Снежная королева

      Все оставшиеся дни мы репетировали с раннего утра до позднего вечера. Это должен был быть последний концерт группы «Horrible». Маша все-таки выбила из своего отца разрешение поехать учиться в Канаду и посетить там рок-фестиваль. Так что все эти дни она просто летала, весело щебетала и была в приподнятом настроении. Я же наоборот. Ходила как в воду опущенная и работала спустя рукава. Даже Настя на меня пялился, видимо, переживал, не сорву ли я концерт. Но Олег каждый вечер присылал смски, напоминая о том, что время тикает, и ему нужна информация. Хоть я и передала слова Насти о том, что у него нет ни дорогих ему вещей и людей, Олег в это не поверил и говорит, что я должна работать лучше. Ага, как же. На все мои попытки сблизиться с ним он лишь фыркает и говорит односложно. Сегодня вообще день концерта, а Настя опаздывает. Наконец, явившись, он посчитал ненужным нам рассказывать о причине своего опоздания.       Выступали мы в известном клубе, особенно для ценителей хорошей музыки. Наш план администратор, молодой мужчина в больших очках, одобрил, лишь сказал добавить одну песню напоследок. Это была легендарная песня Джорджа Майкла «Беззаботный шепот», но требовалась она совсем в другой озвучке. Марк же ее просто ненавидел, и ее вызвался спеть Настя. – Вот не надо на меня так ошарашенно смотреть! Тем более аранжировку я лучше вас знаю. Есть одна группа что спела Майкла, очень даже неплохо*. Только понадобиться еще одна гитара. Марк? – Ладно, в последний раз же выступаем, – дело в том, что Марк хоть и умеет играть на гитаре, но очень не любит. Травма детства какая-то... Концерт должен начаться вечером, поэтому пока мы репетировали на сцене. Но вскоре Маша закомандовала всем идти «чистить перышки» и потянула меня в гримерку. – Так, как же тебя приодеть, – вслух думала она.       Маша принесла с собой кучу одежды и большую сумку макияжа. Я же не шевелилась, полностью доверяясь моему личному стилисту. Она же охотно выслушала все мои пожелания. В итоге стиль у меня получился аля-готичная принцесса. Волосы она собрала в два хвостика, которые были украшены искусственными красными розами, глаза были черные, а губы алые. Сам наряд состоял из многих элементов: красное короткое платье, колготки в черную полоску, кожаные высокие сапоги и черное пальто-накидка до пола. Сама же она выбрала черную кожаную куртку с крыльями и большие очки со стразами. Мальчики тоже принарядились. Марк не сильно заморачивался на стиле, особо ничего не меняя. А вот Настю было не узнать, он был аристократично великолепен, серые глаза как обычно обрамляли черные линии карандаша, но при этом он надел еще большие очки в темно-синей оправе, которые делали его глаза еще больше и мрачнее. На шее виднелись цепи, некоторые были даже с крестом. Наверх же на голое тело он надел черную длинную жилетку, которая смотрелась как накидка. Она была со многими карманами и молниями. В пару к ней прилагались перчатки только без пальцев. На ногах были простые черные штаны и массивные ботинки. Его красота была именно в его мрачности и жуткости.       Настя тоже внимательно рассматривал меня, чем вызвал мое смущение, затем улыбнувшись, ушел куда-то в глубину коридора. До концерта оставалось полчаса, и я ужасно нервничала, хотелось с кем-то поговорить, успокоиться, подышать свежим воздухом. Выйдя через служебное помещение на улицу, я увидела Настю, который, закрыв глаза, стоял облокотившись о стену здания. – У тебя все хорошо? Волнуешься перед концертом? – Нет, просто я наконец-то свободен, – сказал Настя не открывая глаз. Что он имеет в виду? – Я не понимаю тебя? Ты про то, что наша группа распадается? Он лишь мотнул головой. Затем открыл глаза и сказал: – Потом расскажу, ладно? Все изменится, обещаю, – улыбнувшись и погладив меня снова, совсем как тогда, по щеке, ушел обратно в клуб. Стоять и думать, что он имел в виду, было некогда, через несколько минут все начнется.       