Wild tonic in the rain

Рождество приходит и уходит. Они с Бетти обмениваются самодельными подарками. Она говорит ему, что это потому что её день рождения слишком скоро, но Джагхед знает — на самом деле все потому, что денег у него нет, и он не сможет позволить себе сразу два подарка. Он пишет ей стих, а она дарит ему связанный ей шарф. «Симпатичненько», — говорит Вероника у него в голове. — «Мне она связала варежки». Джагхед не отвечает. «Что ты собираешься дарить ей на день рождения? Тебе нужна помощь?» Он стонет: «Не думаю, что она обрадуется этому, если узнает. Особенно если учесть, что я врал ей в течение последних нескольких месяцев». Джонс знает, что Вероника сейчас кивает: «Если тебя это утешит, мной Бетти тоже будет недовольна. Так же, как и Арчи». «Не напоминай мне об этом», — умоляет он. «Хорошо». Голос Лодж — искренний, извиняющийся, и от этого он ненавидит её еще больше. *** — Я хочу, чтобы ты был там со мной. Джагхед почти впадает в панику: — Твоя мама ни за что не разрешит мне остаться. — Ты все равно пробираешься тайком, Джагги. «Ох, как скандально». Он едва заставляет себя не поворачиваться на Веронику. Она сидит через несколько столиков с Арчи и Кевином. — Я… я просто не думаю, что это хорошая идея, — Джагхед берет её за руку. — Ты думаешь, что мы не родственные души? — Дело не в этом, Бетти. Я так не думаю, — Я это знаю. Но он не говорит это вслух. — Дело в том… Если это не так, я не хочу, чтобы ты разочаровывалась. Я имею ввиду, что я не хочу видеть — если это не так, — он стонет, откидывая голову назад. Джонс выпутывает одну из своих рук от неё, чтобы пригладить волосы и отбросить шапку в сторону. — Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась. — Я думаю, что буду меньше расстроена, если ты будешь там со мной. Что если мы не родственные души, ты будешь где-то через дорогу, а я совершенно одна? Джагхед сглатывает еще один протест: — Хорошо, — он быстро кивает. — Ты права, извини. Я буду там. «Это отстой. Для вас обоих». Теперь, когда Бетти не расстроена, он поворачивается. Вероника на него даже не смотрит. *** Джагхед поднимается по ступенькам так медленно, насколько это возможно. Окно уже открыто, и Бетти сидит на кровати. Она в милой пижаме, и сердце его сжимается от грусти. Сегодня ночью все закончится, если Бетти решит не встречаться с парнем, кто не является его родственной душой. Но это не в её стиле девочки со звездами в глазах, кем она всегда являлась. Если существует в мире справедливость, то Арчи должен стать её родственной душой, чтобы Бетти получила свою любовную историю, о которой она так мечтала. «Эй! Я все еще тебя слышу!», — голос Вероники отрывает его от своих мыслей. «Ты действительно думаешь, что останешься с Арчи?» — спрашивает он, садясь на кровать рядом с Бетти. Он берет её за руки и целует в щеки. — Сними обувь, — мягко просит она. Пока он развязывает шнурки, ему отвечает Лодж: «Я не знаю, но дело не в этом. Мы еще не расстались, и это грубо так говорить о моем парне. Грубо по отношению ко мне, имею ввиду». Джагхед вздыхает: «Прости. Просто я сейчас под небольшим давлением, как ты понимаешь». Она не отвечает, и Джонс скидывает обувь, ложась рядом с Бетти. — Если мы не родственные души, — начинает Купер тихо. — Ты все еще хочешь быть со мной? Он слегка пожимает плечами: — Не думаю, что это было бы правильным. Оставаться вместе. Бетти кивает, и её глаза наполняются слезами: — Да, я тоже так думаю. — Я тоже не хочу расставаться, — поспешно говорит Джагхед, и это по большей части правда. Он не хочет причинять ей боль: не