Замри и присмотрись (Stop and Stare)

В субботу утром Гарри отправляется в поместье Малфоев, особо над этим не раздумывая. На самом деле, он решает, что не думать об этом в его интересах. Важно лишь то, что там его ждет работа - одобренная Целителем Грейнджер работа, - да и перспектива провести день скитаясь по заброшенному особняку на Гриммо кажется куда менее привлекательной. По-прежнему натянутые нервы сопровождают его весь путь до маленькой строительной площадки, но что-то в бесконечном чистом небе над головой его, кажется, успокаивает, и он часто поднимает взгляд, глубоко вдыхая воздух с запахом мха и магии. Стремясь сидеть спокойно и, по возможности, привлечь к себе как можно больше удивительных существ, Гарри пытается найти себе место все утро, передвигаясь по площадке с альбомом в руках. По какой-то причине каждая смена положения дарит ему новый всплеск чего-то, смахивающего на умиротворение, что помогает ему в следующий раз дергаться и напрягаться несколько меньше. – Итак, как все прошло ночью? – спрашивает он со своего места на холодных плитах, прямо через дорогу от зоны восстановления, где Драко проверяет животных. – Прошло что? – нерешительно уточняет Драко, осторожно просовывая ладонь под брюхо форели и получая водопад брызг в лицо от удара мощного хвоста. – Вот спасибо. Он не убирает руку, а просто замирает, пока большая злая рыба не успокаивается, а затем ведет кончиками пальцев вдоль ее крапчатой кожи. Судя по всему довольный результатом, он вытаскивает руку, отряхивает ее от воды и смотрит на Гарри с выжидательным выражением на лице. Гарри моргает, пытаясь найти слова у себя в голове. Хотя бы какие-нибудь. – О, – говорит он наконец. – Вечеринка в Министерстве. Как оно было? Скучал по мне? Драко хмурится и отворачивается. – Ничего необычного, – говорит он, а следующие слова почти не удается расслышать, потому что Драко со скрипом открывает следующую конуру и исчезает в ее глубине. Гарри умудряется уловить «стейк-соус с блестками» и «Селестина, мать ее, Уорбек», но остальной рассказ слишком тих, чтобы что-то разобрать. Он не переспрашивает. Его воображение и само прекрасно справляется. В течение следующих нескольких минут Гарри сидит в полной тишине, положив альбом на раздвинутые колени, наблюдает за тем, как Драко выполняет свою каждодневную работу, и размышляет. Он думает о публичном Драко – холодном, резком, с иголочки одетом человеке, который последнее десятилетие был его компанией на каждом важном мероприятии. А затем думает о человеке, который сейчас перед ним - это, разумеется, все тот же Драко, но он теплый, пусть и раздражительный, странный, но абсолютно точно не заключающий себя в какие-то рамки поведения. Гарри не может решить, кто из них - настоящий Драко Малфой. Или, возможно, они оба всего лишь грани одной личности. Как бы то ни было, что-то в Драко привлекает его внимание, уверяя, что он будет наблюдать за ним хотя бы все то время, что будет строить обещанный шед. Он уверен, что должно быть что-то в том, как он относится к животным, как добр к Гарольду, который всюду его преследует и часто в него врезается, и в абсолютном терпении, которое он проявляет к существам, требующим ухода. Поросята с энтузиазмом хрюкают, когда он стоит на коленях у края их конуры и отвлекает их угощением, чтобы поднять и осмотреть их прищуренными глазами. Мать-свинья все еще без сознания, но уже проверена серией заклинаний, а поросята забираются на нее сверху, протягивая рыльца к Драко в надежде на дальнейшую щедрость. Через какое-то время Гарри понимает, что рисует уже не развертку конической крыши, а группу поросят, у каждого из которых копна светлых волос и знакомая, поднятая вверх мордочка. Он вздыхает. – Ты что-то сказал? – поворачиваясь и хмурясь, спрашивает Драко. – Тебе послышалось, – говорит Гарри, поднимаясь на ноги и разминая замерзшие и задеревеневшие руки и ноги. Драко с сомнением смотрит на него, а затем взмахивает палочкой, бросая резкое, но осторожное отталкивающее заклинание в Гарольда, который перелез через ограждение и пытается забраться