И вот, сцена и танцпол зажглись разными огнями, и во всей красе появились мы. Люди начали аплодировать, ожидая прекрасной музыки. С моим участием было всего семь песен плюс последняя, поэтому отыграв эти семь песен, была сделана пауза, на которой я удалилась из сцены и слушала их из трибун. Настя как-то изменился, он не сдерживал себя как обычно, он будто сбросил все свои оковы. Мне вспомнилась та самая сцена, когда он пел «Проклятый старый дом».       Тут и там люди сидели за своими столиками, ели, разговаривали. Мне казалось это так неправильным, они совсем не обращали внимания на музыкантов. И даже голос Марка их не удивлял, не воодушевлял. Время летело быстро, и подошла очередь последней песни. Я вновь поднялась на сцену и заняла свое место. Эту песню нельзя не знать, поэтому как только послышались первые ноты, люди зашумев, быстренько преобразовались в пары. Зазвучал уверенный мелодичный голос Насти, уверена, он приковал к себе все женские взгляды. Пары по залу все кружились в ритме этой по-своему грустной песни, Настя вошел в кураж и слова «Please stay» прокричал. А как же протяжно и надрывно он тянул «yuooooo». В конце песни, когда никто не ожидал он вообще разбил свою гитару о сцену. Зрители были в шоке, но потом взорвались такими аплодисментами и топотом ног, что мы даже не поверили. Насте, оказывается, было совсем не жалко свою гитару. Когда мы остались наедине (Маша и Марк разговаривали с администратором), он прошептал мне на ушко: – А давай сбежим? – вот уж действительно беспечный шепот... – И куда мы с тобой пойдем в таком виде? – Да хоть, куда! Не все ли равно? Помнишь, я ведь обещал тебе все рассказать.       Я улыбнулась и взяла его за руку, но поздно вспомнила о его нелюбви к прикосновениям. Настя же удержал мою руку и схватил ее еще сильнее, а затем побежал к выходу. Вот ведь чудак! Той ночью мы бежали, куда глаза глядят, и смеялись. Нам было все равно на весь белый свет, а особенно, что они подумают, смотря на двух молодых людей, несущихся мимо них, выглядя при этом как дети сатаны. Наконец, уставшие мы присели отдышаться. – А у меня сегодня мать умерла. Рак легких... От этой новости я опешила, я таращилась на него во все глаза. Но он так и сидел не шелохнувшись и все смотрел перед собой. – Еще с детства она воспитывала меня как девчонку, заставляла меня заниматься тем, что хочет сама. Никто у меня и не спрашивал никогда, чем я хочу заниматься в жизни. Я. Понимаешь? Как будто меня и не было в мире, будто они разговаривают только с оболочкой, а внутри ничего меня нет. Только чужие желания, чужие интересы, чужие жизни... Как же меня злило, когда мои друзья прикидывались теми, кем не являются. Я делал все, чтобы разоблачить их. Им дан такой подарок судьбы, а они совсем этого не ценили. Тогда на выпускном Олега, я видел тебя, вот уж кто действительно был свободным. Я случайно подслушал твой разговор с какой-то девушкой, ты говорила что опять собираешься в какое-то путешествие, при этом ты была такой счастливой, так улыбалась. Теперь и я свободен. Только, знаешь, что мне делать-то с ней? Со свободой-то...За меня всегда все решали, я тупо плыл по течению. Что мне делать? Я молча слушала его и никак не могла представить что родители Насти были такими тиранами. – Тебе придется научиться жить для себя, а не других. Прислушайся к себе, что тебе нравится, чем бы ты хотел заниматься. Я уверена, твое сердце уже знает ответ. Ты вовсе не Снежная королева, ты очень добрый, милый, хоть и немного замкнутый. Но это ты. Ты и никто другой. Ты справишься с этим, если действительно постараешься. Настя долго молчал, переваривал, смотрел на небо и вдруг сказал: – А вон Большая медведица, – он повернулся ко мне и улыбнулся. – Пообещай улыбаться почаще, тебе так она идет, – Настя кивнул мне, положил свою руку мне на шею и потянул меня к своим губам. Поцелуй получился сладким, протяжным, настоящим.       Ветер все усиливался и вот прогремел первый гром, затем сверкнула молния. Через несколько секунд был такой ливень, что мы промокли до нитки. Снова устроив марафон, мы бежали, чтобы побыстрее найти себе укрытие. Настя привел меня в какой-то неизвестный мне дом, поднявшись на третий этаж, он открыл ключом дверь и пригласил меня. – Ты здесь живешь? – Ну, да, чувствуй себя как дома. Если хочешь, можешь принять душ, надо бы переодеться.       