хочет расставаться и разбивать ей сердце. Но не уверен сколько еще сможет лгать. — Значит, все зависит от меня? — страх в её голосе слишком явственен. — Я не знаю, Беттс. Давай поговорим об этом позже, хорошо? Купер смотрит на тумбочку, где стоят часы: — Без пяти минут двенадцать. Джагхед кивает: — Хорошо. *** Он валится обратно на свой матрас без четверти час, и Арчи до сих пор не спит. — Чувак? Джагхед зарывается лицом в подушку, не снимая ни куртку, ни ботинки. — Отстой. Арчи хмурится: — Не родственные души? Джонс качает головой: — Она плакала. Очень много, — у него самого горят глаза. — Это было ужасно. Эндрюс приподнимается на локте, пристально наблюдая за ним: — В итоге вы расстались? Эхо смеха Вероники звучит в голове. Это приятно и горько одновременно. — Да, Арчи, мы расстались, — Джагхед все-таки встает, снимая куртку и обувь. — Мы решили, что так будет лучше, раз уж мы не родственные души. Зачем что-то делать, раз вселенная, — он поднимает палец вверх. — Этого не хочет? Арчи понимающе кивает: — Ты не выглядишь совсем уж разбитым… Он скользит под одеяло: — Наверное, я знал, что так оно и будет. С самого дня рождения я чувствовал, что Бетти — не моя родственная душа. И я думаю, что она тоже это знала, просто надеялась, что это не правда. — Джагхед зевает. — Я устал, чувак. Поговорим утром? Рыжий выглядит смущенным: — Да, парень, конечно. Просто… Я рядом. Если ты захочешь поговорить. — Спасибо, Арчи. *** Новости разлетаются быстро, хотя в его жизни ничего особо не меняется. Он по-прежнему ходит по утрам в школу с Арчи и Бетти (хотя теперь Джагхед не идет посередине и больше не держит её за руку). Они все еще обедают вместе и иногда ходят домой вместе. Он с Бетти до сих пор работают вместе в «Сине-золотой», хотя разговаривают теперь не так уж часто. Это неудобно, но не слишком. То есть было, пока Кевин не подкарауливает его на следующий день после обеда. *** — Прогуливаешь? Хоакин на тебя плохо влияет, — дразнит его Джагхед, но смотрит на него с раздражением. — У тебя есть родственная душа, — Келлер поджимает губы. Джонс инстинктивно озирается и когда уверяется, что никто их не слышит, снова смотрит на Кевина и понимает, что полностью выдал себя: — Хорошо, да. — И ты давно об этом знаешь, — Кевин прищуривает глаза. — Кто сказал? — Говорит твое выражение лица. Я знаю про свою вторую половинку со дня рождения Хоакина в ноябре. Довольно весело, правда? «Подожди, у Кевина есть родственная душа, и он не рассказал мне?» Джагхед отвлекается, и Келлер усмехается: — У тебя на самом деле есть родственная душа. — Разве я тебе до этого не ответил? Кевин отмахивается: — И это не Бетти, — говорит он медленно. Будто собирает головоломку у себя в голове. Джагхед видит, как его губы бесшумно шепчут имена, будто раздумывая, какое назвать первым. — Ты можешь просто спросить. — И где в этом веселье? «Пожалуйста, не говори ему». На долю секунды Джонсу хочется. Хочется рассказать хоть кому-то, но мольба слышится в голосе Вероники, и он подавляет свои желания. — Я не скажу тебе, даже если ты угадаешь. Но Кевин выглядит ни капельки не расстроенным. «Боже, как будто ты совершенно его не знаешь! Ему нравится вызов!» — Я узнаю. Просто подожди, — и с этими словами уходит. Джагхед прислоняется к стене: «Почему я?» «Не будь таким мелодраматичным». *** В конце концов, Кевин узнает. Вероника нечаянно проговаривается, что знает о нем и Хоакине, а Келлер не говорил об этом никому, кроме Джагхеда. Так что воскресное утро у него начинается с её мысли: «Он знает. Он обещал никому не рассказывать, но Кевин