к кабанам. Фазан с пару секунд сопротивляется магии, а затем летит в сторону дома вместе со своими друзьями, которые его снова преследуют. Гарри предпочитает следовать за ними, ускоряясь, когда холодные, жалящие капли дождя начинают падать вокруг него. К тому времени, как он добирается до крыльца, его волосы и одежда промокают, и ему приходится засунуть альбом под свитер, чтобы защитить его от воды. Он вскакивает на крыльцо и оглядывается на дорогу, но Драко позади него нет. Вздрогнув, он отходит от края, пятясь до тех пор, пока его плечи не прижимаются к холодному камню. С минуты на минуту дождь блестящей простыней накроет землю, превращая ее в серо-зеленое болото и поднимая в воздух лучший в мире запах. Гарри осторожно сушит альбом и очки заклинанием, а затем просто расслабляется, вдыхая все это и пытаясь вспомнить, когда он в последний раз смотрел на обычный дождь, как на что-то, отличное от неудобства. – Так и собираешься стоять здесь и выглядеть идиотом, или все-таки зайдешь? – спрашивает Драко. Голос слышится откуда-то очень близко к Гарри, и он вздрагивает. Драко стоит на расстоянии пяти или шести футов слева от него и тянет огромную медную ручку входной двери. – Эм… Конечно, – говорит Гарри и следует за Драко в поместье. Он удивляется, когда они идут не по одному из величественных коридоров, а пересекают фойе, спускаются по нескольким лестничным пролетам и выходят на огромную кухню, отделанную камнем. Окон здесь нет, и у Гарри складывается ощущение, что они находятся не только под поместьем, но и чуть ли не в самом его центре. Несмотря на отсутствие естественного освещения, в кухне светло благодаря горящим настенным факелам, множеству светящихся и парящих магических шаров и бушующему огню в огромном камине, который занимает всю заднюю стену. Он инстинктивно приближается к очагу, отогревая замерзшие руки и замечая поблескивающие ряды лошадиных оковок, прибитых к трубе дымохода. В последний раз он видел нечто подобное в старомодном магловском пабе, где он был с Гермионой и ее родителями, и есть что-то крайне забавное в том, чтобы встретить их здесь, в самом сердце поместья Малфоев. Он задается вопросом, есть ли у Драко какие-нибудь медные кувшинчики, заполненные сухими цветами, или полотна собак, играющих в покер. – Они принадлежат моей матери, – говорит Драко, поставив чайник на огонь и становясь возле Гарри. Он смотрит на оковки со странной смесью презрения и ласки. – Отец их ненавидел. Считал вульгарными. Когда его не стало, она собрала их все и принесла сюда. Это ее любимая комната. Она прямо в центре поместья, поэтому здесь она чувствует себя... – …в безопасности? – предлагает Гарри, когда Драко замолкает. – Да. – Я не знал, что она по-прежнему живет здесь, – признается Гарри, глядя в огонь и давая Драко возможность собраться с мыслями. Кажется, он сказал больше, чем когда-либо намеревался, и теперь выглядит так, будто хочет забрать слова обратно. Драко делает длинный, глубокий вдох. – Она предпочитает не покидать поместья. И она, и ее друзья отдают предпочтение проводить время здесь. – И я их не виню, – говорит Гарри, рассматривая низкий бревенчатый потолок, полки, заставленные банками и бутылками интригующего содержания, медные кастрюли, мерцающие в мягком свете. – Здесь здорово, – добавляет он, и это правда. Он чувствует себя как дома, чего он никогда не ожидал почувствовать в месте вроде поместья Малфоев. – Я рада, что вам здесь нравится, мистер Поттер, – говорит кто-то, и Гарри резко оборачивается, чтобы увидеть Нарциссу Малфой, замершую в дверном проеме, одетую в темную элегантную мантию и окруженную тем, что кажется маленькой армией кошек. – Здравствуй, мама. Чашечку чая? – спрашивает Драко, видимо, ничуть не смутившись куче белого, черного, оранжевого и полосатого меха, которая теперь клубится у его ног. – «Дарджилинг», пожалуйста, – говорит она, слегка улыбаясь Гарри и садясь за стол. – Не хотите присесть, мистер Поттер? Вздрогнувший Гарри слишком долго колеблется, и Нарцисса поворачивается к сыну. – Драко, ты не предложил мистеру Поттеру