Надёжный, как швейцарские часы

      — Ты уверен, что готов? — Шейн придерживал Карла, сидящего на его коленях, и наблюдал за Риком, который рассматривал себя в высоком зеркале примерочной.       — Вернуться к работе? Да, черт возьми! — ответил Граймс, примеряя строгий костюм, который, впрочем был не без изысков — иссиня-черная атласная ткань и обсидиановые пуговицы говорили о том, что это наряд был бессовестно дорог. — Я получил несколько приглашений на собеседование, но решил вернуться в свою старую любимую контору. Там начинал ещё мой отец, не хочу предавать память о нем. К тому же, я там уже всех знаю.       В торговом центре было как всегда весело и оживлённо: всюду сновала молодежь с огромными шелестящими пакетами, в воздухе витал запах выпечки и разнообразных напитков от имбирного чая до всевозможных видов кофе. Ритмичная музыка без каких-либо слов не резала слух, и находиться здесь, закупаясь обновками, было одно удовольствие.       Омега взглянул на ценник и вздохнул. Раньше он без каких-либо сомнений скупил бы себе все, что пожелает, но сейчас ему нужно было думать не только о себе.       — Я могу одолжить, — от Уолша не утаился опечаленный взгляд Рика, но тот лишь покачал головой. — Да брось! В колледже ты постоянно выручал меня, я хочу отплатить тебе.       — Все в порядке. Лучше возьму Карлу велосипед, на который он облизывался всю весну, — заулыбался Рик, после чего скрылся в примерочной. — Скоро станет совсем тепло, и мы будем устраивать весёлые прогулки.       Шейн не без улыбки отметил про себя, что его лучший друг может быть и не идеальный отец-одиночка, но очень стремится быть таковым. Раньше омега думал по большей части о себе. С трудом удерживая расшалившегося кроху, юрист с улыбкой разглядывал милое личико дитя, как вдруг оно исказилось капризной гримасой, и Карл громко завопил на весь магазин.       Рик моментально выскочил из примерочной, встревоженно глядя на сына, но, увидев, что причин для паники нет, вздохнул и натянул штаны, собираясь. Уолш передал ребёнка родителю, заметив, каким упитанным стал малыш за последние несколько месяцев, и попытался отвлечь его мягкой игрушкой. Заметив это, омега покачал головой и достал из кармана обкусанную пластиковую куклу, с кислотной шевелюрой (от которой почти не осталось и трети), — подарок Диксона.       — Карл скучает по отцу, — нехотя признал мужчина. Маленькая копия Дэрила заметила игрушку и заорала ещё громче, пытаясь вырваться из тесных объятий.       — Когда они виделись в последний раз?       — Месяц назад. Если не считать того случая, когда придурок попытался вломиться ко мне с угрозами, — адвокат растерянно потер лоб, разволновавшись и вспоминая событие двухнедельной давности. — В полиции сказали, что если я почувствую угрозу со стороны Диксона, звонить в участок. Тогда они проследили, что он действительно ошивается у моей квартиры и прислали наряд.       — Наверное, он был о-очень недоволен, — усмехнулся Шейн, радуясь, что малыш притих, занимаясь жеванием жёсткой пластиковой ноги гоблина.       — Ты не представляешь как, — Рик не смог сдержать победоносной ухмылки. — Проклинал меня и требовал встречи с сыном. Хорошо, что у него такой буйный нрав. Его замели на пятнадцать суток, чтобы подумал над своим поведением. Печально, что он был трезв, как стеклышко, иначе его отправили бы и на исправительные работы. Жаль, что нельзя таким ублюдкам цеплять электрический ошейник, реагирующий на агрессию.       — Да уж, угораздило тебя связаться с этим Дэрилом, — фыркнул Уолш.       Услышав имя отца, Карл замер, широко распахнув глаза и притих. Он беспомощным взглядом смотрел на папу, на других людей, которые с увлечённым видом крутились у манекенов и стоек с одеждой, на все эти отдаленные чужие лица. Малыш не видел того, по кому невероятно скучал и с кем чувствовал родную связь. Ему не хватало сильных тяжёлых рук отца, и, несмотря на напряженные отношения самых близких ему людей, он не понимал, за что его наказывают и не дают играть с отцом.       Граймс действительно решил вернуться на нормальную работу. Консультация на дому — неплохое занятие, однако, чем старше становился Карл, тем больше ресурсов требовалось для его воспитания и развития. Рик не собирался ограничивать любимого человечка в чем-либо, а потому вскоре его карьера в юриспруденции должна была продолжиться.       