Сова и Таракан

      Таракан проснулся в отвратительном состоянии: в голове набатом звенел колокол и нестерпимо хотелось пить. С трудом поднявшись на все шесть лапок, он пополз вперёд и наткнулся на неожиданную преграду в виде прозрачной стены.       — Это ещё что такое? — пробормотал он сиплым голосом и огляделся вокруг.       Со всех сторон его окружала прозрачная стена. Встряхнув головой, Таракан лихорадочно обшарил четырьмя лапками стену.        — О нет! — воскликнул он, хватаясь за голову, — Только не это!       Вдруг откуда-то сверху до него донёсся знакомый голос Совы, декларирующей страшные строки страшилки, которую рассказывали друг другу малыши-тараканчики:

Таракан сидит в стакане. Ножку рыжую сосет. Он попался. Он в капкане. И теперь он казни ждет *

      Голос звучал приглушённо, с сильным искажением. Таракан завопил от ужаса и принялся барабанить лапками по стеклу:       — Сова, это нисколечко не смешно! Немедленно выпустите меня! Я буду жаловаться в Общество защиты насекомых!       Несколько мучительных мгновений спустя, стена из мутного стекла пришла в движение, заставив Таракана отпрянуть и осесть на пол. Первым, кого увидел наш герой, освободившись от своего неожиданного плена, был сурового виде бобр в милицейской форме.       — Здрасьте, — пролепетал Таракан, поднимаясь с пола, — А это не вы снимались в рекламе зубной пасты?       Бобр недобро зыркнул на Таракана и, вынув изо рта веточку:       — Продолжай в том же духе, остряк, и получишь дополнительный срок за оскорбление представителя власти! За такие шутки в зубах бывают промежутки!       — Но у меня таких роскошных зубов нет, пасту рекламировать нечем! — развёл лапками Таракан и очаровательно улыбнулся, обнажая свои крохотные хитиновые зубки.       Бобр угрожающе подался вперёд, глядя на незадачливого шутника сверху вниз. Таракан сконфуженно ойкнул и закрыл лапками рот.       — Соседушка, не осложняйте наше и без того безрадостное положение, — вздохнула откуда-то Сова.       Таракан закрутил головой в поисках своей спутницы. Он находился в небольшом тёмном помещении с низким зарешеченным окном, служащим единственным и по совместительству практически бесполезным источником света. Справа у стены на криво сколоченных нарах сидела понурая Сова в полосатой тюремной робе. К ней жался маленький жёлтый цыплёнок в кепке и полосатом арестантском шарфике. Машинально ощупав себя лапками, Таракан обнаружил полосатую робу с криво пришитым на ней номерком.       — Что произошло? — сипло спросил Таракан, переводя взгляд с Совы на Бобра.       — Он ещё спрашивает! — фыркнул Бобр, сдвигая стакан в угол камеры.       — Таракан, что вы помните о вчерашнем вечере? — поинтересовалась Сова, подперев крылом голову.       — Я? Мы были «У чёрта на рогах» и выпивали в компании очаровательной особы… —Таракан уставился в потолок, прокручивая в памяти последние события. При воспоминании о роскошной бабочке, его тринадцатикамерное сёрдечко затрепетало, — как же её звали… Полли или Долли?       — Молли? — усмехнулся Бобр, сложив лапки на груди.       — Точно! — обрадованно закивал Таракан, — Моль Молли! Кажется, она танцовщица кабаре…       — Мошенница и прохиндейка она, а не танцовщица! — гневно распушила перья Сова.       — Ваша напарница права, — усмехнулся Бобр, — Это знакомство тоже добавит вам срок!       — Срок?! — вскричал Таракан, — Это недоразумение! Немедленно освободите нас!       — Он не отпустит, — грустно пискнул цыплёнок, выглядывая из-под крыла Совы, — Он и меня арестовал почём зря!       — Молчи, желторотый, — нахмурился Бобр, — показывай паспорт и можешь проваливать!       — Я не расстреливал, я не допрашивал, я только зернышки клевал! ** — запричитал цыплёнок.       — Тише, милок, тише, — Сова сердобольно погладила птенца по голове. Тот всхлипнул и смолк.       — Сова, а нас-то за что арестовали? — Таракан гневно буравил взглядом Бобра. Точнее, ему казалось, что он выглядит довольно грозно, но у милиционера этот взгляд вызвал лишь снисходительную усмешку.       — Мы разгромили таверну, — скучающим тоном сообщила ему Сова.       Таракан побрёл к скамье и втиснулся между Совой и Цыплёнком. К его удивлению, от последнего сильно пахло крепким табаком.       — Не может быть… Опять???       Сова печально ухнула, обнимая соседа крылом.       — О, так вы рецедивисты! — Бобр вновь закусил свою веточку, — Глядишь, повышение получу! А вы — ещё одну прибавку к сроку!       — Постойте! — Таракан соскочил с места, — У нас есть деньги! Много денег! Отпустите нас!       — Взятка должностному лицу? — многострадальная веточка выпала из разинутого рта Бобра, — Вы, должно быть, хотите увеличить свой срок до пожизненно-посмертного заключения?       — Вовсе нет! — горячо затараторил Таракан, ощупывая карманы, — Я взрослое насекомое и имею право на адвоката и освобождение под залог!       — Бобры добры, но не вы. Увы, — вздохнула Сова, — Соседушка, права-то мы имеем, а денег у нас нет!       — Как? — всплеснул лапками Таракан, — Ещё вчера у нас были полные карманы монеток!       — Мой милый друг, ваша информация безнадёжно устарела, — вздохнула Сова.       — Развлекайтесь, — усмехнулся Бобр и направился к двери, поигрывая внушительной связкой ключей, — Вас вызовут на допрос чуть позже. Так и быть, дам вам время сверить показания. Глядишь, отделаетесь только пожизненным сроком!       За спиной Бобра лязгнул замок железной двери.       — Вот вы влипли, — констатировал Цыплёнок, переводя любопытный взгляд с Совы на Таракана.       — Побеспокойся лучше о себе, Цыпа! — буркнул Таракан, с досады топнув ножкой, — Сова, почему мы вечно попадаем в нелепые истории!       — Все наши нелепые истории начинались с вашей пагубной любви к приключениям и маковой настойке! — Сова назидательно ткнула Таракану в грудь.       — Ой-ой-ой… — Таракан схватился за голову, которая не переставала гудеть ни на минуточку, — Настойку я помню хорошо…       — А рестлинг с Навозным Жуком помните? А танцы с Молли на столах? — продолжала наседать Сова.       — Мамочка-Тараканочка… — пролепетал Таракан, — А что было после?       — После вы сказали: «Сова, вы чего такая хмурая? Давайте по рюмашке!» — Сова тут же растеряла весь боевой дух и спрятала голову под крыло и продолжила чуть слышно, — А что было дальше не помню и я сама…       Таракан вздохнул. Цыплёнок Цыпа увлечённо чистил перья. В камере повисла долгожданная тишина. Наконец, Сова продолжила повествование:       — Наутро меня разбудил свистом разгневанный Рак и попросил оплатить вчерашний счёт, сломанный стол и разбитую посуду. Я не нашла вас, поэтому была вынуждена отдать ему свою часть монет. А спустя несколько минут в таверну ввалилось трое Бобров и предъявили ордер на наш с вами арест. Оказывается, вчера у Плотины был ограблен местный банк, а мы единственные подозреваемые.       — Ой-ой-ой!       Промучившись головной болью несколько минут, Таракан устроился на нарах поудобнее и тревожно задремал. Спалось ему скверно: снились Майский Жук и Рак, накрывающие его стаканом и мерзкий Хорёк, увозящий тележку мешков. Он проснулся от того, что кто-то легонько тряс его за плечо. Широко распахнув глаза, Таракан столкнулся взглядом с очаровательными тёмными глазами в обрамлении роскошных пушистых ресниц:       — Молли, это вы? — спросил он, — так никакого ареста не было? Мне снился кошмар?       — Гражданин Таракан Зазноба и гражданка Сова Нежная, вы освобождены под залог! — раздался невнятный басистый голос Бобра. Похоже, представитель власти опять точил какую-то ветку, — Судебное заседание по вашему делу состоится через три дня! Советую ограбить ещё парочку банков, чтобы хватило денег на хорошего адвоката!       Таракан вздохнул и сел. Сова возле него уже проснулась и, настороженно смотрела на Молли:       — То есть, мы можем идти?       Бобр пинком распахнул дверь камеры:       — Силь ву пле, мадам!       — Мадемуазель! — кокетливо пригладила перья Сова, заставив Бобра подавиться кожурой.       — Товарищ милицейский, можно я тоже пойду? — заканючил Цыпа, поднявшись с нар, — Я тут уже вторые сутки торчу почём зря!       — И правда, господин Бобр, — очаровательно улыбнулась Молли, — Может, мы сможем как-нибудь договориться насчёт птенчика тоже?       — Пусть катится, — лениво разрешил Бобр, — Отдохну от дармоеда! Всё казённое пшено пожрал, проходимец!       Цыпа радостно кудахнул и выбежал из камеры, едва не сбив свою спасительницу с ног.       — Молодёжь! Никакого пиетета! — покачала головой Сова.       — А вам особое приглашение требуется? Живо на выход, пока я не передумал! — Бобр вновь достал огромную связку ключей из кармана и нахмурился, — Куда делись мои папиросы?..       Сова и Таракан не стали испытывать терпение стража порядка и покинули камеру в сопровождении Молли. Забрав у дежурной Бобрихи свою одежду и ревностно пересчитав каждую коралловую бусинку в ожерелье Совы, бывшие заключённые покинули «обезъянник».