А в груди страх, а в душе тоска Больно ей, больно, да иначе нельзя (с) Г.Сукачев, «Ольга».
Рик кожей чувствовал страх семенящей за ним по пятам королевы Ванахейма. Обернувшись, он попытался ободряюще улыбнуться Рагне, но получился кривой и циничный оскал. Ничего не поделаешь, менестрель Бранд, слагавший изящные баллады, канул в Лету. А сейчас доброта этого юноши Рику бы очень пригодилась. В глубине души наемник был даже рад, что очерствел, и у Рагны не получилось сломать его, как куклу. Панцирь Рика тоже был весьма полезен, он не дал жалости прокрасться в сердце. Тоннель был очень глубоким, поскольку форт окружал ров. Здесь было холодно и сыро, но Рик не обращал внимания на температуру. Даже к мерзкому запаху притерпелся – доводилось нюхать и похуже. Его спутница не обладала таким опытом, но тут уж Рик не мог ничего поделать. - Что, совсем тяжко? – спросил наемник, глядя на позеленевшую пленницу. Та мелко закивала, видимо, опасаясь, что если заговорит, то желудок все же взбунтуется. – Ничего, мы уже совсем близко. У выхода стоял караул, и Рик инстинктивно положил руку на эфес меча. Он часто бывал здесь, изучил ход вдоль и поперек. Никогда Фенрир не ставил здесь стражу. Тогда кто? Оставив Рагну позади, он приблизился, решив потолковать с парнями по-свойски. Может, несколько золотых окажутся сильнее уговоров. Но при виде худой фигуры, закутанной в зеленый плащ, он растерялся и отступил. - Не ожидал меня здесь увидеть? – с веселой свирепостью осведомился Локи. Наемник поджал губы, не собираясь отвечать на провокационный вопрос. Впрочем, не похоже, что Локи это оскорбило. А вот Рика по-настоящему встревожила выдержка царя Етунхайма. Он знал, как действовать, когда Локи собирается кого-то убить или обвести вокруг пальца. Тогда у него в глазах горел знакомый Рику огонек. Сейчас же бледное, словно высеченное из камня лицо Локи было обескураживающе спокойным. Кажется, разговор будет не из приятных. Не стоит давать Рагне в руки лишние козыри. Решение наёмник принял мгновенно, его пальцы зашевелились, можно было разобрать трескучий язык вербальных заклинаний. В глазах Локи зажглась искорка интереса, но мешать он не стал. Увидев ледяную глыбу, в которую Рик заточил королеву Ванахейма, он одобрительно хмыкнул, но промолчал. Лишние уши действительно ни к чему. - Не ожидал, - ликвидировав нежеланную свидетельницу, признался Рик. – Откуда тебе известно об этом тоннеле? Ты же здесь без году неделя… Локи по-кошачьи сощурился и бесшумно приблизился. Что ему всегда нравилось в избраннике дочери, так это наглость и умение показывать зубы в любой ситуации. Впрочем, эта же черта Рика раздражала, так что можно с уверенностью сказать, что их отношения нельзя назвать теплыми. Скорее, это был вооруженный нейтралитет с уважением к потенциальному противнику и оглядкой на скверный характер. - Полагаю, говорить, что ты сейчас совершаешь не слишком умный поступок, не надо? – спокойным тоном поинтересовался Локи, по-птичьи наклонив голову. Блик факельного огня упал ему на правую сторону лица, придав жутковатое выражение. Плечи наемника поникли. Собеседник избрал самую верную тактику. Рик ожидал, что Локи станет скандалить, угрожать, станет взывать к его совести. К этому он морально приготовился, эти атаки был готов отразить. Но Локи говорил с ним как с человеком, обманувшим его доверие, и это жалило больнее любого упрека. - Это не то, о чем ты подумал, - тихо ответил Рик, не зная, что еще возразить. Отец любимой женщины ловит его в тоннеле с бывшей невестой. Какие здесь могут быть мысли? - В самом деле? – приподнял бровь Локи. По-прежнему не иронизируя и не язвя. Как с…до Рика лишь сейчас дошла причина такого поведения. Как с чужим. В понимании Локи он уже избрал сторону, собираясь покинуть форт вместе с Рагной. Наемник огляделся, пытаясь найти оправдание своему опрометчивому поступку. Взгляд Локи никогда еще не казался ему таким холодным и полным презрения. - Я собирался лишь вернуть ей свободу и только, - ища в себе злость, бросил Рик, но злости не было. Лишь пустота. Он с нарастающим ужасом ощущал, каково это: когда от тебя отворачивается другой человек. - И только? – издевательски повторил повелитель Етунхайма. – Идет война, на счету каждый человек, рискуют своими жизнями мои жена и дочь. А ты всего лишь отпускаешь на свободу нашу пленницу. Он не уговаривал, не осуждал, лишь констатировал факт, про себя, судя по всему, уже заклеймив наемника предателем. Рик чуть попятился, безуспешно пытаясь унять сердцебиение. Он чувствовал себя загнанным в силки кроликом и теперь до крови кусал губы, лихорадочно ища выход из