Самым сложным было — подобрать подходящего кандидата на роль воспитателя Карла, пока его отец будет зарабатывать. Человек, на плечи которого ляжет такая ответственность, должен быть посвящён практически во все подробности жизни мальчика, а потому к выбору воспитателя омега отнесся с дотошностью и — местами — с невероятной придирчивостью.       Таковым кандидатом стал невероятно обаятельный француз — Клод Паганель. Он был достаточно молод (тридцать лет), имел своего ребёнка, который уже учился в старшей школе, и у него были отличные рекомендации с места прошлой работы. Более того — раньше он был учителем географии, а потому мог долго и увлекательно учить ребёнка различным естественным наукам. А уж после того, как он без проблем согласился пройти детектор лжи, Граймс убедился в правильности своего решения.       Характер Паганеля был достаточно легок, мимика — живой и позитивной, а телосложение достаточно крупное для омеги. Частенько он мог дать поразительные и действенные советы, но порой воспитатель был слегка рассеянным. Впрочем, Рик всегда мог оставить Клоду список важных дел, и это весьма упрощало ситуацию.       Первое время Граймс находился дома вместе с воспитателем своего сына, следя за малейшими движениями пока что чужого ему человека. Паганель был посвящён в ситуацию с Диксоном, а потому адвокат проверял — не является ли Клод своеобразным шпионом с «той стороны». Когда же у мужчины не осталось ни малейших сомнений насчёт честности воспитателя для сынишки, адвокат приступил к работе, тут же увлекаясь сложными и интересными делами.       Благодаря отличной репутации, не запятнанной взятками и чёрными делишками, возвращение мужчины воспринялось всеми на «ура». А после того, как Граймс меньше, чем за месяц разобрался с одним из запутанных дел, в его честь решили организовать вечеринку.       Выбор пал на один из ближайших баров, и, как бы мужчина не опасался очередной встречи с байкером, который мог в любой момент появиться на горизонте, будто чёрт из табакерки, он знал, что будет в абсолютной безопасности среди коллег и друзей. Удручало только то, что к самому празднованию список товарищей, которые должны были появиться на мероприятии, сокращался, так как начался сезон отпусков. Впрочем, и десяти коллег Рику было достаточно, чтобы полноценно отдохнуть и расслабиться.       Когда настал этот долгожданный день, омега пообещал Паганелю двойную ставку за каждый час после семи вечера. Клод с удовольствием согласился посидеть с непоседой Карлом, однако напомнил мужчине, чтобы тот постарался не задерживаться после двенадцати, так как французу не хотелось оставлять своего сына-подростка дома одного ночью.

***

      Даже несмотря на то, что сегодня был всего лишь вечер четверга, в старом добром пабе собралось довольно-таки много завсегдатаев этого злачного места. Однако, среди хмурых и помятых морд выделялись весёлые и свежие лица, которые расположились за тремя сдвинутыми вместе столиками, недалеко от бара. Рик с упоением слушал рассказы друзей, понимая, как много пропустил за все эти годы, и, даже если он и помнил, что в бар пришёл один, то все равно время от времени крутил головой в поисках сынишки.       — А вот и парень, который взялся за твои дела, когда ты свалил нянчить детишку.       Шейн толкнул друга в плечо, мотнув головой в сторону выхода. К ним шёл невысокий парень, на губах которого была рассеянная улыбка. Светлые волосы его были слегка влажными от дождя, мелко моросящего за окном, фигура достаточно худощава и угловатая, а на тонком запястье красовались широкие часы, не совсем подходящие к деловому костюму, который был несколько великоват в плечах. На миг Граймсу показалось, что он недавно видел этого малого, но мужчина тут же одернул себя: конечно же видел — они трудятся теперь в одной конторе.       — Эрик! — помахал блондину один из коллег. — Что, мы и сегодня не познакомимся с твоим парнем?       За столом прошел весёлый шепоток, а на бледных щеках молодого омеги вспыхнул стыдливый румянец. Он фыркнул и сел на одно из свободных мест и отчего-то долго и внимательно присматривался к тому, кого заменял несколько лет. Граймс понимал, что интерес обусловлен тем, что он старше и опытнее его, да и наверняка этому мальчишке нередко ставили в пример его предшественника. Мужчина не отводил взгляд, до тех пор пока Эрик не отвлекся на то, чтобы повесить свой великоватый пиджак на спинку стула.       — Он не смог придти. Потому что…       — Работает! — хором ответили за него несколько друзей, а кто-то тихо рассмеялся и добавил: — Признайся уже, что его не существует!       