С Реборна, в целом, сталось бы что-то подобное устроить. Он же у нас тут местный клоун и фокусник в одном флаконе. В любом случае, Хару на такую хренотень вроде не труслива, а видя цель, обязательно до нее допрет (доперлась же до меня как-то в доспехах и с клюшкой, ну), чего бы ей это не стоило. Так что я просто надеялась на то, что эту придурошную Боги все же тоже любят и даруют ей удачу. Аминь.       — Дамы вперед, — подчиненный Дино махнул Хару рукой и та поспешила вытащить из коробки бумажки. Она сунула туда руку, и довольно долго что-то искала, от усердия даже высунув язык. Интересно, она там что, на ощупь пыталась определить, счастливая ли бумажка? Ну не будут же на бумажках какие-то неровности, как у карт для мухлежа? Или будут?..       — Хару-тян почти справилась! — глаза ее блеснули и через секунду она уже вытаскивала руку из коробки с целой кучей различных бумажек. — Очень удачлив, удачлив, удачлив, удачлив, неудачлив, обычный, очень неудачлив, удачлив, очень неудачлив… Хару-тян сломала язык столько говорить, а это еще не все! — Реборн фыркнул и, взяв у Хару бумажки, стал сам считать. На мое же удивление, в Хару оказалось достаточно везения, чтобы тащить достаточно удачливых карточек, а не все скатить сразу в минус. Даже не думала, что мой взятый из головы прогноз Оха Аса в той или иной степени сбудется.       — Суммарно вышло, что у вашей команды два очка, — оповестил нас Реборн, убирая бумажки в карман. Хару расстроилась, зато я же ликовала. Кажется, в самой манге команда Тсуны начинала и того плачевнее, вытащив едва ли не все плохие бумажки за раз. А тут нам удалось даже как-то сбалансировать это и даже не уйти в минус. Наоборот в плюс. Пусть и всего на два очка. Это довольно хороший результат. — У команды Дино одно очко, — пока я думала о плюсах, подчиненный Дино уже тоже сыграл с судьбой и, вытащив всего одну бумажку, сразу получил очко. По-моему у Поняшной команды встроены какие-то читы. Не чипированы ли они, а? Пусть не так сильно палятся, ну! — Второй тур: ханецуки! Победитель получает 20 очков!       — У нас же в команде Такеши! Давайте выпустим его! — кричал Реохей, бегая вокруг Ямамото с плакатами и какими-то новогодними дуделками. Что б у него губы потрескались столько дудеть. Дудит, да дудит, а смысла нет.       — Нет. И Такеши, и ты, Реохей, спортсмены, которые очень много работают руками. Против нас не спортсмен, — тут я, конечно, немного слукавила. Я понятия не имела, кто именно выходит против нас. Это вполне мог бы быть боец ближних дистанций, который тоже наиболее сильно тренировал руки. Но даже если бы это было и так, вероятнее всего, он контролировал бы свою силу. В то время как моим школьным дурикам только вякни про победу на горизонте, и херачить начнут со всей силы. Оно мне надо? Нет, типо, это круто, но с соперникам среднего уровня такое не проканает. Либо воланчик улетит на скоростях от силы, с которой по нему шарахнут, либо нас просто обыграют не по силе, но по хитрости. — А вы же так фигачите, что не дай Боже, можете ненароком кого и прибить еще. Вы хотите еще и компенсацию выплачивать? — Реохей надулся, будто у него отобрали конфеты, а Такеши лишь тяжко вздохнул, но все равно покачал головой, соглашаясь со мной. И правильно. Нехер со мной спорить. Иначе во время спора и сама могу кого зашибить. Конечно, совершенно случайно и не со злости. — Хаято, как насчет тебя?       — Джудайме, Вы лучшая! Я не подведу Вас! — да я и не сомневалась… Желание Хаято показать перед Боссом все свои самые лучшие стороны и добиться признания уходят корнями в недра земли, а другой конец пробивает небеса и теряется уже где-то далеко за облаками. Возможно, в бескрайнем космосе. Нет уж, сомневаться в Хаято, когда он готов жопу порвать ради «чести» Семьи, мне уж точно не надо. Конкретно в данном случае инициатива не наказуема.       