знает». Джонс просто мысленно отправляет ей птицу — работает ли это с картинками? Могут ли они обмениваться воспоминаниями? — прежде чем вернуться обратно в постель. *** Дня рождения Арчи он ждет больше чем своего. В отличие от Джагхеда или Вероники, вечеринка Эндрюса начинается накануне. И по мнению Джонса — это ужасная идея. Приглашать близких друзей, чтобы они видели, нашел ли ты свое вторую половинку, кажется неприятным. Они все собираются вокруг часов, и Джагхед делает глоток пива, будто нуждается в алкоголе, будто в воздухе. На щеках у Бетти румянец, отчасти от вина, отчасти от того, что весь вечер она бросает на Арчи непонятные взгляды. Вероника весь день на взводе. Кевин выглядит, как кошка, которая вот-вот получит канарейку, в виде новой горячей сплетни. Шерил выглядит откровенно скучающей. Часы пробивают полночь, и Арчи с Бетти вздыхают в унисон. Будто щелкает переключатель, когда они поворачиваются посмотреть друг на друга. Кевин взволновано сжимает руку Хоакина, и даже Шерил выглядит заинтригованной. Джагхед неизбежно оглядывается на Веронику: она сидит в углу, уставившись в свой телефон, и выглядит на удивление апатичной. Когда их друзья отвлекаются, он осторожно встает рядом. Сначала Джонс открывает рот, но потом просто думает: «Мне жаль». Вероника поднимает на него взгляд: глаза её блестят, но лицо спокойное: «Почему?» «Я знаю, ты не хотела этого», — он жестом указывает на их друзей. «Я этого не хотела, но это было ожидаемо», — она пожимает плечами и печально ухмыляется. — «Я рада за них». «Я тоже», — Джагхед наклоняется и слегка сжимает её плечо. Следующая улыбка Вероники чуть менее напряженная и немного более теплая. *** На следующее утро, пока все спят, Джагхед с Вероникой направляются в Попс. Снова. Он делает заказ для них обоих, пока Лодж поправляет макияж в уборной. Она разбудила его первым и заставила скорее идти сюда, пока никто не проснулся. Ему немного смешно, что Вероника предпочла быть здесь с ним, а не с Арчи, но думает, что бы ждало её там — сожаление, много слов, недосказанность и обида, и не может обвинить её в этом. На этот раз Джагхед даже не берет с собой ноутбук. Он садится за свой обычный столик, и к тому моменту, когда она возвращается, еда и молочные коктейли уже готовы. Вероника смотрит на три вишни на её коктейле и удивленно выдыхает. Он опускает голову, стараясь скрыть улыбку. — Итак, — начинает она, отправляя одну за другой вишню в рот, языком завязывая черенки в узел и откладывая в сторону, будто в этом нет ничего особенного. Хотя Джагхед забывает, как дышать уже после первого узла. — Что нам теперь делать? Он делает вид, что сосредоточен на своем завтраке, состоящем из бекона, яиц и колбасок. — Джагхед. — Я не знаю, что нам делать, — он запихивает еду в рот, а Вероника просто сидит и смотрит на него. — Я не знаю, Ронни. Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал. — Я не хочу, чтобы ты что-то говорил, — она на мгновение прячет лицо в ладонях, прежде чем провести рукой по волосам. — Я просто хочу понять, о чем ты думаешь. Они оба замолкают, прежде чем усмехнуться. — Ты понял, о чем я, — Вероника легко пинает его по ноге. — Чего ты хочешь? Джагхед делает вид, что медленно ест, хотя больше размазывает еду по тарелке: — Я не знаю, чего хочу, — он пожимает плечами. — Я думаю, что для начала ты должна официально расстаться с Арчи. Она закатывает глаза, но кивает: — Хорошо. Отличный первый шаг. — А потом… Думаю мы должны подождать, потому что пока я не готов признаться всем, что мы лгали им в течение нескольких месяцев. Лодж