Молодой омега фыркнул и не стал отвечать. Понимая, что разговор может зайти не в то русло, Рик, все ещё гадающий про себя, чем же вызван интерес Эрика к своей персоне, поднялся из-за стола.       — Раз уж мы все в сборе, предлагаю отметить это! — заявил он и вытащил из кармана кожаное портмоне. — Первым проставляюсь я! Эрик? — когда омега удивленно поднял на него недоумевающий взгляд, Рик продолжил: — Поможешь мне?       Парень пожал плечами и поднялся следом, после чего юристы прошли к барной стойке. Они ждали своей очереди, чтобы заказать несколько бутылок хорошей выпивки, и Граймсу захотелось немного приободрить мальчишку.       — Старик Моллс все ещё судится с Томпсонами из-за того, что их пёс гадит на его лужайке?       — О, да! — глаза парня загорелись, и он расслабленно рассмеялся, запуская пальцы в свои волосы. Казалось, что омега ожидал, что Рик будет подкалывать его, как и остальные, а раз его опасения не подтвердились, то молодой специалист подпустил его к себе ближе. — Каждую неделю новая жалоба, с фотографиями улик!       — Какой ужас! Кажется, их тяжба будет бесконечна, — хохотнул Граймс, обнажив два ряда белоснежных зубов. Вскоре подошла его очередь, и он положил на столешницу пятьдесят долларов. — Три бутылки Джек Дэниелс.       Хамоватый бармен поднял взгляд с купюры на Граймса и пощурился, сочно жуя сильно мятную жвачку. Он вальяжно протирал пивной бокал сухой салфеткой и молча ощупывал Рика взглядом. Однако никакого намека на интимный интерес омега не ощущал. Мужик за стойкой просто пялился на его голубые глаза, кудрявые волосы, острый подбородок с лёгкой ямочкой, на его опрятную дорогую одежду.       — Документы, — наконец, гнусаво произнёс бармен. Когда Эрик возмущённо цокнул и принялся шарить по карманам, работник покачал головой из стороны в сторону и ткнул пальцем в грудь Граймса. — Не он, а ты. Есть двадцать один? Документы!       — Это шутка, что ли? — мужчина рассмеялся, понимая, что никак не может выглядеть малолеткой.       Однако, по закону, бармен имел право потребовать документы, поэтому юрист, не желая задерживаться у этой дурацкой стойки, достал свои права и показал сотруднику паба. Больше вопросов у этого близорукого, по всей видимости, идиота не возникало, и вскоре адвокаты с выпивкой вернулись к друзьям под бурные аплодисменты.       Стоило только омегам вернуться на своё место, бармен, наплевав на возмущенные выкрики своих привычных клиентов, отошёл от стойки и набрал по памяти один знакомый номер. После нескольких гудков ему ответили, и мужчина коротко сказал:       — Это Джо из «Маленькой Ирландии». Он здесь.       Музыка заиграла с новой силой, и в её мелодичных волнах стали слышаться привычные рокерские нотки. Народ все набивался в это душное помещение, и к заядлым алкоголикам стали примешиваться обычные любители пропустить стаканчик-другой после работы.       Внимание Джо привлекла одна крупная фигура, лицо которой было скрыто большим бесформенным капюшоном. Знакомый бармена подошёл к стойке и положил на неё сотню. В обмен бармен поставил перед «инкогнито» стакан дешевого пива и показал глазами в сторону веселящейся компании юристов. Тот кивнул и, не потребовав сдачи, занял место за одиноким столиком, в темном углу паба. Сидящие недалеко посетители услышали, как этот человек что-то бормочет себе под нос, словно мантру, однако, музыка не позволяла разобрать точные слова.       В это время Рик, сидящий спиной к залу, воодушевленно произносил тост в честь коллег, высоко подняв свою стопку. Все слушали его и посмеивались от того, что у Граймса, отвыкшего от алкоголя, забавно заплетается язык. Эрик не слишком вежливо отвлекся на телефонную переписку, а после обернулся, вглядываясь в незнакомые лица.       — Приятель, в чем дело? — спросил Шейн, чувствуя, что этот малец был белой вороной в их компании.       — Чья белая Тойота стоит у бара? — проорал один из зашедших посетителей. — Научись парковаться, дебил! Эвакуатор приехал!       — Блядь! — воскликнул Уолш, пулей вылетая из-за стола и на ходу нащупывая ключи в кармане.       Его компания проводила нарушителя ПДД ироничным улюлюканьем, и Рик, не желающий пить без лучшего друга, решил пока справить нужду. Он ни минуты не сомневался, что Уолш легко уладит спор с водителем эвакуатора — уж у такого обаятельного засранца, как Шейн, язык подвешен, что надо.       — Я скоро приду, — заявил омега, опрокинув в себя очередную рюмку, и покачивающейся походкой направился в туалет.       