И пока на поле передо мной разворачивалось очередное мракобесие, я подошла к взгрустнувшей Хару. Если честно, то я была даже удивлена, когда она вообще пришла сюда. Еще совсем недавно она потеряла отца при не самых ясных обстоятельствах, едва не попалась сама, а сегодня пришла праздновать Новый год вместе со всеми, тогда как у нее, наверняка, еще было достаточно дел и мыслей, с которыми стоило бы разобраться. Смерть близкого человека все же совсем не то, с чем можно быстро справиться и что не оставит на душе свой длинный уродливый шрам. Да, может Хару и довольно отходчивая к многим вещам, как говорил канон, но она тоже живой человек, которому может быть грустно и больно. Который может скрывать, что ему грустно и больно. Хару, несмотря на свои широкие улыбки и легкую болтовню с Киоко, все равно казалась достаточно потерянной. Мы с Хару не подруги, конечно, но когда она стояла здесь, среди кучи людей, но все равно одна… Что-то екало во мне и не давало проигнорировать. Возможно, я видела определенные сходства между нами. Одиночество среди толпы людей, когда всем вокруг тебя на тебя на самом деле плевать, если ты не горишь яркими положительными эмоциями.       — Ты как? — я тронула Хару за плечо и она перевела взгляд с поля на меня.       — Ну, я рассчитывала вытащить больше очков. И слегка расстроена, что получилось так мало.       — Да брось. Одно очко уже преимущество. А сейчас войдем в раж, так и вообще всех порвем! Твоя победа была первой. И именно ты показала, что не стоит сдаваться раньше времени, — Хару смущенно улыбнулась, слегка потупив взгляд. Будто слышать похвалу в свой адрес для нее было достаточно редким событием в жизни. Будто она не считала, что она ее вообще достойна. Я поежилась. Все любят похвалу и так или иначе получают от кого-либо. Каждого человека есть за что похвалить. Но получать ее так редко или не получать вовсе, что считать каждый такой момент незаслуженным… Глядя на Хару поначалу о подобном даже и не подумаешь. — Но я не об этом.       — А, — Хару снова отвернулась на поле, с интересом смотря на то, как Хаято и один из подчиненных Дино пытаются убить друг друга поиграть по-человечески. И выиграть. Энтузиазмом Хаято можно было бы противника даже задавить, если бы он не использовал свою ракетку как щит. Ну или его характеристика блок щекой не пробивала небеса. Интересно, насколько применимы игровые статы к людям, которые вроде как со страницы манги вышли? — Ну. Нормально, наверное.       — Правда? — я заинтересованно посмотрела на Хару. Она под моим взглядом стушевалась и задумчиво чесала щеку, будто подбирала нужные слова чтобы ответить. Возможно, так и было. Поэтому я не стала ее отвлекать и продолжала терпеливо ждать.       — Несмотря на то, что видели люди… Мы с моим отцом не были слишком близки. Поэтому я не могу точно понять, что именно чувствую, — я прикусила щеку изнутри. В чем-то я ее понимала. Понимала эту потерянность. Когда не чувствуешь то, что должен. Особенно когда умер родной человек. Что-то екает в тебе, но не ломается на куски, а слезы не текут по щекам. И все окружающие недовольны, неприятно удивлены, что ты такой якобы черствый. До многих из них часто не доходит, что не со всеми родственниками мы имеем такую тесную связь, чтобы плакать над ней. И даже с самыми родными, с отцом и матерью, это выходит не во всех случаях. Они просто не знают ситуации. А люди просто не были достаточно близки. Жить годами под одной крышей не значит быть близкими друг для друга. У меня было что-то похоже. Я была настолько же растерянной. И не понимала, что именно я должна чувствовать и что чувствую на самом деле. Это было… Сложно. — Поэтому я решила, что сходить сюда развеяться будет неплохой идеей.       — В шумной компании меньше тревожных мыслей в голове, да? — я устало вздохнула. Возможно, я просто лезла не в свое дело. Но это самое знакомое чувство не давало мне просто бросить человека. Не хотелось, чтобы кто-то себя так чувствовал. И возможно я пожалею, но… — Тогда можешь иногда заходить к нам домой. У нас там балаган 25/8. Уверяю, забудешь вообще, что такое думать.       — Джудайме, вы несправедливы! — Хаято налетел меня, явно пытаясь сгрести в объятия. К его же сожалению, сейчас я не считала, что это нам нужно, и просто ушла с его траектории, в то время как сам Хаято споткнулся и едва не упал на землю. Вряд ли бы это его остановило, конечно, но останавливать кровь, если бы он себе нос случайно разбил, наверняка, пришлось бы мне. При этом слушая нотации Реборна и еще играя в его увлекательные новогодние игры, потому что традиции нельзя нарушать.       — Ты выиграл?       — Конечно! Вы что, сомневались во мне?!       — Ничуть.       — Пресвятая Дева Мария, когда все это закончится? — Реборн закатывал глаза и с сомнением позыркивал иногда в сторону нашей драмы, кажется, пытаясь придумать, как бы наш сброд быстрее разогнать в сторону игр так, чтобы он еще и поиздевался хорошо, и закончили мы довольно быстро. Ну уж нет, дорогой мой репетитор. Ты это сам начал, лапшу на уши всем повесил, тебе и разбираться теперь с последствиями, даже если это значит сидеть на том чертовом троне еще пять лет. — Предположим, что в следующих играх все очки забрала семья Каваллоне…       — Что еще за «предположим»?! Дай поиграть, несносный ты репетитор!       — Поэтому обнулим счет. Решим, кто победит, следующим поединком. Проигравший платит миллиард йен…       — Эй, а с хрена ли ставка-то так выросла?!       — Да заткнись ты уже, никчемная Тсуна, — в меня полетела какая-то милая бомбочка с цветочками. Если она будет с газом — вообще чума. Он че, спятил?!       — Молчи, Тсуна, — Дино прислонил меня спиной к себе, обнимая за плечи одной рукой, а второй закрывая мне рот, уводя в сторону от оружия массового поражения в исполнении Реборна. При этом руки его тряслись, и сам он выглядел несколько пришибленным и напуганным. Кажется, даже он афигел от того, какие финты ушами тут творит его бывший репетитор. И это он-то еще недавно заявлял, что будет только рад, если Реборн вернется с ним в Италию? Да Бога ради, кому он врет-то? — Ничего не поделать. Если он уже решил, то не передумает, — Дино вжал меня в себя сильнее и на самое ухо зашептал: — А то гляди еще и платеж увеличит. Он вроде мечтал о кругосветном путешествии. Там денег много надо. Не провоцируй, мой тебе совет. Будь осторожна в своих словах, — я убрала с лица чужую руку и зашипела не хуже рассвирепевшей кошки:       — Может нам еще и говорить надо шепотом желательно где-то не здесь? Или он чувствует наш страх? И за это тоже увеличивает сумму? — Дино сглотнул и посмотрел на меня ошалевшими глазами, все еще одной рукой придерживая меня за плечо.       — Не подавай ему плохих идей! Он слышит твои мысли!       — Капец, ты чокнулся. Слухай, а чем тебя так накрывает, что ты веришь в такую чепушню? — Дино скорбно мотнул головой.       — А тебя? Ты вроде что-то про Оха Аса там несла.       — Это не бред. Это почти как наука!       — В финальном соревновании — готовке рисовых лепешек с красными бобами — принимают участие все члены Семьи. Выигрывает тот, кто приготовил вкуснее. Судить, конечно же, буду я, — интересно, а в случае выигрыша Семьи Дино я могу говорить, что жюри подкупили или что он отдает победу старым связям?       — Мы можем выиграть! — кричал Реохей яростно размахивая из стороны в сторону цветными веерами и радостно крича подбадривающие кричалки. Надо же, они уже начали.       Я моментом выпуталась из объятий Дино и поспешила подойти к своим придуркам. Как готовятся эти сраные лепешки с красными бобами — я понятия не имела. Я вообще в готовке не бум-бум, если так смотреть. Я могу что-то порезать — хорошо, качественно, правда, не быстро — но в такие моменты в моем мире никто ко мне подойти не решался. Нож в моих руках обычно выглядел довольно угрожающим. Да и готовить я не очень-то и любила. Рецептов в целом тоже не знала. Моих умений хватало примерно чтобы дошик заварить, овощей нарезать, да пельмешки сварить, не спалив к хренам собачьим всю кухню. За все, что выглядело хоть малость сложнее этого, я даже не бралась. Высока была вероятность того, что во время готовки я либо убила бы кухню, либо случайно убила бы человека, либо убилась бы сама. Ни один из вариантов никого, конечно же, не устраивал. Поэтому всегда готовили сами не подпуская меня. В принципе, даже тут ребята справлялись сами и всего в пару рук, в то время как Семья Дино еще только пыталась понять, что за дьявольские инструменты они держали в руках.       — Ламбо-тян, не таскай продукты, — пожурила мелкого Киоко, которая на пару с Хару готовила рисовую массу под звуки ударов деревянного молотка, которым резво махал Хаято, вознамериваясь не то сосуд поломать, не то показать таким нехитрым образом всю свою силушку, чтобы я оценила. Если честно, я чувствовала себя неловко, понимая, что абсолютно никак не могла никому помочь. Парни разбирались самостоятельно, махнув рукой, чтобы я делала что-то более простое, а девочки махнули мне рукой, что справятся и сами. И-Пин и Ламбо, на удивление, впервые за долгое время не пытавшиеся убить друг друга, при этом находясь так близко, держали подбадривающие плакаты. На этой кухне я чувствовала себя чужой.       — Время вышло. И теперь мы сравним вкус. Принесите сюда блюда, — приказал Реборн. И ему, как настоящему царю, едва ли не с поклоном понес коробку с лепешками подчиненный Дино. Я присмотрелась к Реборну. Сегодня он не в шляпе, значит, точно на его голове где-то должна была виднеться корона. Которая, несмотря на все, что он говорил и делал, ему явно не жала и потолки не задевала. Поразительно, сколько наглости и власти у человека, а. — Плохо, очень плохо. Мне не нравится вкус лепешек Каваллоне.       — Ух ты! Тогда мы точно должны выиграть! — Киоко и Хару снова схватились за ручки, пока я подносила коробку Реборну. Несмотря на то, что я видела конечный результат и выглядел он довольно неплохо, сердечко все равно сжималось от страха. Я открыла коробку.       — Бля, — лучше бы я этого не делала. В коробке оказались лепешки нежно фиолетового цвета, от которых шел ядовитый сиреневый дымок. А по всему этому безобразию ползали жучки, да червячки, кусая ранее нормальную еду. Я вот люблю Бьянки, но когда от еды, мать вашу, зависит едва ли не моя жизнь, а она вставляет палки в колеса, ее хочется покусать, в надежде что яд не течет по ее венам и это не ей Бьянки травит всю свою еду. Ну хотя бы напрямую сразу траванула судью! Че ж так палиться.       — Я присоединилась на полпути, — с важным видом сказала Бьянки. Где-то на фоне башкой об землю долбанулся Хаято, схватившись одной рукой за живот, а второй потянувшись к небесам. Неужто уже свет в конце тоннеля видит? Бедняжка. — Я подозревала, что вы будете готовить без любви, поэтому пришла вам помочь. И добавила пару секретных ингредиентов для вкуса, — для смерти, дорогая. Говори прямым текстом, тебя не осудят. — Ах, Реборн, это все для тебя! — Бьянки очаровательно покраснела, руками пытаясь прикрыть свой румянец. Однако Реборн уже этого не видел, внаглую сопя в обе дырки и игнорируя все происходящее. Бьянки огорчилась. — Ох, похоже не в этот раз. Тогда дав…       — Постой, Бьянки, не расстраивайся, — я крепче прижала к себе контейнер и поистине дьявольски улыбнулась. По крайней мере у подошедшего ко мне Дино затряслись коленки. — Все же ты готовила с любовью. Старалась. Как же он может не попробовать? — я подошла еще ближе к Реборну, привстала на цыпочки, чтобы не тянутся высоко, и хмыкнула. — Реборн, попробуй же, какова на вкус любовь! — и со всей силы впечатала открытый контейнер ему прямо в лицо. Реборн, кажется подавился и перестал дышать. Ну ниче-ниче. Помрет разочек для профилактики. От него не убудет. — А теперь, Дино, по тапкам, — я схватила его за руку и потащила на скоростях за собой прочь с поля. А то не дай Бог Реборн еще очнется и попытается меня убить. И тогда победителем точно станет Семья Каваллоне, так как только она останется с Боссом. Нет ни одного Босса, нет судьи, не будет и победителя. Прощайте, долги, какие на меня еще даже не повесили. Я совершенно точно не буду по вам скучать! Как же все же хорошо быть умной.       И как все же прикольно было бы получить от Бьянки пару уроков убийственной кулинарии.       Главное теперь пережить еще восстание Реборна из мертвых. И тогда все будет более чем прекрасно.