создавшейся ситуации. Металлический привкус во рту ускорению мышления не способствовал. Если взглянуть на это с точки зрения Локи, то все именно так и выглядит. Это не считая того, что он отец Гвендолин. Осознав, в какой ловушке очутился, Рик едва не взвыл в голос. - И что теперь? Прикажешь повесить меня? – не сразу спросил он. Хоть какую-то определенность относительно собственного будущего иметь все же хотелось бы. Смерти наемник не боялся, но…у него была причина, заставившая полюбить жизнь. – Будь по-твоему. Только дай мне возможность объясниться с Гвен. Я не хочу, чтобы она презирала меня. - Конечно, тебе бы хотелось, чтобы она тебя оплакивала, – на сей раз в голосе Локи зазвенела ярость. Рик не стал отпираться. Эгоистичное желание остаться в памяти любимой женщины хорошим человеком, не более. Но и не менее. Он даже смотреть на отца Гвен не стал, чтобы тот не увидел, что прав. Впрочем, Локи, кажется, это и так знал, ему не нужны подтверждения. Щелкнув пальцами, он снял заклинание с Рагны. Узнав повелителя Етунхайма, та испуганно взглянула на Рика, но наемник не шелохнулся. Упрекая его в эгоизме, Локи бы тысячу раз прав. И сейчас Рик заботился прежде всего о себе. Его волновала лишь одна женщина, и это не королева Ванахейма, важно, чтобы Локи это понял. - Не отдавай меня ему, - почувствовав действие чьей-то магии, прошептала Рагна. Она понятия не имела, что за разговор произошел, пока она была заморожена, но инстинктивно чувствовала: что-то плохое. - Ваше величество, - неожиданно галантно произнес Локи, словно они находились не в кишащем мышами и пауками сыром тоннеле, а в тронном зале, - вам вовсе нет нужды бежать из форта! Разве с вами не обращаются соответственно вашему положению? Если вас что-то не устраивало, то… - Довольно игр, Локи, - прервала Рагна, выпрямляя плечи и пытаясь сохранить хотя бы чувство собственного достоинства. – Я пленница твоего сына, но не желаю становиться еще и объектом твоих насмешек! На повелителя Етунхайма, кажется, это не произвело впечатления. Казалось, все внимание сосредоточено на собеседнице, но краем глаза он следил и за Риком. Тот был готов сопроводить Рагну куда потребуется, хоть на плаху, это ясно читалось на лице. Тогда какого демона он собирался освободить королеву? Минутная слабость? Порыв? Локи тряхнул головой – подобные тонкости были слишком сложны. - Не забывайся, милочка, - процедил он сквозь зубы, сбросив маску радушного гостеприимства. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. – Это во дворце Стейна ты королева, здесь же, как ты сама подметила – пленница. И Фенрир, либо я в любую минуту можем убить тебя или отдать нашим солдатам. Все зависит от тебя. С лица королевы схлынула кровь, когда прозвучали слова о возможном бесчестье, и это не укрылось от Локи. Заметил он и то, что Рик не попытался защитить пленницу. Пожалуй, стоит с ним потолковать в спокойной обстановке. Небрежным жестом он велел наемнику отвести Рагну обратно. Тот молча повиновался, не глядя на королеву, взял за локоть и деревянной походкой направился туда, откуда с таким трудом стоило выбраться. Рагна не сопротивлялась и даже не оглядывалась, чтобы в последний раз с ненавистью взглянуть на повелителя Етунхайма. Она была сломлена.***
- Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я остался? – усмехнулся молодой человек, приблизившись к Хельге. - Что? С чего ты это взял? – надменно поинтересовалась та, недовольная, что её так легко раскусили. - Во-первых, я не слепой и вижу, как ты на меня смотришь, - насмешливо хмыкнул оборотень. – Во-вторых, если те хлыщи, которых я завернул, в постели такие же бойцы, как в трактире, то я тебе не завидую. - Ты всегда такой самонадеянный? – ухмыльнулась Хельга. - Всего лишь знаю себе цену, - приподнял брови Фенрир. - Предположу, что ты ищешь удачный повод. Не стоит беспокойства – я ведь всего лишь бродяга без крыши над головой. Вы не окажете любезность пустить меня в свой дом…миледи? - Отсутствие ночлега - веский повод, - улыбнулась воительница, позволив себя обнять. – Заодно проверю, так ли ты хорош, как болтаешь. - Не трудись – мне не нужен повод, - прошептал оборотень, ловко расправляясь с ремнями её доспехов. - А ты красивый, - признала Хельга, невольно любуясь, как огненные блики играют на смуглом лице. – Девки по таким с ума сходят. - Боишься влюбиться в меня по уши? – властно притянув её к себе, спросил Фенрир. - Нет, - ответила Хельга, жадно отвечая на его ласки. – В таких, как ты, не влюбляются. С ними спят, не более. Странный, похожий на лай смех был ей ответом. Фенрир не был обидчив, многих женщин притягивала