присесть? Драко устало переводит взгляд на Гарри, а затем многозначительно смотрит в глаза матери. – Мы только вошли. На улице дождь. Гарри может сесть, если захочет. Гарри отрешенно смотрит, как Драко достает второй заварник для матери, а затем выбирает стул напротив Нарциссы. Не ждать, пока предложат дважды, кажется ему правильным решением. – Драко рассказывал, что заказал вам проект здания, – говорит она, откидываясь и позволяя маленькому шотландскому котенку устроиться на коленях. – Громко сказано, – смеется Гарри. – Так, небольшой домик. Шед, если быть точным. – Не нужно скромничать, мистер Поттер. Я с интересом слежу за вашей карьерой, и ваши угри заработали отличную репутацию, – говорит Нарцисса, произнося название фирмы Гарри точно так же, как и Драко. Разрываясь между смехом и удивлением ее интересу, пару мгновений он просто на нее смотрит. Она смотрит в ответ, светло-голубые глаза загораются теплом, совершенно не свойственным ее жесткой осанке, а пальцы зарываются в мягкую кошачью шерсть. По правде говоря, Гарри понятия не имеет, что сказать. – Спасибо, – говорит он в конце концов. – Ваши кошки... Ну... Они очень красивые. Нарцисса, кажется, надувается от гордости, оглядываясь на свое окружение, и Гарри становится интересно, не они ли - те самые друзья Нарциссы, о которых Драко говорил ранее. – Ты все-таки это сделал, – бормочет Драко, ставя поднос на стол. – Никогда не говори про кошек, – советует он, но выражение его лица беззлобное и совсем не соответствует голосу. Гарри понятия не имеет, как он мог избежать разговора о кошках. Кажется, он их насчитал шестнадцать, хотя трудно быть точным, когда они постоянно двигаются, бегают друг за другом и катаются по полу. Насколько он помнит, за эти десять лет они с Нарциссой и словом не обмолвились, но она, кажется, рада кому-то новому, с кем можно обсудить своих любимцев. Гарри совсем не против, но он не может не думать, сколько времени прошло с тех пор, как она видела кого-то, кроме Драко, или о том, чем же ее так пугает внешний мир. Однако он не собирается об этом спрашивать, потому что Драко, похоже, не очень-то любит вопросы, а Гарри хочет и дальше оставаться... на этом неожиданном островке безмятежности, которую приносят ему поместье и его обитатели. Подробно рассказав о каждой кошке, о радостях и горестях проживания с ними, Нарцисса наливает себе еще одну чашку чая и расспрашивает Гарри про его жизнь и работу, будто он какой-то высокопоставленный гость. Это странно, но не неприятно, даже учитывая сидящего рядом и закатывающего глаза Драко, кошку на столе перед ними, кошку на коленях и кошку, трущуюся об лодыжки и мурчащую в надежде на ласку. – Вы встречаетесь с кем-нибудь, мистер Поттер? – спрашивает Нарцисса поверх своей чашки, а Драко давится чаем. – Зовите меня Гарри, – говорит он, покраснев. – И нет, не встречаюсь. Я один. Дело не в том, что что-то… не так. – Мама, хватит, – говорит Драко, откашлявшись. Нарцисса вздыхает. – О, Драко, не будь таким скучным. Гарри не обижается, правда ведь, Гарри? – Нет, никаких обид, – говорит Гарри, хотя его лицо все еще горит, когда он несколько минут спустя встает из-за стола и извиняется. – Рад был с вами повидаться, миссис Малфой. Она кивает, почесывая за ушком кошку, которую потревожил его уход. – Пожалуйста, прости мою маму, – говорит Драко, поднимаясь вместе с ним по лестнице. – Она, видимо, считает, что пожилой возраст дает ей право задавать неуместные вопросы каждый раз, как ей вздумается. Гарри смеется. – Драко, я думаю, она очень милая дама. Очень милая дама с армией кошек. – Это моя вина, – вздыхает Драко. – Я принес ей котенка сразу после того, как мы вернулись в поместье. Я и не думал, что это вызовет одержимость. К счастью, она более чем рада держать их всех в доме, чтобы они не мешали остальным... И на том спасибо. Выражение его лица настолько наигранно печальное, что Гарри хочет потянуться и обнять его. Разумеется, он этого не делает, а когда попрощается с Драко и апарирует обратно на Гриммо, то задается вопросом, откуда вообще взялась эта мысль.