Когда омега зашёл в небольшое прокуренное помещение, тёмная фигура «инкогнито» замерла в углу бара на несколько мгновений, после чего человек резко поднялся с места, бросив кружку пива, к которой не притронулся. Диксон (а это был именно он) сбросил на ходу капюшон, нервно облизнув губы и сунув руки в карманы. Наконец-то он дождался подходящего момента!       Граймс довольно-таки быстро справился со своей проблемой и подошёл к загаженной раковине, ища взглядом что-то, хотя бы отдаленно похожее на мыло. Тут сзади него остановилась высокая тёмная фигура. Омега раздражённо закатил глаза, а в мозгу его сформировалась едкая шутка про то, что кто-то уже пристраивается сзади. Однако, не успел он раскрыть рот, как на шею легла тяжёлая рука и его со всей силы ударили лбом о раковину несколько раз.       Хрупкий фарфор жалко треснул, острым краем пропарывая кожу на виске у шокированного внезапностью Рика. Он с трудом вывернулся из рук напавшего и свалился на пол, в шоке пытаясь отползти в угол, инстинктивно ища спасение. Осколки раковины хрустнули под тяжелыми ботинками, а руках ублюдка появился широкий нож с длинным острым лезвием…       Дэрил обошел несколько столиков и опустил ладонь на ручку двери, ведущей в сортир. Но тут ему перегородили путь. Широкоплечий альфа, на скуле которого красовался давно зажитый шрам, легко отстранил байкера и встал перед дверью.       — Занято.       «Телохранителя себе нанял?» — решил Диксон, неприятно осклабившись в ответ. Впрочем, он мог подождать ещё немного. Мужчина прислонился к стене и скрестил руки на груди, дожидаясь, пока омежка закончит свои дела. С его губ вновь донеслось отрепетированное бормотание: «Граймс, нужно поговорить. Я требую… Нет, не так! Я хочу увидеть сына. Пожалуйста. Тьфу, блядь. Давай договоримся. Всего один час!..»       За дверью туалета вдруг раздался странный звон, и Диксон метнул взгляд на амбала у двери. Внутренний зверь альфы взвыл в душе, и до мозга отчаянной волной донеслась догадка, что никакой это не телохранитель…       Урод у двери переменился в лице, заметив, как мужчина осклабился и сжал кулаки. Впрочем, церемониться сильный байкер не стал, а просто мощно и молниеносно ударил ублюдка со шрамом по яйцам, а когда тот согнулся пополам, то вырубил его ударом лба в переносицу.       — Граймс?! — прорычал Дэрил, ворвавшись в вонючий сортир.       Омега пребывал в шоковой прострации, защемившись в угол и с ужасом глядел на нож в руках какого-то еблана. Да уж, кажется слабак не врал о нападении. Альфа с холодным оружием не обрадовался лишнему свидетелю, но ему нужно было закончить начатое. Потому он взревел и без промедления кинулся на Граймса, замахиваясь ножом и целя тому в шею.       Кончик ножа резко прочертил воздух в нескольких сантиметрах от бьющейся жилки под кожей несчастного, едва не лишив его жизни, но Дэрил вовремя вцепился в преступника и отшвырнул его в стену. В альфу словно дьявол вселился. Он глухо и низко зарычал, и от этого у Граймса сильно и мощно заколола шея сзади, в том самом месте, где Диксон наградил его жадным укусом во время соития.       Противник не собирался сдаваться так быстро. Пускай, Диксон был более развит физически, нож в умелых руках мог быть более полезным, чем мышцы и глупый рык. В тесном, тускло освещенном помещении завязалась потасовка: мужчины бросались друг на друга, словно два волка, ища слабые места друг друга, матерясь и щелкая зубами. Они швыряли друг друга в стены и тонкие, словно карточный домик, деревянные кабинки, нещадно проламывая их и ловя глубокие занозы под кожу, махали тяжелыми кулаками и топтали фаянсовые осколки раковин.       Дэрил едва успевал уворачиваться от скользящих режущих ударов, но в один короткий миг наёмник с ножом замешкался и пропустил мощный хук, отправивший его в нокаут.       — Ты как? — бросил альфа, часто дыша и не сводя глаз с преступника, который лежал без движения.       — Хреново, — выдавил из себя омега и попытался встать, но ноги его не слушались. Жалкий, с сотрясением мозга, по меньшей мере, средней тяжести, он едва поднялся на четвереньки, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. — Пришёл добить?       — Вообще — поговорить, — отозвался мужчина, осторожно подходя к оглушенному нападавшему. Диксон достал из кармана бандану и забрал нож из руки ублюдка. Отпечатки на рукоятке могут помочь брату восстановить его репутацию. — Я хочу увидеть сына.       Вместо ответа омега обессиленно свалился на грязный пол, потеряв сознание от бешенной смеси боли и шока, щедро смешанных с алкоголем.