Кивнув, я сразу пошла в ванну. Сняв с себя всю одежду я залезла в теплую водичку, заранее приготовленную для меня Настей. Этот день надолго у меня останется в памяти. Я так счастлива с ним, хочу узнать о нем еще больше, хочу, чтобы он всегда улыбался и жил только для себя, делал что ему нравится, чтобы он был счастлив. Я люблю его? Определенно. В коридоре послышался звонок в дверь. Я подскочила. У меня плохое предчувствие. Послышался голос Олега. Черт. Только не он. Как можно тише я встала, надо бы одеться, но во что? – А что это за одежда у тебя в руках? – послышался голос Олега. – У тебя тут кто-то есть? – Ты что параноик? Себе несу, переодеться надо. – Ну да, там вообще ливень. Ничего что я к тебе пришел на ночь глядя? – Вообще-то уже поздно, я спать собирался. – Но, не отправишь же ты меня опять под этот ливень? Эй, Стасик, будь поприветливей, ну. – С тобой не хочу. – Да? А что со мной не так? Нет уж, ты в ответе что я такой, ты.       Послышались звуки борьбы. Блин, что ж делать-то? Вряд ли я разрулю ситуацию, если выбегу вся такая мокрая, обмотанная полотенцем. Но сидеть тут как последняя трусиха я точно не буду. Открыв дверь, я увидела, что Олег держит Наса за ворот рубашки и вколачивает его в стену. Струя крови на его голове совсем притормозила мой настрой. – О, какие люди! А я думал, когда же ты появишься. Я следил за вами, слышал весь ваш разговор. – Повернувшись к Насте он закричал: – Не имеешь ты права, другим жизнь портить своими выходками, и плевать мне, что у тебя там случилось. Ты разрушил мою жизнь. Теперь я разрушу твою. – Да ты чертов психопат! Он просто хотел, чтобы ты был самим собой! Он еще раз стукнул Наса, тот медленно осев на пол был будто без сознания. – Заткнись! – Он толкнул его ногой, чтобы тот пришел в себя, взял его за горло и прошептал ему: – А теперь смотри, что я буду с ней делать. Ты-то небось не успел ее трахнуть. Ха-ха. Хоть тут я буду первее тебя. В ужасе я пятилась назад. Надо скорее в ванну и закрыть дверь. Но Олег был проворнее, он успел подставить ногу и выволок меня оттуда. – Ну что Анастасий, – Олег с каким-то издевательством произнес его имя, – готов наслаждаться видом? У тебя вип-место. – Пожалуйста, Олег, не надо. Ты же был моим другом, я доверяла тебя. За что? – мне было так больно, я плакала, на помощь Насти не стоит сейчас рассчитывать. – За что? Да не за что! Скажи ему спасибо, – и он опять ткнул тело Насти, – что ж поделать, что именно ты дорога для него и ничего больше.       Больше не говоря ни слова, он развернул мое полотенце и я предстала совсем голышом. Сначала он бил меня, издевался, я кричала и просила на помощь, но все тщетно. Лежа на полу, уже не надеясь на спасение, я увидела: зашевелилась рука Насти. Он еле встал и с яростью отбросил Олега подальше от меня. Со всем своим остервенением он все бил и бил его, пока у него не осталось и живого места. Это было жутко, крови везде было много, у меня же не было сил пошевелиться, все ушли на то, чтобы бороться с этим психом. И тут я поняла. Настя бьет его рефлекторно, он еще до конца не пришел в себя. – Настя, – закричала я, – успокойся, все кончилось, перестань. Услышав мой голос, он повернулся и посмотрел на меня, хоть он и пришел в себя, но от увиденного у него снова появлялась пелена гнева на глазах. – Нас, пожалуйста, не думай об этом, просто помоги мне встать. Олег уже получил свое, перестань.       На трясущихся ногах он подошел ко мне и взял меня на руки так естественно, будто всегда вот так носил меня. Положив меня на кровать и укрыв одеялом, Нас взял Олега за ногу и выволок его из квартиры, спустив его по ступенькам с третьего этажа под проливной дождь. Затем рухнул на кровать рядом со мной и провалился в сон. Лишь его горячая рука, обнимавшая меня за плечи, свидетельствовала о том, что дальше будет все хорошо.