легкость, с которой он относился к жизни. Его веселье передалось и Хельге. Она не заметила, что подставляет поцелуям любовника не искривленные в усмешке, а улыбающиеся губы. Мерный стук лошадиных копыт больше всего напоминал похоронный марш по ушедшей любви. По крайней мере, Фенрир четко понимал: чем ближе они к форту, тем дальше от него Хельга. Если это возможно. Несколько раз он оглядывался, но она по-прежнему смотрела в одну точку. Оборотень знал, что Хельга способна держаться на одной лишь гордости, теперь ему предстояло убедиться, что не стоит недооценивать эту силу. Фенрир поджал губы, вновь отворачиваясь. Молодой принц, храбрый и бесшабашный, умер вместе со своей возлюбленной. Не стоит ворошить его прах в своем сердце. Приходилось признаться: даже если бы оборотень знал, что командует дикарями Хельга, то все равно дал бы бой. Он изменился, стал другим. И ненавидел себя за это. Фенрир знал, куда Барг отведет пленников. Одинокая Башня была единственным местом, куда, кроме него и старого етуна, никто не осмеливался сунуться. Пока её строили, несколько рабочих упали и свернули шеи, а те, кто выжил после легких и тяжелых травм, утверждали, что там поселился злой дух. И ему, духу этому то бишь, неугоден форт, Фенрир с его людьми и война в Ванахейме. Проверять, рискуя собственной шкурой, не хотелось никому, жить в башне тоже никто не захотел. Так её и прозвали с тех пор Одинокой. Фенрир не боялся призраков, но тоже не собирался навещать Хельгу и Бранда. Но он поймал себя на мысли, что ему не хочется о них никому рассказывать. Ни Локи, ни Фанд, даже Гвендолин. Это только его тайна. Сержант Барг лишь головой покачал, глядя вслед уходящему командиру. Старый етун выгадал благоприятный момент и увел порученных его заботам пленников. За порядком в башне Барг следил, роскошным убранством она не блистала, но была чистой и опрятной. Хельга неуверенно потопталась в дверях, оглядывая комнату, которая станет её темницей. Выглядело здесь все очень светло и гостеприимно, но поскольку башня была частью форта, то вызвать у воительницы теплых чувств по определению не могла. - Где мой сын? – отрывисто спросила молодая женщина, обнаружив, что Бранда с ними нет. - Совсем недалеко от вас, - поспешил заверить Барг. – Я размещу его в соседнем крыле. Будьте покойны, госпожа, он ни в чем не будет нуждаться. В гортанном голосе етуна без труда можно было разобрать участие. Он словно игнорировал тот факт, что Хельга – пленница, и ясно дал ей это понять. Воительница со странным выражением смотрела то на сержанта, то на просторную комнату, где теперь ей предстояло жить. - Я могу его увидеть? – наконец, спросила она, сев в кресло, стоящее рядом с камином. Барг тут же подбросил дров и занялся разведением огня. Раздавшийся вскоре в угрюмом жилище веселый треск сучьев поднял настроение даже етуну. - Официально – нет, конечно, - со вздохом ответил он, выпрямляясь. – А на деле… - Барг махнул огромной ручищей, недовольный приказом. Фенрир будет в бешенстве, если узнает. – Ладно, отведу вас. - Спасибо, - Хельга попыталась улыбнуться, но усталость брала свое. Зябко поежившись, она укуталась в подбитый мехом плащ, лежащий на кресле. - Госпожа, вам еще что-нибудь нужно? – почтительно наклонив голову, спросил Барг. От внимательного взгляда старого сержанта ни ускользнули ни тщательно замаскированная слабость, ни тревога за сына, ни саднящее самолюбие. - Нет. Благодарю тебя, Барг, - уже мягче ответила воительница, прикрывая глаза. Етун лишь сейчас заметил, что Хельга теперь носит в волосах какие-то незнакомые ему амулеты. Решив, что это символы лесных духов, он не стал задавать вопросов и с поклоном удалился, мысленно честя на все корки Фенрира. Сержанту меньше всего хотелось сейчас кого-то видеть. Он был в смятении – оборотень заставил Барга пойти против принципов. Но аргументация была более, чем веской. Етун понимал, что не помоги он Фенриру, Локи, скорее всего, действительно убьет и Хельгу и её сына. Старому служаке не хотелось вникать в дела царской семьи. Баргу была свойственна прямолинейность, он привык все обсуждать со своими людьми. Нет, сержант отнюдь не был болтуном, но лишение возможности поделиться с кем-то и знание, что сейчас он поступает дурно, легли на его совесть тяжелым камнем. Вспомнив, что надо задать корма лошадям, Барг решил отправиться не в казарму, а в конюшню. Кто-то хлопнул его по плечу, кто-то заговорил, но он не ответил. Етуны проводили непривычно мрачного сержанта удивленными взглядами. - Рана, наверное, беспокоит, - решил один из молодых новобранцев, а другие понимающе закивали и вернулись к своим делам.