***

      Клод в сотый раз посмотрел на часы, стрелка которых неумолимо ползла к отметке двух ночи. Он с досадой подумал, что омега совсем забыл про их уговор, но звонить мужчине не стал. Воспитатель, как никто другой, знал, каково это — выбраться в люди после нескольких лет жизни в четырёх стенах с маленьким ребёнком.       Бывшего учителя удручало ещё и то, что малыш Карл никак не хотел укладываться спать. Он капризничал весь вечер, не желая даже послушать любимую сказку. Паганель бился над ребёнком целый час, но понял, что все бесполезно, а потому позволил мальчишке забраться на диван с цветными мелками и альбомом и смотреть с ним какую-то бессмысленную мелодраму.       Услышав, как в дверной замок неловко тыкается ключ, воспитатель выдохнул с облегчением и вышел в коридор, с трудом сдерживаясь, чтобы не отчитать молодого папашу за столь поздний визит. Однако дверь открылась с пинка, и в квартиру вошёл небритый незнакомец, таща на руках беспамятного омегу.       — Ну, знаете ли… — опешил француз, не зная, как реагировать на мускулистого альфу, который притащил отца Карла.       — Ты ещё кто? — хмуро бросил Диксон, принюхавшись и повернувшись заостренным ухом в сторону гостиной. — Где мой ребенок?!       Похолодев, Клод распахнул глаза и выхватил из кармана мобильный телефон. Первая инструкция Рика по поводу отца малыша такова: если реднек окажется меньше, чем в ста метрах от дитя, немедленно сообщать в участок. Этот человек был убийственно опасен по заверениям Граймса. Паганель грешным делом решил, что ублюдок притащил труп своего бывшего любовника, чтобы поглумиться… Бедный, бедный Рик!       — Я звоню в полицию! — пригрозил воспитатель.       Вдруг из гостиной раздался детский вопль, а затем послышался бег маленьких босых ног в коридор. Кажется, кое-кто учуял отца! Так и есть. Карл выбежал в коридор, вереща от радости и одновременно плача. Злобное лицо альфы невероятно смягчилось, и он, бесцеремонно скинув Граймса на коврик, бухнулся на колени, ловя своего отпрыска в крепкие объятия. Рик глухо и пьяно простонал, и у Клода немного отлегло от сердца.       — Мой малыш, мой малыш! — бормотал Дэрил, покрывая поцелуями макушку и пухлые щеки ребёнка, а потом подхватил Карла на руки и стал покачивать, успокаивая. — Не плачь, родной. Папа рядом. И никогда тебя не бросит.       В уголках его глаз показались мелкие бисеринки слез, и альфа демонстративно отвернулся, пряча своё дитя и прижимая его к сердцу.       — Звони куда хочешь, картавый, — пробурчал мужчина, и Клод оскорбленно засопел. — Пусть приедут и посмотрят на бухую шлюху, которая строит из себя примерного семьянина.       Воспитатель впервые оказался в такой непростой ситуации. Но ему удалось все же достичь консенсуса: Диксон помогает дотащить Рика до его кровати и не звонит в органы опеки, а Паганель позволит ему уложить Карла и не будет сообщать в полицию. Бедняге французу пришлось остаться здесь на ночь, так как он не мог оставить малыша без присмотра. Но и довериться отцу Карла — сильному и опасному человеку воспитатель не мог.       Вскоре в доме стихло. Клод чутко уснул на диване в гостиной, устав за целый день возни с активным ребёнком. Дэрил же не мог налюбоваться на своего окрепшего за месяц карапуза. Мужчина возился у его манежа, читал сказки и поглаживал беднягу по взъерошенным волосам. Вскоре ребёнок засопел, счастливо улыбаясь во сне и сжимая крохотными пальчиками указательный палец альфы.       Диксон, не высвобождая руку, привалился широким плечом к кроватке своего единственного и любимого ребёнка и прикрыл глаза, впервые за месяц засыпая спокойно и без кошмаров.