снова кивает: — Договорились, — она, наконец, принимается за еду, начиная с тоста. — А потом? Джагхед молчит, потягивая коктейль: — А после… может мы сможем разобраться со всей этой романтической чушью. Вероника смеется, и он не может думать ни о чем кроме: «Месть сладка». *** Джагхед и Фред делают все возможное, чтобы убрать беспорядок, оставшиеся от прошедшей вечеринки, и, наконец, перенести вещи Джага в свободную комнату, пока Вероника и Арчи разговаривают на крыльце. Джонс все время старается прислушиваться к мыслям Ронни и игнорирует задумчивые взгляды Фреда. Поскольку вечеринка не была столь буйной, убирать не так уж много, а вещей у Джагхеда не так уж и много, то все это занимает не так уж и много времени. Когда все сделано в гостиной повисает неловкое молчание. — Так Бетти и Арчи… — Да, — кивает Джаг. — А ты? У тебя есть родственная душа? Его уши горят, когда он отвечает: — О, да. Фред приподнимает брови. — Вероника. Но мы еще никому не говорили. Мистер Эндрюс выглядит пораженным: — Это неожиданно. — Это Вы мне говорите? «Ты же знаешь, что я все еще все слышу?» — О, я узнаю этот взгляд. Что она сказала? — Просто, э-э-э… Тонко завуалированная угроза не говорить о ней гадости, — пожимает плечами Джагхед. Фред только качает головой: — Ты привыкнешь, Джаг. Все действительно не так плохо. В глазах его ностальгия, и Джонсу ужасно хочется спросить — Мэри — Ваша родственная душа? А если нет, то кто? И как Вы со всем этим справляетесь? — но у него слишком хорошее воспитание, чтобы не задавать такие вопросы. «Не лучше, чем у меня. Мы заходим. Придумай оправдание, чтобы мы смогли уйти. Я уверена, что Арчи хочет поговорить со своим отцом». Джагхед открывает рот, но мистер Эндрюс каким-то образом читает его мысли: — Я буду на кухне. Арчи и Вероника заходят почти следом, и Джонс видит, что они оба улыбаются, пусть и немного устало. — Твой отец на кухне, — отвечает он, прежде чем Арчи спрашивает. — Вероника, тебя проводить домой? Она кивает. Когда Джагхед проходит мимо Арчи, что-то в его взгляде заставляет его остановиться: — Мы в порядке, правда? — спрашивает Эндрюс, и в глазах его страх. Джонс пытается перевести свое замешательство в факты: да, он встречался с Бетти, и это совершенно не странно, что Арчи теперь её родственная душа. Ведь так? «Просто ответь ему, и мы пойдем». Он бросает быстрый взгляд на Веронику: она выглядит заинтересованной лишь в своем телефоне. Он отворачивается обратно к Арчи и кивает: — Да, Арч, мы в порядке. Я рад за тебя, — он хлопает его по плечу и улыбается. — Я так и знал! Эндрюс смеется: — Как скажешь, — дразнит он его. — Увидимся, ребята, — Арчи махает на прощание и скрывается на кухне. Джагхед и Вероника смотрят, как он уходит, прежде чем самим направиться к выходу. А улице весенний дождь и легкий холод, пробирающийся под одежду. — Итак, когда именно мы с тобой разберемся со всей этой романтической чушью? Джагхед просто смотрит на неё: — Я не назову точной даты. Она утвердительно кивает, и ему просто необходимо убедиться: — А что? Слишком рано для тебя встречаться со мной? Лодж улыбается, и румянец расцветает на её щеках: — Последние пару месяцев дали мне уникальную возможность побывать в разуме Джагхеда Джонса Третьего. И я бы сказала, что моё мнение об отношениях с тобой поменялось на диаметрально противоположное. Джагхед чувствует, как кровь приливает к его лицу, и он надеется, что он не покрылся неровными красными пятнами: — Покрылся, — говорит ему Вероника. — Это так мило. «Не помогает», — думает он, когда не может вытолкнуть из себя ни слова.